Жорик рассказывает

Однажды, серым ноябрьским днём, когда я уже чуток подзабыл о том Жорике, что так взволновал меня, меня вдруг пронзила мысль.
Как пером гусиным по открытому сердцу.
Как шариковой ручкой по открытой душе.
Но к делу, граждане.
Мысль, пронзившая меня, была такого содержания.
Я, словно бессовестный торгаш, совсем забыл про Жорика, и не вспоминал о нём до тех, пор, пока не наткнулся на его ответ на мой вопрос, заданный в одном из воспоминаний.
Жорик меня не забыл, и проявился.
Как на фотографии.
- Здравствуй, фантазёр, - лениво приветствовал он меня.
- Здравствуй, здравствуй, Жорик. - ответствовал я. - Как ты? Как Елена Александровна?
Жорик немного подумал, и выдал, что Елена Александровна вознамерилась выйти замуж за Валерия Владимировича.
А Кактус Романович - весьма против.
Он вообще был против. Всего.
А братья Александр и Глеб были не против.
Они были заняты в этот момент
Пили и делили.
Пили портвейн и делили наследство.
Старый диван, в котором не было ничего, кроме пыли.
Но был принцип. В том, что диван олицетворял собой старый уклад, который, как полагали братья, должен был продолжится в доме того, кто заимеет этот диван.
То есть, Жорик метался между делягами и будущими молодоженами.
Хотя, как уверяет Кактус Романович, они были скорее, старожёны.
Так как свою плешь Валерий Владимирович не скрывал, а вот Елена Александровна старалась спрятать.
И это ей удавалось.
Правда, прическа называлась "зачеши волосы", но выглядело очень диковинно и эпатажно.
Она вообще любила высокие прически.
Пару раз Елена Александровна запутывалась в низковисящих ветвях, но, слава облакам, рядом был Валерий Владимирович, который распутывал свою благоверную.
Всё кончалось хорошо.
И Елена Александровна была освобождена, и птичкам оставлен строительный материал.
Кактус Романович ничем особым занят не был, а просто наслаждался жизнью, и подмечал все события, происходящие вокруг него.
- Ну, - поощрил я Жорика.
И Жорик рассказал.