Цветомузыка

Режиссёр театра «Партизанские тропы» решил жениться. Сколько уже можно продлевать вечную молодость? Он понимал, что уже просрочил свой расцвет, как товар с истёкшим сроком годности. Режиссёр нашёл себе молодую невесту, вернее, для них обоих это были не первые отношения. Если они переживали не вторую молодость, то хотя бы полуторную. Режиссёр и его невеста готовились к свадьбе, заказывали зал в ресторане, обсуждали с друзьями программу вечера. Жених выглядел измученным, усталым, как будто ему предстояла не свадьба, а, например, эмиграция. Это было трудно не заметить.  У тех, кто видел режиссёра в такие моменты, возникала мысль, что свадьба должна стать переломом в его судьбе. Вот только между осколками чего именно произойдёт перелом, никто не знал.
Сейчас режиссёр снимал квартиру вместе с семейной парой, играющей в «Партизанских тропах». Как-то само собой решилось, что соседи будут свидетелями на свадьбе. Они с любопытством наблюдали, во что выльется настроение жениха. Незадолго перед свадьбой он купил копию известной картины и принёс домой. Режиссёр позвал соседей полюбоваться на свою покупку.
– Это свадебный подарок? – спросила соседка.
– Нет.
На самом деле, вопрос прозвучал странно. Картина такой силы и скрытой, но яркой энергии могла принадлежать только тому, кто наполнился восторгом при взгляде на неё и сразу же решил взять картину себе. Режиссёр не стал бы использовать волшебство в раме для красивого жеста, передачи искусства по цепочке. Такая картина сама выбирала, у кого ей остаться. Золотое сияние окружало даму в причудливом наряде, с веером в руках. Полуобнажённые плечи выдавали её хрупкость. Бездонность глаз дамы одурманивала и звала за собой. Одежда модели напоминала радугу, фейерверк, звёздную россыпь одновременно. При этом лицо дамы не имело сравнения ни с чем, потому что оно светилось ярче любого света. Нежность её красоты можно было бы назвать ангельской. Или всё-таки демонической, ввергающей в соблазн? Нет, всё же ангельской. Даму было легко представить и в аристократических салонах, и в гареме.
У зрителей картины осталось смутное впечатление. Если смотреть на такую живопись перед свадьбой, ещё неизвестно, в какую сторону повернётся жизнь дальше. Друзья режиссёра чувствовали это, хотя не могли ничем подтвердить своё подозрение.
***
Зарина, студентка колледжа культуры, с досадой думала о предстоящей женитьбе режиссёра. Она знала об этом от актёров из «Партизанских троп». Такая новость всё меньше и меньше нравилась Зарине. Раньше у неё был роман с режиссёром. Тогда Зарина ещё не очень понимала, какую судьбу она ждёт для себя. Она очаровалась молодым артистом из тех же «Партизанских троп», игравшим Ипполита в постановке «Федра». Отношения с режиссёром сошли на нет. Правда, вскоре рядом с Зариной не стало и мальчика из театра. Она пережила любовную историю ещё с одним мальчиком, оказавшимся малопорядочным. Сейчас Зарина встречалась с одногруппником. Ей казалось, что жизнь течёт стабильно. И всё равно, она не так уж радовалась, думая о том, что режиссёр забыл о Зарине, влюбившись в пожилую женщину. Мысли о свадьбе бывшего возлюбленного окончательно отняли покой у Зарины.
После одной из репетиций «Партизанских троп» Зарина подошла к соседям режиссёра. Обратиться к нему самому она ещё не решалась. Видимо, волнение Зарины ещё не достигло такого предела. Зарина поздоровалась с семейной парой. Они смотрели на неё насторожённо.
– Он правда женится? – спросила Зарина.
– Ты сама его продинамила, – отрезал сосед режиссёра.
– Подожди, – остановила его жена.
Соседка режиссёра смотрела на Зарину. Зарина сегодня казалась и той, что раньше, и какой-то новой, как будто она несла в себе не только свою земную судьбу.
У соседки режиссёра появилась идея. Она позвала Зарину в съёмную квартиру. Зарина сидела в комнате мужа и жены. Они услышали, как режиссёр вернулся домой и зашёл к себе в комнату. По сигналу соседки режиссёра Зарина прошла туда за ним, уже переодетая в экзотическо-театральный костюм.
– Не может быть… – прошептал режиссёр, глядя на преображённую Зарину.
– Ты знаешь, кто я? – спросила она.
– Знаю, – режиссёр бросил взгляд на портрет дамы с веером.
Зарина держала веер в таком же изломе руки, как и дама на картине.
– Я ушла из живописи в реальность ради того, чтобы быть рядом с тобой, – Зарина посмотрела режиссёру в глаза.
Земная жизнь перестала существовать для режиссёра. Всё вокруг него покрылось туманной дымкой. В ушах режиссёра звучала блаженная музыка. Но он различал только сияние Зарины и слышал ясно только её голос. Она говорила медленно и размеренно:
– От меня не скрылось, что ты хочешь жениться. Но эта свадьба может навлечь на тебя беду. Тебе не нужно жениться на твоей невесте. В такой семье свет покажется тебе тьмой, а тьма – светом. День превратится в ночь, а ночь – в день. Не выбирай себе злую судьбу. Ты запомнил мои слова?
– Да, – ответил режиссёр.
Его сковало тяжёлым сном. Прекрасное лицо Зарины окончательно растворилось в тумане. Режиссёр заснул.
Когда он проснулся, рядом уже никого не было. Режиссёр всё ещё чувствовал головокружение. Он машинально поднял глаза на портрет дамы. Картина ни в чём не изменилась. За стеной разговаривали соседи. Режиссёр пришёл к ним.
– Мне нужно рассказать вам одну новость, – объявил он, как будто читая монолог со сцены. – Я не женюсь. Свадьбу ещё можно отменить.
Соседи режиссёра сдержанно кивнули, стараясь не выдать своего удивления. Они предполагали, что планы режиссёра ещё изменятся, но всё-таки его признание прозвучало неожиданно. Поэтому ни мужчина, ни женщина не выразили эмоций по поводу перемены в чувствах режиссёра. Они старались делать вид, что здесь нечего обсуждать, что в жизни всё бывает.