Душеньки. Из сборника рассказов Дети разводов

Душеньки
В холодном и сыром кувшине, валяющемся в подвале чужого, пустого дома, начиная с 15 марта 200…г. жила отныне её душа. Как она там очутилась, Валентина не знала, и она не знала, и не догадывалась даже, что душа её к неё возвращается только ночью, вместо того, чтобы быть с ней весь день; душа, скрючившись самым жалким образом,  то смирно сидела на самом дне кувшина, а то билась, билась от одной стенки к другой, и жить с Валей одной её жизнью, и быть с ней слитой воедино, не могла она пока, надо было ей немного передохнуть… А вот можно ли это назвать отдыхом???
…А что Валя? Валя ничего. Вполне даже ничего. Очень симпатичная блондинка, длинноногая, очень интеллигентная, чистенькая и опрятная. НО! Веяло от неё не хищным одиночеством женским, о, нет, нет! Веяло от неё одиноким робким уютом… Какое-то беззащитное покашливание… Носила она огромное разнообразие строгих и в то же время современных юбок, кофточек, блузочек, что сейчас встречается всё реже, – и выглядела таким образом более женственно, чем все остальные её ровесницы, любительницы всякого рода штанов.
    Была она уже довольно взрослой, и был у неё очень любимый, очень любимый-разлюбимый друг!!! Она доверяла в детстве ему и только ему, а не маме и бабушке, все свои детские секретики. Она каждые каникулы только с ним была то в одной столице, то в другой…
Он помогал ей всегда искренне и весело и с уроками, и на лыжах вместе не раз по лесу, ух, замечательно с горок лесных катались… Мама, да! Тоже очень активно участвовала в её жизни, и они с мамой тоже любили друг друга, но эти отношения с ним были немножко другие…
Чуть-чуть… Но в это чуть-чуть вмещалось много всего!!! Была она тогда совсем другой: весёлой, открытой, светящейся, и было тогда у неё очень много друзей и подруг…
   Но сейчас, когда уже пошёл пятый год, как её замечательный друг вдруг внезапно исчез после её дня рождения, она стала совсем другой! Совершенно много разных проблем пришлось решать: лечить внезапно заболевшую маму. И не от гриппа какого-то (что тоже бывает очень серьёзно), а от душевного расстройства… И если Валина душа просто вырвалась от непомерного горя и отчаяния и улетела в какой-то грязный и старый кувшин – хватило у неё на это сил, то душа Валиной мамы была просто разбита вдребезги, на мягкие, мелкие частички, и они, просто невидимые, всё ещё висят на ветках рябины, что каждое утро заглядывает к ним в окно, лежат на ступеньках около их квартиры, висят на дверях и подъездных и квартирных, и даже приклеились навсегда на его сумку, и на шнурки его ботинок, и на его воротник, когда ОН от них уходил. Наутро после Валиного 35-летия, просто холодно и вяло посмотрел жене в глаза за утренним чаем: – Я больше с тобой жить не буду. Я ухожу. На дочь он посмотреть не смог, а она впилась в него глазами, и ей хотелось спросить, но она не смогла, в горле сразу что-то возникло, какой-то дурацкий комок…А хотелось ей спросить: «А со мной?» Хотелось встать, убежать, завопить, закричать…А встала, завопила, заистерила мама. А он взял сумку с вещами (видимо ночью молча сложил, когда они спали), повесил на крючок ключи от входной двери и ушёл, думая, что ушёл, думая, что ушёл, ничего не думая о них родных кровиночек – думая о той, ненавистной сейчас ими – «Возлюбленной». Пленник давнишней страсти, вот уже десять лет сначала очень прятавший свою, как ему казалось, любовь, решил разорвать, думая, что это возможно.
    Он ушёл. Но ушли только ноги, сердце, голова и ещё кое-что, которое прежде всего и руководило этим… Бомба взорвалась! Бомба взорвалась не сейчас, когда он как бы ушёл, но тогда, именно в их первую ночь с этой его «возлюбленной». Да, конечно, хороший он, кто поспорит! Весь город его знает, должность он занимал очень хорошую – честный, умный, но… профессиональные качества бывает не совпадают с совестью… А просто бывает, что как бы честность в семье необязательна… Ушло тело, чтобы соединиться, как ему казалось навечно, с как ему казалось, любимой… Его душа уже давно принадлежала не жене, так и пусть теперь соединится… Он думал, что с его уходом что-то изменится. Да, конечно: исчез! Но его невидимое тело, его так называемая тень, отпечатки пальцев на дверях, шкафах, его следы, его микрочастицы, которые он выдыхал, всё ещё носились в воздухе… Он думал, что исчез, но это блеф!!! Тело соединилось с телом, но при этом тело (его, мужское, все эти долгие почти пятьдесят лет – принадлежало и стало одной плотью с его женой!!!) Получается, что его любовница прилипла к их сдвоенному телу? ДА! И никак иначе! И все эти десять лет она успешно жила вместе с ними – этакой невидимкой. С одной разницей: на кухне не принимала участие. И если в начале своей жизни он жил только в сердце своей матери и отца, потом, с 5-ого класса ещё и в сердце его будущей жены, а ещё позже в сердце своей единственной дочки Вали, и уж только потом в сердце этой дамочки. 
   Валина мать сразу же заистерила. Она и раньше была не совсем спокойным человеком, но это нормально для женщины, а тут… После его ухода, случилось просто страшное: она сняла со шкафа икону с изображением Николая Чудотворца, прижала обеими руками к груди и завыла… Выла очень громко и протяжно. Перестала есть, перестала пить. Валя испугалась за неё. Они до этого между собой очень напряжённо общались: очень разные характерами, связующим звеном в их отношениях и был отец-муж. Валентина пошла с ней по врачам, гадалкам, экстрасенсам. Лечила её в больнице, потом в санатории… Прошёл год, пошёл второй. Он как ушёл тогда, так ВСЁ! Ни слуху, ни духу! И это в маленьком городке! Ни разу не позвонил, не зашёл – ничего! Думая, что закрыл одним хлопком двери – сорок пять лет своей жизни с ними из всего прожитых пятидесяти семи…    Они ничего о нём не знают: где он живёт, хорошо ему или плохо… Ничего.
    …Сейчас уже пятый год тянется, а он всё ещё невидимка, и неизвестно, что в таких случаях лучше: живой отец или в могиле… Хотя можно ли его видимое счастье назвать раем? Не могила ли это?
   Валентина закрылась от всех, и даже я, её давняя подруга с двадцатилетним стажем, – только недавно, а пошёл уже пятый год, вдруг узнала от неё об этом трагическом в её жизни событии…
   Валентина закрылась, а мать угасла. Но мне она с горечью сказала: – Я всё понимаю. Моя мама не подарок. Но если ты развёлся с женой, ты же не развёлся с ребёнком. Да, я уже взрослая, но всё равно мне по-прежнему нужны его звонки, забота, подарки, он сам. Хоть изредка. Я получила очень большой урок: я не подойду больше ни к одному женатому человеку, потому что знаю, как это больно семье, когда их бросает родной, любимый человек. Но я не хочу рожать ребёнка, если дед не придёт его нянчить… А может, родить от кого-нибудь, и он придёт? Но Валя это произнесла по-детски наивно.
     Даже я, посторонний человек, не верю, что можно вот так бросать семью. Не верю, что он не хочет позвонить к дочери, пообщаться с ней. Успокаиваю подругу словами, что может эту свою дамочку он просто не хочет огорчать, хотя на их личную жизнь взрослая дочь и не посягает, и разрушать их отношения не собирается…
…А может… А может, и правда, лежит его душа в какой-нибудь могиле… Уже давно. С момента их с любовницей первой ночи…
   Теперь бегает в церковь. Я видела сама. Сплетничают в городе, что даже обвенчался с этой. Нет чтобы с женой!!! И почему раньше не пришёл к батюшке со слезами, что любовь к жене начала исчезать…
…Не верю, может, я слишком наивная, что эта дамочка сейчас просто счастлива. Счастливо её тело, потому что есть в её жизни теперь самец (простите, уважаемые, за грубую правду), но душа её, скорей всего, тоже лежит в той же самой могиле (опять же, простите) и просто, растёкшись ничего не осознавая и не ощущая – прозябает, – но хозяйка об этом не знает!!! Совесть, как червяк, я верю, точит её, точит…но хозяйка пока её не слышит… Но это временно. Я не злобствую, но я заранее сочувствую: кто перебежал дорогу не там, где положено, кто затесался в чужой семье, а потом разрушил её, и сделал глубоко несчастными двух людей – вряд будет счастлив! Долго счастлив не будет. Просто всегда зло, сделанное нами, возвращается и сваливается на нас. И даже, бывает, придавливает ещё больше!

   Однажды приснился Валентине сон: Мой папа умер, а мне не сказали об этом. Берегли мою психику, не хотели, чтобы я убивалась и стояла у гроба с чужими людьми. Чужими мне, но не моему отцу. К ним он ушёл из нашей семьи и с ними жил последние годы. Почему он умер, сон мне не поведал.
    Только снится мне, что моя бабушка и мама не смогли долго молчать и открыли мне правду. Где могила – они не знают. И я отчётливо вижу, даже не вижу, а ощущаю себя на кладбище, между крестами и могилами. Поздняя осень, сыро и зябко, очень грязно. Я устала и замёрзла, но обхожу ряд за рядом и старые могилы и недавние. Могилы отца нигде нет. Я ещё долго брожу по старым закоулкам. Темнеет. Подхожу к сторожу и спрашиваю: должна ведь быть могила, я точно згнаю, что он похоронен здесь, но не могу найти, посмотрите записи, помогите!. Старик помочь не может, он стар и пьян, отмахивается от меня и уходит восвояси. Отчаянье и страх, боль и одиночество накатывают и сжимают моё сердце в тиски. Я отчётливо понимаю: то, чего я так боялась, случилось – моего отца нет. И нет его могилы, я её не нашла. Нет места на Земле, куда я могу прийти поплакать, сказать важные и нужные слова: что я люблю его, что я жалею его, что он мне дорог безмерно, что мне тяжело без него, что земля качается под ногами, но я продолжаю жить, что я его простила. Меня душит обида, что мне ничего не сказали, и я не попрощалась по-человечески с самым родным человеком, не сказала ему, то, что хотела. Приходит осознание, что всё закончилось и ничего уже не исправить, что не будет звонка, которого я ждала всё это время, не будет встречи, которую я боялась и избегала. Я потеряла самое главное в жизни.
Болит сердце, немеет рука, и я начинаю просыпаться. Меня ещё кто-то держит за руку в этом ужасном сне, я не могу вырваться, но постепенно просыпаюсь и приходит облегчение, что это только сон. Пусть любит кого-то, пусть не вспоминает обо мне, пусть никогда не поймёт, как мне тяжело, но пусть будет счастлив с той, которую выбрал, к которой так долго рвался и наконец-то собрался и ушёл. Пусть она бережёт его и заботится о нём. Пусть он живёт. На другом конце города, в другой семье, на другом конце света. Главное, что он есть.
А по электронной почте она получает в день своего рождения вот такие поздравления:
«Здравствуй, Валя! Поздравляю с днём рождения! Как твои дела? Напиши о себе. Всегда твой папа».
… Однажды Валентина после такого поздравления написала вот что: «Что тебе сказать?
В электронном ящике твоё сообщение. Что тебе сказать? Даже спустя пять лет после твоего ухода рассказать внятно о своей жизни я не смогу. Если будет страшно, не читай. Хотя словами не передашь и десятой части того, что было с нами.
    Протяжный вой раненого зверя, от которого становится страшно и хочется бежать из квартиры. Но он настигает везде.
    Тающее на глазах безумное, беспомощное существо, у которого вынули всё изнутри, размазали по стенам и наплевали в пустую оболочку.
    Бессонные ночи и тяжёлое забытьё после таблеток, не отпуская мою руку.
    Полные ужаса глаза бабушки, дяди, родственников – никто не в силах облегчить хоть на миг эту боль. Боль, когда от тебя живьём отдирают твою половину.
     Церкви, бабки-травницы, иконы, экстрасенсы. И вой, непрекращающийся, нечеловеческий вой.
     Частные психологи, психотерапевты, клиника неврозов, таблетки, капельницы. Слова врача: подумай о себе, иначе ляжешь в соседнюю палату.
    Поспешный развод, оформление собственности – это, возможно, с помощью таблеток.
В глазах фармацевтов, читающих рецепты – удивление и сожаление.
    Твоя свадьба с шариками и фонариками, и сбывшейся мечте о новой спокойной жизни.
Истерики, слёзы, бабки, гадалки, экстрасенсы, церкви. На работу со мной за руку.
  Обвинения, приступы отчаяния, разговоры о самоубийстве. Длинные гудки в телефоне, никаких признаков жизни за дверью – и холодный ужас от того, что я могу увидеть, открыв дверь в квартиру.
   Слёзы утром и вечером, в будни и праздники.
  Опустевшая квартира, затхлый запах гниющих продуктов, вперемешку с запахом валокордина, разбросанные вещи, гора таблеток, грязные полы – нужно ходить в сапогах.
Теперь я знаю, какой запах у предательства.
   И разговоры, разговоры, разговоры о тебе. ..
   А у меня так вслух и непроизнесённый вопрос: а кто я для вас? Вроде бы дочь. Видимо, это что-то несущественное в вашей жизни.
    Что сейчас? Нет того воя, нет выдирания волос, нет запустения в квартире. Есть потухший человек (твоя бывшая жена), с больным взглядом, одиночеством на лице, в походке, словах.

За что этот ужас? Расплата за невнимание, неуважение к тебе?
Я понимаю, что назад пути ни у кого нет.
И я уже не та Валя, которую ты оставил. Я стала жёсткая и корыстная. Меня интересует только один материальный вопрос – денежная помощь на оплату санаторного лечения твоей бывшей жены. Желательно, на регулярной основе.
   И ещё: мама ничего не знает и не должна узнать об этом письме.
 Валентина».
…. Она не отправила это письмо….