Прощание

      Небо все было закрыто тучами. Крупные капли дождя почти ритмично стучали по каменным надгробиям с потускневшими лицами мирно спящих.

      Пожилой мужчина в строгом черном костюме стоял над недавно зарытой могилой. Казалось, что от нового холмика земли шёл пар, будто капли испарялись от его жара.

      В руке старика был такой же чёрный, как и всё вокруг, зонтик, который плохо защищал своего владельца и дорогая ткань была уже насквозь сырая.

      Стоящего звали Оливером и только что закончились похороны его жены, Амелии, с которой он прожил добрую половину своей жизни – тридцать лет.

      Как только работники ритуального агентства бросили последние комья земли, все разъехались. Дети и внуки приехали лишь убедиться, что в завещании Амелии про них не было ни слова и сразу же разбежались по своим делам. Им не было никакого дела до своих стариков, но и Оливеру уже было без разницы на всех членов своей семьи. Он лишь смотрел на портрет, так красиво сделанный на могильной плите. На ней было изображено лицо покойной, по которому будто слезы, стекали капли. Выглядело завораживающе.
 
      - И охота тебе тут мокнуть? – на плече старика из неоткуда появился забавный зверёк и отряхнулся от воды, замочив костюм еще больше.

      - Надо же, выбрался. Не знал, что домовые могут выходить за пределы дома. – улыбнулся Оливер, продолжая смотреть на гранит.
 
      - Дом там, где его обитатели! – гордо сказал домовой. Выглядел он так, словно лемуру вытянули ушки и заставили их стоять торчком. – Просто не было нужды выходить ранее.
 
      - И что же заставило тебя сделать это сейчас? – Оливер посмотрел на духа, погладив его голову пальцем.
 
      - Обижаешь. – расстроено сказал зверек. – Проститься пришел с членом семьи. – он посмотрел на плиту большими грустными глазами. – Жалко, что она умерла.
 
      - Уже тоскую по ней. – печально улыбнулся старик.
 
      - Красивая она получилась. – домовой показал пальчиком на памятник. – Из-за дождя кажется, будто плачет.
 
      - Хоть где-то. – продолжал печально улыбаться Оливер. – В последние года она была довольно спокойна и холодна. До сих пор ломаю голову, почему она так отстранилась от нас.
 
      - А я всё время думал, что у вас ссора произошла. – задумчиво сказал дух, почёсывая свое большое ушко. – Видимо, у неё были свои причины. Не каждый смирится с тем, что не живет вечно. Всё же, она была чародеем.

      - И именно поэтому она решила дожить последние года оградившись от меня. Подумала, что будет мне не будет так тоскливо, если отвыкну от неё. – Оливер убрал покатившуюся слезу. – Не очень то помогло, даже больнее как-то…

      - Всё же, вы, люди, странные. – поглаживая свой хвост, сказал домовой. – Постоянно скрываете то, что нужно сказать. Отгораживаете от себя близких людей якобы ради их же блага! Как по мне, это просто эгоизм! Строят тут из себя героев, а потом умирают с тревогой на душе.
 
      - Ладно тебе. Всё же о умершей говоришь… Удивительное зрелище. – хмыкнул старик. – Дух в образе недолемура размышляет об эгоистичности людей. Даже забавно.
 
      - Может и забавно, но мыслю то я верно! Вот посмотри на своих детей и внуков – эгоистичные свиньи, которые в могилу тебя сведут быстрее, чем хворь, ради жалкого клочка земли и кирпичей в каркасе на нём. Забыть любовь к тем, кто тебя вырастил, ради корысти. Разве это не говорит, насколько люди гнилые?
 
      - В этом, пожалуй, ты и прав. – Оливер медленно присел на лавочку, кривя лицо от боли, кольнувшей в больной спине. – Хотя, мне какая разница, какие сейчас люди? Всё равно помирать скоро.
 
      - Эгоистично прозвучало… - сказал дух, спрыгнув с плеча и устроившись на коленках. Он продолжал чистить мордочку, словно кошка. – Слушай, Оливер.
 
      - М?
 
      - Какова была Амелия в молодости? Ну, когда ты её только встретил. – поднял мордочку вверх домовой, смотря в лицо старику.
 
      - Невероятно добрая. И странная. – в его глазах читалась тёплая ностальгия. – Наша первая встреча тоже довольно странная. Встретились в библиотеке, где она, столкнувшись со мной, после извинений восторженно начала рассказывать во видах деревьев. А я, как дурак, любовался её голубыми глазами. – он по-доброму рассмеялся. – Ну как я мог не влюбиться?
 
      - Судьба. – сделал краткий вывод домовой. – Ты был счастлив все эти годы? Вы же частенько с ней ссорились.
 
      - Ссорились, да мирились. – сказал Оливер, откинув голову на спинку скамейки. – Конечно я был счастлив, иначе бы мы не были вместе до конца… Она постоянно говорила, что человеческая жизнь словно краткий миг. Что некоторые существа во вселенной только моргают столько времени. От таких мыслей грустить бы надо, насколько ты ничтожен, а мне они нравились. Её рассказы, как ничто, захватывали дух.
 
      - А про домовых она что рассказывала?
 
      - Что вы маленькие, вредные и жадные тварюшки!
 
      - Очень смешно. – обиженно отвернул свою мордочку домовой, недовольно помахивая хвостом.
 
      - Да ладно тебе. – Оливер пальцем слегка толкнул его в бок. – Я же по старой дружбе, не держи зла на старика.
 
      Домовой пару минут помолчал и вдруг уткнулся в живот Оливера, сжав лапками рубашку и театрально зарыдал.
 
      - Мне вас так будет не хватать! – запричитал дух.
 
      - Не переигрываешь? Я же знаю, что после моей смерти контракт кончится, и ты будешь свободен. Неужели я тебе дороже свободы?
 
      - Опять обижаешь тоже старого друга. – перестал рыдать дух. – Столько лет вместе, а ты такого обо мне мнения.
 
      - Шутка. Опять. – сказал Оливер, погладив домового, от чего тот замурчал. – Конечно, я ценю такого друга, как ты. И Амелия ценила. – он бросил грустный взгляд на могильную плиту.
 
      - Нам бы домой пойти, а то ты совсем уж промок. Не хватало тебе на старости лет с воспалением легких слечь. – сказал дух, запрыгнув обратно на плечо.
 
      - И то верно… - прокряхтел Оливер, с трудом вставая со скамьи. Отряхнув себя от капель и открыв зонтик, он двинулся к выходу с территории кладбища.
 
      - Как ты думаешь, что будет с тобой после смерти? – спросил домовой, гордо восседая на плече.
 
      - Уж этого я точно не знаю. Поживем – увидим. Хотя, это фраза не совсем подходит. – улыбнулся Оливер.
 
      - Не веришь в Бога, Рай и Ад?
 
      - Раньше я в духов и домовых не верил, а что сейчас? Я не задумываюсь об этом, всему свое время.
 
      - Правильно делаешь. – сказал дух, приминая ткань пиджака на плече.
 
      - Разве может быть иначе? – иронично подметил Оливер.

      Домовой же, пару раз обернувшись, поудобнее устроился на плече и мирно засопел. Вскоре парочка скрылась за большими металлическими воротами кладбища.
 
      Дождь продолжал лить, хоть и не так сильно, как раньше. Прозрачные капли все стекали по могильным плитам, от чего казалось, что все умершие плачут на своих портретах.