Мудацкий фильм - двенадцать

               
     Как оспорил в свое время еврействующий тринитрарий Подгородецкий мордвинскую философию Нины Андреевой : " В СССР сексов было до х...я и больше ", только по своей жидовской злоумышленности не уточнил гадик, что смысла в нем не было. Ни в сексе, ни в СССР. Дошлый лабух, понимал, что на объедках совка кормиться ему со всей челядью и поганью мелкопоместного рок - н - ролльчика мордатого Ника с рожей такой, что я не курить бросаю, а в полнейшем восторге колочусь башкой в дубовые половицы, камлая на Дитушку, признавая ее индивидуальность и непохожесть экземпляра эксклюзивного, невзирая на гиль и дичь перьев гламура, а секс - он секс и есть, не потолок же.
     - А почему у вас по потолку следы империалистических кроссовок ? - нанесла удар в спину туристическая Жоанна Стингрей и Гребенщиков зашатался. Побелел. Урод мордатый. Пидарас. Не ожидал гнедой, что именно ему вдарит в спину замыслами лорд - маршала заокеанская чумичка, он же помнил из текстов кошерного сэра Маккартнея, что обещалось Бекке Кроу, а Катерина выдержит не только Бонивура, такая тварь осилит полный состав  " ФАРК " с их наплечными  " Стингерами " и мешками боливийского, аккуратно перемещаемыми от усастого Мадуро в более северные окраины Америки, а их - три. Три, бля, как не крутите яйца Веспуччи или Кортеса, скудоумием свиной спортсменки окончательно убившем всю сеть  " Инстаграм " говенными тэгами и ярмаркой тщеславия схожих с парнокопытными ублюдков, отчего - то не устающих фотать свои модные сраки в многотерпеливые камеры смартфонов. Был бы я смартфоном - плюнул бы в рыла пользователей и улетел бы на Марс, служил бы в театре Конармии коммуникатором двуногих и венерианской плесени, что ужо, ужо, суки рваные, завоюет весь мир прямым голосованием в Сенат США.
     Гребенщиков прикрыл глаза гуслями и козлиным тенором заблеял, тряся мудями под тельняшкой отеческих митьков :
     - Я напился речфлотной воды,
     Я стал говнистым божком.
     Скажи, Перды :
     " Почему такое дерьмо вокруг и кругом ? "
     Он отдернул гусли от воспаленных мыслями всякими глаз и отважно вперился в суетящегося Курехина, приспосабливающего гением Уорхолла к пожарному шлему лампочку шахтера, что означало столь многое, столь грандиозно и, сука, инновационно, что во второй раз  " что " еще не изобретенный смартфон поклялся свалить дальше, к Юпитеру. Между прочим, отвлекаясь от секса и Союза скажу, что носастый Карлайл, неся рукопись  " Падения Римской империи " пану Мошке, раздумывал о переквалификации в киноактеры, чего так и не исполнил. Поэтому в  " Дохлой рыбе " снимался другой Карлайл, пожиже.
    - Почему ты именуешь меня Перды ? - громко и вонюче перднув, уточнил Курехин, приклеивая на ПВА к назатыльнику шлема кокетливую фоточку Бетти Пейдж. Голой, конечно, и волосатой.
    - Гэспада, - ворвалась в их обиталище слезливая Соловей, открывшая для себя вот прямо вот только журнал  " Нива " за двенадцатый год, когда эшелоны и Брюсов ходил по диагонали, сменив брюшной тиф на роман с кокаином, - а вы знаете, что рифмы растут из навоза Ахматовой ?
    - Эту фамилию скоро запретят, - прозревая грядущность закамлал на радоницу Подгородецкий, приведенный на прошлый Новый год кем - то и позабытый - позаброшенный под диваном, где пыль и скрежет зубовный, - исключением по указу от двадцать второго повелят именовать Анну Андреевну Ахматовной, зафутболенной и историцкой вершительницей, переписавшей Сартра и пятнадцатый приказ Унгерна фон Штернберга от семнадцатого года хиджры.
    - Ё...й в рот ! - патетицки вскричал Эдвард Радзинский, богемно тусуясь тоже тута. Время такое было, товарищи жидихадисты, застой и война в Афганистане, вот все богемские ефрейторы и ротапринтили мемуары Солженицына, пропитываясь тлетворным духом ГУЛАГа, разоблачаемого Хрущевым на запретном съезде кинематографистов. Давно.
    - Давно это было, - не стал спорить Хрущев со стены, куда его приколотил на аглицкие булавки проезжавший транзитом Сид Вишез, - собрались семь Симеонов и решили отныне именоваться партией жуликов и воров ...
    - Глохни, - взмолилась Жоанна Стингрей, хоть ни х...я по - русски и не всекая, но подозревая упорство в самомнении всех этих божественных и конских гениальностью русских, - или без политики давай.
    - На, сука !
    Хрущев плюнул прямо ей в рожу и демонически захохотал с портрета. Потом пошел рябью и, успев подумать, что ни хера не Дориан Грей, лопнул, но не от переполнявшего его говна, как могут помыслить отдельные недобросовестные, а тоже прозревая кошмарность блестящего будущего великой страны, где от Данте и Уайльда останется лишь пидорство, а политикой станет присущее этой поганой местности самодержавие.
    Впрочем в третий раз уже ( по Снарку ) - это другая история. Пур амур, думаю. В край : из России с любовью.