Подари мне свет 08

Надо собраться с силами и гордо уйти, сохраняя достоинство.

Дейзи пропустила гостью вперёд из-за узкого прохода в кухню. Поэтому тяжёлый взгляд Лорана упёрся в свою бывшую.

Софи шла рокерская кожаная куртка, обтягивающие брюки и высокие сапоги. Белая футболка подчёркивала большую грудь и смуглость кожи девушки. При виде Лорана на лице Софи мелькнуло удивление, а потом - понимание. Она приветливо улыбнулась ему.

Взгляд Лорана равнодушно скользнул по Софи и метнулся к Дейзи.

- Зачем она пришла?

- Я пригласила её отобедать с нами. Если тебя что-то не устраивает, можешь идти. Но ты должен знать, здесь никто не собирается ворошить прошлое. К тому же я ужасно хочу есть. И если вы мне не составите компанию, то съем сама все эти изыски кулинарии.

- Лопнешь! – Софи скорчила такую забавную рожицу, что напряжение, витавшее в воздухе, растаяло.

За столом Дейзи была молчалива, впрочем, и Лоран не особо разговорчив.

Лишь Софи веселилась от души, что не мешало ей встревоженно поинтересоваться у Дейзи:

- Как твоё горло? Не пей холодной воды.

Такая забота Софи не понравилась Лорану. Он эгоистично желал, чтобы Дейзи принадлежала только ему. Это он имеет право о ней заботиться. Если заболеет, то будет ухаживать: кормить с ложечки, нарезать маленькие кусочки, чтобы больной было удобно глотать, подносить разогретое питьё, укутывать в плед и прижимать к себе, чтобы согреть собственны теплом... Они вдвоём и больше никого.

- Есть новости? – обратилась Дейзи к Софи.

Похоже та ожидала этого вопроса, тут же выложила:

- Во вторник бунт левых против трудовой реформы Макрона.

- Двенадцатого сентября, значит. Кто ещё примет участие?

- Профсоюз CGT ( Всеобщая конфедерация труда) Филиппа Мартинеса, который связан с Компартией Франции; ультралевый профсоюз Force Ouvriere Жана-Клода Маили, возможно, профсоюзы госслужащих, студенческая организация Unef в которой популярны левое течение и анархизм; госслужащие и бюджетники, которые опасаются попасть под сокращение из-за нового закона, – стала перечислять Софи.

- Мне надо позвонить, предупредить Марин, – Дезире вышла из-за стола.

Из комнаты до ушей Лорана донеслось:

- Я поняла. Хорошо. И тебе.

Вскоре Дейзи присоединилась к ним.

На хорошеньком лице Софи появилась недовольная гримаса.

- Я стараюсь только ради тебя, Дейзи.

В твоей Марин заключена разрушительная сила, которую она хорошо скрывает, но всё же порой не может сдержать ярость, когда не получает желаемого. Если она однажды сорвётся, то наломает дров. Жалею, что у нас нет такого политика нового поколения, как Сара Вагенхнет – депутат бундестага.

- Ты не находишь, что у них есть общее – они защищают интересы своей страны и своего народа, – задумчиво произнесла Дейзи. – Вряд ли её выберут, а жаль. У неё хватило смелости открыто обвинить фрау Меркель:

«Ты развязываешь войну с Россией! Сделала нас вассалами США».

К сожалению, истеблишмент не допустит, чтобы к власти пришёл неугодный им кандидат.

Лоран не принимал участие в разговоре о политике, в которой мало что понимал.

Для него все, кто борется за власть – клубок змей. Новости иногда слушал, поэтому, когда прозвучало слово «Россия», решил внести свою лепту в разговор и обратился к Дейзи:

- В немецком журнале напечатали фразу: «Она (Меркель) боится путинской собаки, но не боится собаку Путина».

Редактор газеты тут де заявила, что это было "ироничной игрой слов". Термин "собака" (der Hund) на немецком языке синонимичен выражению "крепкий орешек" (harter Hund).

Так оно и есть? Ты ведь хорошо знаешь немецкий язык.

Дейзи покачала головой:

- Выкручиваются. Фраза – Sie hat zwar Angst vor Putins Hund, aber keine Angst vor dem, Hund Putin звучит как оскорбление в адрес президента России.

Я бы назвала этой недалёкой попыткой поострить. Принесут извинения, куда денутся.

- Мне пора возвращаться. В Шато-Руж не принято нарушать обычаи и приходить женщинам затемно, – сказала, поднимаясь Софи.

Лоран понимающе кивнул. Он сам старался не посещать районы Сен-Дени, Клиши-су- Буа и север Парижа, чтобы не портить себе настроение. Заплёванные тротуары, кругом мусор, арабские мясные лавки, лотки с фруктами и овощами, а на стенах граффити с флагами «исламского государства».

В иммигрантские гетто, эти места превратились ещё в девяностые годы. Молодые арабы, чьи родители приехали сюда в поисках лучшей доли, вечно всем недовольны. Они не хотят принимать французскую культуру и предъявляют претензии: «Почему французы не дают нам жить, как мы хотим?!»

Однажды вечером Лоран на машине проезжал через бульвар Барбес на деловую встречу. Пришлось ехать, чуть ли не шагом из-за уличных торговцев.

Те назойливо предлагали: кокаин, героин, или купить украденный у туриста смартфон. Продавцы клятвенно заверяли, что полицейские здесь не появляются - боятся. Слова арабов вызвали у Лорана обратную реакцию. Мысленно похвалил себя за то, что прелусмотрительно заблокировал двери. Кстати, человек, который назначил ему там встречу, так и не пришёл.

Анжела Киска – стерва, с франко-немецко-словацкими корнями. Конкурентка.

Может, это она его тогда туда заманила?

- Это тебе, Софи, – Дезире прервала размышления Лорана. Она передала девушке конверт с деньгами. – Береги себя. Никто не должен знать, что ты информатор.

- Если узнают, то меня ждёт смерть от рук исламистов, – беспечно улыбнулась Софи.

- Почему ты так рискуешь? – удивлённо спросил Лоран.

- Деньги нужны. За сведения платят хорошо. Держу коммунистов в известности, что происходит в исламском мире. А сведения о коммунистах передаю нацфронту.

Но я бы не согласилась работать на Марин, если бы меня Дейзи не попросила.

Софи распрощалась и умчалась на мотоцикле.

Лоран тоже стал собираться домой.

- Пожалуй тоже пойду. Ты меня искушаешь, а я ведь могу не устоять. Я ведь живой!

- Так что тебя сдерживает?

- Не хочу идти на поводу у своих инстинктов.

Интерес в глазах Дейзи позволил Лорану почувствовать торжество и поднять шкалу уважения к себе ещё выше.

- Не уходи, – попросила Дейзи. – Я больше не могу скрывать от тебя правду.

Лоран сел, чтобы не упасть от слов Дезире.

- Ты меня не любишь! Ты это мне хотела сказать.

- Нет, не это.

Пойдём, погуляем. По дороге всё расскажу.

Лоран не возражал и встал, испытывая облегчение, что «казнь» откладывается.

Дейзи не подтвердила его опасения, но и не успокоила подозрения.

- На машине, или пешком?

- Побродим по тихим улочкам.

Они прошли Сент-Круа-де-ля–Бретонри, площадь Вогезов, улицу Фран-Буржуа, вышли к Сене. Через мост Искусств перебрались в Ситэ. У Нотр-Дама не задержались, а через очередной мост вышли в Латинский квартал.

- Куда ты меня ведёшь? – Лоран впервые нарушила молчание.

Он был заинтригован, но так приятно просто идти с любимой девушкой, держась за руки, что боялся вспугнуть очарование момента. Весь мир сейчас крутился только вокруг них.

Дезире сохраняла на лице сосредоточенное выражение. Грусть и решимость читались на нём.

- Они повернули на улочку «Кошка, которая ловит рыбу».

- Знаешь, почему её так назвали?- спросила Дейзи.

- Нет, – ответил Лоран. Ему никогда не приходилось бывать здесь. Ширина улицы, в том месте, где они стояли, не превышала двух метров.

- Это самая узкая улица Парижа. Назвали так в честь угольно-чёрного кота, хозяин которого – каноник собора Сен-Соверен, отец Перле.

Каноник жил в пятнадцатом веке и занимался алхимией. И, что интересно, кота и священника никогда не видели вместе. То каноник степенно шагал, то кот попадался с рыбой в зубах. Кто-то из студенческой братии пустил слух, что священник и кот – одно и то же лицо.

Однажды, трое студентов встретили кота, который, как обычно, шёл от Сены с рыбкой. Убили беднягу, а труп выбросили в реку. Затем пошли в кабак и стали хвастаться злодеянием. И тут выяснилось, что священник пропал. Студентов арестовали, обвинили в убийстве святого отца, а затем приговорили к смертной казни. На следующий день после исполнения приговора, отец Перле вернулся. Своё отсутствие он объяснил тем, что уезжал по делам. Вместе с ним появился и чёрный кот, который продолжал ловить рыбу в Сене.

- Жуткая история, – Лоран прижал к себе Дейзи.

- Ты ведь не за этим меня сюда привела, чтобы рассказать легенду.

- Нет. Я приняла решение рассказать тебе правду. Выслушай меня, а потом поступай как знаешь.

Дейзи была сосредоточена как никогда. Говорила тихо, но решительно.

- Пятнадцать лет назад я переболела ангиной. Очень высокая температура, слабость до потери сознания, но главное – сильная боль в горле, словно несколько кошек яросто царапали его. Потом я поправилась и забыла о болезни. Только она напомнила о себе. Малейшая простуда и – болезненные ощущения в горле. Я не обращала на это внимание, тем более, что такое случалось раза два-три в год. И даже, когда врач поставил мне диагноз – хронический ларингит, то не обеспокоилась. Я – певица и ларингит наше профессиональное заболевание. Однако, со временем, голос всё чаще стал садиться. Порой вставала с утра, как охрипший воробей.

Тогда не на шутку испугалась, записалась к отоларингологу.

Неутешительный вердикт – у меня развилась афония, которая неминуемо приведёт к полной потери голоса. Я не смогу больше петь и разговаривать. Только шёпотом. Это конец для меня, понимаешь?

- Но ведь можно вылечить, я знаю. Сделать операцию, – предложил Лоран, испытывая одновременно сочувствие и желание помочь. Он сопереживал сейчас вместе с Дейзи.

- Можно. Нужны деньги на лечение.

- Сколько надо? Я достану их.

- У меня есть деньги. Мне их дал один человек.

- Кто?! – Лоран изменился в лице.

- У тебя есть враг? – ответила вопросом на вопрос Дейзи.

- Только один - Анжела Киска. Она так бесится, на дух меня не переносит. Доходит до абсурда. Я вхожу в ресторан, а она при моём появлении сбегает.

- Почему ты провоцируешь её, не оставишь в покое?

- Заполнял пустоты, без тебя.

- Она видела нас в ресторане. Предложила заплатить за то, что я соблазню, влюблю в себя и пересплю с тобой.

- У тебя это получилось, - глухо подтвердил Лоран.

Знаешь, если я тогда не заинтересовалась тобой, то не согласилась бы ни за какие деньги. А потом влюбилась в тебя, понимая, что совершаю ошибку. Мне будет больно, но и пусть. Всё равно не забуду, что между нами было. Прощай! Каноник Пере исчезает и на сцену выходит чёрная кошка.

Дезире рассмеялась, но смех её прозвучал неубедительно.

- Ты любишь меня, это правда?! – Лоран заглянул в синие глаза Дейзи и увидел там ответ.

- Когда ты полюбила меня, после нашей первой ночи? – пытливо спросил, чувствуя, как крылья распускаются за спиной. Дейзи любит его, а всё остальное неважно.

- Думаю гораздо раньше, просто не понимала собственных чувства до поры. Трудно впустить кого-то в свою жизнь. Кто-то боится одиночества, а мне комфортно быть наедине с собой.

- Для меня, ты сделаешь исключение?

- Не знаю, право. У тябя тяжёлый характер. Ты скуп на слова и эмоции, хладнокровен и молчалив. К тому же ревнив. Правда и мне скоро не придётся много говорить. Хорошая из нас получится пара двух молчунов, – шутливо заключила Дейзи.

- Ты будешь петь и бросишь заниматься политикой.

- А ты перестанешь делать деньги и…

Больше она ничего не успела добавить, Лоран прижал её к себе и поцеловал.

« А нам не нужно.

Зачем нам это?

Взаимность чувств - вот награда.

Всё остальное - просто миражи».




Эпилог.



Двое влюблённых нежились в постели.

Мужчина, повернувшись к подруге, сказал:

- Ты – коварная женщина…

- Ну, надо как-то разнообразить свою жизнь. Почему не поучаствовать в интригах, оставив с носом злючку Анжелу.

- Но не меня?

- Ты счастливец, что сорвал главный приз.

- Что за приз?

- Я! – Дейзи была серьёзна как никогда.

И с ней невозможно было не согласиться.