Хрюмера или Ведьма и малахольный

       - А это что? - Федор ткнул пальцем в темное пятно на стене.
      - Обычная плесень. - Пожала плечами Маруся.
       - Я имею в виду его форму, - закатив глаза, раздраженно произнес парень.
      - Ну да.... Похоже на эту самую бабу со змеями вместо волос, - сказала она, уставившись в смартфон.
      - Я вчера поставил кружку на стол, а потом она сама поехала. - Глупо хихикнув, пожал плечами Федор.
      - Куда?
     - Что, куда?
     - Куда поехала кружка?
     - Да ну тебя! - Обиженно махнул рукой он. - Я тебе говорю, что в этом доме творится какая-то чертовщина.
     - У моего любимого просто разыгралось воображение. Направь его в продуктивное русло и начни работать, - чмокнув Федора в нос, пропела она и добавила: - Я - на фитнес. Люблю. Хочу. Целую.
     Он не успел произнести ни слова, как Маруся, подхватив метлу, стоявшую в прихожей, выпорхнула из дома. Спустя мгновение, какая-то тень промелькнула за окном. Ему показалось, что она похожа на ведьму на помеле.
    - Бред какой-то, - подумал Федор и открыл ноутбук.
    Час прошел всухую, на экране не было ни слова, лишь курсор издевательски мигал, словно насмешливый паяц. Белая пустота - в голове, белая пустота - на странице ворда. Работа не шла.
    Внезапно Федор услышал какой-то шум в коридоре. Выглянув, он увидел ведро и швабру, прислоненную к стене. Пол оказался вымыт и даже не успел еще высохнуть.
    - Странно, а кто помыл пол? - Подумал парень, недоуменно почесав затылок.
Убрав предметы в чулан, Фёдор  сделал несколько шагов и замер, услышав приятный баритон.
     - Эх, и что такая сочная баба выбрала этого малахольного!?
     Федор яростно открыл чулан, но там не было ни души. Он с озадаченным видом закрыл дверь и пошел на кухню, как вдруг послышался визгливый противный голос:
    - Нам-то еще ничего, а представляешь как кровати. Этот бездарь пыхтит-пыхтит на Маруське, а толку ноль.
     Проглотив горький ком обиды, парень вошел в кухню, где разливался густой запах чистящего средства с ароматом яблок. Он терпеть не мог эту отвратительную вонь, но молчал ради Маруси. Федор открыл окно, майский ветер, ворвавшись, рассеял химическое зловоние.
     Поставив кружку на стол, Федор распечатал пачку кофе. По кухне поплыл приятный запах. Он случайно взглянул на то место, где раньше находилась кружка, ее там не оказалось. Она медленно двигалась.
    - Этого не может быть! - Крикнул Федор и в ужасе выбежал из кухни.
    Уже никого не удивишь, когда предметы начинают сами по себе двигаться в фантастических фильмах, сказках или на худой конец, в воспаленном мозге человека, длительное время злоупотребляющего спиртные напитки. Есть еще один вариант, при котором вещи могут казаться ожившими.  Это - шизофрения, но поскольку Федор знал, что никто из его родственников не страдал никакими психическими заболеваниями, он сразу версию о галлюцинациях.
     Взлетая по лестнице в на втором этаже, Федор краем глаза заметил, что странное пятно в форме головы медузы Гаргоны стало объемным. Он опрометью вбежал в спальню. Выхватив из кармана джинс мобильный, парень задумался.
     - Так-так-так. Куда же звонить? В полицию? И что я ему, ей скажу? В скорую? Или может сразу двадцать шестую бригаду  вызвать? Аааа, Маруся!
    Федор набрал трясущимся пальцем номер жены, в трубке раздалось: в моей душе покоя нет, родная женщина моя... Рингтон резко и зазвучал чуть хрипловатый голос супруги.
    - Бда, шлушаю.
    - Тут творится черт что! Приезжай скорей! - Быстро выпалил Федор.
     - Ушпокойся, люпимый. Лошись и отдох...
     Маруся как-то странно подавилась, Федор догадался, что ее рот занят чем-то занят.
     - Родная, ты что-то сосешь?
     - Шмородиновый чупо-шупс и шижу на велотреношоре.
     - Ты мне очень нужна, - плаксиво произнес начинающий писатель. - Приезжай быстрее.
     -  Хорошо, зайчик. Скоро буду, - сказала Маруся, а затем ласково промурлыкала: - твои глазки закрываются, ты очень хочешь спать. Сейчас ляжешь в кроватку и уснешь.
     Сладкая истома заполнила Федора. Перед тем как отключить мобильный, парень услышал мужской сдавленный шепот.
    - Маруська, я конча...
    В следующую секунду он увидел как одеяло, лежащее на кровати, помахивая углами, точно манта, поднялось в воздух. Это необычное явление не сколько не удивило начинающего писателя, и он заснул, рухнув на белую простынь.
   Безделием сон никак не назовешь, но и под определение активной работы он не подпадает. Спящий лежит и ничего не делает, от него в этот момент пользы - ноль, и не факт, что проснется с замыслом гениального изобретения или мирового бестселлера. Нет, просто человек закрыл глаза на несколько часов, его подсознание показало представление сомнительного качества, потом он открыл глаза, позавтракал, пошел на работу, кое-как сделал ее, вечером вернулся домой - и опять спать. Все, это и вся жизнь людей!
  - Просыпайся, бабуинчик.
  Федор почувствовал бархатные пальчики Маруси, нежно теребившие щеку. Сознание все плавало в каком-то сиренево-розовом тумане, звуки, доносившиеся из открытого окна, стали мягкие, точно пластилин. Парень ощутил себя раскатанным тестом, беспомощным и расслабленным.
     - А это ты, - сонно пробормотал он и  спросил: - Как сходила на фитнес?
     - Такой заряд позитивной энергии получила, прям супер, - прощебетала Маруся и с мечтательным видом добавила: - все же, Ашот и Вазген мастера своего дела! Так классно они меня...
     Она осеклась и щелкнула  пальцами, тут же у парня на миг потемнело в глазах, придя в себя, он расслабленно промямлил:
      - А это ты... Как сходила на фитнес?
      - Хорошо. - Улыбнулась Маруся и спросила: - как сегодня писалось?
      - Ты знаешь, - смущено почесал затылок Федор, - я не выжал из ни строчки. Как-то бестолково день прошел.
      - Муза - еще та сучка, - насмешливо произнесла она и на ее алых губках проступила похотливая ухмылка.
     Глаза Маруси колдовского зеленого цвета пронзили парня. У начинающего писателя все содрогнулось внутри. Он ощутил себя препарированной лабораторной лягушкой, распятой на столе учителя биологии.
    - Что-то ты какой-то вялый.
    Она быстро подняла руку Федора, потом разжала пальцы и рука безвольно упала на постель.
    - Тю... Так дело не пойдет.... Дай-ка, взбодрю своего сладкого бабуинчика!
     Маруся нырнула под одеяло, и начинающий писатель закрыл глаза от растекающегося по телу неземного блаженства. Через одну минуту все было кончено.
     - Чертов скорострел, - проскрипела кровать.
     Эта реплика бросила склизкую варенную луковицу унижения в чайную ложку удовольствия Федора. Парень в очередной раз проглотил обиду, да на кого было обижаться? На невидимку-вуайериста? На озабоченного  полтергейста? Этот странный скрип он списал на скопившуюся усталость после переезда на новое место жительства.
    Вынырнув из-под одеяла, облизывая свои пухлые губки, Маруся властно произнесла:
     - Так, выхухолёныш мой, сегодня мы пойдем в ночной клуб , он называется "У Ады" и наконец, познакомлю тебя со своими подружками. Да, кстати, там соберется весьма своеобразный контингент.
     Федор открыл рот, чтобы сказать, что ему лень куда-то ехать. Но следующий секунду он подумал:
     - Да что ж я как старпер, в самом деле! Поеду, развеюсь, увижу новых интересных людей, познакомлюсь с кем-нибудь. А там, глядишь , и пройдет творческий запор!
    - Утконосик, я щас - в большую, звякну и поболтаю с братаном полчасика. А ты пока побрейся, прими душ. Короче, приготовься к выходу во тьму... Ой, то есть, в свет, - прощебетала Маруся и выпорхнула из спальни.
    Теплый май через распахнутое окно вошел в дом пряными ароматами весны. Легкий ветерок, словно пьяный повеса бродил по комнатам, запутываясь в тяжелых шторах. Открыли свои яркие глаза уличные фонари, где-то вдалеке сладко залаяли собаки -  вечер опустился на СНТ Велесово.
    Выйдя из ванны, Федор увидел странные разноцветные отблески, струившиеся из большой комнаты. Кроме этого, парень уловил еле слышное пение Маруси, ему удалось  различить имена: Астарот, Иштар, Асмодей и Бегемот. Он удивился. В памяти почему-то всплыли мифы шумеров и название средневеково трактата "Молот ведьм". 
    Заглянув в большую, Федор увидел мирно болтающую по мобильному Марусю, забравшуюся с ногами на диван. Пение и разноцветные отблески исчезли.
    - Марусь!
    - Айюшки!
    - Слушай, ты не видела... ммм... не слышала  ничего странного?
    - Осленок, ты  что, забыл? Седня ж Первое Мая!.. Вот народ отмаялся от труда и мирно празднует пришествие весны! Население пуляет фейерверками от избытка чувств-с.   
    - Да... Черт, голова совсем дырявая стала, - задумчиво почесал затылок Федор.
    Ночь, шансон, такси мчащееся по темному шоссе... Рыжеволосая бестия одевает на шею парню мужское украшение, с расположенной внизу фигуркой скорпиона.
    - Это мой подарок, сладкий кисёныш, - алые губы Маруси растянулись в зловещей улыбке. - Ты будешь носить его до своей смерти.
   - Ссспасибо, зайка, - пролепетал Федор, проглотив ком липкого страха.
     Тут радиоволна сбилась, и из динамиков засочилась печальная мелодия Криса Ри "Дорога в ад". Заунывный аккорды гитары сжали сердце начинающего писателя в объятия какой-то странной тоски.
    - Да включи ты что-нибудь повеселее! - Раздраженно воскликнула Маруся.
      - Вин в-оно само перескакивае, - заявил таксист, ударив по мультиплееру.
      И из динамиков грянуло "Автострада в ад" группы AC/DC.
     - Во, эт другое дело! - задорно хлопнула в ладоши Маруся.
     Киловатты тяжелого рока вдавили Федора в потертое сиденье. На миг он ощутил себя жертвенным бараном, которого ведут на заклание. В следующее мгновение, фигурка скорпиона ожила, она перебирала лапками и хищно изогнул свой хвост. Укол в грудь, и разум начинающего писателя заволокло зеленая дымка. Федор  обмяк, его полностью расслабленно, растеклось по сиденью часами Дали из картины "Постоянство времени".
     Когда он открыл, то увидел шестиметровую статую Ленина выкрашенную в кислотно-розовый. От этого порождения фантазии явно ультрамодного художника, сильно качнуло Федора. Парень навалился Марусю.
    - Дорогая, а где это я? - осоловелым видом, огляделся он.
    - Удодик, мы уже прибыли, - промурлыкала рыжая бестия и показала рукой вперед.
    Пьяно взглянув туда, у Федора перехватило дыхание от удивления. Из земли вырастал странный гибрид цирка с архитектурными творениями Антонио Гауди. Ноздреватые островерхие башни, как будто слепленные из морской глины, венчали светящиеся неоновые пухлые женские губы. На внешних стенах виднелись капли из хромированного металла и  создавалось ощущение, что все здание, словно плавилось. Освещали этот ночной клуб десятками огромных разноцветных стробоскопов.
       Над парадным входом в форме гигантской головы шакала с раскрытой пастью, парила большая надпись "У Ады" переливаясь розово-фиолетовым огнем. Буква У оказалась ухмыляющимся лицом карточного Джокера.
     - Федь, ты чо трешься у двери. Давай, входи! - Маруся кликнула и толкнула парня в спину.
   Парень влетел в  раскрытую пасть клуба. Воздух оказался настолько густым от специфических запахов, что Федору показалось, что он нырнул в горячий суп. Там витал жар, и стоял пьяный угар, словно в дембельском поезде. В эту ночь клуб кишел посетителями, создавалось ощущение, что весь город собрался в нем. Пол вибрировал под мощными басами хаос-дэнса.
     Федора в очередной качнуло, и он, не удержав равновесие, плюхнулся грудью на небольшую круглую сцену танцовщицы гоу-гоу. Она присев, раскрыла свои ноги умопомрачительной длинны и глубоким басом прогудела:
     - Милый,  приват стоит тридцатку.
    Начинающий писатель испуганно вздрогнул, и высунул от отвращения.
    - Не, Ваня, он со мной! - Маруся проорала сквозь оглушительный рев музыки.
     Танцовщица, показав пальцами окей и подмигнув, поднялась. Федор ощутил склизкий комок тошноты, подкативший к горлу. С трудом проглотив его, начинающий писатель окончательно пришел в себя и тут же пожалел об этом.
    Он увидел, что клуб полон сказочными существами. У барной стойки танцевал огромный сатир в левой косматой руке держал вувузеллу, а правой обнимал женщину-эльфа с большими крыльями переливающихся всеми цветами радуги. Дунув в дудку, он повернул лицо с козлиной бородкой к своей спутнице и было вытянул мясистые губы в поцелуе, но дама, влепив звонкую пощечину, выпорхнула из его объятий, визгливо крикнув:
     - Сначала даму выпивкой угости, а потом уже приглашай в номера, мудозвон!
     И радужно-крылая эльфийка поднялась под крышу клуба, где тусили такие летающие создания как она. Федор различил сквозь водопад ошаломляюще громкого бита техно-дэнса вой толпы,  несущей на него. Обернулся... На начинающего писателя мчалась ватага пьяных чертей с развивающихся красно-белых шарфах и скандирующих:
    - Спар-так - чемпион! Спар-так - чемпион!
     Федор отпрыгнув, поскользнулся и упал на огромную колышущуюся массу, которая растеклась по длинному вишнево-красному дивану. Угодив в этот вальяжно расположившийся липкий студень, парень, пытаясь выбраться, начал махать руками и ногами, словно жук завалившиеся на спину. Из странной субстанции выросло толстое щупальце, изящно изогнувшись, оно приблизилось к молодому испуганному писателю. На конце щупальца проступило лицо и флегматично просипело:
     - Что, хипстер, перебрал малость...
     - Ты извини, Соляревич. Это мой парень, он впервые здесь, - улыбаясь проорала Маруся, вытаскивая Федора из говорящего студня.
     - На молоденьких потянуло... Понимаю...
      Ухмыльнулся Соляревич и втянул щупальце с лице в себя.
     - Ну я думаю, козленочек, ты начинаешь догадываться
 кто я, - прошептала Маруся в ухо парня.
     - Значит, ты не работаешь в детском саду воспитательницей? - растерянно промямлил Федор, часто мигая глазами.
     - Нет, мой глупенький барашек, - одними губами произнесла рыжая  бестия, затем ее зеленые глаза вспыхнули колдовским огнем, и она весело смеясь, крикнула: - пойдем! Я тебя познакомлю со своими подружками!
      И взяв руку совершенно осоловевшего Федора, Маруся потащила куда-то в глубь клуба. В это время, у парадного хода раздался хор визгливых восхищенных девичьих голосов:
     - О, Люцифер, это же сам Данила Гренеев!
     Начинающий писатель оглянула, в клуб, окруженный толпой совсем молоденьких девочек, вошел высокий мужчина. На его плечи была накинута длинная соболья шуба с пустым лисьим воротником. Когда этот вип-гость небрежным жестом бросил свои меха на пол, то Федор увидел фиолетовые брюки и пиджак, под ним оказалась черная  рубашка с золотыми пуговицами. Парень подумал, вычурное бросание дорогих махов на пол, видимо было сделано для того, чтобы подчеркнуть свое презрение к богатству, которым этот вип-гость обладает.
     - Нехорошо не замечать старых знакомых, бешенная Маргарет, - прозвучал  в сознании Маруси приятный баритон.
     Бестия  резко развернулась, взмахнув огненно-рыжей гривой, поставив правую руку на бедро, а левую вытянула и поманила Гренеева пальчиком.
    - Это кто? - проорал Федор и испуганно вжал голову в плечи.
    - Да, - зло сощурила глаза Маруся. - Истинный прототип главного героя книги Оскара Вальда "Потрет Дорина Грея". В общем, так себе черт, но мнит себя демоном высокой категории.
    - О, Антон Павлович, вот я влип!
   Подумал Федор и подскочил от испуга... Неизвестно как перед ним очутился Гренеев.
Стайка малолеток, алчущих его внимания, куда-то испарилась.
   - Бон суа, мон ами, - прошелестел черт и поцеловал руку Маруси.
   Его чувственный голос почему-то перекрывал ревущий океан звуков, который бушевал в клубе.
    - Данька, да ты эти старорежимные замашки, - лениво произнесла рыжая бестия, отвесив легкую пощечину Гренееву, и нехотя спросила: - А ты где сейчас ишачишь?
    - Фрилансю потихоньку. - Черт расплылся в притворной улыбке. - Помнишь кто создал свингерское движение?
    Маруся кивнула.
    - Это моих лап дело, - гордо заявил Данила.
    - "...Возьмемся за руки, друзья! Возьмемся за руки, друзья...",  - пропела Маруся и, изобразив фальшивое восхищение, воскликнула: - Браво!
    - Мерси-с, мон шер, - он слегка склонил голову, и приложив руку к сердцу, он спросил: - А ты чем можешь похвастаться?
    - Массовой няшностью, - кокетливо опустила глазки Маруся.
    - Так это ты внушила двуногим идею, что коты апологеты нежности? - удивленно поднял бровь Гренеев.
    - Да, я. - С надменным видом произнесла рыжая бестия.
    - Пушистое цунами накрыло разум "царя природы", тем самым ты затормозила наступление "Золотого века" на пару тысяч лет... Что ж неплохо-неплохо, - задумчиво пробормотал черт, а затем взглянув на белого  точно простыня Федора, кивнул на него. - А это что за юноша?
    - Мой любимый, - Маруся нежно взяла холодную, словно лед руку парня.
    - Погоди, я запамятовал, - Гренеев наигранно задумчиво потер лоб. - Это две тысячи триста сороковой или юбилейный - пятитысячный?
    Рыжая быстро взглянула на наручные часы, испуганно округлила глаза, стрелки показывали полдвенадцатого.
     - О, нам пора!
     Схватив Федора в охапку, Маруся со всех ног помчалась в глубь клуба.
     - Когда они будут подносить Вам, милый юноша, кубок, то не спешите пить. Лучше, перед этим, спросите  себя: а нужно ли мне это?  - прокричал Гренеев во след Федору.
     Последнюю фразу парень еле расслышал, но она глубоко запала в его сознание. Несмотря на предостережение черта, у начинающего писателя перехватило дыхание от потрясения, он никогда не замечал... или не хотел замечать от Маруси такой силы.
    - Вот что делает с женщинами хороший фитнес! - пронеслось в голове парня.
    Когда они летели по длинному черному коридору со множеством дверей,  Федор успел заметить, как в одну из них люди в балахонах до пят заводят обнаженную юную девушку и иссиня-черным  козлом. Федор содрогнулся при виде этого гнусного зрелища. На миг парню даже почудился тошнотворный запах этого животного.
     Наконец, они остановились. Маруся поставила ошеломленного Федора на ноги. В воздухе витали какие-то странные сладкие ароматы. Тускло горели светильники, утопленные в черный бархат стен. Все таяло в мягком полумраке.
     Фёдор выпучил глаза, перед ним возвышались гигантские врата. Они были столь огромны, что их верх растворялся под крышей клуба, где разливался мерцающий океан тьмы. Их дверной ручкой был круглый барельеф в виде ухмыляющегося женского лица,  обрамленного извивающимися змеями.
     - Это лицо похоже на то пятно плесени, которое появилось у нас  в доме, - медленно пролетал насмерть перепуганный Федор.
     - Это Хрюмера - прамать всех славянских ведьм. Она одновременно девственница,  плодородная, заботливая мать, похотливая и ненасытная шлюха, - пояснила Маруся и добавила: - в общем, мечта мужиков.
      Федор стоял молча, словно громом поряженный. В эту самую секунду, врата медленно отворились, показав полукруглый зал с алтарем в центре. Парня обдало  жаром и волной специфического ароматом лилий. Он изумлено отшатнулся, из воздуха соткались блондинка, брюнетка и шатенка, все три прелестно молоды. Эти барышни, дико визжа, подлетев к Марусе, принялись  обнимать и целовать ее. Федор отметил, что это проявление эмоций уже переросло в нечто более, чем дружеские поглаживания. Девочки так увлеклись, что у него даже пересохло во рту.
    - Что, давно не виделись, девочки? - пропищал он.
    Все четверо, как по команде, впились в его взглядом. Парень ощутил себя редким насекомым, залетевшим в открытое окно школьного коридора, а уж там его ожидают долгие пытки, выраженные в детском любопытстве и мучительная смерть в виде реалити-шоу "Под стеклом".
   - Этот чо ли твой новый? - спросила блондинка, с флегматичным видом жуя конфетку "Язык Азраэля" и лениво накручивая золотистый локон на пальчик.
    - Федя мой любимый, - застенчиво произнесла Маруся.
   - Значит, ты хочешь эту бледную выхухоль инициировать в ведмаки? - презрительно сощурила голубые глаза брюнетка.
   - Тебе ли не знать, Танька, что внешность для мужика - это тьфу, - Маруся плюнула и произнесла пафосно. - Главное - высокий интеллект!
    - Да тут походу, ты, Маруська, и здесь нас обогнала, - вмешалась шатенка.
    - В смысле? - удивленно подняла брови рыжая бестия.
    - У тебя первой появился нанно-гений, - заявила она, усмехнувшись.
    - Очень смешно, ха-ха, - натянуто улыбнулась огневолосая ведьма, и, словно капризная девочка проныла: - ну девки, ну что вам стоит! Там работы-то на раз-два.
    - Да не, лапунь, нам не трудно...  Просто смотри, кисунь, тебе правда нужен этот крендель? - не переставая жевать жвачку, спросила блондинка.
    Вместо ответа Маруся театрально развела рука.
    - Типа, любовь зла? - Ухмыльнулась блондинка.
    - Так хватит трандеть, девки. Пятнадцать минут осталось до полуночи.
    Маруся повела Федора на то дело подкашущихся ногах в зал. В его сознании всплыло первое свидание и то непонятное чувство, которое наполняло сердце. Он точно помнил, что тогда удушливо пахло сиренью, и тот отвратительный вкус дешевого вина, которым угощал одинадцати-классницу, а она заржала, словно лошадь,  когда он дал преждевременный "залп". Эти полузабытые образы сейчас вновь ожили в нем и стало почему-то так тоскливо, что  по его щекам неожиданно потекли слезы.
   Они стояли в центре алтаря. Федор пронзил шок...Он с ужасом понял, что не может пошевелится. Брюнетка присела, одним рывком стянула брюки с его и принялась за работу.
    - Хочу предупредить, Танька, что я  один раз уже разрядила Федю, - сказала Маруся и резанула себе по запястью обсидиановым ножом.
    - Не волнуйся,  бешенная Маргарет, работает профи, - подмигнула брюнетка рыжей бестии.
    Тем временем, Маруся подставила порез на запястье чашу, стоявшую на алтаре. Густая кровь весело хлынула в сосуд и она издала сладкий стон. Блондинка с шатенкой затянули песнь на праславянском языке, обильно сдобренной обсценной лексикой. Их голоса стали все громче и громче, одновременно с этим, Татьяна ощутила под своими пальцами напряжение Федора. Она рявкнула:
    - Маргарет, чашу! Быстро!
    Маруся бросила ее, но сосуд со звоном упал на пол. У Татьяны не оставалось другого выбора, как открыть сладкий ротик и все то, что мощно изверг из себя Федор. Он издал странный возглас:
    - Эй-геть!   
    Татьяна чуть не подавилась от смеха. Взяв чашу, она выпустила семя в нее парня.
    - В следующий раз, котик, когда тетеньки будут играть на твоей "свистульке", пожалуйста, не смеши их. Они могут и подавится, - наигранно назидательным тоном произнесла брюнетка.
    - Тихо, Танька, не видишь, я занимаюсь ответственным делом, - напряженно прошептала рыжая бестия, переливая семя парня в сосуд со своей кровью.
     - Мда, похоже, Маруся - моя последняя тетенька, - печально подумал Федор.
      Огневолосая ведьма пустила чашу с адским коктейлем по кругу. Подружки смачно плюнули туда, тотчас же в сосуде затрепетало магическое зеленое пламя.
     - Я заклинаю именем великой мозголюбицы Ксении Добчак, влей свою словоблудную энергию в сей сосуд и сделай из этого малахольного, непревзойденным смутителем душ  людских! - нараспев произнесла Маруся.
    Зеленое пламя в чаше погасло и, коктейль запузырился, распространяя удушливый серный смрад. Рыжая бестия легко дунула на это колдовское зелье и едкую вонь смела лавина сочных весенних запахов.
    - Господи, ну почему нельзя одним вздохом нашу страну счастливой? - пронеслось в голове перепуганного Федора.
    Сделав глоток из чаши, Маруся поднесла обездвиженному парню, и деловым тоном произнесла:
    - Значит так, смотри, любимый... Если ты выпьешь из этой чаши, то превратишься в ведьмака и бьешь свет в себе. Но ты станешь мега-успешным писателем, у нас будет все: бабла в намеренно, дорогие тачки, много роскошных вилл. Но если откажешься перехода во тьму, то тебе, милый, я сделаю такое... Короче, я ж ведьма и у меня очень богатая фантазия... Каков твой выбор, родной?
      Федор хотел что-то сказать, вместо этого он натужно замычал. Парень ощутил себя расколотым деревом на двое, в которое ударила молния. От мощнейшего напряжения у него на шее сильно вздулись вены.
     - Маргарет, так ты своего разморозь, - лениво проронила Татьяна.
     - Ой, прости, родной. Совсем забыла.
     Маруся легко щелкнула пальцами, в тот же миг по телу Федора прошлась нежная теплота. Ноги подкосились и парень обессилено рухнул на колени, рыжая бестия опустилась к нему.
    - На, выпей, любимый, и все пройдет, ты забудешь все, что тебя гложет. Дальше будет только радость и безумное счастье, но без света внутри. Ну же, пей, родной!
    Федор взял чашу, равнодушный холод золота обжог пальцы. Парень взглянул в сосуд, но вместо собственного отражения, в колдовском зелье он увидел лицо своей сестры, такое родное теплое. В памяти вспыхнули ее прохладные руки, гладившие его пылающий лоб, когда он  пластом лежал с температурой сорок. Как возвратившись из института домой, она потягивала его по алгебре. Как  на вступительных экзаменах в ВУЗ он забыл свой паспорт, а она  мчалась через весь город, чтобы выручить своему безголового брата.
     - Значит, я забуду и, тем самым, предам свою сестру? - Федор пронзил Марусю взглядом острым, словно нож.
    - Но забыть, это не означает предательство, - тянуто улыбнулась рыжая бестия.
    - Тридцать секунд до полночи, - холодно, точно робот объявила Татьяна.
     Он обвел четырех ведьм глазами полными слез, его сердце сжалось от невыносимого страха. Но он подумал:
     - Для меня забыть родного человека, означает предать его... Лучше быть самими собой остаться неудачником, чем жить предателем...
     Федор перевернул чашу и зелье вылилось на скользкий пол зала. Блондинка с шатенкой резко оборвали пение. Татьяна смачно плюнула в лицо парню и зло прошипела:
     - Вот задрот, а...
     Маруся поджала свои пухлые губки, они превратились в тонкую некрасивую нить. Она на несколько мгновений опустила глаза, а вонзила в Федора свой испепеляющий взгляд.
     - Есть такой миф о Кассандре. Я сжато его перескажу, - усмехнулась рыжая бестия и продолжил: - жила в древней Греции неземной красоты девушка по имени Кассандра. Ее захотел сам Аполлон. Но как на грех, Кассандра, на свою беду, была не только красивой, но еще, но еще умной девушкой. Ее осенила гениальная идея. Кассандра потребовала у Аполлона за секс с собой, наделить ее даром предвидения. Юный бог исполнил обещанное. Но девушка вильнула хвостом и не открыла свои врата блаженства. Рассерженный не стал отбирать у дар девушки, он сделал так, чтобы в ее предсказания никто не верил, однако, они сбывались. Да, и еще одна важная деталь, Кассандра предвидела исключительно дурные вещи. В общем, жизнь у девушки не задалась, как и у тебя, Федюньчик.
     Маруся, сделав изящное движение рукой, щелкнула пальцами и на насмерть перепуганного Федора навалился мрак. Боли не было, парень ощущал липкий холод темноты, сгустившейся вокруг его.
     Молодой человек открыл глаза, поднялся на ноги... Огляделся, вздрогнул... Над ним возвышался шестиметровый ядовито-розовый Ильич с простертой вперед рукой, указывающей в сумрак длинной аллеи. Парень абсолютно ничего не помнил. Пошатываясь, он медленно побрел вперед, во тьму...