Лесная жизнь

  С   утра  небо  хмурилось,  к   дождю, но  часов   около  десяти  всё  разошлось,  разгулялось,  тучи  ушли,  прорезалось  солнце. Солнце  медленно  подымалось, всё  выше, выше, раздвигая  дали  и  его  косые  лучи  окрашивали  окрестности в  ярко – золотистые   тона. 
Узкая  полоска  речушки  Липенки   была  скрыта  густыми  зелёными  ивняками,  черёмухами,  ольхами.  Покрытый  ярко -  зелёной  сочной   травой, залитый  солнечным  светом,  впереди,  раскинулся, пойменный  луг.   
В  зелёном  царстве  луга  было  столько  спокойствия и  однообразия, что  слышалось  монотонное  жужжание  сухопарых  комаров и  звонкое  стрекотание  кузнечиков  в  траве. Скрипели  натужно  коростели.
До  леса  было  пару  вёрст, гулко  слышался  далёкий  крик  кукушки. Дорога  шла  сначала   берегом, потом  краем  луга,  потом  круто поворачивала  к  опушке.
Летний  лес  жил  своей  потайной  жизнью, всё  казалось причудливым  и  таинственным.  На  опушке  что –то  шелестело  в  кустах, наверное, ёжик?  Незнакомые  зверьки
   перебегали  тропинку. Бугристые  корневища  сосен  по  краям  тропы,  казались  клубками  чёрных  змей, ползущих  в  разные  стороны.  Часто  раздавался  треск, хруст ветвей, как  будто  кто – то  подкрадывался.   Лось  ломился  на  водопой.   
Где –то  в  овражке  ворчал  ручей, сбегая  уступами к  речушке  Липенки.  Над  тропинкой в  каком –то  радостном  упоённом  парении, словно  серый  комок  покачивался  жаворонок- юла.
Лесную  тишину  нарушали  тараторки- сороки. В  причудливом  птичьем языке  ничего  было  невозможно  разобрать.    
Невидимый  тетерев  бормотал  где –то  за  ельником, словно  на  кого –то  обиделся, рассердился и  никак  не мог  высказать  свою  обиду  воинскими  звуками:»Чур –бур –тур… чур – бур –тур»!   
Опушка  была  залита  ярким  солнечным  светом. Сосны  насторожено  стояли  по краям, словно окантовывали  её. 
Правую  сторону  опушки  стерегут  ветвистые  берёзы.  На  эти  берёзы  зимой  любят  прилетать красавцы  лесные – глухари.  Лениво  пасутся, срывают  почки  берёз, перелетая с ветки  на ветку.
Тихо, спокойно  шелестели  берёзы. Зелёные  паруса  листьев слегка, еле –еле  раскачивал  лёгкий солнечный  ветерок.
 Чем  дальше  углублялся   в  лес, тем  лес  делался, становился  глуше, сумрачнее, таинственней, загадочней, торжественней.  Да,   лес  здесь  тихий, кругом  одна  глухомань,  болотная  крепь.
Постепенно  стал  различать  тихое  курлыканье  журавлей на  болоте,  стук  дровосека – дятла. Было  очень  в  лесу спокойно.  Лишь  длиннохвостая  синица  с чёрной  шапочкой  на  голове  затянула  свою  тихую  песенку:"Ти –ти –ти…. Ти –ти –ти", нарушая  хрупкую  тишину  солнечного  разгулявшегося  дня.     Тёплые  волны  разогретого воздуха  полились  широко, всеохватно, пробуждая  жизнь  летнего  леса.  Просторно  распахнулось  голубое  небо. Дышалось  легко, глубоко, отрадно, не  воздух, а  мёд,  настоянный  на  росах, цветах и  травах.
Вот и  речушка  Липенка.  Повиливая  хвостами, работая  багряными  плавниками, окуни  понеслись  к  тростниковому  островку. А за  островком всполошился  утиный  выводок:  утята  плыли, бежали, пытались  лететь  над  водой, старались  не  отстать от  утки- мамы.   
Когда  я  остановился  передохнуть, услышал,  сухонький
птичий   голосок.  Голосок  падал, слышался  с  высокой  оранжевой сосны.  Поднял  голову,  пригляделся,  увидел,    
увидел пёструю, жёлто – зелёную  птаху. Кто  такая?  Птица  перелетела  на  ветку  повыше  и  будто  приклеилась  к ней, повисла  головой  вниз, да ещё  при  этом  стала  распевать  негромкую  песенку, мелодию.  -  Клест!  Вот, если  хотите, кто  наилучший  зимний  певец.   
 Жёлтые  солнечные  пятна  пересыпали  тропинку, веселили  её.  На  левом краю тропинки стоят  две  берёзы, а  за ними – сосна, обнявшая  доверчиво  ветвями  соседей.      
А  кто  ж не знает, что  доброе  соседство - нечаянная радость.
По  лесу  покатились -  перекаты  птичьих  голосов.  Только  слушай. Вот  сладко, призывно  старается овсянка, вот  снова  завела  свои  часы  кукушка и  бьёт  жарко и обрывает  бой, тревожа всех, кто её  слушает, чисто с  тактом великолепного  мастера- маэстро  старается  малиновка. Дрозд  в  кустах  бузины  возле  оврага.  Цокает, стрекочет, а  то  вдруг  ручейком  зажурчит. Надо  же!   
Стою  не  шевелясь. За  дроздом  подала  свой  бархатный, доверчивый    голос  иволга.
Повеселел  я,  продолжаю  свой  поход. С  берёзы  на ёлку, с ёлки  на  сосну  легко, непринуждённо, словно  зеркалом перекидывали  золотое  пятнышко, - скакала  белка. Задорный  переплеск  родничка  усиливался.  Пей, пей, сколько  хочется.  Никто не  оговорит, никто  не  помешает. Тут, подле  родника, думается  всегда  хорошо, чисто, возвышенно, пробуждаются  светлые  чувства  в  душе. Вот так  бы  служить  людям, зверям, птицам, как  служит лесной    родничок, у  которого  вот  и  имени  нет.