Продолжение 18

                Последние годы в стране

Я старался выбирать для своих выступлений не заигранные пьесы, а редко исполняемые, но имеющие художественную ценность. Например, Телеман – «Польская сюита», четыре концерта Вивальди. Концерты Карулли, Джульяни, «Большую сонату» Паганини. Шестьдесят аргентинских танго. Короче, хотелось не повторять программы зарубежных гитаристов. В московской государственной библиотеке нашёл концерт Карулли ми минор, посвящённый графине Толстой. Но была только гитарная партия. Мне её скопировали. В музее Глинки мне ещё скопировали табулатуры сюит Вайса. Когда я приехал в Вильнюс, то отдал их гитаристу Сигитису Шилинксису. Он меня хорошо принял, интересный человек, эрудированный. С ним было приятно вести беседы, он много имел информации о зарубежных гитаристах. Вместе поехали на могилу Марка Соколовского. Это первый и, кажется, единственный гитарист из России, который в то время играл в Европе. Я Шилинксиса пригласил к себе в Киев.

Летом позвонил Сигитас и сообщил, что он приезжает в Киев по своим делам. Я его встретил. Он сказал, что приехал на неделю, но выкроит время, чтобы посмотреть, как я занимаюсь. Тогда я два часа в день практиковался и только для поддержания техники. Играл упражнения, этюды.
– Почему ты не играешь пьесы, – спросил он.
– А зачем? – их я знаю наизусть.

Через неделю у меня был концерт в Киево Печерской лавре. За день до концерта сыграл программу без остановки и на следующий день поехали на концерт. Его поразило то, что я так мало практикуюсь и уверенно играю.
– Дорогой, Сигитас, я в музыкальном училище занимался по шесть- восемь часов в день. В консерватории уже не более четырёх часов.

Я артист по природе у меня сильная энергия, мне нравится играть и покорять публику. Музыкант – это ещё не артист. Я знал скрипача, который на записи играл божественно, но на сцене терялся. А был великолепным скрипачом. Он с пластинок записал шесть концертов Паганини, оркестровал и записал их на пластинки. Такое мог делать только итальянский скрипач Риччи. Был скромным, дружелюбным, не раз мы с ним проводили время за столом. Весёлый, любитель анекдотов. Его имя Алексей Горохов.

Виктор Баглей, художник–ювелир, реставратор скифского золота в Киево – Печёрской лавре, хорошо владел гитарой. Я ему посвятил «Элегию». Он откликнулся на мою просьбу: нарисовать афишу к гитарному фестивалю «Серебряные струны». Афиша получилась яркой, многим нравилась. Я благодарен был ему за участие в фестивале, и мы подружились. У него был крепкий внутренний стержень, он служил моряком на Балтийском флоте. Море воспитывает настоящих мужиков.

В тысячелетие крещения Руси я решил крестить своего сына Бориса. Предложил Виктору быть крёстным отцом. Он согласился. В назначенный день приехал батюшка в джинсовом костюме, со спортивной сумкой. Открыл сумку и переоделся. Надел церковные одежды и у меня появилась дрожь от торжественного момента. Это традиция нашей православной веры. Сели за стол, откушали, чем Бог послал. В разговоре выяснилось, что мать ребёнка – Ольга некрещённая. Родители были коммунистами. Батюшка сказал: «Это грех, что мы позволили крещение сына, когда мать некрещённая». Всё началось сначала и когда батюшка сказал крёстному отцу: «Возьмите „ребёнка“ на руки!». Виктор берёт Ольгу на руки, а у неё семьдесят килограммов… Батюшка на её лбу рисует крест. Это была не забываемая картина. Я заснял всё на фото.

Наступил момент, когда я всё чаще стал задумываться об иммиграции.
Мой внутренний голос говорил мне: «Беги, а не то пропадешь сам, и твоя семья вместе с тобою». Семь месяцев не получаю зарплату, жена и сын заболели астмой – последствия радиации. Вспомнил приглашение посла Аргентины Луиса Бакеризы, и пришёл к нему в посольство. Рассказал ему о своём бедственном положении, и он сказал, что поможет мне заключить контракт на работу солистом в «Оркестре Танго» в Кордобе.

Начали мы собираться в дорогу. Никаких сбережений у нас не было. Единственные ценности – это мои гитары. Первую гитару мастера Ещенко я продал Константину Гундареву, бизнесмену и виртуозному гитаристу.

Одесский гитарист, автор книги «Этюды о гитаристах», Юрий Непрокин пригласил меня в Одессу на прощальный концерт, который он устроил в картиной галерее. После концерта на ужине говорит: «Продай мне гитару, ты в Аргентине себе купишь новую». Спрашиваю: «Сколько дашь?..
Дал он мне за гитару тысячу долларов. Не жалею. Попала моя вторая гитара мастера Ещенко в хорошие руки профессионала. На ней он играет до сих пор.

Позвонил я журналисту Владимиру Краснодемскому, с которым дружил после своего концерта в его редакции. Он родом из Ивано-Франковска. Прекрасно владеет русским языком и не отравлен ядом русофобства.
Пригласил его к себе. Посидели мы славно. Ольга приготовила ужин с шампанским и коньяком. После ужина он предложил дать прощальное интервью.

Моё интервью было напечатано в газете «Урядовый вистник». В переводе на русский – «Правительственный вестник». Название статьи «Аргентинское танго». В интервью сообщалось, что Пётр Полухин скоро будет жить и играть в Аргентине. На вопрос журналиста, о причине моего отъезда, я сказал: «Посоветуйте, кому я могу продать звание заслуженного артиста, чтобы прокормить семью? Семь месяцев я не получаю зарплату, а в Министерстве культуры мне говорят: «Денег нет». Через некоторое время мне позвонили из Министерства и пригласили получить деньги.

В 1997 году в малом зале дома органной и камерной музыки мы с Ольгой устроили прощальный концерт с ужином для друзей. Были американцы и канадцы, которые мне заказывали концерты. Я пригласил директора дома органной и камерной музыки Владимира Ивановича Лебедева. Директор сказал: «Оставь трудовую книжку, если в Аргентине не сложится – вернёшься и продолжишь работать. Не увольняйся».

Годом позже, когда я был в Аргентине, узнал, что Владимира Ивановича с работы уволили. В руководстве дома органной и камерной музыки стали две подруги: директор Дворца бракосочетаний и её заместитель – Людмила, жена гитариста Николая Михайленко. Обе к музыке имели весьма отдалённое отношение, разве, что, когда во дворце исполнялся свадебный марш Мендельсона. Моё место занял муж Людмилы. Приказом по филармонии в 1998 году меня уволили «за прогул». Впоследствии, когда я собирал документы для переезда в Канаду, обнаружилась путаница в документах. По одному документу я работал с 1997 года в театре «Сан Мартин» в Аргентине, а по другому – уволен в Киеве в 1998 году. Пришлось долго разъяснять.

Перед вылетом зашёл я к знакомой работнице аэропорта. Она бывшая стюардесса. Спросила: «Сколько у тебя денег?» Говорю: «Четыре тысячи долларов». Разрешено провозить только тысячу. Она дала мне совет, как провезти все деньги. Его я раскрывать не стану. И тут меня приглашают в таможенную комнату и говорят: «Ваша жена и сын улетают, а вы остаётесь. Вы советский паспорт не поменяли на украинский». Я возражаю: «В паспорте указано, что я гражданин Украины. Что вам еще нужно?.. Молчат. Ожидают взятку. Тогда я пригрозил, что сейчас позвоню своему другу, полковнику МВД (указываю фамилию). Это немедленно подействовало.