Башня Дождя

Серый дождь идет по камням, скользит по глиняным склонам. Сумерки скрыли цвета, окутали мир мягкой непрозрачной дымкой. Оглушительно пахнет водой, глиной, холодным ветром и свежим деревом. В узкие бойницы кремля задувает лихой ветер. Шаг вперёд – резкий порыв стирает тепло с лица, рвёт волосы, дразнит запахом высоты, с которой спустился. Шаг вперёд – и ливень, прекрасное хмурое небо и прозрачная высь снова скрываются за толстой, массивной кладкой.
Стены холодные. Древний камень, серый, дикий, холодит ладонь ещё до того, как притронешься к нему.
Я иду медленно, не считая шагов. Всё темнеет, скоро будет не разобрать узора камня на толстой стене, только светлые прямоугольники бойниц по бокам. Карабкаюсь по высоким ступеням, кончики пальцев теряют чувствительность от прикосновений к их щербатым кирпичам. Слушаю гудение ветра, стираю ледяную влагу с гладких деревянных стропил. Руки коченеют, и дыхание прокатывается по ним тёплым ветерком.
Если забыть, что за стеной крутой спуск по глиняному склону, если забыть, что рядом медленно катит стылые воды дремлющая река, если забыть, что в неплотной городской темноте сияют угольки фонарей…
…я иду по стене башни, высоко вознёсшейся над землей, удивительно огромной рядом с моей маленькой фигуркой, и невероятно крохотной на фоне бесконечного небосвода. Ступаю по суровым и мечтательным переходам, и океаны пресной воды тихо падают вниз, из ниоткуда в никуда. Так далеко, что не слышно грохота, с которыми дождинки разбиваются о землю. Только вечный туман и бесконечное небо с леденящими ветрами, и окрыляющее чувство свободы и лёгкости, прозрачного спокойствия и умиротворения.
Внизу, на ленте дороги с сиреной проезжает машина, громко лает собака. Волшебство рассеивается, но не до конца. Оно витает неощутимым отзвуком, как потерявшееся эхо в пустом зале.
С досады закусываю губу и вздыхаю. Стылый воздух шумно вырывается из носа белым облачком пара. Почему этой собаке захотелось полаять именно сейчас, этой машине - проехать именно этой дорогой? Что бы я сейчас отдала, чтобы вернуться в эту башню-под-небесами, где, как во сне, время не имеет власти!
Последняя башня кремля, тупик. Капель с крыши гулко и дробно бьёт по куску жести. Останавливаюсь, подхожу к крайней бойнице, прищуриваюсь и прячу холодные ладони в рукава.
Наверное, пока мне не пришло время снова блуждать по каменным переходам. Приснится ли мне, почувствую ли,  что я снова там, а не здесь?
Дождь тихо появляется рядом. Я замечаю его только тогда, когда его ледяная рука скользит по моим волосам. Опустошённо прислоняюсь к его плечу.
 - Дождь, ты когда-нибудь боялся?
Он качает головой, и, помолчав, отвечает вполголоса:
 - Нет. Я ничего не хотел бояться.
Прячу лицо у него на плече. Дождь пахнет темнотой и той же ветреной пустотой, как и башня.
 - А мне сейчас страшно. Я боюсь, что однажды ты станешь мне не нужен. Понимаешь? Не того, что ты однажды не придёшь, а того, что я сама забуду о тебе. И не увижу потом, никогда… Я знаю – ты придёшь, но просто не захочешь показаться мне, отпустишь… Сам будешь тосковать, но отпустишь, уйдёшь!
Дождь молчит, только всё сильнее и громче шумит ливень за стеной. Потом он приобнимает меня одной рукой.
 - Значит, это будешь уже не ты. Не чувствуешь?
В уголках глаз щиплется, по щеке скользит что-то горячее.
 - Чувствую… - шепчу еле слышно. Дождь утешительно хлопает меня по плечу. – Я не хочу быть не собой… Нет, так неправильно. Я хочу быть такой собой, какая я сейчас!..
 - Пока не сомневаешься и веришь – будешь собой. – говорит Дождь со вздохом. – Порой реальны лишь те вещи, в которые мы верим. Не закрывай перед собой дорог, хорошо?
 - Хорошо. – холодная рука Дождя стирает слезинки со щёк, а ветер играет с его волосами.
Мы стоим вместе, я по одну сторону стены, он – по другую. Темнеет, россыпи тлеющих углей города разгораются ярче и ярче, даже сквозь тающую пелену воды.
 - Иди осторожно, засвети фонарик. – наставляет Дождь на прощание.
 - Ты тоже верь. – говорю я ему, и хлопаю по плечу. Поднимаю глаза.
Силуэт Дождя почти теряется в сумерках, но его глаза говорят: «Верю. Всегда».