Только там...

    Утро отрезало край пирога горизонта и малиновая прослойка рассвета забрызгала округу. Всё стало розовым, как со сна: сосны, берёзы, дубы... Даже осины склонились благостно в полупоклоне, дабы скрыть смущение, что передалось им.
    Меренги облаков сползли по-одному, да и звёзды цукатами осыпались бойко. Одна за одной. Одинаковые. А те, что попроще - стаяли до следующей ясной ночи, не успев никого ожечь. Да сколь же ждать то её, ясности?
    Сквозь сколы неба вытекает солнечный свет. Мед-лен-но? Ещё медленнее. И, как на ладонь створки моллюска, выкатывается из раковины облака, будто из пены морской, солнце. Жемчужиной. Розовой! И ведь - не больно глядеть... Жалует. Жалеет.
    Путано всё. Опутано. Путно. Голубые, белые, и цвета некрепкого чая звёзды, как пауки тянут свежую паутину света. Но не для того, чтобы светить, а света ради. Противное тьме состоянье...

    Сорока обнимает ветку загодя, на подлёте. Юсью*. А та струится предательски. Вьётся, потакая ветру, который вытряхивает раздражённо последние ноты лета из ивовых корзин.
    И ведь одерживает верх. Зашвыривает подальше скребло месяца последним верным движением... И с высоты, неторопливо, раз-ме-рян-но сыплется снег... позабытой круглой крупой саго. И не тает, но тонко царапает сердце. Сквозь саги дум  о радости, воле и том беззаботном «всегда», что с проверочным неодушевлённым существительным «детство». Воодушевлённым и существенным. Важность которого не понимает никто. Ибо  - только там праздник. Ибо только там живы все.
______________
* - буква старославянского алфавита