Странное происшествие...

     Чуть ли не у половины хозяйств в деревне стали пропадать яйца из куриных гнёзд. А в ту пору на крестьян был тяжёлый продналог и попробуй не сдай яйца в требуемом количестве, курицу забирали. Были случаи, когда, если  семья не выносила  250 литров молока за лето, корову на ферму забирали от многодетной семьи.
   Колхозники были все на покосе. Сенокос в разгаре, а ещё по небу тучи проплывали  и то там, то в другом краю поднебесья перекатывался гром и подгонял пуще бригадира мужиков и баб на пожне. Хотя мужиков  в послевоенное время было мало, больше бабы и ребятишки. которых уж в семь лет приучали косить и грести, подвозить сено на лошади к островьям копен.
    Повариха варила на обед горох, а запивали  чаем из листьев смородины или брусники. После обеда давалось полчаса на отдых. Одна баба как разлеглась, так и впала в дрёму, а мужик соломиной щекочет её , как будто мухи ползают. Но никто в этот раз даже внимания на это не обращал. Все думали о пропаже яиц.
    -Ведь если, к примеру хорёк или лиса, так они бы и кур потрепали. а уж цыплят тем более сшамкали. Конечно, собака могла и ближе подойти. но собаки все вроде на покосе с хозяевами. Изо все деревни двух старух только нет да одной бабы. Баба-то хромая, у неё окромя козы да нескольких кур только ещё пасынок, который с войны пришёл мало что раненый да ещё и контуженный. Вот он не мог ли, хотя переполох в курятниках был бы и больно он неловкой, даже не знает с которой стороны к бабе подойти.
  -А мачеха? Ведь и хромая, а как-то на козу свою косит и веники ломает?. Может кого из старух подговорить проследить, хотя только на пару с подростком если, а так старухе вора не поймать. Из подростков один был не далёкий умом, по два года в одном классе сидел. Двоюродный контуженому.
   - Эй, Васька, подь-ко сюда. Ты дружен, наверно со своим двоюродным Семёном. Бригадир обещает вам трудодней приписать и осенью с колхозной пасеки мёда по полкружки дать, если вы вора, что яйца крадёт по деревне, поймаете.
   Васька с Семёном вора поймали, это оказалась Глашка, мачеха Семёна, но когда они её поймали и повалили, она стала вертеться в их объятьях и наполовину обнажилась. Они, забыв про яйца, стали по очереди её лобзать. А у ней с собой была меньше поллитровки бутылочка какого-то снадобья. Они с него охмелели, а она побежала, прихрамывая, к кузнице, где в то время кроме кузнеца с молобойцем был мужик, которому они ступицы у дрог ремонтировали и коня подковывали. Вот она к ним прибежала, наполовину голая.
    -Ой, мужики, что хошь со мной делайте, а то сердце разорвётся. Ведь меня только что хватал то ли разбойник, то ли страшно подумать... Но не чего не успел, только всю разбередил и возбудил. Сама готова на любого на вас залезти, лишь бы после вас расслабиться и забыть всё, как сон.
    Ну молотобоец здоровый был, он первый начал с ней лобызаться. а потом и кузнец не утерпел, а мужика бобыля и на войну забраковали по причине , что кособокий и как она на ногу прихрамывал, но и ему бабы захотелось за кампанию. Так она до ночи в кузне и завлекала мужиков.
    Вернулись в деревню с сенокосу и ничего от Васьки с Семёном добиться не могут. Васька признался, что они с Семёном любили его мачеху, а крала ли она яйца, не помнят. В это время мужик привёз на дрогах расхристанную хромоножку и сказал. что её кто-то пытался изнасиловать, но она отдалась только настоящим мужикам, что были в кузнице, а не какому-то не поймёшь кому... Он остался у ней ночевать, а на утро уехал в свою деревню. Главное, что яйца перестали пропадать, а уж в кого похожего родила Глашка, кривотолков было много.
   Семён, когда маленький на кривых от рахита ногах, которые у него были колесом, передвигался по двору, вдруг, показывая на него начинал раскатисто хохотать
   -От кого такое чудо, на меня нисколько не похож. Я до войны куда баще был.