Скрипка

Кровь прилила к вискам. «Взмах палача – и все будет кончено», - подумал я, стоя на коленях на эшафоте. Крик толпы был едва уловимым эхом: мозг отказывался воспринимать происходящее. Пахло кровью, весь деревянный помост был в ней. Через тонкий лен брюк я чувствовал шероховатость досок. Правду говорят, перед смертью за миг понимаешь, какой жизнью ты жил.

Судя по моему положению, жизнь не удалась. Не могу понять, где я свернул не туда. Работал у отца подмастерьем, помогая чинить обувь. Сосед научил меня читать и писать, помог разобраться со счетом. Всегда считал, если хочешь достичь большего, постоянно учись. Попал своими стараниями на работу к королю. Среди фрейлин королевы нашел жену, сыграли свадьбу. Через год у нас появилась девочки-близняшки.

«Стойте, прекратите, - услышал я сквозь навязчивый гул толпы, - он этого не заслуживает». Я поднял голову и увидел Королеву, которая встала со своего места. Король удивленно смотрел на нее. Толпа стихла. Теперь было отчетливо слышно жужжание мух, они летали надо мной словно стервятники, ожидающие добычу. От едкого запаха смерти начали слезиться глаза.

Несмотря на состоявшуюся жизнь, я всегда хотел большего. Но что именно долго не мог понять, пока в город не приехала группа бродяг, которые привезли какие-то непонятные вещи с собой. Вечером можно было на стенах всех домов видеть клочок бумаги, гласивший: «Завтра вечером на главной площади будет концерт». Я не представлял себе, что это такое. Сосед, научивший меня всему, уже умер, а в свите короля никто не знал, что это такое. Следующим вечером я понял, что мне не хватало: музыки. Это слово я узнал позже от музыкантов, которых я принял за бродяг. А вещи, что были с ними, называются инструментами.

«Он не заслуживает смерти. Он должен гнить в тюрьме, без своей….музыки. Это будет для него истинным наказанием», - голос Королевы громом прокатился над головами собравшихся зевак, пришедших посмотреть на мою казнь. Королевская ложа была далеко, но, даю зуб, сейчас в ее взгляде нет ничего от человека, а ладони сжаты в кулаки до крови. Жена мне часто рассказывала про вид Королевы, когда та прибегала после очередной ссоры с супругом.

Как так случилось, что жертвой музыки стал не только я – до сих пор не могу понять. Упросив музыкантов оставить мне гитару и ноты, я стал постигать музыку, открывая неведанный ранее мир мелодий, которые могли не только рассмешить, но и довести до слез. Так и случилось, когда Королева впервые услышала результаты моей ночной учебы. Ведь днем я работал при дворе главным сапожником. Жена поведала, что Королева прибежала в покои в слезах, и только спустя полчаса смогла рассказать, что случилось. Тому, что моя музыка вызвала эмоции, радовался только один человек – я. Королева стала приходить на мои репетиции каждый вечер, уходила она лишь с первыми лучами зари. Иногда во время игры она хлопала, иногда смеялась. Или становилась меланхоличной и задумчивой. Из деспотичной жены правителя она превращалась в человека, который стал сочувствовать народу и переживать за него. Я радовался, что наконец-то нашел себя: пусть к сорока годам, неважно. Главное, понял - нашел, что искал.

«Нет, - новый раскат заставил толпу припасть на одно колено. Король встал с кресла. - Он заразил мою супругу чувствами, неугодными для королевской четы. Не быть ему на этом свете». Палач вздохнул. Он устал держать топор наготове, как предписывал закон. Он провел ладонью по лицу, убирая пот. В его ладонь могли бы поместиться две моих. Воздух заколыхался, полы рубашки дернулись было ввысь на мгновение, но тут же вновь безжизненно повисли. Ноги затекли от стояния на коленях. Я устал ждать смерти. Единственной радостью стала свежесть, которая ненадолго сменила смрад эшафота.

Король стал подозревать измену со стороны Королевы. Выследив, куда она ходит каждый вечер, он устроил ей скандал, сказав, что не потерпит такое поведение с ее стороны, что он терпит ухмылки и насмешки со стороны послов, так как Королева стала «мягкой и сердечной» с их слов. Он терял репутацию среди мировых лидеров, так как жены остальных королей были прямы и жестки, как и их мужья. «В наше время не до музыки и поблажек народу, надо вести дела, налаживать связи», - сказал Король и бросил меня в темницу.

«Сошлите его в деревню, где живут глухие, - Королева настаивала на своем. – Это будет для него настоящей пыткой, ведь он не может без музыки, а там его просто никто не услышит». Толпа замерла, только мухи продолжали кружить над эшафотом, доставляя мне и палачу неприятностей. Разница была только в том, что он мог от них отмахиваться, а я нет – руки были связаны за спиной. Король посмотрел на Королеву. «В этом что-то есть, - строение площади доносила каждое слово. – Его убьют, если он попытается им сыграть. Палач, выполняйте распоряжение Королевы: пусть главного сапожника и его семью сошлют в Виолин».

Это было лучшим подарком от Королевы. Она понимала, я не смогу не играть. И у меня хватит мужества начать учить музыке людей. Пусть и глухих. Ведь наверняка были глухие музыканты и композиторы. Теперь я знал и такие слова.
Так, спустя три столетия после Великой Битвы в ХХV веке я стал первым учителем музыки.