Pour un flirt

- Жак, - хныкала девушка: - Жак, пошли уже. Дождь начинается. Жак.
- Мы не заработали даже мне на выпивку! А где ночевать будем? Опять под мостом? Там уже обосновался Лашар со своей сворой. Они меня прирежут, а тебя сперва попользуют, а потом продадут в трактир. Ты хочешь, чтобы меня прирезали, а? – Жак ткнул девушку клюкой.
- Нет.
- А, значит, ты хочешь, чтобы тебя попользовали? – старик ткнул ещё раз, сильнее.
- Нет!
- Хочешь. Ты только об этом и думаешь, маленькая потаскушка. Давно надо было сдать тебя мадам Марнье. А всё моё доброе сердце. Вожусь с тобой, забочусь. Кормлю. А толку от тебя никакого! А всё потому, что ты ленивица. Ты специально так плохо пела сегодня на рынке. Накидали одной меди, и мне не удалось срезать ни единого кошелька, - Жак оскалился на угрюмые тучи: - Чёртов дождь! Теперь и вовсе все попрячутся по домам.
- Ты обманщик, Жак! Ты обещал, что мы идём в Париж и там я выйду замуж за принца и буду петь в самом большом и красивом театре!
- Я обманщик? Да как твой неблагодарный язык посмел произнести такую скверну!
- Жак…
- Тихо! – Жак схватил девушку за руку и увлёк её в тень, укутывая их обоих плащом. Желтки его глаз блестели из-под рваной шляпы, что-то разглядывая в переулке: - Париж, будь он проклят, будет тебе Париж. Ещё никто не называл Жака обманщиком. Погляди, моя девочка, вот идёт наш проезд в Париж.
- Кто там?
- Сам дьявол посылает нам удачу! Видишь того типа?
- Да.
- Иди к нему и спроси милостыню.
- Но ты всегда говорил, что мы не попрошайки, мы вольные люди, артисты и мастера.
- Вот и сыграем. Спроси милостыню, и пока этот франт будет слюнявить твоё смазливое личико, я вынырну из темноты и всажу ему нож в спину. Держу пари, в этом сундуке мы отыщем не меньше двухсот франков.
- Двести франков!
- Да утрись ты, замарашка! Чумазая, как трубочист.
- Трубочист с улицы Фонарщиков?
- Да-да.. Ну, иди. Спой ему что-нибудь. Давай, малышка!
По пустому вечернему переулку задумчиво брёл мужчина в сером. Его серебряные пряжки на башмаках и шляпе бросали редкие блики, трость в правой руке мерно стучала по булыжной мостовой. На небе сверкнула молния. Мужчина поднял голову, отрываясь от дум. Перед ним возникла девушка. Чёрные как уголь волосы были убраны голубой лентой, огромные глаза на бледном лице отражали небесную вспышку. На вид ей было лет пятнадцать. Мужчина остановился. Девушка начала петь. Мужчина замер. Невероятно грустная мелодия и простые складные слова о полях и лугах у далёкого дома с её губ звенели сотней хрустальных колокольчиков. Детский смех и ветер, гонимый дыханием волшебной флейты…
Из трости выскочил клинок. Девушка вскрикнула. Проткнутый насквозь Жак захрипел, вертясь на острие, пригвождённый к стене.
- Прошу Вас! Прошу Вас, месье! Умоляю! – девушка упала на колени.
- Проклятье… э-э-э…, - дёргался, как бабочка на булавке Жак.
- Как тебя зовут? – строго спросил рыдающую девушку мужчина в сером.
- Её имя – луч в окне…
- Флёр, - ответила девушка.
- Цветочек, значит. Это твой отец?
- Да… Я её любимый папа и брат, и дед и племянник… и рассвет и сумерки, и восход и закат…, негодяй…
- Нет. Это Жак. Поверьте, месье, Жак и я вовсе не желали Вам ничего дурного! Он просто очень хотел выпить и нам негде ночевать, поэтому мы придумали убить Вас, забрать деньги, и он смог бы выпить и нас могли бы пустить переночевать в конюшню при гостинице.
С улицы появилась запыхавшаяся фигура в ливрее с раскрытым зонтом:
- Ваша светлость! Разве можно так? Я…
- Клермон.
- Да, монсеньор?
- Мадмуазель едет с нами в Париж, - мужчина вернул лезвие в ножны.
Клермон скривил рожу, брезгливо оглядел девушку:
- С нами? В Париж? Как угодно, монсеньор.
Его светлость уже вышагивал в сторону бульвара, где остановилась карета. Клермон достал пузырёк с венской водой, побрызгал на девушку, пнул её в плечо:
- Что расселась, сучка? – затем подал руку и необычайно вежливо добавил: - Прошу, мадмуазель.
Истекающий кровью Жак лежал на мостовой, наблюдая, как карета, запряжённая шестёркой лошадей, покатила к городским воротам. Полил дождь. Над Жаком склонилось лицо:
- Ну?
- А-а, это ты, Лашар. Как всегда, как падальщик, приполз на запах свежего трупа. Помоги подняться.
- Не испачкай меня.
- На.
- Ого! – Лашар подбросил на руке протянутый ему тяжёлый кожаный кошель: - Золото! Неплохая работа, Жак! Цветочек тоже хороша! Пошли-ка, подлатаем тебя.
- Да, выпить просто необходимо, - Жак облокотился об Лашара, оглянулся туда, где скрылась карета: - Париж, так Париж. Ещё никто не называл Жака обманщиком. Верно, Лашар?
- Верно, - вздохнул Лашар и сбросил с себя в лужу неподвижного и теперь уже мёртвого Жака: - Всё-таки испачкал, свинья.

23 ноябрь 2019