Кошачья мама. Глава 18

Глава восемнадцатая



          Посылка, предназначенная девочке Люсе так, и не дождалась её. Она долго лежала в пыльном помещении почтового отделения города Волгограда, запылилась вся и поехала назад в город Сочи. Странное перечёркнутое и смятое почтовое извещение о посылке в руках мамы Фёдора долго не давало ответа на женский вопрос о его происхождении. С выражением недоумения она появилась в комнате сына.
 — Это кому или от кого? —
 — Это моё. —
Сказал сын, и извещение скрылось в его кармане.
 — Ты пользуешься услугами почты? —
 — Да. —
 — Уж и не помню, когда я в ней нуждалась. —
 — Это потому, что всё родные и близкие тебе люди с тобой рядом. —
Мама Фёдора согласилась с сыном, но тут, же изумилась вслух:
 — И кто из них переехал в город Волгоград? —
 — Никто. Все на месте. Это у меня появился близкий человек в городе Волгограде. —
 — Чего же он не получил посылку? —
 — Не знаю. —
Мать качает головой.
 — Хвостом вертит вертихвостка, знаю я этаких…. —
 — Позвони и скажи всё, что о ней думаешь. —
 — Не отвечает. —
 — Забудь. —
Вслед убегающему из комнаты сыну советует мать.
 — Не получатся. —
Доносится с лестницы веранды.
 — У нас уже Людочка есть. —
Говорит женщина сама себе и улыбается. Старовата девушка немного, двадцать пять лет уже, зато семья хорошая и воспитание редкое.
          Сентябрь месяц считается бархатным сезоном в Сочи. Толпа людей на набережной в городе Сочи в воскресный вечер уплотняется, и контингент её меняется на людей более пожилого возраста с внуками или без них. Дети отдыхающих уже не бегают в поле зрения родителей и бабушек, они протискиваются, меж тел гуляющих играя в прятки и догонялки одновременно. Мельтешат, под ногами раздражая злых и вызывая улыбки на лицах добрых людей. И вдруг навстречу детскому веселью вышла рысь средних размеров, с опущенной головой из-за которой поочерёдно возвышались и прятались левая и правая лопатки. Казалось она идёт и рассматривает ступающие впереди себя собственные лапы, ей нет дела до восторженных взглядов и возгласов. Кошка красивая, она большая, она рысь, и она знает об этом, и разрешает собой любоваться, но не трогать руками. Мальчик в клетчатых шортах попытался захватить ладошкой куцый её хвост. Хвост оказался упругим и скользким. Мальчик приземляется на тёплую набережную мягким местом с протянутыми впереди себя руками и растерянным лицом. Ему не больно, ему неожиданно обидно и он оповещает об этом набережную криком. Ближе всех к нему находится импозантный мужчина. Он сдержан в движениях и эмоциях всегда, но в случае с детским плачем реакция всегда однозначная. Крепкие руки поднимают малыша с пыльной набережной, отряхивают.
Малыш и мужчина разглядывают вальяжно уходящую от них рысь на тонком красном ремешке, довольно длинном. Ремёшок в руке девочки. Нет девушки.
 — Не поцарапала? —
Мужчина осматривает ладони и лицо мальчика. Ничего не обнаруживает и чмокает его в обе щёчки. Щёчки сухие и горячие от гнева на кошку.
 — Ты не плачешь, ты орёшь от злости, да? Правильно, ты же мужик. —
Женские руки отбирают у него малыша и уводят. Мужчина смотрит ему вслед и душа его млеет от желания иметь вот такое постоянно орущее чудо. Мужчине тридцать семь лет и нет у него у Шаха ещё детей. А что собственно у него есть? Мужчина задумался, нашёл глазами кошку дальше по набережной и замер на ней глазами. Есть у него многое, но нет главного. Понятие о главном пришло недавно и нежданно. Ему казалось, что он ещё молод и всё впереди. Ему нравились большие кровати, большие вазы, большие люстры и нравилось спать в большой кровати одному, разглядывая перед сном большие вазы, большие люстры. Не надо думать о нём плохо, мужчина любит женщин и близость с ними так, что возвёл это действие чуть ли - не в культовый обряд, смакуя каждую мелочь. Правда, в своей кровати он этим не занимается. Где угодно, в гостиничном номере, в машине, в кровати избранницы, под ночным небом на яхте, в купе поезда, в личных кабинетах столоначальников женского пола, где угодно, только не в своей большой кровати с большими вазами на консолях и большими люстрами на потолке.
 — Люся! Не может быть. Точная копия моей кошки. —
А его уверяли, что его приобретение, чуть ли не штучный товар. Как загипнотизированный мужчина пошёл следом за удаляющейся кошкой и девочкой. Толпа редела и совсем исчезла у дорого кафе, куда часто захаживал и Шах. Навстречу девочке с рысью поднялся солидный мужчина, поцеловал в макушку, кошку погладил и привязал ремешком к ножке стула. Подозвал официанта, но девочка качала головой и отказывалась  от всего предлагаемого им. Женщина пила молочный коктейль из высокого бокала. Шах проследовал к своему любимому столику. Вскоре появилась инвалидная коляска с сыном местного батюшки. Шах знал его, мужчины издали поздоровались. Рядом с коляской гордо шла высокая и тонкая женщина в зелёном сарафане.
Женщина с молочным коктейлем и она расцеловались и стали болтать. Вскоре в кафе зашли местные два парня качка. Между ними и солидным мужчиной завязался разговор явно негативного характера буквально с первых слов. Слово за слово. Женщины вскочили, потому, как один из местных занимающийся развлечением  детей на набережной резко опёрся о стол руками так, что стакан с молочным коктейлем упал на бок. Кошка рысь ощерилась, попятилась на всю длину поводка. Её заметил говорящий местный парень. Удивился, достал из кармана складной нож и, перерезав ремешок, поднял животное и передал второму парню. Вскочил мужчина и девочка. На это действие отреагировал Шах. Встал и подошёл к спорившим людям.
 — Добрый вечер. —
Парни развернулись на его голос. Увидели подошедшего человека, узнали. Их пыл поубавился, они замолчали. Шах забрал кошку и передал девочке.
 — Проблема? —
Мужчина за столиком покачал головой.
 — Товарищ неместный присвоил нашу собственность, возвращать не желает. —
 — У вас собственность?! —
Изумился Шах.
 — Ослик Вова. —
Объяснила девочка с рысью.
 — Вован наш. Деньги за осла оплачены, всё по честному. —
 — Готов вернуть потраченную сумму. —
Предложил Александр Александрович.
 — Ослы живут долго, невозможно сосчитать прибыль. —
 — Ему плохо с вами. —
Вставила девочка Люся.
 — Он это сам сказал? —
 — По нему видно. —
 — Вышли все из кафе и ждите меня. —
Парни развернулись и ушли.
После непродолжительного  разговора Шаха с Александром Александровичем, вопрос был улажен в пользу семейной пары с девочкой, каким образом неизвестно. Инвалид Фёдор поблагодарил Шаха, тот спросил о здоровье родителей, узнал и поздравил Фёдора с созданием семьи.
 — Детей вам…. —
 — Работаем над этим вопросом. —
Шах вздохнул, собрался что-то ответить, но замолчал на полу слове, его обожгли злостью и обдали холодом уже знакомые глаза девушки. Она прошла, мимо разговаривая по сотовому телефону. Получалось, что в телефон она ворковала белокрылой голубкой разглядывая окружающий мир злющими глазами. Ух, ты! Шах оторопел даже. Узнал и вспомнил девичью пылкость в комнатке парня Фёдора и согрелся чужим теплом, под мышками вспотело. Девушка села за свободный столик и стала оглядываться. Увидела кошку необыкновенной внешности. Глаза её подобрели, она подпёрла лицо ладошками и принялась разглядывать божью тварь. Она ждала кого-то. Она не была красавицей. Она не была современной девицей на каблуке и платформе. Она просто нравилась Шаху, как когда-то понравилась кошка Люся, нравилась «не могу» как нравилась, весь её облик излучал необъяснимое то, что притягивало взгляд взрослого мужчины, задерживало дыхание и заставляло его сердце менять ритм. Шах сел  за столик напротив девушки. Сел, не прося разрешения, как бы упал в кресло, ища опору  потрясённому телу, как пчела, узрев созревший нектар, пикирует на цветок. Откинулся на спинку пластмассового стула и перестал ощущать мир и время в нём. Искал ответ на вопрос, что такого в сидящем напротив человеке женского пола, что заставило его мужской организм так среагировать. Что его организм баб не видел! Лицо девушки престало быть добрыми, злые глаза её встретились с глазами Шаха. Что в них увидели злые глаза белокрылой голубки в беленьких шортах и белой маячке останется неизвестным. Только станет она смотреть в них, не произнося ни слова и не двигаясь долго, долго, как в родные глаза где-то далеко и долго скитавшиеся.
 — Мы, кажется знакомы. —
Шах разжал слипшиеся губы и поднял руку. Тут же появился официант. Слегка прогнулся перед Шахом. Он знал щедрые чаевые этого человека.
 — Мне воды без газа стакан и цветы, много свежих цветов. —
 — Не понял…. —
 — А ты сообрази…. —
Шах не сводя глаз с девушки, разговаривая с официантом.
 — Понял. —
Официант исчез.
Онемевшая в сладком истоме девушка, в предчувствии чуда, вкусного  внутреннего восторга боялась пошевелиться, боялась  спугнуть проснувшееся внутри себя женское начало. Молодая женщина впервые почувствовала силу беспрекословного повиновения мужчине. Их молчание продолжалось ровно столько, сколько потребовалось официанту сбегать и купить цветов. Огромная охапка бледно розовых роз закрывала обзор официанту. Он бежал по набережной, обхватив руками охапку цветов, рискуя упасть. Пробежал мимо парня Фёдора у входа кафе и подбежал к Шаху.
 — Спасибо, уважил. —
Охапка роз перешла в руки Шаха и тут же была рассыпана у ног Людмилы веером. Шах трепетно молчал, цветы трепетно лежали на тёплом бетоне набережной и пахли, нежно и тонко. Нежной и тонкой почувствовала себя и Людмила. Ей протянули трепетную руку, она опёрлась на неё и встала. Рука её перешла под руку мужчины и была прижата к его боку. Так, наверное, нужно, так правильнее по жизни, когда женская рука опирается о мужскую руку. На всё это обалдев, смотрел парень Фёдор не испытывая ни капельки чувства ревности, смотрел как на правильные и красивые поступки в красивом кино смотрел ни о чём не думая. Кино закончилось, двое прошли мимо, не заметив его. Всё происходящее наблюдали присутствующие в кафе люди.
 — Как он её закадрил! О, как бывает! —
Задохнулась от восторга Люба.
Официант собрал розы с теплого бетона, вскоре он их вынесет в вазе и поставит на стол, где сидел Шах и его новая избранница. Вдруг вернётся! Александра Александровича тоже впечатлило увиденное, он увидел то, что чувствовал по отношению к маме Люси на подзаборном пенечке у домика возле моря. Точно такое же трепетное чувство ощутил инвалид Фёдор прошлой ночью в съёмной комнате наполненной лунным светом. Трепет Шаха перед злыми глазами Людмилы льдинки посетил и девочку Люсю, и разыгравшаяся сцена с возложением роз у ног дамы здесь не причём. Причина парень Фёдор, буквально возникший перед ней.
 — Привет. —
Дух захватило у девчонки. Она справилась с этим и озлилась.
 — Где моя посылка? —
 — Вот. —
Парень вынимает из кармана измятое почтовое извещение и протягивает его ей. Та с серьёзным видом его разглядывает. Кошка Люся ожесточённо трётся о ноги парня, дабы переключить его внимание на себя.
 — Посылка вернулась. Адресат за ней не пришёл, значит, получим её вместе. —
 — Привет Люся! Ты выросла! —
Парень рад скрыть волнение, приседает и гладит кошку. Встаёт.
 — Всем добрый вечер! —
Обращается он к сидящим за столиком людям.
Люди получили порцию романтики от немногословного объяснения в любви, подобрели и ответили на приветствие парня дружно. Александр Александрович принёс стул от соседнего столика и усадил парня. Девочка Люся с замиранием сердца положила локоть на край пластмассового кресла и прикоснулась к горячей руке парня. Прикосновение лёгкое и почти недействительное без внутреннего его ожидания, но его ждали и потому оно произвело эффект лёгкого ожога. Девичье тело наполнилось негой от горла до пяток. Это солнце так нагрело бетон набережной и девочка Люся здесь не причём. Мама Люси не испытала ни волнения ни чувства страха с приходом Фёдора, её мучило любопытство или даже полное непонимание происходящего с девушкой Фёдора и его самого, ведь её только что увели у него у всех на глазах. И любопытство настолько велико, что мама Люси не замечает изменения в дочери.
 — Ваша девушка только что ушла. —
 — Я видел…. Она моя подруга, это как друг. Мужчина с кем она ушла мой хорошо знакомый. —
 — Он постарше её будет намного. —
 — Людмиле двадцать пять лет. —
 — А так и не скажешь! Что значит море, солнце, молодость…. —
Девочка Люся ничего не слышит, даже информацию, касающуюся парня Фёдора.
 — Людмила из хорошей семьи с хорошим приданым. —
Как если бы он был, Людмилой шутя пояснил парень.
 — Куда ж смотрел? Прошляпил! —
Засмеялась Люба.
Парень не ответил, его лицо было повёрнуто к девочке Люсе, а та разглядывала собственные босоножки, на которых возлежала кошка Люся.
 — А я теперь живу в Сочи, вместе с ….. —
 — ….с родителями. —
Закончил фразу Александр Александрович. В отличие от мамы Люси, уши он держал востро.
Девочка Люся оценила сказанное, вскочила и чмокнула родителя в щёку.
 — У нас есть квадратная собачка Рич, и ослик Вова. —
 — И я знаю, в каком доме вы теперь живёте. —
Отозвался парень.
 — В каком? —
 — В доме, где жил ослик Вова. Его все тут знают. —
Рядом с девочкой Люсей сидит сейчас мальчик  Фёдор и радуется как пацан в школе новой и хорошенькой соседке по парте. За всем этим наблюдает Александр Александрович. Мама Люси тоже всё это видит, но так как женщина совсем недавно пребывает в состоянии довольствия и покоя, им она ещё не насытилась и кроме него в её голову ничего не заходит. Это очень важно, когда у женщины есть её мужчина.
          Чёрное море настолько сейчас спокойное, что стоящие на набережной лицом к морю двое не видят его и не слышат.  И в небе не висит шпаргалка с ответом на вопрос, а где луна. Они знают, что в темноте перед ними море и старательно смотрят в темноту, разглядывая едва уловимые очертания своего будущего в своих фантазиях. Она ещё не знает, как зовут его, он не ведает её имя. Рука в руке и отнимать не хочется. Он старше её и его накрывает нежность от одного только ощущения старшинства над ней. Она младше его, и ей нравится это и хочется быть ещё младше, хочется спать и привалится всем телом к нему. Обоих приягивает тёплая набережная. Два лица поворачиваются друг другу, и каждый читает желание другого. Не сговариваясь, садятся на тёплый парапет закидывают ноги на него, прижимаются, сливаются спинами и… прикипают навечно, не зная этого. Он повернёт лицо к ней в профиль, она прижмётся сухими губами к его щеке. Замрёт в ожидании ответа и получит ответ, оказавшись спиной на его коленях. То, что панама в шляпе сейчас в себе ощутила, совсем не похоже на полуденную возню в кровати парня Фёдора. Совсем, совсем! Нисколько, нисколько! И на руках её никогда не несли в неизведанную известность, да так долго, что голова стала, кружась терять сознание. Но во время, лёгким пёрышком она была уложена в большую кровать в комнате с большими вазами на консолях у стен и трёх ярусной люстрой на потолке, попытавшейся заворожить её внимание. Ей удалось это сделать всего на секунду, Людмила льдинка таяла в руках взрослого мужчины в большой кровати, будучи далеко не маленькой девочкой.
          Один ослик Вова стоит в домике без сердечных потрясений. Правда он пребывает в полной неге от запаха чисто вымытой свеклы, яблок и моркови и отсутствия на себе сбруи и седла. Рабочие прибамбасы  висят на крюке позади ослика, он их шкурой чувствует и передёргивает ей. Губы животного прошлись над россыпью комбикорма с молотым подсолнухом, рапсом и витаминами, раздувая его выдыхаемым воздухом. Рядом, во второй кормушке свежая трава, чистая вода в ведёрке отражает свет светильника над окошком. Как хорошо, Господи! Две новые женщины, появившиеся в жизни ослика, долго скоблили его щётками с детским мылом и тёплой водой. Ослик терпел и наслаждался, пока мужчина не облил его комнатной водой напоследок. Потом его сушили сразу двумя фенами, закапывали в глаза жгучие капли, которые перестав жечь, принесли облегчение глазам. А, какие это глаза! Загляденье! Буд-то подводкой очерчен контур глаза и ресницы подвиты и покрашены тушью. За процедурами наблюдал Рич, сочувствовал, поскуливал с поджатым хвостом и сам себя прятал от своих эмоций то за дверь, то запрыгивал в кормушку. Завтра ослика будут расчёсывать. Занятие не приятное, ослик знает это и станет терпеть. Заплетать гриву женщины передумают и это замечательно, ослику нравится собственное отражение в воде с распущенной гривой. Рич сегодня ночует с осликом в домике. Люди звали его гулять в отрытую дверь, но он не вышел. Стоял под брюхом ослика и виновато махал обрубком хвоста. Девочка Люся сбегала в дом и принесла картонку и собачье гнездо. На картонку поставила гнездо, что бы от пола не несло холодом, ведь тёплый пол ещё не включали, и зря сделала. Рич вздумал веселиться. Он то и дело выскакивал из гнезда и заскакивал вновь, гнездо двигалось по картонке в разные стороны от малейшего воздействия на него собачьего тела. Это как раз и веселило квадратную собачку и расстраивало ослика, ему хотелось покоя после шума набережной. Вова зацокал копытцами по полу в сторону собачки и попытался куснуть её, Рич утихомирился и лёг в корзинку ему предназначенную. Из неё понаблюдает за сердито раскачивающимся хвостом друга и заснёт. Индийские глаза пони узрят это, поморгают и закроются тоже. Как хорошо иметь свой дом!
 — Как хорошо иметь свой дом. —
Мама Люси в состоянии довольствия и покоя оглядывает стены нового своего жилища. Мужчина задвигает шторы на окне. Кошка Люся сидит на подоконнике, повернув голову в сторону кованой калитки, за которой видна голова парня Фёдора для неё уже знакомая. Рядом с парнем стоит девочка Люся и не верит тому, что с ней происходит. Все девичьи мечты исполнились. Он и она рядом, как тогда в Волгограде и не на короткое время, а навсегда. Последнему слову пока слово не давали, но оно, же не прозвучало, оно думается головой и это не значит, что исполнится. Сейчас это так, в это верится, вера услаждает надежду, надежда предполагает любовь вечную, любовь призрачную. Всё с чего-то начинается.
 — Всё с кошки началось, ты помнишь? —
Он и она смотрят на окно. Свет сквозь шторы достаточен, что бы рассмотреть силуэт кошки Люси.
 — Началось что? —
Серьёзным голосом спрашивает девочка Люся.
Парень Фёдор пожимает плечами.
 — Мы начались. —
 — Ты о чём? —
 — О нас с тобой. —
 — Что у нас с тобой? —
Парень снова пожимает плечами.
 — Зачем говоришь, раз не знаешь! —
 — Свидание у меня с тобой завтра. Я пораньше с работы уйду. —
 — Ну не знаю…. —
 — Нам надо получить посылку для тебя на почте. —
 — Во сколько? —
 —  У школы тебя встречу. —
 — Ты знаешь в какой? —
 — Предполагаю. —
Парень кивает головой налево, в том направлении, через квартал есть школа.
Штора на окне колышется и виден мужской силуэт, настороженно смотрящий в сторону калитки.
 — Я пошла. —
 — Постой…. —
 — Что? —
 — Ты предполагала нашу встречу здесь? —
 — Я ещё маленькая, что бы предполагать. Хотелось очень, как единственный вариант снова тебя увидеть. —
 — Спасибо. —
 — И тебе спасибо. —
 — За что? —
 — За посылку. —
 — Так это завтра и ты не знаешь что в ней. —
 — В ней исполнение моего желания. —
 — Ты ничего конкретно не просила, кажется. —
 — У моего желания не было названия. —
Кованая калитка щёлкнула язычком замка, как бы причмокивая от всего услышанного.
          Как гордо и прямо шёл девичий силуэт вдоль стены нового дома, словно балерина делала па у зеркальной стойки. Завернула за угол и сбросила напряжение, как из мешка высыпала что-то тяжёлое. Уф! Постояла так, переведя дыхание и тихой поступью пошла к домику. Вошла, присела у стенки. Пригляделась. И пони и собачка смотрели на неё мол, что?
 — У меня есть парень. Красивый! Накаченный! Жаль взрослый. —
Пони тяжело вздохнул, ему снова мешали спать. Собака для приличия издала скулёж.
 — И я об этом…. Ничего не поделать. Это не причина, что бы его бросать. —
Пони выпустил струю воздуха на комбикорм, тот поднялся небольшим облачком, приятно защекотало ноздри. Вова стал жевать.
 — Я тоже, когда злюсь, много кушаю. —
Рич заволновался, вдруг девочка угостила чем-то Вову, а ему не дала. Он вылез из собачьего гнезда и подошёл к ней, обнюхал руки, в них ничего не было. Значит Вова, как всегда жуёт свою сухомятку. Во дворе послышались голоса. Девочка Люся выглянула из домика. Её искал Александр Александрович.
 — Что значит, она пошла в дом! Она в него не входила. —
Ворчал мужчина у калитки.
 — Я тут! —
 — Что ты там делаешь? —
 — Делюсь впечатлениями. —
То как девочка сказала эти два слова, заставили взрослого мужчину присесть в домике рядом с ней. Разглядеть в темноте Вову, почувствовать и потрепать по холке Рича.
 — И какие они, впечатления? —
 — Точь-в-точь, как я представляла. —
 — Рад за тебя. Фёдор ушел. —
 — Ушёл, наверное. Ты в маму влюблён? —
 — Я маму люблю. —
 — Не одно и то же? —
 — Нека…. Любят, основываясь на ответную любовь. —
 — Значит я, влюблена в Фёдора. Ты был влюблён? —
 — Сто раз. Я работал много. Нравилось строить в масштабах страны, большое и значимое. —
 — Основное и главное строить не спешил. Чуть не опоздал, поверишь?! —
 — Однажды сел в поезд и поехал на олимпийскую стройку века, вышел на перрон прямо к твоей маме. —
 — Что она там делала? —
 — Меня встречала. —
 — Не встречала я тебя вовсе, зато ждала всю жизнь. —
Раздался голос мамы Люси, она переступила порог домика и разжала руки, большая кошка Люся мягко приземлилась на пол.
 — Подслушивать не хорошо. —
Озлилась девочка Люся на вошедшую и прервавшую доверительный разговор отца и дочери маму. Сгребла кошачье тело и прижала к себе. Мама Люси даже не заметила этого, она продолжала пребывать в состоянии душевного довольствия и покоя, потому тоже села рядом с ними и принялась слушать стрекотню сверчков. Вова перестал размахивать хвостом и заснул. Рич ушёл в собачье гнездо. Люди безмолвствовали, плечами, руками ощущая присутствие рядом каждого. Александр Александрович дал себе слово, через инвалида Фёдора добыть текст молитвы откровения и покаяния услышанной в ночной тиши вагонного купе от его матери. Люди и животные, находящиеся в домике нашли и дом и друг друга, довольствие друг другом и покой. Не уверена, но есть ощущение того, что все вздремнули под стрекот сверчка.
 — Девочки! Домой, домой! —
Александр Александрович кряхтя, поднимался с пола и тормошил своих женщин. Люди вышли их маленького домика и вошли в большой дом. Вова сердито повёл красивым глазом по стенам своего домика, вздохнул в последний раз и покатился в сытый сон полный ярких сновидений. Хотелось бы знать, что снится маленьким лошадкам.
          Тихо шумят верхушки ёлок по углам двора. Смолкли сверчки. Погас фонарик на домике и свет в большом доме. Абсолютно круглая луна раздвинула плотные облака и осмотрела землю соскучившимся желтым глазом. Если вы ещё не спите, посетите дом и домик, спящих в них людей и животных, мысленно накройте одеялом раскрывшихся, задвиньте плотнее шторы, если в щель между ними заглядывает лунный свет. И, если вы одиноки сейчас, займите свободную кровать в свободной комнате, уверяю вас, вы никому не помешаете, и вас не заметят, зато вы будете не одни. Счастье дело заразное, иначе оно не выжило бы в современном мире. Мы не просто задерживаем взгляд на счастливых, одухотворённых лицах семейной пары, мы заражаемся их счастьем, и надеемся заболеть им как можно быстрее. Удачи всем нам.


02 сентября 2014 год


          Много в тексте разговоров, мало действий и поступков. Так обязательно скажет Михаил Зайцев, член союза писателей с 1980 года, который  надеюсь, будет писать отзыв на эту историю. Послушно соглашусь и сокращу текст. Книга немое кино, к тому же чёрно белое, даже если вставить портрет он не раскроет рот, и мы не услышим человеческий голос. Разговорная речь, слова в ней, краски для меня. Слова ложатся на страницы. Медленно, страница за страницей вырисовывается лицо и характер героев. Выходит в словах просматривается действие.


          P. S.
          Не стало Михаила Зайцева 1 июля этого года. Чуть выше написанное предисловие из шести строк написано в неведение его смерти. Маленький человек, искоркой мелькнул в моей жизни, оставив глубокий след. Маленький человек увидел во мне то, что сама я не видела. Надеюсь, что мои рукописи, побывавшие в его руках, грели его больное сердце и позволили ему в своей комнате, путешествовать в историях людей, собранные мною из наших жизней. Опоздала. Не успела сделать человеку добро. А он успел.


Вернуться в начало. Глава 1 - http://www.proza.ru/2016/04/27/2265