101 Вызов Пожарные Истории 32й

Знаешь, как-то легко стало, и это странное ощущение. Будто я стал совершенно пустой и невесомый, будто нет во мне веса. Я словно воздух, легкий теплый ветерок, и мысли яснее. И я будто вижу все насквозь, вижу, что будет дальше, могу оказаться в любом месте, о котором только подумаю, и слышу мысли людей, знаю всё обо всем, и это несколько необычно. Я прохожу сквозь стены, сквозь двери, сквозь предметы. Я будто стал чем-то древним и обрёл безбрежную мудрость. Я теперь знаю всё.

Вот сейчас вижу младшего сына, который играет с ребятами в детском саду на прогулке. Он красивый и озорной мальчуган. Жаль, не могу коснуться его, и он меня как будто не видит. Видимо, я сплю, ведь во сне всегда так странно. А вот старший сын. Он молодец: пишет контрольную по математике, пятый класс. Как и я когда-то, заглядывает в тетрадь к соседке-отличнице. Шустрый, как когда-то я. Он будто и есть я, только лучше, намного лучше меня и красивее. Как я горжусь ими!

Когда проснусь, обязательно приеду к ним и заберу их на выходные, как обычно. Жаль, что мне не хватило мудрости, и я не сохранил семью, а почему так случилось? Я влюбился в неё, в эту прекрасную девочку, и не смог остановиться, ушёл от жены, которую тоже, наверное, когда-то любил. Конечно, любил, ведь она родила замечательных сыновей! Но она не могла меня остановить тогда, я бы всё равно не остановился: я бежал за другой, которую любил так, как никого в жизни раньше, и я не жалею ни о чём. Разве что жаль, что так мало теперь времени на детей, но я обязательно это исправлю. Я ведь всегда хотел быть хорошим отцом, таким, которого у меня никогда не было. Батю я никогда не винил: он труженик, правильный мужик, и я его уважал, но всегда думал, что буду лучше, буду детей воспитывать в полной семье.

Но вышло всё не так, как думал. Жаль, но я счастлив, что познал её, эту милую, сладкую девочку, эту славную малышку, которую люблю и всегда буду любить. Она изменила меня, изменила всю мою жизнь. И не только мою, но я не виню её за это. Я благодарен за всё. Жаль, что не смог сделать всё правильно и оттолкнул её, так сильно, что, наверное, что-то в ней сломалось. Как это было? Не любил об этом говорить, даже думать: было больно. Сейчас, кажется, уже можно.

Первый раз я увидел её зимой. Тогда подрабатывал в магазине «Дикси», ведь в нашей системе МЧС платят копейки, которых на корм и туалет для собаки едва хватает. А мы дураки ещё те, и терпим всё это, и рады, когда лишнюю копейку бросают, при этом не забыв добавить, что и так много платят, а за забором очередь стоит на наше место. Да только, видимо, очередь эта никак не дойдёт. Знаю, многие скажут: Зачем тогда работать, если мало платят? А мы служим не за деньги, а за жизни! Тут все особенные, эти славные ребята, мои друзья. Кто ещё сможет быть таким дураком, за эти гроши выходить в сутки, не зная, чем те закончатся.

Когда увидел её, меня будто обожгло внутри. Таких я ещё не встречал. Маленького роста, стройненькая, милая, карие глазки её вспоминаю каждый день. И её нежный голос... Запала в душу мне она безмерно, с первого взгляда. Через полгода, уже летом, увидел её второй раз и понял, что хочу с ней поговорить. Супруга и дети были в деревне: собирались приехать через месяц, но она решила остаться и на второй. А я увидел эту девочку, и меня понесло к ней, словно я зацепился за что-то. Я был не в силах сопротивляться.

Она работала в салоне своей матери администратором. Я пошёл туда постричься — конечно же, чтобы её увидеть, чтобы посмотреть на её красивое личико, заглянуть в её глаза неземной красоты. Подошёл расплачиваться и спросил её:
 
— Тебя Вика зовут?

Я слышал, так её называли коллеги по работе.
 
Небольшая пауза. Я смотрю на неё, а она на меня. А потом она засмеялась и вдруг убежала куда-то, я смутился, не понял, что произошло, хотя, наверное, тогда мы вдвоем почувствовали, что обречены быть вместе.
 
Вскоре она вернулась, извинилась, но продолжала улыбаться мне. А я улыбался ей.

— Да, Вика, — ответила она.

— А меня Павлик. Дай свой номер!

— Я не раздаю номера незнакомцам,  — несколько озадаченно проговорила она.

— Ну ладно, — улыбнулся я и ушёл.

Сразу позвонил знакомой и попросил, чтобы она отправила ко мне своего младшего брата, ему было тогда лет тринадцать. Купил шикарный букет цветов и отправил мальчика с ним. Он сначала не хотел идти, стеснялся, пришлось мальцу заплатить, а деньги творят чудеса и убедят в чём угодно. Я просил не говорить, от кого цветы, а просто вручить — и сразу же уйти. Он вернулся, сказал, что она была удивлена, но обрадовалась.


Через день я пошёл к ней снова, но оказалось, что у неё выходной. Но я не перестал о ней думать. Пришёл снова, теперь с братом, ему надо было подстричься, а я — так, за компанию. Чтобы просто посмотреть на неё. Пришёл в форме: тогда у меня была вступительная сессия в академии. Увидел её, поздоровался. Пока брат стригся, я пошёл купить ей шоколадку. Вернулся — а он уже стоит на выходе. Увы, короткая стрижка — это недолго. Я заставил его вернуться и помыть голову, он был не слишком-то рад. А я подошёл к ней и вручил ей плитку белого «Воздушного».

— Вот, это тебе!


— Но, — она растерялась, — я не ем шоколад.

— Возьми, чайку попьешь!

Она взяла и наградила меня своей ангельской улыбкой. Не в силах избавиться от мыслей о ней, я повторил фокус с букетом, но на этот раз прикрепил к нему записку с несколькими строчками незамысловатых приятностей, благо в этом всегда был специалистом, а ещё написал свой номер. Мальчишка вернулся и сказал: она просила передать большое спасибо. Я был счастлив, хотя ничего и не произошло. Через пару часов она написала СМС: «спасибо за красивые цветы». И я был безумно рад этому, ведь теперь у меня был её номер.

Уже немало лет прошло с тех пор, и я не помню сейчас, что именно я ей писал, а она мне. Ей было двадцать один, мне двадцать восемь. Мы начали переписываться, потом созваниваться. Через пару дней она попросила меня прийти к ней. Я сдавал вступительные экзамены в академию МЧС легко и быстро, лишь бы поскорее увидеть её.
Пришёл к ней, так волновался, что ладони потели. Оказалось, что она тоже несвободна, пять лет живёт с парнем. Но мне было откровенно плевать на него. Впервые обнял её и почувствовал такое… такого раньше не было.

Мы много гуляли, особенно в лесу: он рядом с нашим посёлком в Жаворонках. Мы были счастливы, я и она, хотя и приходилось встречаться тайно. Хотя едва ли в деревне что-то скроешь от чужих глаз, поэтому через несколько дней мне вдруг позвонили с незнакомого номера. Это была её мама.
Она была взволнована, начала говорить, что увезёт её и спрячет от меня. Я предложил ей встретиться. И вот уже на следующий день, приехав после академии домой, я пошёл к месту встречи. Я не знал, что буду говорить ей, не готовил никакую речь, а просто решил действовать по обстановке. И не зря. Все произошло так, как я не мог ожидать. Мать Вики проводила меня к машине, где сидели Викины отчим и тетя. Начался допрос с пристрастием, у меня потребовали паспорт, я дал, показал служебное удостоверение. Сказал им всё как есть.

— Она любит меня, а я её! — заявил я.

— У тебя же ничего нет, ты нищеброд, да ещё и женат, двое детей, — откровенно заявила мать.

— Вы меня совсем не знаете, — ответил я, хотя, конечно, она была права.

— Ты знаешь, что она с мальчиком живёт сейчас? Если она тебя любит, почему так?

Я сказал, что это временно, что скоро все изменится. Мы попрощались на неплохой ноте, и я тут же поехал к Вике. Хотя я ничего не говорил, она уже знала и волновалась за меня. Этот разговор решил всё: она призналась парню, что уходит от него, не знаю, говорила она про меня тогда ему или нет. Думаю, нет: она хотела выйти из тех отношений мягко, не травмировать его. Просто ушла жить к маме, просто сказала, что отношениям пришёл конец. А он начал чудить, не давал ей покоя, околачивал двери, ночевал под окнами её дома, пытался вернуть её благосклонность. Мужчинам свойственно вести себя так, когда они упускают любимую: начинают творить навязчивые глупости, не понимая, что лишь ещё больше отталкивают уходящую любовь. Из-за его истерик ей пришлось вновь вернуться к нему. Он был преподавателем в одном очень элитном государственном Вузе, очень молодой, а такой успешный. Ну да бог с ними.

Теперь мы начали встречаться более официально. Уже не так уж и прятались, разве что чуть-чуть. Ведь я всё ещё состоял в браке, а она жила с парнем. Первый месяц мы не занимались сексом, просто гуляли, наслаждаясь тем чудесным летом, наслаждались друг другом. Я сажал её на плечи и катал. Мы ходили гулять в лес, стреляли из пневматического пистолета по бутылкам, собирали грибы, целовались. И всё было как в сказке.

Тогда я жил в старом доме, на земле, что осталась нам с братом от отца. Этот дом строил ещё дед в молодости, и ничего не изменилось: всё тот же старый дом, всё то же лютое безденежье. Первое время я стеснялся водить её туда, и это оттягивало близость, хотя мы оба её желали. Я понял, что непременно разведусь с женой: уже несколько лет нас связывали только дети. И начал беспощадно ломать всё, что строилось годами. Сначала я выселил квартирантов из нашей трёхкомнатной в Трехгорке, чтобы жена с детьми уехали жить туда и не мучились в старом доме. Через пару дней, когда квартиранты в недоумении съехали, я позвал Вику в эту квартиру на ночь. Она сделала мне вкуснейшую пиццу, та ещё кулинарка. В постели она вдруг вспомнила о своём бывшим парне, оно и понятно, ведь он у неё был первым. Я не стал давить, и мы просто уснули обнявшись.

Утром мне надо было рано вставать в академию, сдавать очередное вступительное испытание. Чувствовалось напряжение. Мы пошли на станцию, и она при мне опоздала на электричку и осталась ждать следующую, а я её оставил: просто не мог опоздать на экзамен, слишком долго к этому шёл. То ли из-за этого, то ли из-за неудачной ночи, но мы неделю не разговаривали.

Как раз вернулись супруга и дети. Я приехал после установочной сессии в форме, тёща, которая меня всегда любила, обрадовалась, а жена будто чувствовала и не особо-то была счастлива. Тут я и сообщил, что расходимся, чтобы всё было честно. Тёща даже всплакнула тогда и с упреком обратилась к дочке:

— Кто же мужа оставляет на два месяца?

Потом обратилась ко мне:

— Другую нашёл?

Я соврал тогда, сказал, что нет.

Мы поговорили с женой. Я хотел мирно разойтись, оставить жилье ей и детям. Но едва ли кто-то уходил от жены легко. Были и обида, и претензии, но мне было откровенно плевать. Быстро перевёз вещи из Жаворонок в квартиру, жена с детьми уехала туда, и через неделю я написал Вике. Всё закрутилось снова.

Мама Вики очень проницательная, с отлично работающей интуицией, и она говорила дочери, чтобы та не связывалась со мной. Но я сказал Вике тогда: да, не миллионер пока, но перспективный парень, и всего добьюсь сам. И она мне поверила. С каждым днём мы всё больше и больше погружались в плен любви. Первый раз занялись любовью прямо на поле. С тех пор делали это везде, где только можно, и это было прекрасно.

Лето подходило к концу, и, хотя я ещё и состоял в браке с женой, она продолжала жить с парнем, я принимал её такой и верил, что у них ничего нет, что спят они на разных кроватях. Надеюсь, что так и было. В начале октября, сразу после его дня рождения, она вновь переехала жить к маме — уже с концами. Он вёл себя как ребёнок, бегал за ней, не желал слушать, что всё кончено, звонил постоянно, звонили его друзья. Я злился. Неприятно, когда занимаешься любовью с девушкой, а ей названивает бывший, да ещё и грозится, и передаёт привет мне, «её петуху». Его отчаянные попытки вернуть её расположение продолжались до самого декабря. Мы тогда жили у меня в Москве, в квартире брата: в одной комнате мы, а за стеной брат со своей девушкой. Я будто чувствовал тогда, что он снова приедет к ней, и поехал с ней на работу. И он действительно пришёл, с порога набросился с претензиями и упреками. Обошлось без мордобоя. Мы поговорили тогда, и он всё понял. Что именно? Думаю, увидел меня и, наконец, осознал, что у неё действительно есть другой. Мне было его жаль.

В декабре я развёлся, и теперь мы принадлежали лишь друг другу. Мы жили вместе и были счастливы. Но вся моя зарплата уходила на кредиты, оставшиеся с семейной жизни, и в какой-то момент я понял, что не хочу портить жизнь этой прекрасной девушке, понял, что не смогу ей дать достаток и достойную жизнь. Эта мысль превратилось в навязчивую идею. Я безумно хотел, чтобы Вика была счастлива и получала всё, что ей надо. Я отчаялся. Проклятый нищеброд, проклятая жизнь. Я ненавидел себя за никчемность, несостоятельность, за откровенную тупизну. И мы начали ссориться. Я откровенно гнал её от себя. Что я за мужик, который не может дать любимой женщине финансовую свободу?! Она говорила, что ей всего этого не надо, что любит меня за просто так. Я же понимал, что не могу сделать её счастливой без гроша в кармане.

Я запил, начал всё чаще погружаться в иллюзорный мир зелёного змея, стараясь найти там успокоение, а находил лишь злость и отчаяние, которое постоянно изливал на неё. На мою милую маленькую девочку, которую так любил и так жестоко разочаровал. После очередной ссоры она аккуратно предложила пожить отдельно, и я зацепился за её слова, можно сказать, что выставил её за дверь с вещами. Помню, как она плакала, умоляла меня не делать этого, но я был непреклонен и отправил её на такси к маме. На следующей день, правда, позвонил, но она не отвечала: видимо, сильно обиделась. Я позвонил её маме, и она сказала: этот мой поступок был точкой невозврата. Наверное, так оно и было. Странно любить человека и пытаться его оттолкнуть посильнее, так, чтобы уж наверняка. Я был жесток с ней, но и не менее жесток к себе. Деньги всегда были больной темой: я родился в бедной семье, младший брат донашивал мои вещи. Наверное, это наше проклятие. Как же я ненавижу себя за то, что вынужден так жить, перебиваясь с копейки на копейку! Хотя и работаю в МЧС и ещё на нескольких работах, но этого не хватает, совсем не хватает.

Я был инициатором всех ссор, я бросал её, вновь возвращал, и так повторялась снова и снова. Я стал тираном для неё: то бросаю без причины, то прихожу вновь, а пока мы вместе, ною, что нет денег. Какой же я дурак, чудила на букву «м»! Сейчас вспоминаю, что творил, аж под ложечкой сводит. Помню, однажды поехали на природу всем караулом. Я обычно не брал девушек с собой, ведь мы пьем до чёртиков, спускаем пар. А тут она напросилась со мной, как раз год были вместе. Когда выпили, у меня забрало опустилось, и я погнал на неё, на эту милую маленькую девочку, гнал такое, что, когда на следующий день мне ребята рассказали, я сквозь землю хотел провалиться. Стыдно было, а самое печальное, что наговорил ей такого, за что не прощают. Эта поездка мне запомнилась на всю жизнь. Жаль, что и ей тоже.

Помню, в очередной раз поругались, и она уехала к маме. А потом, в конце августа, я узнал, что она попала в больницу. Я пытался приехать, но она всегда находила отговорки, и мама её тоже не говорила, где она лежит. Спустя неделю или две она выписалась и в одночасье изменила ко мне отношение. Я общался будто с другим человеком: вроде всё та же красивая любимая девочка, но как будто другая. Сообщила, что уходит от меня. Я тогда, наверное, не мог этого осознать и воспринял всё как-то просто. Через неделю отдал её вещи и только тогда понял: это конец. Пытался договориться о встречи, вернуть её, но она не хотела больше меня видеть.
 
В конце сентября я увидел, что она выложила фотографию на странице ВКонтакте — с другим. И осознал, что окончательно потерял её, эту прекрасную девочку, единственную истинную любовь в моей жизни. Потянулись мучительные месяцы, когда я пытался начать новую жизнь без неё. А она меньше, чем через год вышла замуж за того парнишку на фотографии. И я больше не смел появляться в её жизни, хотя не прошло ни дня, чтобы я не вспомнил о ней. Пытаясь справиться с болью, которую не могли заглушить ни водка, ни женщины, я опустился до пикапа, но это помогло лишь на время. Конечно, после неё были ещё девушки, но в каждой из них я искал хоть маленькую частичку Вики, не найдя — разбивал им сердца, уходя каждый раз в пустоту.

Есть девушки, которые задают новый стандарт, и уже невозможно опустить эту планку. Есть девушки, которые однажды входят в твою жизнь и больше никогда не покидают её. Даже если ничего не получилось, образ такой девушки будет с тобой до конца дней, и ты всех будешь сравнивать с ней. Поэтому, если кто-то из мужиков осилил эту историю, заклинаю вас, мужики: берегите ту, которую любите, не губите её. Так просто забыть, как прекрасно всё было, когда только увидел её, когда начал добиваться и наконец оказался с ней. Помните начало, помните его всегда.

Кто бы мог подумать, что я когда-нибудь осмелюсь рассказать эту историю. Однажды, когда мы ещё были вместе, я пообещал ей, что когда-нибудь напишу книгу про нас. Книги пока нет, но эта история будто синопсис к той самой книге...

Я слишком долго сплю, пора бы уже проснуться, но почему-то не получается. Странный какой-то сон. Даже не помню, как заснул, зато помню, что был на дежурстве, днём поехали на пожар в ангаре. Когда прибыли, ангар уже сильно горел. Мы подали два ствола с разных сторон и пошли внутрь. Рабочие сказали, что там могут быть люди, и мы втроём направились на поиски, блуждали в дымной тьме со стволом, по пути тушили. В одном помещении взорвался сорокалитровый пропановый баллон, парней сильно контузило, но они, к счастью, остались живы, а я...

А я погиб тогда.

Я только сейчас это понял, понял, отчего это необычное состояние невесомости, почему я будто во сне, отчего столько смелости во мне, что я рассказал вам всё, что тяжким грузом лежало на душе много лет.

И вот меня больше нет, и в мыслях у меня лишь мои сыновья — и она. Знаете, мне жаль… нет, не себя. Жаль, что не смог хоть что-то дать детям. Они ещё совсем маленькие. Страховка в три миллиона покроет все мои долги, и им немного останется. Жаль, что я так и не смог стать хорошим отцом, как я всегда мечтал. Пусть они не увидят меня больше, но пока они живы, я буду постоянно оберегать их: хоть так побуду с ними. А потом, если мне однажды предстоит родиться вновь, я непременно найду Вику в той, другой жизни, и на этот раз буду любить её так, как никто никогда никого не любил. И сделаю её самой счастливой женщиной во Вселенной. Ведь теперь я знаю, как это сделать.

© Кирилл Павлухин