В ботаническом саду

       С детских лет любила ходить на лыжах, кататься с горки. Даже замужество мне не помешало. Не стала домоседкой, наоборот стремилась куда-нибудь удрать из дома. Тогда мы жили у реки, на окраине города, хвост нашей улицы заканчивался тупиком. Через железную дорогу, проложенную параллельно реке, шла тропинка к подвесному мосту. Сразу за мостом начинались поля, и грунтовка, которая вела мимо ботанического сада. 
       Решилась однажды осенью сходить в магазин спорттоваров. Купила лыжи, палки, ботинки. Такая бедность была в магазинах. Выбора никакого. Что продавалось на тот момент, то и взяла. Ботинки из грубой свиной кожи, палки короткие, крепления. Лыжи мне понравились. Я их полюбила сразу. Синие, узкие, лёгкие. Не длинные. Лет десять на них ходила, пока пополам не сломала.
       Так вот, той осенью я ждала, как никогда раньше, прихода зимы, или чтобы выпал, наконец, снег. Так хотелось опробовать новенькие лыжи, покататься на них. И ведь тогда природа сжалилась надо мной. Снег выпал в конце ноября и не растаял. Помню, еле дождалась, как стемнеет, нацепила лыжи и в зимнем пальто, не в куртке, где по газону, где по тротуару пошла в них. Снега было мало. На пути попадались замёрзшие комья грязи. А я довольная и почти счастливая с улыбкой на лице, упираясь, ехала по этой грязи.   
       Сначала гоняла по речке, там всегда была накатанная лыжня прямо посредине русла. Но когда наносило много снега, под его тяжестью появлялись трещины во льду, и на поверхность выступала вода. Это было неудобно. Когда проезжаешь по мокрому месту, потом на лыжи налипают комья снега. Приходилось постоянно избавляться от них, отковыривая пикой палки. По реке можно было идти коньковым ходом, но потом становилось скучно от однообразия.
        Блистающий на солнце белый снег слепил глаза. По берегам реки свисали сугробы с затейливым гребнем, созданным слабой метелью и небольшим морозцем. В сухих репейниках и кустах чёрно-серого ивняка непролазные наносы создавали трудность спуска к реке. Приходилось какое-то время идти по полотну железной дороги, чтобы, наконец, найти лаз, проделанный первопроходцами рыбачками, раньше выходившими из дома или любителями лыжных прогулок, вроде меня. Случалось и мне быть первой. Подолгу копошиться в снегу, неудачно съезжая на гладь замёрзшей реки. Доставать из сугроба одну за другой лыжи, которые не хотели, почему-то, оставаться на ботинках и от внезапной нагрузки покидали свою хозяйку.
         Я всё не решалась забраться с реки в ботанический сад. Как пелось в той песне – больно берег крут. Доезжала до канала, которым мелиораторы осушали ранее заболоченную почву, и возвращалась обратно ближе к дому. Место, где канал впадал в реку, долго не замерзало, оставалась промоина. Отток воды был сильным. За каналом сразу начинался забор сада.
         Как-то в солнечный день с небольшим морозцем на градуснике сразу из дома пошла к ботаническому саду. Нашла с реки место, где можно было лесенкой или ёлочкой забраться наверх. Чтобы лыжа не скользила, вонзала в снег палку, опираясь на неё, лезла. Так в раскоряку достигла, наконец, верха.
         Какова была моя радость, когда я сразу увидела накатанную лыжню, ведущую в разные стороны сада. Решила пойти вглубь. Вышла к горке, с которой дети катались на санках и лыжах. Пару раз скатилась вниз. Эта пенсионерская горка оказалась не по мне. Слишком низкий склон. Не захватывает дух. Пошла дальше. Между деревьями нашла крутой спуск, заканчивающийся выездом на большую поляну. То, что надо. Несколько раз съехала вниз, быстро устала, т.к. забираться снова наверх было трудновато.
          Немного полазила наверху сада. Поразило то, с какой любовью и правильной планировкой были посажены деревья. Аллея лиственниц, выходившая одним концом в самый центр сада, где на постаменте ещё стоял бюст Мичурина. Несколько берёзовых аллеек. Небольшое поле под парники и грядки было окружено кустарником, уберегающим от сильных ветров теплолюбивую помидорную рассаду. Как будто за всей этой грандиозной посадкой деревьев и кустарников наблюдал кто-то с высоты птичьего полёта.
          Сад, высаженный на пригорке, постепенно спускался к реке. Почти посреди ботанического сада, разделяя его поперёк, сохранилось старое русло реки, перегороженное плотиной, отделяющей небольшое болотце к части городской застройки. Другая же часть целиком принадлежала фауне и флоре ботанического сада и представляла собой лягушачий рай. По берегу реки росла аллея тополей, укрепляющая склон от оползней.
          Наверху сада попадались небольшие посадки сибирской сосны, то бишь - кедра. Но они были ещё малы, по меркам тайги совсем детки, каких-то тридцать лет. Чьи-то заботливые руки посадили когда-то саженцы, ухаживали за ними. Кто их прислал в нашу полосу, каким образом кедры попали сюда, история умалчивает. А может, старожилы университета ещё помнят, как создавался сад, который нескольким поколениям людей приносил радость, ублажая взгляд и услаждая слух соловьиными трелями по весне.
         Ботанический сад принадлежал университету. Заложен он был в конце пятидесятых. Из года в год там проходили практику студенты. К саду примыкало небольшое учебное хозяйство, в котором выращивали крупнорогатый скот, и несколько зерновых полей.
        Вспоминаю по этому поводу эпизод, случившийся со мной как раз возле учебного поля. Мы семьёй на велосипедах ездили на огород года три. Нам родственник предоставил часть участка под овощи. Он жил один в деревне не далеко от учхоза. Ему много земли обрабатывать было затруднительно.
        В деревню вдоль поля вела грунтовая дорога с небольшим подъёмом в гору. А тополиные посадки, выполняющие роль барьера от холодных северных ветров, а также для снегозадержания были посажены по периметру полей. Через некоторое время ехать на велосипеде стало затруднительно. Мы спешились. Впереди меня метрах в двухстах, шёл пожилой мужчина. За ним следовала я, толкая за руль велик. Отстав немного от меня, шёл муж.  Но его ещё не было видно.
       Вдруг из посадок, окружая меня со всех сторон, вышли молодые ребята. Их было человек десять. Сказать, что мне стало страшно? Моя душа упала в пятки. Что они от меня хотели? И главное, молча. Я тоже молчу. Но вот постепенно начал появляться из-под горы мой муженёк. Сначала показалась голова. Потом и весь организм с ногами и руками, везущими сбоку велосипед. Ребята отступили снова в посадки. В любом случае мы не справились бы с ними даже впятером, приступи они к насильственным действиям против меня, а за компанию присовокупили бы и супруга до кучи.
        Подобный случай потом повторился. Только я уже умерила свою прыть, шла рядышком плечом к плечу с мужем. Впереди на дороге стояла толпа в пятнадцать человек молодых людей, которая окружила маленькую хрупкую женщину в спортивном костюме. Она что-то им бойко рассказывала про севооборот на полях. Мы их мирно обошли. Наверно и те ребята были студентами, только их шуточки могли довести до сердечного приступа. Опять я отвлеклась.
          Всегда надо оставлять силы на возвращение домой. Повторюсь. Чтобы вы не делали: ехали на велосипеде, плыли по озеру брасом или кролём, скакали на лошади верхом или шли на лыжах. Наступает момент усталости. Когда все красоты мира становятся не интересными. В тот раз я для сокращения расстояния до дома и скорого попадания туда, решила спрямить обратный путь и съехать сверху почти по вертикальному берегу, по которому два часа назад с таким трудом забиралась. Я покатилась. Только не учла, что никак прямой угол не станет кривой линией. Грохнулась плашмя всем телом об лёд. Отшибла грудную клетку и живот. Из глаз брызнул фейерверк звёзд, жёлтые пятна. Всему телу было очень больно. В грудной клетке что-то наверняка было отшиблено. Рёбра долго болели. Молодость безрассудна.
         Зимой я почти каждый выходной ходила на лыжах, за исключением морозных дней ниже пятнадцати градусов или выше – 2. Случалось, брала с собой сестру или сына, когда он подрос, или шли все вместе. А чаще лазила везде одна. Иногда в саду попадались знакомые люди. Однажды встретила там старого знакомого с юношеских лет, которого давно не видела. Смеркалось. Я съехала по берёзовой аллее вниз и уже шла по направлению к дому. Торопилась успеть до темноты. А тут он навстречу. Потоптался на месте, резко развернулся и дал ходу от меня. Человека, может, приспичило по нужде.  А тут я нарисовалась в бордовой куртке на рыбьем меху вся такая неформатная, да ни дай бог, полезла бы обниматься со словами: «Здравствуй, дорогой любимый мой родной». Жуть, да и только. Не собиралась я ни на кого вешаться. Отговорила роща золотая берёзовым весёлым говорком, как сказал поэт однажды.
         Природа мастерица создавать красоту. Иной раз попадаешь после туманов в сад, а там деревья стоят в инеи. На солнце блистает, всеми красками переливаясь, снег. Иней осыпается сверху, сверкая в солнечных лучах. Создаётся новогоднее праздничное настроение.   
         Однажды нашли, поваленное ветрами, старое дерево, раскинувшее свои ветви во все стороны. Когда-то оно было зелёным могучим, дающим приют птицам, тень в знойный день, выделяло кислород. А теперь поверженное стихией, мёртвое, оно создавало нереальный марсианский пейзаж. И даже в таком виде продолжало восхищать взгляд. Мы с удовольствием полазили по нему, сфотографировались.
          По воле случая мне некоторое время пришлось забыть про сад. И вот я туда вернулась. И, о, ужас. Исчезла лиственничная аллея. Под корень срубили берёзы в три обхвата. Пропала аллея, ведущая мимо огорода, где высаживали помидорную рассаду, и по которой мы любили спускаться вниз к старице реки. Под самый забор ботанического сада новыми русскими построены были объёмные дома, напоминавшие наседку, которая сидела на плетюхе с яйцами, распушив перья. Какому-то очередному, вылезшему из грязи, князю не хватило пиломатериалов на баню. Мир вокруг менялся с бешеной скоростью. Менялось мировоззрение самих людей. Они становились чёрствыми алчными и злыми. И, если не отпрянуть вовремя в сторону, попадёшь под жернова обстоятельств, и они сломают тебя, как ветки того сухого дерева.

Ноябрь. 2019 год.