Глава 16. Баян за каменные ногти прабабушки

—  Ура! … К нам прабабушку привезли!  — выглядывая в окно, радовалась Маруська.
  На колхозном УАЗ – 469 привёз её в город внук Степан, который работал личным шофёром председателя.
 Прабабушка Мария разместилась на высокой кровати в центре комнаты бабушки Аси. По утрам она, трясущимися от старости руками, тщательно прочёсывала свои волосы и обязательно заплетала их в косички. Седые волосы прабабушки Марии, к такому почтенному возрасту, приобрели желтоватый оттенок. Спереди они у неё были длинные, только сзади, на затылке, ей их выбривали. Она связывала свои жёлтые косички лямочкой и обматывала их вокруг головы так, что получалось – обе они оказывались у неё надо лбом.
 Прабабушка любила общение. Поэтому, когда приходила Маруська, она часами рассказывала ей о своей жизни, порой повторяя одно и то же по нескольку раз. Но Маруська внимательно слушала прабабушкины  истории и весело смеялась:
—  Бабушка! … Да ты рассказывала уже это!
—  А ты доживи до моих лет, Машенька, … тоже, небось, будешь забывать, что говорить! — совсем не обижаясь, отвечала прабабушка, что-то теребя в своих руках.
—  Бабуль, интересно, сколько тебе лет? — любопытствовала правнучка.
—  Да, почитай, век уже живу. — улыбаясь, призналась прабабушка и, почесав затылок,  добавила, — Девяносто один, внученька. … Честно сказать, … я уж и не помню. … Раньше ведь метрики выдавали неточные, как родители скажут, так и записывали. … Рожали нас прямо в поле. … Мамка вот моя родила меня и дальше работать пошла, … а работать, Машенька,  надо было, с утра до самого темна, …  не покладая рук.

 Прабабушка Мария никогда не носила современную одежду. Она у неё была своя, домотканая, льняная: и клетчатый сарафан, и нательная длинная рубаха без рукавов, и белая юбка, которую она надевала под сарафан, поверх рубахи. Только новые ситцевые кофточки, под сарафан, с длинным рукавом или с коротким, ей покупала внучка Наташа или кто-нибудь дарил.
—  Ты бы мне ногти на ногах подстригла! —  как-то раз попросила прабабушка Маруську,  — У Аськи, вон, … есть специальные ножницы с закруглёнными концами для подстригания ногтей. … Возьми их, … попробуй, … авось, у тебя получится?!
 Их то, эти удивительные ножницы, и попросила девчушка у бабушки Аси.
—  Да, не подстрижёшь ты ей ногти! — сказала бабушка Ася внучке и рассмеялась, —  Они у неё каменные! — пошутила она.
—  Я попробую! … Я смогу! — настаивала Маруська.
—  Ну, попробуй, … попробуй! — протягивая Маше ножницы, сказала бабушка Ася и, улыбаясь, добавила, — Если подстрижёшь, … она тебе за это баян купит.

 Как не старалась Маруська подстричь длинные толстые, пожелтевшие от времени, ногти прабабушки, ничего у неё не получилось. Непослушные ножницы то и дело соскальзывали с ногтей или впивались в кожу.
—  Ой, болько! — постанывала прабабушка Мария от Маруськиных стараний.
—  И впрямь, каменные они у тебя что ли? — растерянно и испуганно спрашивала старенькую бабушку Маша.
—  Окаменели! — посмеиваясь, отвечала прабабушка, всё ещё продолжая надеяться на избавление от длинных ногтей.
 Не меньше часа пыталась Маруська осилить трудную задачу. Так и не смогла подстричь прабабушке ногти. Чуть не плача, наконец, она заявила:
—  Всё! … Сдаюсь! … Боюсь я больно тебе, бабуль, сделать!
Прабабушка Мария не обиделась. Она никогда ни на кого не обижалась.
—  Ладно! ... Что поделать? — только и сказала она, а потом махнула рукой и добавила,  —  Ну, их! …  Пущай растут!
Но на баян Маруське, за усердное её старание, прабабушка Мария выделила всё-таки деньги со своей  пенсии.
—  Играй, Машенька, играй, … да меня, старую, не забывай! — напутствовала прабабушка.

 Сам директор музыкальной школы, Герман Петрович, помогал Маруськиной маме выбирать в магазине баян для своей ученицы.
— Ура! … Теперь у меня свой баян есть! — поглаживая новенький баян,  обрадовалась Маша, она тут же села – его опробовать.
Дочкину радость не разделил лишь отец Иван. Слушая Маруськино пиликание на инструменте, он начал нервно ходить по комнате, а потом, молча, вышел из дома.
— И что папка нервничает? — думала Маруська, — Мне же репетировать надо! — вздохнула она и нехотя отложила баян в сторону.
С тех пор играть на нём она старалась только тогда, когда её отца не было дома.