Федеральный маршал. Глава 2

Пять минут отсутствия гравитации. Для многих пассажиров – очень непривычное состояние. Плохо закреплённые и оставленные без присмотра вещи поднимаются вверх, к потолочным панелям, «прилипают» к иллюминаторам, к спинкам кресел. Стюарды в специальной обуви с намагниченной подошвой снуют в проходах салона, помогают пассажирам вернуть вещи, мило улыбаются, через силу выдавливая из себя положительные эмоции. Челнок по форме, и в некоторой степени по содержанию, похож на усечённый конус внутри конуса. Аналогия немного неудачная, но понятная для обывателя. Внутренняя часть челнока на протяжении всего полёта остаётся неподвижной, наружная же – медленно вращается вокруг оси корабля. Создаётся искусственная гравитация, люди получают ограниченную возможность передвижения по салону. Но двигаются пассажиры по одному известному маршруту: от посадочного места по проходу между креслами до туалетной комнаты и обратно. Комфорт минимальный, но хоть что-то.

В современных пассажирских кораблях ситуация совершенно другая, у пассажиров появляется много личного пространства и степеней свободы. Существуют ограничения: на лайнерах запрещено передвижение по салону во время ускорения корабля, в момент вхождения пассажирского судна в зону действия станций разгона. Палубы лайнера – три «независимых» государства. Третью палубу, внутреннюю, занимают силовые установки (в кормовой части), отсек, в котором расположена реакторная установка (следующая за силовыми установками), система коммутирования и синхронизации систем корабля, инженерные сооружения. Вторая палуба, средняя, медленно вращающаяся, отдана под жилые помещения. Палуба разделена на два независимых друг от друга отсека с каютами. Тот же бизнес-класс и эконом-класс, условное деление на богатый-бедный. На иллюминаторы-проекторы, в режиме реального времени, транслируется информация с камер наружного наблюдения. Создаётся полная иллюзия того, что за иллюминаторами звёздная спокойная ночь и вторая палуба находится не внутри лайнера, в защитном коконе, а как в челноке, – снаружи. Два бара, два ресторана, кафе, тренажёрный зал, бассейн, два кинотеатра, танцпол. После прохождения трёх станций с разгонными блоками, пассажирские корабли двигаются в космическом пространстве со скоростью, примерно, шестьсот тридцать пять тысяч километров в час. При среднем расстоянии от Земли до Марса в двести двадцать пять миллионов километров, корабль находится в пути около четырнадцати суток. Для меня один рейс на Марс и обратно – минус месяц жизни. В год таких рейсов не больше восьми. Чёрт побери, мотаться между планетами интересно на первом году службы, но никак не после десяти лет повторяющихся моно событий.

— Скажите, господин Кожевников, почему лайнер находится на значительном расстоянии от лунной орбитальной базы? – спросила Джейн Макклой. Слава Богу, она взяла себя в руки и успокоилась.
— Как я понимаю, из-за вопросов безопасности, миссис, – вежливо ответил я. – Да и попробуй трёхсот пятидесяти пяти метровый лайнер пришвартовать возле посадочных терминалов станции. А если таких лайнеров пять, десять? Плюс обслуживание, проведение технических регламентов при большом скоплении людей. Это очень опасно. Не дай боги, конечно, но у технических служб что-то может выйти из-под контроля. Техника есть техника и она, бывает, выходит из строя.
— Но это же затратно перевозить пассажиров с базы до магистральных кораблей.
— Ещё раз напомню о безопасности, миссис Макклой, – ответил я, наблюдая как неугомонный рыжий Джеймс Бонд целится в мою соседку с веером. Посмотрев на неё, я, не раздумывая, нажал клавишу вызова стюарда: женщина покрылась багровыми пятнами, задыхалась.
— Мэм, вам необходим осмотр врача, – произнёс я, беря рыжеволосую пожилую женщину за руку. Пульс ушёл далеко за сто ударов в минуту, на коже лица и рук проступили тонкие белые линии. Создавалось впечатление, что тело и лицо женщины состоят из отдельных фрагментов.
— Давайте поменяемся местами, – предложила Джейн. – Я по специальности врач и психолог.

Я спросил у подошедшего стюарда, парня лет двадцати пяти, разрешения покинуть противоперегрузочное кресло. Мы поменялись с Джейн местами и в этот момент на коммутатор пришло сообщение от коллеги из бизнес-класса: «Нужна срочная встреча. Переход между салонами, возле шлюза. Код белый». Куда-то идти и оставлять салон без присмотра я не имел права. Это стало бы грубейшим нарушением свода правил и законов службы маршалов. И самое интересное, что маршал из бизнес-класса это знает не хуже меня. Справа от меня сидел сухонький мужчина лет семидесяти, который внимательно наблюдал за действиями Джейн Макклой, и стюардессы, которая выполняла обязанности судового врача.
— Вы же федеральный маршал, молодой человек? – обратился ко мне мужчина. Глубоко посаженные блеклые глаза, кустистые брови, губы-ниточка.
— Почему вы так решили?
— Не хотите отвечать – не отвечайте, – улыбнулся он. – Я некоторым образом ваш коллега, когда-то отвечал за безопасность пассажиров … Впрочем, это уже не важно где я служил. Давно, в начале двадцать первого века, в разгар холодной войны, когда создавались изощрённые средства умерщвления людей, в аэропорту Лос-Анджелеса в течении пяти минут скончалось более шестидесяти человек. Вначале у них появились симптомы, какие мы наблюдаем у этой несчастной женщины. Температура тела была в районе тридцати девяти градусов, тело покрылось белыми линиями и стало похоже на мраморное. Люди передвигались в здании аэропорта не подозревая, что через несколько минут умрут. Они были потенциальными ходячими мертвецами и это было ужасно.

— Вы это к чему ведёте? – спросил я мужчины.
— Нет-нет, я ни к чему не веду и ни на что не намекаю. Просто вспомнил странный случай, не более того.
— И как умирали люди в Лос-Анджелесе? Извините, не знаю как к вам обращаться.
— Арчил Маклин. Больше половины превратились в пепел, сгорели изнутри. Два самолёта при достижении заданной высоты исчезли с радаров наземных служб. Аэробусы взорвались в воздухе, молодой человек. Из заражённых странным вирусом людей не выжил ни один. Прошло более пятидесяти лет и стали известны многие разработки военных США. Оказалось, что из одной сверхсекретной лаборатории исчезли образцы Эталона. То есть секретного оружия с начинкой из нанитов. Микроскопические нанороботы, при попадании в кровь человека, питаются энергией живых клеток. Активируются наниты в момент активных движений человека или после того, как носитель испытал какой-то нервный стресс.
— Вы хотите сказать, что наниты поглощают энергию клеток и потом..
— Пуф-ф! – Маклин всплеснул руками. – Высвобождается чудовищное количество энергии. Наниты сами по себе двигаются с сумасшедшей скоростью и разгоняют молекулы живого организма. Те, в свою очередь, соударяясь между собой, выделяют огромное количество тепла.
— Но нанороботы долго не могут существовать, – произнёс я вспоминая всё, что знал о нанитах.
— Существует понятие «химерная структура» этих маленьких убийц, молодой человек. Наниты приспосабливаются к среде, в которую они попали. Адаптируются, так сказать. Но они, в данном случае, сами по себе активироваться вряд ли могли.
— Женщина нервничала с начала посадки в челнок.
— Это недостаточное условие для активации нанороботов, – покачал головой Маклин. – Вы, я заметил, просили стюардессу принести воду. Так?
— Да, она принесла два запечатанных стакана с водой. Но я пить не стал..
— А женщина? – перебил меня мужчина.
— По-моему, она пила воду. Да, точно пила. Активатор находился в воде?
— Возможно, – кивнул Маклин. – Вам нужно сделать запрос в ЦКЗ США. У них должна быть сыворотка на основе нитрата аммония. Но что-то мне подсказывает, что процесс активации уже ничем не остановить. Стюардесса и девушка с розовыми волосами правильно делают, успокаивая женщину. Ей сейчас нужен покой и холод. И ещё предположение: мы все на борту челнока заражены нанороботами. Нужно искать электронное устройство, от которого в нужный момент времени поступит импульсный сигнал на активацию этих монстров. Найдёте устройство, через два-три часа нанороботы деактивируются.
— А как же вода?
— Возможно, для активного движения нанитов и молекул клеток количество воды в организме женщины было недостаточно. Сейчас что-то определённое сказать невозможно. Одни предположения и догадки. Кто мог нанести эмульсию с нанитами на подлокотники кресел, как вариант, я не знаю. Салоны прошли дезинфекцию и контроль со стороны службы безопасности, но вот кто…
— Вот сука, – произнёс я, доставая из кармана пиджака коммутатор.
— Не исключаю такого варианта, – усмехнулся Маклин. – Право маршала никто не отменял, на сколько я знаю. Вы находились в очереди на посадку, а вот ваш коллега – не знаю где он был.
— Мне очень хочется узнать кто вы и откуда у вас такие сведения о маршалах, о нанитах, о сыворотке. Но для выяснения этого нет времени. Придётся возвращать челнок на орбитальную базу. Хотя..
— Вы правильно подумали. Пассажиры начнут нервничать и тогда.. – покачал головой Маклин.
— Наниты станут подвижными. Вот чёрт! На осмотр багажа времени очень мало, да и как найти устройство среди сотни гаджетов – не совсем понятно.
Арчил Маклин посмотрел мне в глаза и я понял, что нужно делать.

Сохраняя спокойствие, на сколько это было возможно, и нацепив на лицо маску беззаботного пассажира, я пошёл по проходу между креслами в сторону переборки, отделяющей салоны челночного корабля. За переборкой был небольшой тамбур, за ним воздушный шлюз с прямоугольным люком выхода из корабля. Рядом с люком, спиной ко мне, стоял темноволосый, коротко стриженный мужчина. Он обернулся, выдавив из себя улыбку мученика.

— Долго же тебя, коллега..
У меня был хорошо поставлен левый боковой. Маршал рухнул на пол и я, перевернув на спину этого идиота и надавив коленом на грудь, приставил раструб парализатора к его виску.
— Ты пойми.. – маршал сплюнул кровавую слюну, – моя семья в заложниках. Там, на Луна-10.
— И ты что, мразь, решил отправить на тот свет столько людей?
— А как бы ты поступил, коллега?
— Сдох бы, но не согласился на условия сделки. Члены твоей семьи, возможно, уже мертвы, кретин. Террористы никогда не оставляют в живых..
Договорить я не успел, провалился в темноту. Когда пришёл в сознание, то увидел, что надо мной склонился Маклин, на полу шлюза без сознания лежат маршал, не знаю как его зовут, и Натан Дюбуа. Старик усмехнулся, изобразив пальцами правой руки пистолет. Ковбой, мать-перемать.

— Ты как, маршал?
— Спасибо, жить буду, – ответил я, приложив руку к затылку. Голова гудела как колокол, во рту был привкус железа. – Чем он меня так приложил?
— Рукой, чем же ещё. Он военный и скорее всего из элитного подразделения убийц. Посмотри на татуировку этого мальчика. – Маклин приподнял кисть правой руки Дюбуа, я увидел наколку: рысь и скрещенные ножи. – Вот как бы так.
— Семь минут до стыковки с «Орфеем», сейчас здесь появятся стюарды и тогда..

Выстрел из игольчатого пистолета прозвучал оглушающе громко, как взрыв гранаты. Маклина отбросило к стенке шлюза, я перекатом ушёл в бок, вскочил на ноги, ударил ребром ладони по руке стрелявшего, выбил пистолет. Вот тебе и на: Джин Гринуэй, собственной персоной. И кто бы мог подумать! Я нажал на скобу парализатора, стюардесса закатила глаза, упала на пол. Часа два отдыха ей обеспечено. Лучше перебдеть, чем недобдеть: я выстрелил в Джин ещё раз, потом подошёл к маршалу, обыскал его и не церемонясь, ударил по щеке. Он пришёл в сознание, мутными глазами посмотрел по сторонам, усмехнулся.
— Изображаешь из себя правильного, коллега?
— Пытаюсь, – согласился я. – У тебя, Грегори Винс, есть небольшой, но шанс искупить свою вину. Где находится прибор, или как он называется, активации нанитов?
— Ты о чём, парень? – удивился маршал (бывший маршал), и я почему-то поверил в то, что он не в курсе замысла талантливого режиссёра драматической постановки со смертью в главной роли.
— Кто наносил раствор на подлокотники кресел?
— Она, – Винс кивнул на Джин.
— Мы все потенциальные жидкие бомбы, идиот! Хасан Измагил в деле?
— Не знаю.. Нет, не похоже на это, но ... Где пульт я не знаю.

— Плохо. Теперь отдыхай.

Парализатор выплюнул очередную порцию излучения, я с сожалением посмотрел на Арчила Маклина: с такой раной в груди люди не живут. Потом время для меня ускорилось, оно с шага перешло в дикий аллюр: разговор с капитаном, допрос и нейтрализация Хасана Измагила. Молодцы стюарды: спрятал тела убитого Маклоя и парализованых быстро, и главное – непонятно куда. Я удивился, когда обнаружил в воздушном шлюзе чистоту и порядок. Потом была стыковка с «Орфеем», осмотр багажа. Пульт дистанционного управления нанитами мы нашли в сумке Измагила. Обычная с виду полупрозрачная пластина мобильного телефона, на дисплее которого мелькали цифры обратного отсчёта. До активации оставалось чуть больше пяти минут. Но пульт был с сюрпризом: при изменением давления, соответственно менялось давление на тончайшую силиконовую мембрану чувствительного датчика и таймер обнулялся, поступала команда на активацию нанитов. Но и это были не все сюрпризы. Во всяком случае для меня: пять спасательных модулей «Орфея» управлялись исключительно изнутри. Никакого дистанционного управления модулями предусмотрено не было. Сбросить передатчик импульсного сигнала за борт лайнера нельзя – произойдёт мгновенная активация нанороботов, поэтому ничего не оставалось, как выбрать из зол самое наименьшее. Чёрт! Насколько проще было бы разрулить эту ситуацию, если бы можно было просто-напросто разломать к такой-то матери пульт ДУ, или выбросить его через шлюз в космос. В обоих случаях – последовал бы взрыв огромной мощности и образовалось бы две с половиной сотни трупов. Но не я один такой умный на белом свете, и террористы, скорее всего, готовили акт не один год. Они знали, что на челноке нет аварийного модуля, они знали, что поблизости нет взрывотехников, они продумали все возможные варианты развития событий. Но они не учли одного: присутствия на челноке загадочного Маклина и федерального маршала, который отправится в короткое путешествие с передатчиком импульсного сигнала на спасательном модуле «Орфея». Я надеялся, что мощность сигнала передатчика небольшая и чтобы избежать катастрофы, достаточно убрать модуль на безопасное расстояние.



***



«Федеральный маршал Кожевников, говорит капитан эсминца «Миссури» Стив Бертон. Мы готовы к проведению спасательной операции».

«Если готовы, то встречайте. Учтите, капитан, на мне нет скафандра».

Рычаг управления двигателем – в крайнем верхнем положении, меня вдавило в противоперегрузочное кресло, перед глазами появились разноцветные пятна. Я рванул на себя рычаг катапультирования, закрыл глаза. Вот и всё. Я свою работу сделал. Хорошо или плохо – судить не менее. Холод. Меня принял в свои объятия обжигающий холод Вселенной.

Хороший день, чтобы умереть….



____________



«Сеанс чинг-связи прерван….Error 1.34.00…»

«Пробую установить связь с аватаром согласно протокола IP68.456.567.….»

«Соединение с аватаром согласно протокола IP68.456.567 невозможно… Error 1.60.59.. Error 1.60.109…»

«Аватар АРБ-ФМ-10/01 уничтожен…. »