Глава 30. На ликёроводочном заводе

После переезда, Маруська с Люськой стала видеться только в школе и на танцевальном кружке. Теперь у неё появилась новая подруга – Ленка, которая совсем недавно стала учиться в их классе. Ленка, в отличие от Люськи, была девочкой рослой, коренастого телосложения. Силы у Ленки было столько, что любой парень бы позавидовал. Она и отжималась от пола больше всех в классе по количеству раз и подтягивалась на турнике не меньше мальчишек.  Жила Ленка недалеко от Маруськи, и в школе они сидели с ней  вместе за одной партой. Иногда эти девчонки ходили в школу и обратно, домой, вместе, за ручку. При расставании, до того, как сказать друг другу «пока, пока», даже целовались в щёчки.
Не смотря на то, что одноклассник Славка Макеев Маруське давно нравился, она знала, что он нравился и Ленке. Поэтому, когда он однажды напросился в провожатые, дойдя до своего дома, она попросила его проводить и Ленку – чуть дальше, уже до её дома. Тот сначала поотнекивался, но потом согласился – проводил и её.
В начале лета девочки вместе решили поработать на ликероводочном заводе.
Сам завод находился на окраине города, на берегу красавицы реки, недалеко от дома, где жили Клубничкины.  По всему периметру территории он был огорожен высоким деревянным забором. Чтобы попасть на территорию, необходимо было пройти через проходную, охраняемую днём и ночью сторожем. Он всех впускал и выпускал, ощупывая у каждого карманы.
Огромные производственные помещения были размещены в старинном краснокирпичном здании. Завод производил не только спиртосодержащие напитки, которые славились по всему Советскому Союзу, и неоднократно получали награды ВДНХ, но и детский лимонад. Там его было – пей, не хочу!
В отделе кадров их, Маруську с Ленкой, как школьниц, на ответственную работу поставить, конечно, не имели права, поэтому предложили поработать сортировщицами стеклопосуды.
Новые бутылки на грузовых машинах привозили на территорию завода в мешках и складывали эти мешки с бутылками прямо под открытым небом.
—  Ой, Маруська! … Кажись, работы нам с тобой хватит! … Мешков тут — тысячи. … Глянь-ка, … целые горы! —  сказала Маруське Ленка, когда работница завода привела девчонок к их рабочему месту.
—  Да! Да! — улыбнулась женщина, — Немало! … И все эти бутылочки вам надо будет, девочки,  доставать из мешков, и раскладывать в деревянные ящики по двадцать штук.
Женщина выдала новым работницам спецодежду – чёрные халаты и белые, вязанные из хлопчатобумажных ниток, перчатки.
Первые три дня Маруська с Ленкой работали вдвоём, старались не упасть в грязь лицом, выполняя по две нормы для взрослых.
—  Ну, вы, девчонки, даёте! —  сказала им одна из работниц завода, которая, в перерывы, частенько стала угощать подружек вкусным свежим напитком «Буратино», — Угомонитесь! … Нельзя так работать, быстро выдохнитесь! … Вы потихоньку складывайте тару,  … не суетясь! —  посоветовала она и попросили девчонок об услуге, —  Красавицы мои, просьба у меня к вам есть небольшая! … Услуга, так сказать, за услугу! … Надо спрятать в лазейках забора бутылки с водкой. … Только, чур, …  никому об этом не говорите … и сами после … нос свой туда не суйте!
Маруська с Ленкой удивлённо переглянулись.
—  И где же эти лазейки, тётенька? —  поинтересовалась Ленка.
—  Да, тише ты! … Меня Катей зовут! … Сейчас покажу! —  ответила тётя Катя.
Лазейками работники завода называли небольшие ямки, вырытые под высоким забором, в зарослях кустарников.
Тётя Катя проводила девчонок до секретных мест под забором, указав им на три ямки.
—  Вот в эти лазейки будете прятать бутылки! —  сказала тётя Катя, будто девчонки уже дали своё согласие, — Подойдите ко мне перед окончанием смены! … Хорошо? — спросила она, улыбаясь и глядя на молчаливых подружек.
—  Ага! — одновременно кивнули юные труженицы.
В этот же день они выполнили всё, как велела им тётя Катя. А куда им было деваться? Лимонад-то, который они пили, уж больно вкусен был! В жару, жажду утолить, он – самое-то был!  Девчонки не только бутылки с водкой, а ещё и с лимонадом бутылки в эти лазейки спрятали. Хоть и помнили они о наказе тётеньки — нос потом туда не совать, да любопытно им стало – как это с другой стороны забора можно эти бутылочки достать? После работы, выйдя за территорию завода, обошли девчонки вокруг забора, проверили. Всё обыскали, да ничего так и не нашли.
—  Мистика какая-то! … Были бутылки, … и — нет их! — махнув рукой, сказала Маруська.
— Да, ну, их! … Утащили уже! — рассмеялась Ленка, — Пошли, Маш, домой!
А на четвёртый день в их маленькую девичью бригаду добавился ещё один сортировщик. Этого новичка, Лёшку Малявина, они уже давно знали. Он был на год их младше, и учился в их школе. К тому же, Лёшка был сыном самого Первого секретаря райкома КПСС. С этим молчаливым мальчиком девчонки быстро подружились. В процессе работы болтали ему о всяких пустяках, делясь с ним, как со своей подружкой, вместе с ним ели, вместе — пили то, что приносили из дома, себе на обед. В заводскую столовую ходить – всем троим, оказалось, было дороговато.
—  Слушай, Ленка! … А Лёшка то –  неплохой парень! … Ничего, что он – сын районной шишки!
— Да! — согласилась Ленка, — Лёшка –  простой, скромный и старательный в работе парень!
Однажды Маруська принесла на работу фотоаппарат. Очень уж ей хотелось запечатлеть, на память, трудовые будни на заводе в летние каникулы. Сначала ребята, по очереди, фотографировали друг друга за сортировкой бутылок в ящики. Потом им захотелось сфотографироваться всем вместе на фоне гор из мешков.
— Кого бы нам попросить «щёлкнуть» нас? — задумчиво спросил девчонок Лёшка.
—  Хм! … Так можно сбегать до заводского конюха – дядьки Егора. — посоветовала Маруська, —  Он всегда на своей лавочке, что в центре территории у стены, сидит.
Дядька Егор – вечно красноносый худощавый мужичишка в кирзовых сапогах и ушанке, даже в летнее время, чаще всего отдыхал, действительно, на своей излюбленной скамейке, возле которой стояла старая тумбочка. Ведь в этой тумбочке у конюха всегда были наготове бутылка с водкой и заветная рюмочка. Обычно, он подъезжал на лошади, садился на своё излюбленное местечко, и каждый раз наливал по целой рюмке «зелья», залпом опрокидывая его себе в рот, потом долго кряхтел, вытирая свои губы рукавом спецовки.
—  Дядя Егор, … сфотографируйте нас, пожалуйста! — вежливо попросила Ленка, обратившись к старику.
Тот, взглянув на ребят, исподлобья, сначала выругался. Потом дядька Егор, молча, выпил стопочку, покряхтел, занюхав правым рукавом. И лишь после всей этой церемонии сказал, лукаво прищурив глаз:
— Отчего же не сфотографировать?
После общей совместной фотографии, Маруське вдруг захотелось немного «выпендриться»  перед Лёшкой. Она ловко взобралась вверх, на самую макушку горы из мешков, и плюхнулась на попу. Вот, мол, я! … Фотографируйте! …  Но тут она вдруг вытаращила глаза так, что рот у неё даже непроизвольно сам открылся.
—  А-а-а-а-а! — закричала она, почувствовав резкую колющую боль в области ягодиц.
—  Кхе! … Кхе! …Кхе! — усмехнулся дядька Егор и поплёлся в сторону своего излюбленного местечка.
В мешке, на который приземлилась Маруська, оказались битые бутылки. Осколок стекла впился ей прямо в ягодицу. Маруська вся побледнела, от боли и вида лужи крови, она чуть в обморок не упала с кучи мешков. Рану хотели обработать водкой, которую успел притащить, из своих запасов, дядька Егор, но Маруське снять штаны при всех было стыдно. Она зажала рану рукой и побежала домой.
Её мама, к счастью, оказалась дома. Она, увидев окровавленную дочку, сначала испугалась, хотела, было, скорую помощь вызвать, но Маруська наотрез отказалась:
—  Мамочка, не надо! … Стыдно-то как!
Лада обработала Маруське рану йодом, наложив лейкопластырь.
—  Ох, и вертиголовая ты у меня, Машенька! — сказала она потом.
А на заработанные Маруськой деньги Паллада Владимировна купила ей новую красную болоньевую курточку и дамский велосипед.
— Ура! — радовалась Маруська, — У меня теперь новый велосипед есть! … Я сама его заработала! — гордо сказала она.