Кто-то Кому-то. Глава 10

Глава десятая



Не устану утверждать, люди взаимосвязаны. Не бывает случайных встреч, событий, взглядов. Всё имеет продолжение, если не с вами, то коснувшись вас. Каменный воробей в замкнутом пространстве комнаты Сергея наделил людей телепатией, которая убирает слова, а вместе с ними их эмоциональный окрас производимый голосом, а голос это звук, а звуки это шум. Шум негативно сказывается на психическом состоянии человека. Разговаривать глазами, влюбляться глазами через окна своего дома в человека, живущего напротив вас реально, после контакта с каменным воробышком, так же реально стать чьей-то тенью, если ты одинок и воробышек это заметил. Из всего перечисленного становится ясно, посылаемая воробышком влюблённость  заразительна, а значит вечная. В нашей стране каждый год эпидемии одной и той же заразной бяки, под разными названиями и сколько бы мы не лечились от пресловутого гриппа, он возвращается. Воробышек каприз Всевышнего, Бог исправил оплошность святого человека, убрал гнев и вернул любовь. Будем следовать примеру. Цепочка прослеживается уже длинная. Это Сергей, его мама, Мишаня и его родители и это Лиза, Лизанька, Лизетта. Заметив интерес мужчины к маме Сергея, живущего напротив её окон, воробышек превратил мужской интерес, в тень следующей за женщиной. В купе ночного поезда позволил тени исполнить никогда не исполняющийся до конца женский сон. А что творилось с супружеской закоренелой парой забыть невозможно. В разговоре по телефону мама Сергея заразила любовной лихорадкой подругу Людмилу. И это всё происходит не весной, а глубокой осенью! Флюиды Людмилы потянулись к доктору неврологу Матфею, заглядевшегося однажды на Людмилу из своего окна. Мужская тень коснулась женщины и их сердца забились в унисон, а это красиво, а мама Матфея любит всё красивое, красота прилипает к ней всю жизнь. Будь это стол, стул, ведёрко для мусора, которое она везла из Италии, лишь потому, что ведёрко было из полированной нержавейки с розовым отливом и райскими птичками. Мама Матфея ещё та штучка, в хорошем понимании этого слова. Проследим за этим.
Выше говорилось, что Матфей создал достойную старость своей мамы. Правда слово старость в лексиконе его мамы не прижилось и отсутствует. Одно слово, восемь букв, а изменения на лицо. Лицо у мамы Матфея доброе, с веснушками, но с королевской подачей себя любимой. Маленького росточка, а маленькая собачка всегда щенок. Пословица звучит не оскорбительно. Щенок это тёплое, мягкое, любящее тебя, проживающее с тобой существо. Его хочется кормить, поить и гладить, для того что бы чувствовать от всего перечисленного удовольствие. Раз мама Матфея сравнима со щенком, то должен быть человек щенка любящий, гладящий и кормящий. На данный момент его нет, потому его хочет иметь мама Матфея, заразившись такими желаниями от сына в последний визит его с новой возлюбленной. Фантазийный взор пожилой женщины тут же пал на старичка интеллигента с третьего этажа. Убираем слово старичок, его нет в лексиконе мамы Матфея. Как зовут интеллигента? Ждать до вечера, нет сил. Пожилая проказница тут же соображает, как узнать имя нового избранника, не томясь в ожидании встречи. Мысленно просчитав номера квартир над собой до квартиры интеллигента, высчитывает номер его квартиры. Бабочкой выпархивает в подъезд, размахивая руками окутанные шалью ажурной вязки. Красивая шаль. У этой женщины всё красивое, так уж она устроена. Почтовые ящики сейчас открываются любым маленьким ключом, а такой ключик есть у каждого в связке ключей. Почтовый ящик вскрыт за полминуты. Газета, не то! Реклама не то! Каталог мебели Черноземья, тоже не то! А вот извещение на заказное письмо. Глаза мамы Матфея во все оружие, в очках. Какое редкое имя, Семён! И Бог с ней фамилией! Необходимо как можно быстрее, вернуть в почтовый ящик его содержимое.
-Добрый вечер.-
Голос старичка интеллигента с третьего этажа собрал мурашки на макушке  мамы Матфея. Женщина не поднимает лица, стоит вполуоборот к мужчине, старательно разглядывает мужскую обувь, пережидает, когда перестанет стучать кровь в висках. Просто удивление, как аккуратно этот Семен без фамилии ходит по улице осенью, обувь чистая.
-С прогулки?-
Мама Матфея вскидывает голову, руками натягивает на плечах и груди шаль ажурной вязки.
-Гулять с занятыми руками неудобно. Цветы для вас, как впрочем, и всё остальное. Давайте знакомится.-
-Вы Семён.-
Заявляет женщина.
-Приятно, когда соседи тобой интересуются.-
-И неприятно, когда интерес не проявляется совсем.-
-Виноват. Готов искупить вину.-
-Благодарю.-
Мама Матфея забирает цветы из рук старичка интеллигента.
-И ради всего святого, никогда не называйте меня своей девочкой.-
В голосе пожилой дамы дребезжит нервозность.
-Не буду.-
Покорно обещает интеллигентный Семён, поняв оплошность бывшего ухажера дамы. Раздражал видимо.
-Вероника.-
Старичок склонил на секунду голову.
-Ступайте за мной. Я жду подругу с другом, они нам не помешают.-
Пожилой человек вступил в царство капризной женщины со вкусом к жизни, с запросами от жизни и категоричным, если не требовательным отношением к людям. Её желания легко прочитать по глазам, так выразительно женщина смотрит, прежде чем сказать или попросить о чём-то. Интеллигентный старичок щурит глаза в улыбке. Русские женщины всегда были такими. Капризная дама отметит доброту, мягкость взгляда выбранного кавалера, останется довольной и, услышав звонок, уйдёт в прихожую открывать дверь приятельнице соседке. Галина, как и ожидалось, была не одна, вместе с ней в комнату вошёл  много раз упомянутый в разговорах между подругами высокий сутулый мужчина, с крупной давно не стриженой головой и густо заросшей шеей. Рубаха в крупную клетку на выпуск топорщилась новизной на мощной спине и круглом животе. Руки в карманах утеплённых брюк из магазина для охотников и рыбаков «Хищник». Как водится, мужчины встали, пожали руки, назвали свои имена.
-Охотник?-
Осведомился интеллигентный старичок и невольно вздрогнул от раскатистого смеха нового  знакомого.
-Это про меня. Охота всегда, а чего ты наверно догадываешься.-
И снова смех, который заставил Галину буквально заскочить в комнату к мужчинам из кухни.
-Водку не пью категорически. Лёгкими напитками балуюсь по мере желания.-
Семён Фёдорович старался быть убедительным.
-Грише не верьте. Он вас пугает. Гриша из Одессы. Бывалый моряк,  хочет, что бы все об этом знали.-
Галина Антоновна руками оглаживает рубашку на спине Гриши.
-Нас походка и та выдаёт. Да Гриша?-
Гриша не медля не секунды, выдаёт пару матросских па, вприсядку и с прихлопами. Залихватски  так. Интеллигентному Семёну Фёдоровичу пришлось отступить от гостя в сторону.
Галина строго заглянула в лицо Гриши, и её пальчик перед носом грузчика был очень выразительным. Ушла. Гриша расслабил мощный торс и упал на рядом стоящий стул. Стул стал казаться детским.
-Совсем ни-ни?-
Загрустил грузчик. Указательным пальцем правой руки сделал глухой щелчок в районе кадыка.
-Не совсем…. Я впервые в гостях у дамы, хочу произвести хорошее впечатление, как и вы на меня сейчас.-
-Я небывалый моряк.-
Махнул рукой гигант Гриша и сник плечами, отпустил надуманный образ.
-Зато есть чем произвести, как ты говоришь хорошее впечатление. Танцор я неудачник из военного ансамбля. По морям не ходил, укачивает, всё скакал по пыльным сценам, гостиницам да городам. Вру вот!-
-Назовите это фантазиями, уверен, вы мечтали ходить в море, видеть красивые страны, красивых женщин. Русским женщинам фантазии нравятся, пока они верят в них. Не перебарщивайте только.-
-Я гляжу, ты на иностранца смахиваешь.-
-Я русский американец с тридцатилетним стажем.-
-Чего вернулся?-
-Родителей хоронить.-
Гриша, как и каждый бы человек на его месте немного опешил.
-Схоронил?-
-Схоронил.-
-Мои соболезнования. На чужбину вернёшься?-
-Есть время подумать, пока вступлю в наследство.-
-А там чего имеешь?-
-Семьи нет. Большой дом, большое дерево, большая машина, большая собака и любимая работа.-
-Американская мечта! А любимая работа это как?-
-Не хочешь уходить с работы домой, а из дома хочется сбежать на работу.-
Гриша поскрёб заросший загривок, опёрся руками в колени, выпрямил спину и смело посмотрел русскому иностранцу в лицо.
-Тебе не зачем предо мной фантазировать, я не женщина. И ты иностранец мне не нравишься. Без обид!-
-Без обид. Скоро чай пить будем, люблю баловать женщин вкусностями.-
-Меня и с пустыми руками чаем поют. Это Россия мил человек.-
Оскалился Гриша в ехидной улыбке.
-Тут ты прав, не спорю.-
Вероника Павловна, вместе с Галиной Антоновной павами вплыли в комнату. В руках подносы хохломской красоты, заставленные угощеньем. Семён Фёдорович встал и забрал поднос из рук Вероники Павловны, а та сняла с плеча скатерть расшитую и стол застелила. Через минуту стол был сервирован чайными предметами и вазами с угощеньем.
-Просимо.-
Слегка склонила голову хозяйка и чинно села на стул.
Гриша опешил, Грише показалось, что он пропустил что-то важное. Покумекал давно не стриженой головой и выдал вслух:
-Да ты никак сватаешься иностранец!-
На что Вероника Павловна,  можно сказать неуместно залилась румянцем по-настоящему и потупила глаза в пол по-настоящему. Галина Антоновна махнула сердито рукой на Григория Петровича, но тоже призадумалась, разглядывая пылающее лицо приятельницы. А чем чёрт не шутит.
-А чем чёрт не шутит!-
Продолжил ликовать Григорий Петрович, почуяв правильно тронутую струну женской души.
А женщины молчали. Причина проста. Шутка Григория Петровича  тёплой и сладкой струйкой влилась в фантазии Вероники Павловны, и зацвели цветы, набухли бутоны роз на стенах, шторах, мебели, полу и в глазах предполагаемой невесты.
-Так по такому поводу и выпить не грех! Давай жених, посеребри ручку!-
Гудком паровоза прогремело в голове Вероники Павловны предложение Григория Петровича. Женщина заволновалась за кошелёк предполагаемого жениха, если судить содержимое пакета им принесённого, денег  в супермаркете тот оставил не мало.
-Семён Фёдорович всё предусмотрел, всё уже куплено.-
Вероника Павловна посмотрела на приятельницу и та, метнувшись на кухню, вынесла красивую бутылочку хорошего коньяка, и бутылку шампанского.
-Баловство одно. Перевод денег.-
Дал оценку спиртному Григорий Петрович.
-А вам бы одной водочкой довольствоваться Григорий Петрович!-
Возмутилась Вероника Павловна.
-А редька с маслом да селёдочка только под водочку идёт!-
-А нет не того не другого.-
Отрезала хозяйка стола и дома.
-Как нет?-
Григорий Петрович жалобно воззрился на Галину Антоновну.
-Сейчас будет.-
Пришла очередь соседке метнуться в свою квартиру и принести гостинцы Григория Петровича. Она как знала, что Гриша её обязательно захочет селёдки с луком и тёртой редьки с маслом растительным и на этот случай поставила на медленный огонь картошку в кастрюле. Как раз та и поспела вовремя.
Запотевшая бутылка водки из холодильника улыбалась поднявшемуся ей навстречу Григорию Петровичу. При передаче из рук Галины Антоновны в руки Григория Петровича не выскользнула, не посмела, кто ещё её так ждёт и радуется ей. Сочетание не сочетаемых вкусов и продуктов всё- таки произошло. На столе чёрте что! Вероника Павловна кривит ротик в усмешке, но проходит, полчаса и шампанским запивается картошечка с селёдочкой. Не отстаёт и Семён Фёдорович, он старается не капнуть соусом из растительного масла и обильного сока редьки на скатерть. Грамотно употребляемое  качественное спиртное несёт людям лёгкость бытия и непринужденность в общении. Все чувствовали прилив симпатии  друг другу, если не любовь. Осень знаете ли! Согреться хочется.
Осенний бал пожилых людей набирал обороты. Первым с бала исчез по-английски Григорий Петрович, как в землю провалился, потому как перебрал спиртного, перемешал в собственном желудке все имеющиеся на столе напитки и яства. Желудку плохо, Григория стало подташнивать, тут дамы неуместно озвучили белый танец. Чтобы не пасть лицом в грязь перед вдруг ставшими такими милыми и желанными обеими подружками мужчина прыгнул за борт квартиры. Пугаться в этом месте не следует. Второй этаж, покатая крыша подвального помещения на первом, но всё равно опасность для Григория Петровича существовала, но обошла стороной, пострадала крыша подвального помещения из-за веса грузчика с овощной базы. Кроме того, его падение было замечено бдительными соседями, а такие стражи порядка имеются в каждом доме. Могут быть последствия.
Галина Антоновна почувствовала себя одинокой, отогнала мысль, но та явилась снова. Галина Антоновна огляделась, решила, что её Гриша играет с ней в прятки. Пушистой седой кошечкой прошлась по всей квартире, но грузчика не обнаружила. Вспомнила,  тот всегда исчезает, когда не хочет «её позорить», и всегда эти объясняющие всё слова звучат убедительно.
Женщина особо не расстроилась, мужчина знает, что делает и ей квартиру не выветривать на другой день. Вернулась в комнату, и тоже почувствовала в себе наполненный желудок, он был как бы лишним в ней, и сама она стала третьей лишней на осеннем балу. А дома в холодильнике таблеточки панкреатина лежат, они помогут. Выдрессированная подругой Галина Антоновна ловко и быстренько перетаскала со стола свои и Гришины тарелки с бокалами, опустевшие от угощения вазы и бутылки, привлекла внимание подруги, помахала рукой от двери, и тоже ушла.
В квартире остались двое пожилых людей, таковыми себя не считавшими, да запахи пищи, как это  всегда и у всех бывает после вот таких дружеских посиделок. Вред есть от посиделок конечно, почки надсадно работают, сердце надсадно стучит, поджелудочная сердится, сухость во рту и общая вялость. Но пока всего этого нет и, милая старушка с милым старичком интеллигентного вида остались наконец-то одни. Сделав последний поворот в руках Семена Фёдоровича, удачно изобразив милый полупоклон, Вероника Павловна присела на диван, обмахивая себя краем шали.
-Распахните окно, пусть зайдёт осень.-
Семён Фёдорович двумя руками, аккуратно, сдвинул одну половину шторы. Широко открыл одну половину окна. Прохладная осень незамедлительно наполнила комнату свежим воздухом. Скажете в большом и длинном городе нет свежего воздуха? Да ещё в самом центре! Так оно и есть, но вечером и сырой осенью он бывает. В любом случае воздух со двора сначала рассеял пищевые запахи, затем потянул их вон  из комнаты. Мужчина и женщина дышали прохладой осени, глубоко, глубоко. Мужчина встал и поднял женщину с дивана. Их молодость снова закружилась вокруг них в танце вальса. Раз, два, три. Раз, два, три. Им легко, прохладно, празднично, как в городском парке на танцплощадке с духовым оркестром, и людей на площадке немного и все они смотрят на них. Раз, два, три. Раз, два, три. Прохладно ногам, рукам, груди, лишь одна мужская рука горячая прижимается ладонью к женской спине и её обжигает.
-Благодарю за доставленное удовольствие.-
Останавливается не звучащая музыка, молодость двух пожилых людей разочарованно уходит из комнаты, но я вас обрадую, она не уйдёт, озорница ещё не всё переделала. Мужчина сажает женщину на уже остывший диван и спешит к распахнутому окну. Семен Фёдорович обеспокоен, как бы ни остудить разгоряченную Веронику Павловну. Вон пол уже стал холодным.
И в правду, посмотрите на Веронику Павловку. Её слегка знобит, она ставит ноги на пальчики. Ох, как прав Семён Фёдорович, как во время предотвратил беду. Со спинки дивана срывается аккуратно сложенный плед, им накрывают озябшую пожилую женщину и, поразмыслив секунду, укладывают на диван.
-Диван холодный.-
Жалуется Вероника Павловна.
-Тогда в кровать, спальня ваша была закрыта, постель не остыла.-
-В кровать.-
Соглашается маленькая девочка Вероника, и следует под руку за мужчиной в собственную коечку, такую милую, необыкновенно мягкую и всю в красных маках по белоснежному фону. Коечка большая, двух спальная и выглядела в ней Вероника Павловна маленькой девочкой, которую уложил в кровать крепкий молодой парень.
-Я выйду, если позволите, а вы переодевайтесь. В платье неудобно.-
-Позволю. Вы не уйдёте?-
-Не уйду.-
Семён Фёдорович вышел из спальни и загремел посудой в комнате, собирая её остатки со стола.
Вероника Павловна девочкой выскочила из кровати. Мышкой пробежалась по полкам шкафа.
Не шуршит! Где же он? Такой прозрачный с липучим краем пакет с недавно купленной ночной сорочкой из тяжёлой качественной вискозы красивого синего цвета с серебряным кружевом. Ночная сорочка в магазине казалась холодной, заснеженной и не по годам.
-Возьми что-то нежное, розовое, голубенькое и из ситца. Дешевле станет.-
Посоветовала подруга, но ответа не получила. Вместо ответа на Галину Антоновну посмотрели глаза Вероники Павловны, очень похожие на глаза первой учительницы, вечно недовольной её классными и домашними работами. И подчерком тоже. И чулками в гармошку. И глазами бесстыжими и бестолковыми.
-Бельё для сна должно быть тяжёлым, ниспадающим к полу. Ситец топорщится.-
Глаза первой учительницы вернулись к товару. Вероника Павловна облегчённо вздохнула.
Вот он, вот он! Вот он вот! Женские руки разорвали пакет, смяли и задвинули ногой под кровать, где он стал принимать свою прежнюю форму и издавать шорох. Вероника Павловна застыла с поднятыми руками, над головой вздетыми в ночную сорочку. Прислушалась, задумалась, поняла. Рывком натянула на тело сорочку и юркнула под кровать. Где же, где же, где? Под кроватью это не на свету в комнате. Пришлось лечь на пол, достать смятую слюду, сунуть в шкаф и навалить сверху стопку полотенец.
Вероника Павловна за сегодняшний день испытала кучу эмоций, и были они все разные как стёклышки в детском калейдоскопе, устала. Кем только она сегодня не была! Серьёзной и рассудительной дамой у почтовых ящиков, гостеприимной хозяйкой, потом она помолодела вдруг, и самое главное – была, названа невестой. С ума сойти! А сейчас в прохладной и новой ночной сорочке, в прохладной осенней кровати, она засыпала замёрзшей, счастливой девочкой, зная, что там за дверью папа носит посуду в кухню маме, которая посуду моет. Лицо папы и мамы сливаются в одно лицо Семёна Фёдоровича. Всё равно ей хорошо! Кровать колыхнулась под женщиной. Это Семён Фёдорович прилёг рядом, и пахнет от него папой и плечо мягкое и тёплое как у папы.
-Лежите Семён, я вас не побеспокою. С утра Гриша придёт, доедать, так у него водится.-
Дыхание двух пожилых людей  становится ровным. Они заснули. Лежали в кровати ровненько, как два завёрнутых в одеяла больших ребёнка. Почему как? Ребёнок живёт в каждом из нас. А куда ему деться, он же не умер, если ты жив. Ребёнок живёт в человеке всю жизнь, вместе с ним умнеет, взрослеет, стареет, лысеет можно употребить много глаголов с одинаковым окончанием, и умирает человек умным, взрослым, старым ребёнком.
Тишина в квартире тоже заснула. Дом, в котором находится квартира мамы Матфея старый дом и люди в нём проживающие в основном пожилого возраста. Тишину в квартирах редко кто тревожит. Нежеланные звуки идут через стены с улицы. Рабоче-крестьянская улица в  Волгограде узкая, дома напротив как в Париже, стоят почти рядом. В узком пространстве умудряется поместиться двойной поток пешеходов, двойной поток автотранспорта, а каким разным он бывает! Глянешь в окно, а там бетономешалки в ряд стоят на светофоре, троллейбус в троллейбус тыкается, фуры, Камазы гремят прицепами, инвалиды как настоящие, так и присвоившие себе это звание меж всем этим шныряют, деньги просят. Много лет жители Волгограда ждали открытие подземного туннеля в Ворошиловском районе под железной дорогой и вот дождались. Тяжёлая техника со второй продольной заполонила главную улицу города. Браво властям.
Квартира Вероники Павловны окнами выходит во двор. Квартира Семёна Фёдоровича окнами смотрит на улицу и слушает улицу круглые сутки, потому Семен Фёдорович в квартире Вероники Павловны не проснулся за ночь ни разу. Его спящая царевна, как и положено даме не тревожила ни храпом, ни походами в туалет. За окном только начал брезжить рассвет, мужчина раскрыл глаза, простые человеческие нужды напомнили о себе внутренними позывами. Посетить дамский туалет, впервые попав к даме не-воз-мож-но. Семёна Фёдоровича сейчас поймёт каждый мужчина, он тихо поднялся, сел в кровати, дама лишь руку убрала под одеяло. Интеллигентный старичок встал, вышел из комнаты, затем из квартиры. Нет, он не оставил спящую даму, он посетит её на другой день, как и положено.
Здесь следует отметить, витиеватых фантазий присущих Веронике Павловне старичок не испытывал. Старичок вёл себя по ситуации. Появилась женщина, активная причём, мужчина ответил на эту активность мужской галантностью, цветы, вино, конфеты. Человек приятно провёл время, он, можно сказать, скучал по таким вечерам, такой манере общения, ведь основную часть своей жизни провёл в обществе людей отличных от тех в чьём обществе прошёл вчерашний день и вечер. Женские фантазии Вероники Павловны не нашли отклика в его душе. Соседка, общительная соседка и только. Семён Фёдорович был когда-то женат на чужбине, на женщине взращенной чужбиной и родными они не стали. Браки друзей на чужбине и его брак были похожи меж собой, как отпечатки двух ботинок. Семён Фёдорович за общим столом, был предметом ласковых шуток в адрес всего русского. Однажды он встал из-за стола русским мужиком, как принято у русских назвал каждого, кем тот являлся в его глазах и сознании, саданул дверью так, что полиция приехала без вызова и, ушёл от американской жены и друзей русским. Абсолютно таковым, потому как до этого чувствовал в себе некую американизацию. Быть умным, быть учёным, создавать и открывать, всё это требует много времени. Всё последующее время после разрыва с женой Семён Фёдорович посвятил работе.
Не успел интеллигентный старичок зайти в свою квартиру, как его дама в своей квартире уже восседала на итальянском унитазе и наслаждалась опустошением мочевого пузыря. И не только им. Дама радовалась представленной возможностью, снова оказаться одной, снять серьги и бусы, расслабится, позволить выйти ненужному воздуху из вздувшегося живота. Женщина поменяет подушки, положит голову на подушку Семёна Фёдоровича, повздыхает в себя уже понравившийся его запах, назовёт запах своим и будет спать до позднего утра, как в молодости без задних ног.
Ночной Волгоград, как и все ночные города России раскрепощен, опустошённостью улиц, отсутствием пыли и смога, звуков, шагов, шума ветра. Видимо ветра любят наш город, они не могут  существовать без Волгограда. Ветра всегда в нём гуляют, когда скромно, когда шумно, когда порывисто. Они любят Волгоградские вязы деревья герои. Вязы сильны и выносливы, они подобны павшим бойцам, сражавшихся в Великую Отечественную Войну за Волгоградскую землю, на которой вязам пришлось жить после них и вместо них и выживать столько лет благодаря крови героев, напитавших землю. Стоят Волгоградские вязы почти все израненные пилами работников коммунальных служб. А те деревья, которых эта участь минула, в предчувствии опустили ветви до самой земли. Стойкий город. Стойкие вязы. Их пилят почти под корень, а они выпускаю тонкие ветви, и зеленеют снова. Шишковатые, изболевшие стволы вязов снова пилят, деревья снова растут. Памятник необходим вязам в городе Волгограде. Кто «за», ставьте «лайк». Шутка. Правда, грустная.


Продолжение. Глава 11 - http://www.proza.ru/2019/11/22/1550