Искупить вину

Фрагмент рассказа

...Сон был словно в беспамятстве. Забытьё. Единицы счастливчиков не могли поверить, что вырвались из котла. Едва забрезжил рассвет, истощённых, обессиленных, израненных людей подняли по тревоге – приехало начальство. Ни дна (гроба) ему, ни покрышки (крышки гроба).
Старший офицер НКВД велел построиться. Изнывающие от бессилия, контуженные, едва живые великомученики с трудом поднимались с земли. У многих одёжка была изорвана в клочья, некоторые без табельного оружия. Да какая тут польза от “мосинок”, если патронов-то всё равно не было. Бравый офицер в фуражке с краповым околышком с исступлённой одержимостью зычно продекламировал тираду о неизбежности победы Красной армии. Правда, особист добавил в конце своей «пламенной» речуги:
– Утрясём ситуацию на «передке», с каждым из вас разберёмся персонально: по какой такой причине оказались неспособными выполнять боевую задачу? Каким образом оказались в котле и не смогли преодолеть каких-то поганых 2–3 километра, что разделяли с основными силами? Невелика межа, смешная воинская дистанция. Для чести солдата рабоче-крестьянской армии разговор вообще ни о чём. Вычислим чернушных халтурщиков, трусливых любителей словить рыбу в мутной воде. Все предатели советской власти, изменники, нытики и мародёры будут беспощадно выявлены и наказаны путём расстрела.
Офицер из штаба полка обнадёжил:
– А теперь подхарчитесь и поступайте в распоряжение командования 517-го стрелкового полка. В резерв, – подытожил холёный майор.
После нагло-циничного отпущения грехов и убытия охамевших командиров восвояси, многие бессильно опустились на землю там, где стояли. Еды так и не подвезли. Зато подъехали подводы с гружёными ящиками, ольховыми пузатыми бочками,с наглухо забитыми крышками с деревянной пробкой.
Разведчики всегда обо всём узнают первыми. Правда вгоняла в ступор и была в очередной раз беспощадной:
– Немец за нашими спинами развернул свои части и заходит в тыл.
Тут же прогорлопанил очередной патриотично настроенный вояка:
– Предлагаю искупить свою вину перед родиной и ликвидировать злобный выпад немецко-фашистской гадины.
– Идиот!
– Козлы! Лучше вставайте в очередь и получите оружие, боеприпасы!
– А как насчёт «наркомовских»? В бочках-то что, неужто солидол для телег?
– Треплешь языком, словно флагом на параде. Хамло. Еще одна подобная фраза, и к победе тебе придется тащиться рывками, на костылях.
– Вообще-то фронтовые капли «божьей росы» перед атакой положены.
– Ещё один нашёлся. Тебе бы почаще молчать, за умного Барбоса сошёл бы.
– Брацы! Шнобелем чую – водяра в бочках! Вишь, в шшелки сочится окаянная водица.
– У благословенного напитка недержание в таре, словно у бабы перед вечорними переплясами.
– А чё? Ежели плеснут в ковшик беленькой, я на бруствере окопа кадриль отчебучить согласный.
– Вот те фортель. Царская горлопятина – жжёнка. Уж точно придётся чекалдыкнуть.
– Хорошо-о-о… В жилу за гланды плеснуть халявные сто грамм. Душонка-то вмиг скеросинится, сразу храброй станет.
Упитанный старшина откинул брезентовый полог и нелюбезно гаркнул:
– Оцинкованные ковшики рядом с бочками. Подходите и черпайте, сколько влезет, лишь бы фрицу добро не досталось. Лакайте свою дозу, хиляки убогие.
- Чтобы река не обмелела, вмажем по пять капель. Жахнем от души.
– Уррра-а-а! Бухаем, братцы!
– Не капай уриной, мерзавчик, залитый вонючими ополосками. Раскумариться всё равно не успеем. Времени не хватит кайф словить. Фрицы наступают, не ровен час и здесь объявятся.
– Поторапливайтесь, дохляки-заморыши. Через два-три часа немчура уже будет на этом месте.
– Суки порхатые командиры. Зальют бодягой из опилок своё хлебало и опять пошлют на верную погибель.
На радость людям, урча моторами, из соседнего лесочка выползла колонна ЗИСов с пусковыми станками в кузовах и эрэсами — реактивными снарядами в длинных жестяных сундуках. Позади вереницы из шести машин всходило солнце. На небе ни облачка. Жара. Пыль из-под колёс закрыла прилегающее пространство. Но животворящее светило поднялось выше мучной шелупони, будто хотело посмотреть, куда едут гвардейские миномётчики и что приключится дальше с отребьем, улизнувшим из смертельного кольца возле Мясного Бора...