Глава 27. Проститутка?

Отец Маруськи уже совсем, казалось, поправился. Как и прежде, он ходил на свою любимую работу. Но, с момента трагедии, Иван стал каким-то замкнутым и неразговорчивым. Дочка стала замечать, что почему-то её папка всё чаще вечерами стал ложиться спать на полу. Глядя на ворочавшегося, на полу, отца, про себя она переживала: «Наверно, ему спать негде?»
Ко всему прочему, Маруськиной маме пришлось оставить должность заведующей столовой, так как старая, уже немолодая, жена директора общепита приревновала её к своему мужу. Эта женщина преследовала Ладу и Ивана повсюду, угрожала, оговаривала, бранила. Даже Маруське однажды досталось от неё после уроков. Женщина набросилась на недоумевающую девчонку прямо возле школы, стала обзывать её разными грязными словами и толкать в плечо.
— Проститутка! —  кричала она так громко, что Маруське казалось – этот позор слышит весь город.
Девчонка сначала отбежала от этой странной для неё тётеньки подальше.
— Что вам надо? … Кто вы такая? … Что я вам сделала? — удивлённо спрашивала, взволнованная и испуганная такой неожиданностью, Маруська.
Но старуха ничего не объясняла, она продолжала её упорно преследовать по пятам. Маруська уже было побежала, пытаясь, хоть как-то, оторваться от бабки, но та так припустила за ней, шлёпая по асфальту старыми калошами! …
Наконец, испуганная Маша успела спрятаться за стеклянными дверьми магазина, удерживая их от натиска разъярённой женщины, но та начала стучать по стеклу так, что девчонке казалось – вот-вот оно разобьётся вдребезги. Женщина стучала кулаками по стеклу и вновь обзывалась.
— Да, отстаньте вы от меня! … Кошмар – какой-то! — просила женщину Маруська, для неё это был, действительно, кошмар! Всё для неё происходило, будто во сне.
— Проститутка! — вновь и вновь кричала женщина с уже всклокоченными, от движений рук и ног, волосами. Лицо её от волнения раскраснелось, слюни, скопившись возле губ, текли по подбородку.
— Вы что, ненормальная? — спросила Маруська, пытаясь удержать двери.

Но, к несчастью, вскоре эти двери ей пришлось всё же открыть, надо было выходить посетителям из магазина. Вот тут-то старуха и схватила её за длинные кудрявые волосы.
— На тебе, проститутка, … получай! — таская Машу за волосы, вопила бабка в тамбуре магазина.
Как защитить себя в такой непонятной ситуации? Этого несмышленая Маша совсем не знала. Ну, не драться же ей с пожилой тёткой? Взволнованной девочке казалось, что ничего не остаётся – как только как-то постараться вывернуться из цепких рук взбешённой женщины, плюнуть в её сторону и … бежать. Такое желание у неё появилось на тот момент. Так она и сделала — плюнула, и попала — прямо ей в лицо!
Возмущённые посетители магазина вызвали милицию, тем самым и спасли Маруську от натиска обезумевшей старой бабы. В отделение МВД доставили обеих участниц недоразумения. Там, переволновавшаяся и запыхавшаяся, Маруська начала просить милиционера:
— Дяденька милиционер! … Отпустите меня! … Мне в музыкалку надо, … занятие пропускать нельзя! … Я, итак, уже опаздываю!
Улыбчивый милиционер Машу, конечно, на занятия отпустил, хотя ей уже было совсем не до них. Но на следующий день тот самый милиционер пришёл в школу и постучался в класс во время урока. Заглянув в кабинет, он улыбнулся и, посмотрев на учителя, вежливо спросил:
— Можно мне Марию Клубничкину отпросить у Вас для дачи показаний? … Буквально на пять минут! — добавил он.
Когда учитель, кивком, дал согласие, и Маруська закрыла за собой кабинетные двери, в классе все дети начали переглядываться и шушукаться друг с другом. Среди школьников о Маше поползли нехорошие слухи и домыслы. На перемене ребята, окружив девчонку, стали расспрашивать.
— Что такое случилось? — с любопытством первой спросила Маруську Надька Барсукова.
А Маруське совсем не хотелось делиться с одноклассниками неприятными воспоминаниями о сумасшедшей старухе, напавшей вдруг, ни с того ни с сего, на неё на улице.
— Ну, ты, Маруська, даёшь! … Уже милиция за тобой приходит! — сказал Венька Петухов.
— Хм! … Не иначе, Машка кого-то избила! … Как пить дать, избила! — ухмыляясь и кивая в сторону Клубничкиной, стал утверждать Игорь Царёв.
— А!  —  махнула рукой Маруська, —  Говорите, что хотите! — сказала она ребятам, так никому и ничего не объяснив.
Она даже с подругой своей, Люськой, своими переживаниями не стала делиться. Маше было просто стыдно такое ребятам рассказывать. Ну, какая она проститутка? Она даже ни с одним мальчиком ещё не целовалась!
Собрав всю волю в кулак, девчушка поделилась этим только вечером с мамой:
— Мам, ко мне сегодня в школу милиционер приходил. … Вчера старуха какая-то на меня набросилась! …
 Лада, услышав рассказ дочери, всплеснула руками и, заплакав, сквозь слёзы, начала причитать:
— Что ей ещё от нас нужно? … Я уже и с работы рассчиталась, … перешла, вон, на другое место – в простые повара. …  А эта ведьма никак не уймётся? … Когда она нас уже в покое оставит? … Даже ребёнок у неё — виноват! … Да, кому её старый чурбан нужен?!
Маруське в эти минуты так захотелось обнять маму и пожалеть, но, не приученная к ласке, к так называемым «телячьим нежностям», она решила успокоить её словами:
—  Ну, и что, что ты перешла на другую работу, … зато, мам, ты теперь, хоть иногда,  дома бываешь!