Свежий взгляд

Медиумический рассказ,записанный при помощи "яснослышания".


Октябрь был туманный, много лил дождь, солнце не выходило из-за туч. Аркадий сидел у себя в кабинете, писал. В последнее время ему не везло: надо было доделать работу, но с чего начать так и не приходило в голову. Писать он начал давно, печатали, издавали буклеты: «Всё это надо забыть, - думал он, - и начать заново». Вот и сейчас: сюжет готов, бери, печатай, но нет – этого ему показалось мало. Дело в том, что он уже давно не пишет про (скользкую тему) – синеголовых червей, так он называет нашу бюрократическую систему. Был бы он журналист, но нет – он писатель: на что ему тема «на злобу дня»? А дело было в его ближайшей родственнице, сестре, вышедшей замуж за министра. Повезло? Нет. Просто вышла замуж и всё. «Закружило» её в верхах, наряды не радовали, не успевала примерять:
«Вот это сегодня надену, и хватит меня отговаривать, - говорила она своей служанке-компаньонке, - этот цвет мне не идёт, носить не стану. И что из того, что все там будут? Я одна в этом наряде: ну и что?»
Потом соглашалась и надевала два платья за приём: на официальную часть и коктейль. Это я говорю, жалея сестру: не так она видела себя в девичестве. Муж пропадал подолгу: много, по всей видимости, работал. А она, моя сестра, гладила кошку, и говорила гадкие вещи про всю бюрократическую систему России. Однако нельзя сказать, что сестра была несчастна со своим мужем-министром: человеком он был неплохим, складно ругался, люди его любили за непредвзятость. Жену свою он любил или не любил – не знаю, но склонен считать, что любил. Изменял ли он ей? Не знаю, но склонен считать, что изменял, хотя кто меня тянул за язык? С этого всё началось.
Я рассказал сестре о похождениях её мужа, чему сам был свидетелем неоднократно. Она лишь устало отмахивалась от меня: «Знаю. Не то у него…» И больше ничего.
  - Правда глаза режет? – настаивал я.
  - Знаю, Аркадий, знаю, не глупи, он меня любит… ещё.
Тут бы мне успокоиться, но я слишком горячим оказался: мою сестру обманывает муж!
  - Хорошо, - сказала она, - пойдём, покажешь: кто такая?
Я был рад: обманывать сестру я не дам, но прежде она должна убедиться в его изменах. Мы договорились встретиться. А вот дальше произошло, чего я никак не мог ожидать.
Феликс Леопольдович в летах, муж солидный, на этот раз без сопровождения дамы, ожидал свою супругу и сразу окликнул:
  - Дорогая, как ты здесь?
Она показала на меня.
  - Прогуливались.
  - Ах, так! – он приветливо снял шляпу.
Я повторил жест. Он с притворной (как мне казалось) улыбкой взял меня под локоть и отвёл в сторону.
  - Вот что, Аркаша, в мои дела не суйся, её, - он показал улыбающимся поворотом головы в сторону, ожидающей нас, сестры, - в мои дела не мешай. Понял?
Я более убедился в изменах, но продолжать ссору не стал, сказал только:
  - Вы, Феликс Леопольдович, жену свою за дурочку не принимайте.
Мы раскланялись. Я взял под руку сестру и увёл. Она по дороге рассказала странную историю, произошедшую с её мужем, но предупредила:
  - Только никому не говори, Аркадий, иначе будут неприятности… и у меня тоже.
Она волновалась за меня, как бы я не наделал глупостей. Вот с этой истории всё изменилось.
Феликс Леопольдович до своего назначения министром служил в ведомстве, которое охраняет государственную тайну (об этом позже). Пост занимал немалый, был уважаем, друзей много не заводил: кто уж был, тот до смерти, так или примерно так рассуждал человек, связанный с тайной, от которой зависела жизнь многих людей. Была среди этих людей неприметная особа, жена вице-канцлера иностранного государства. Отношения были дружеские, дама была в преклонных летах, и звали её Аделаида. В дела мужа не посвящалась, однако имела полное представление о вопросах, касающихся её мужа. К примеру, высылка дипломатов засекречивалась до последнего, пока не будет подписана последняя бумага, но муж искренне жалел, что сведения могут просочиться через его жену: в чём не сомневался. Жена, верная, любящая, вовсе не хотела, чтобы у мужа сложилась репутация «разговорчивого» администратора. Однако всё складывалось именно так, как боялся её супруг. В непринуждённой беседе она вдруг упоминала имена дипломатов и предполагала с уверенностью, что им не место на занимаемых должностях. Как ей удавалось узнать? Таких случаев было много и, в конце концов, мужу предложили покинуть свой пост. Аделаида была встревожена этим известием и понимала, что виной всему – она. Однако вскоре положение изменилось не в лучшую сторону, но Аделаиде казалось, что мужа не лишат поста теперь. Она стала влиять на ход дел мужа, не понимая, что помогая ему, вредит государству, которому он служит.
Муж заприметил это свойство жены и пользовался им на своё усмотрение. Потом Аделаида впала в депрессию, отказывалась есть, уехала лечиться, где и познакомилась с моим, тогда ещё не родственником Феликсом Леопольдовичем. Он навещал свою больную жену, которая вскоре умерла там же на водах. Утешала его Аделаида, прикинула: кем бы его представить? Представила министром и сказала, что только надо жениться (это вдовцу!), тогда карьеру может завершить министром. Феликс Леопольдович любил жену(!) и расставаться с принятой свободой не хотел. Но потом, спустя полгода всё же женился на моей сестре и дела пошли резко в гору.
Вот такая история с этой женщиной. Кое-кто догадывался об её незаурядных способностях, но свет был недоверчив, и всплыло тогда, когда более всего не верили в талант маленькой женщины. Мужа направляли на восток, и это сулило… нет, не войной угрожали, но военными столкновениями. Дело закончилось с разгромным счётом в пользу проигравшей стороны, то есть той самой страны, которой служил муж Аделаиды. Все, ранее расторгнутые, контракты были подписаны на более выгодных условиях и не о какой войне больше не вели речь.
Аделаида была на высоте и гордилась своим мужем, а он больше не сомневался в её талантах. Люди заговорили о ней во всеуслышание, что являлось большой опасностью для неё самой: талант талантом, но не все вещи надобно разоблачать. Она замкнулась в себе и больше не выявляла действий сколь-нибудь значительных. О ней стали забывать, а потом и совсем решили, что таланта и не было – это было ей на пользу. Муж растолстел, стал болеть и вскоре умер. Аделаида оставалась одна, поддерживая некоторые связи, среди которых был и мой, теперь уже, зять. Вот и вся история, рассказанная моей сестрой. Я убедил её, что дама была и моложе и привлекательней «маленькой» Аделаиды, но настаивать на любовнице не стал.
  - Муж лучше знает. Так что, Аркадий, - она помолчала, - впрочем… я устала, пойдём домой, отведи меня.
Я всю дорогу молчал, потом, как бы вскользь, заметил:
  - Тебе надо встретиться с Аделаидой. Понимаешь зачем?
Мы с сестрой долго не разговаривали. Я уезжал, она была занята и мы не встречались с полмесяца. Как-то присылает записку мой друг, в ней неожиданно всплывает имя моей сестры: «… надо поговорить», - закончил он фразу.
Встречались мы не редко, но в этот отъезд я не успел предупредить о моём отсутствии: дела не отпускали, и я задерживался. Надо сказать, он был моим редактором – к его слову я прислушивался. Разговор начал он.
  - Ты с сестрой ещё не виделся?
Он был немного в неё влюблён, как мне казалось тогда.
  - Нет. Ещё не договорились даже. Так что ты хотел сказать? Говори.
  - Я встретил её на днях с её мужем. Раскланялись. Она подозвала меня и шепнула на ухо, чтоб я сказал тебе, но что – не успела. Понимаешь, как это могло быть серьёзно? Ведь я не вхож в их семейный круг. Да, я твой редактор и друг, но с её мужем шапочно: понимаешь?
  - Я встречусь с ней, поговорим. Но, постой, она ведь знала – меня нет в городе, а приеду – к ней, как всегда, было. Зачем тогда?..
  - Я тоже подумал. Значит, было что-то ещё, что не терпело отлагательств.
Мы согласились на том, что мне надо немедленно встретиться с сестрой.
  - Она уехала, - сказала горничная.
  - Мне не велела передать… письмо, записку?
  - Нет. Госпожа велела только сказать, если вы будете… если я увижу вас сама… - она запнулась, - чтобы вы её не искали.
  - Всё?
Она подумала, кусая губы.
  - Ещё её муж не велел ей выходить, но это я сама: понимаете?
Я понимал, что произошли события, о которых я должен был знать первый, но ввиду отсутствия не узнал.
  - Если узнаешь о ней, передай вот по этому адресу, - я хотел написать адрес, но передумал и назвал его, - запомни.
Дал денег, она отказывалась, но потом взяла.
  - Компаньонка с ней?
  - Нет, уволена. Ещё раньше…
Я ушёл недовольный, на приём к министру записываться не стал: вряд ли от него путное дождусь. Скажет, что на отдыхе, напишет, сам не получает писем, как обещала писать, часто. Так и вышло. Я подкараулил зятя и задал вопрос: где? С точностью до запятой он повторил мои предположения. Тогда я заявил, что тоже хочу отдохнуть, иначе… Он назвал адрес, я поехал.
Каково было моё удивление, когда я обнаружил свою сестру в окружении собак (которых она не любила), трёх(!), породы самой мне неприятной. Они лаяли, кусались.
  - Это они играют, - успокоила моя любимая сестра. – Как ты здесь? А-а, - вспомнила она, - но я же просила?
  - Вот что, я, конечно, услышал, но приехал, потому что не поверил: моя ли сестра так говорит?
  - Я вынуждена была… - она не хотела говорить. – Знаю-знаю, он тоже сказал, но тогда я сама ещё не знала… И сейчас… стоит ли рассказывать? Садись, Аркадий, расскажу, ты мой брат, тебе надо знать.
Я был растерян, она продолжила:
  - Я была очень больна. Скоро умру, Аркадий, понимаешь? Скоро умру. Как это случилось… Вот послушай. Я всегда уставала, ссылалась на заботы, а тут – встать не могу, будто кто-то держит. Отлежусь, думаю, пройдёт, но только хуже. Вот доктора зачастили, муж присылал всё новых, они не стеснялись, рассматривали меня, - она показала на всё тело, - сказали единодушно…
  - Смерть?
Она закивала.
  - Один только сказал, ещё немного и на поправку. Это как? - она смотрела на меня затравленными глазами. – Аркадий, как?
Я обнял сестру, она всхлипнула.
  - Меня надо было оповестить, я бы отложил дела.
  - Ты понимаешь, как теперь… день за днём умирать?
Я плакал вместе с сестрой.
  - А что муж?
Я спросил просто так, она перестала плакать.
  - Аделаида сказала – я повторяю судьбу первой жены. Это она ему говорит.
  - Ты с ней не встречалась, как я просил?
Она помотала головой.
  - А собаки? Ты их никогда не любила. Шпицы?
  - Ах, эти? Они милые, не находишь?
  - Не нахожу. Рассказывай.
Я уже знал, что за собаками кроется что-то – я знал свою сестру.
  - Собаки… мне подарили.
  - Не ври, рассказывай.
  - Понимаешь, я не люблю собак, на водах не бывала, но уже не люблю. Тебя люблю, - она снова обняла меня, - но ты должен уехать. Кошку отдала, компаньонку прогнал муж по моей… просьбе. Я отказалась от всего, что когда-нибудь любила. И вот я здесь, глажу собак нелюбимой нами породы, - она показала рукой, - ты здесь, но скоро уедешь, - она просительно посмотрела на меня, - ем кашу, - тут она весело засмеялась, я подхватил (кашу мы оба не любили с детства).
  - Неужели и это?
Она умела плести цветы – кружева в виде цветов.
  - Не люблю. Ты понимаешь.
Мы поговорили немного, стали прощаться.
  - Я не люблю тебя тоже, - я поцеловал её руку.
Мы больше не виделись. Она умерла. Я был безутешен: кроме сестры, близких людей не оставалось. Я скорбел. Через некоторое время повстречал Аделаиду, она шла под руку с человеком мне знакомым, мужем (теперь вдовцом) моей незабвенной сестры. По описаниям – это была она, злое провидение моей семьи. Я поздоровался с Феликсом Леопольдовичем. Он представил меня своей спутнице. Да, это была его Аделаида. Не красавица… гм… ладно. Маленькая? По сравнению с толстяком в два обхвата – да. Но старушкой или дамой в летах… ну, никак нельзя назвать. Возрастом чуть моложе моей сестры с нашей последней встречи. Я понимать не стал, меня озарило – вот! Аделаида сделала ему всё: карьеру, деньги (от сестры и прежней жены деньги перешли ему), обе были без детей – весь ей достался!
Я простился, ничем не высказав своих чувств. Дома я расплакался как мальчишка. Было обидно за сестру. Она боролась с ней: отказывалась от всего любимого, чтобы не было её чар, но слишком поздно… сестры больше нет.
Я решил доказать себе, что прав.
Ещё через какое-то время узнаю, что мой бывший зять женился на Аделаиде. Возмущению моему не было предела. Это доказывало мою правоту: Аделаида убила мою младшую сестру. Для себя она права, добилась своего: убила своего мужа, потом соперницу. Я решил объясниться с ней, назначил встречу. Она всё поняла сразу, и оправдываться не стала.
  - А что ты хотел?- она нарочно унижала меня, но я не обращал на это внимания. – Она сама виновата: отдала мне его – «на!». Ты думал, я не возьму?
Она засмеялась, я негодовал, но вдруг подумал: «Она злит меня нарочно». Как будто душа сестры стояла рядом, и она заглядывала той в глаза. Я сам давал Аделаиде силы – гневался. Я взял себя в руки, принял непринуждённый тон.
  - Тебе нужен этот толстяк? Министр, год как, без портфеля? (Его дела не складывались в последнее время. Аделаида давала «сбой» или так хотела?) Или у тебя новая жертва, - я поправился, - любовь?
  - Так ли тебе интересно, Аркадий? – она намеренно называла меня по имени, хотя мы не были на короткой ноге. Ах, да! Ты же у нас писатель, тебе интересно: человеческие души… Дашь почитать?
Она расхохоталась как ведьма. Я стал сильнее, потому что успокоился. Я попрощался и ушёл, не выказывая пренебрежения.
Во время встречи с Феликсом Леопольдовичем я успокоился окончательно, выразив почтение и вместе с тем свою обеспокоенность его уставшим видом: «Больше отдыхайте, Феликс Леопольдович, молодой жене нужны ваши силы».
Бывший родственник не увидел во мне угрозу: я был спокоен.
  - Хорошо, буду внимателен к себе.
Мои слова не были потрачены зря – он всё понял: судьба прежнего мужа была ему хорошо известна. Мы расстались.
Через некоторое время он уволился со службы, якобы по состоянию здоровья, остальное я узнавал из газет. «Молодая» жена требовала ласки, на которую её муж способен не был, и уехала к своей родне, оставив мужа на попечение докторов. Через короткое время он скончался в своём имении под присмотром родственников, коих у него было преогромное количество.
Удивительно было то, что ни копейки его жена не получила. Всё наследство разделили два человека: сестра первой покойной жены и я, брат его второй покойной супруги. Судебное разбирательство не привело Аделаиду к нужному ей результату. Там же в завещании было указано, что сия дама не разделяла его ложе, а потому претендовать на наследство не имеет право. Было ли так или он хотел отомстить, я не узнал. Возможно, последний наш разговор навёл его на правильную мысль – о предприимчивой хищнице, которая разрушила столько жизней.
Сама Аделаида была ещё раз замужем, но что-то не сложилось, видно, заболела и умерла там, на своих любимых водах.
Вот и весь мой рассказ. Что там было не так? Но это мой свежий взгляд на вещи.