Глава 31. Три сестры

Евдокия Сергеевна – хрупкая и набожная женщина. После смерти мужа от рака лёгких, она стала нелюдимой и малообщительной. Некогда большое их хозяйство, состоящее из пары дюжин овец, коровы, лошади, свиней, кур и гусей, она давно нарушила, оставив только четырёх курочек-несушек и петушка. Взятые из гнезда, яйца Евдокия складывала в коробочку. Она их копила. Не будучи съеденными, иногда они протухали, так и не дождавшись аппетита старушки.
Каждое лето к бабе Дуне приезжали дочери, старшие сёстры отца Маруськи. Когда-то они обе закончили в родном городе педагогическое училище, и давно разъехались в разные концы страны — по распределению на работу. Там, далеко-далеко, они вышли замуж, закончили институты, в их семьях появились дети. Как не парадоксально, их дочери были чуть старше Маруськи. Одна, Лиля – на год, другая, Вика – всего лишь на несколько месяцев. Именно их обычно и привозили с собой в отпуск тётки в родную глубинку. Хотя, бывало, приезжали и собирались у бабы Дуни всеми семьями.
Частенько, по вечерам, тёти с дочерьми приходили в Маруськин дом навестить брата. Лада тогда собирала обильный стол с угощениями, очень уж она гостеприимной была женщиной. После ужина, за разговорами, все за общим столом играли в карты – то в козла, то в девятку, а то и в дурачка – пара на пару.
Девчонки тоже с радостью принимали участие – учились у взрослых правилам игры и раскладыванию карт из колоды. Во время игры они с интересом слушали детские воспоминания взрослых.
— А помнишь, Ванька, как я тебя в русской печке мыла? — однажды за партией в «дурака», вспоминала средняя сестра Ивана, Женя.
— Да, были времена, бани у нас не было, зато в избе – большая русская печь была. … Когда вода в ней, в больших чугунах, нагревалась, мама выгребала золу с углями в шестковый загнёток, и мы залазили все, по очереди, в горнило печи мыться. — вспоминая свои детские годы,  поясняла старшая отцова сестра Галя.
— Помню немного. — посмеиваясь, отвечал Иван, — Сейчас смотрю на печку и удивляюсь – как это мы там, ещё и вдвоём с тобой, Женька, помещались?
— Ты маленький был, … не хотел мыться, … и тебя мама кочергой принуждала залазить в печь. — рассмешив всех присутствующих за столом,  добавила тётя Женя.
— Как баба-Яга Иванушку в сказке? — с жалостью поглядывая на папу, со всей серьёзностью спросила Маруська.
После этих слов все начали уже над Маруськой смеяться, а ей и радостно было от того, что над ней смеются.
— Лучше уж надо мной пусть смеются, чем над папкой! — думала она.
А днём тётки брали племянницу с собой, на реку или озеро, купаться.
Вот потому-то, как только сёстры появлялись в доме бабушки Дуни, Маруську постоянно туда тянуло.
— Мама, отпусти меня к бабушке Дуне с ночёвкой! — отпрашивалась она у мамы.
— Так там и без тебя сейчас народу много, … спать всем негде! … Что вам дня – мало? — спрашивала её мама.
— Мало, мам, мало! — посмеивалась Маруська, — Мне хочется с сёстрами больше времени проводить. … У нас есть свои секреты, — лукаво щурясь, отвечала она, — И места там всем хватит, … найдём, … не переживай!
В небольшой русской избе бабушки Дуни места, и впрямь, было для всех маловато. Поэтому девчонки соорудили, из скамейки и стульев, кровать на веранде. Все, втроём, на ней они помещались. Ложились сёстры вечером там спать, но не до сна девчонкам было. Не потому, что тесно, просто — чуть не до самого утра, в разговоры они пускались длительные, делились своими секретами и новостями за год.
Старшая, Лилька, по уши влюбилась в соседского мальчишку Кольку. Он жил в деревянном двухэтажном доме, через забор от бабушки Дуни. И Колька, вероятно, испытывал к Лильке симпатию. Иногда днём они вдвоём договаривались о встрече. Тогда Лилька тихонько, на цыпочках, покидала сооружённую девичью постель, и выходила к Кольке на улицу. А, чтобы бабушка или мамы не узнали и не «запеленговали» отсутствие ночью Лильки, сёстры вместо неё в кровать, под одеяло, выкладывали старые фуфайки и телогрейки, которых на веранде висело в достаточном количестве. Иногда ночью бабушка Дуня выходила проверить внучек. Убедившись, что под одеялом трое, она, на всякий случай, в темноте, начинала пересчитывать ещё и ноги, ощупывая их руками. Вика или Маруська тогда подсовывали повторно свою пару ступней под руку бабушки.
— Вы все здесь? — спрашивала бабушка.
— Все, все, бабушка! — хором отвечали Маруська с Викой.
А когда Евдокия, успокоившись, заходила в избу, девчонки, выдохнув, начинали хихикать и рассуждать.
— Долго так продолжаться не будет, … когда-нибудь нам всем за Лильку попадёт. — сказала однажды Вика.
— Мне кажется, что бабушка начала уже что-то подозревать. — согласилась Маруська.
Лишь дождавшись возвращения сестры с ночной прогулки под звёздами, когда петухи уже давно прокукарекали подъём, девочки засыпали, обняв друг друга. А проснувшись к обеду, как ни в чём не бывало, все вместе пили они чай с бутербродами за общим столом. И булка с привезённым сливочным маслом, которое бабушка, за неимением холодильника, хранила в холодной воде на веранде, казалась Маруське очень-очень вкусной.
В школе Маруська с Викой были хорошистками. Маруська даже и звеньевой побывала и членом совета дружины. Но вот Лилька – круглой отличницей с первого класса была. Поэтому сёстрам она казалась всегда умнее и серьёзней их. К тому же, Лилька была старше их обеих, и хорошо вязала крючком. Летние кофточки с узорами, которые она постоянно носила, были – её рук дело. Ещё Лилька интересовалась биологией и основательно самостоятельно изучала растения. У неё уже, к тому времени, и цель появилась.
— Я мечтаю стать врачом. … Буду родителей в старости лечить. —  как-то поделилась она с сестрёнками.
Маруська же с Викой ещё никак не могли определиться в выборе будущей профессии.
— А я бы танцами занималась, как Варвара, хоть всю жизнь. … А ещё мне артисткой стать очень хочется. … Мой любимый артист – Евгений Леонов. …  Смешной он такой и весёлый! — улыбнувшись, сказала Маруська.
— А я не знаю пока – кем буду. — махнула рукой Вика, — Мама в учителя идти мне не советует. … Может, тоже, как Лилька, врачом захотеть стать? — рассмеялась она.
— Мой дед мне тоже советует в медицину податься. … Вон, и училище медицинское у нас в городе есть. … Да я крови сильно боюсь. — призналась Маша, — Как увижу у кого её – чуть в обморок не падаю. … В больнице у меня как-то раз кровь из пальца брали, так я и то боялась, … всё «бо-о-бо» кричала. … А когда первый раз месячные начались, думала – всё, … помираю.
Сёстры весело рассмеялись над Маруськой.
— А чего крови бояться? … Чудная ты, Машенька! — сказала Лилька. — Я вот сейчас боюсь, что мамка про нас с Колькой узнает.
— Да ты сама себя выдаёшь, … постоянно в окно заглядываешь, … всё на соседские окна смотришь. — укоризненно  сказала ей Вика.
Лилька о чём-то задумалась, щёки её налились румянцем, и она тихо сказала:
— Наверно, она уже догадывается? … С тётей Галей чего-то вчера за обедом, … помните, … о нём заговорила, … лоботрясом ещё его обозвала.
А вечером, получив родительское разрешение, сёстры стали собираться на танцы, на городскую дискотеку. Готовились заранее, долго наводили «марафет» на своих лицах, экспериментируя: то стрелки на веках разными вариантами начертят, то способы нанесения туши на ресницы попробуют, да смоют. А потом, все вместе, выбирали – какое платье лучше надеть.
Наконец, принарядившись, они, взяв друг друга под ручки, шли прямо по асфальтированной дороге и громко пели песни, вспоминая слова текстов, записанных у них в песенниках, а, заодно, и перечисляя их популярных исполнителей.
— А давайте споём ту, что по радио сегодня слышали в исполнении Александра Градского. —  предложила Лилька.
И девчонки начали вспоминать песню, которая появилась совсем недавно.
— Оглянись, незнакомый прохожий,
Мне твой взгляд неподкупный знаком.
Может, я это, только моложе —
Не всегда мы себя узнаем.
Ничто на земле не проходит бесследно,
И юность ушедшая все же бессмертна.
Как молоды мы были, как молоды мы были,
Как искренне любили, как верили в себя!

По дороге ехала машина «Волга». Она остановилась. Из окна выглянул мужчина. Маруська сразу узнала улыбчивого начальника милиции.
— Девоньки, садитесь, подвезу! — предложил он и спросил, — Куда это вы, красавицы, на ночь глядя, идёте?
— Да мы, дяденька, на танцы, —  ответила ему Вика и добавила, —  впервые.
«Волга» с девчонками въехала на стадион и подкатила прямо к входу на танцплощадку. Гордые, от такого сопровождения, сёстры важно прошествовали в центр, оказавшись среди танцующей молодёжи, встали в кружок и начали пританцовывать.
К ним подошёл Колька и протянул свою руку.
— Давайте знакомиться! … Николай. — сказал он, глядя на сестёр Лильки.
Вика с Маруськой тоже назвали свои имена, ему в ответ, и расплылись в улыбке.
— Ну, наконец-то, состоялось наше знакомство с Лилькиным ухажером. — пританцовывая, сказала Вика.
Когда вместе с Колькой, после танцевального вечера, они возвращались домой, сёстры познакомились и с другими соседскими парнями. Те сидели на скамейке возле автобусной остановки. И среди них Маруська сразу выделила кучерявого черноволосого Степана, в красной рубахе в обтяжку. Ему друзья почему-то дали странную кликуху – Чёрик. Стёпка тоже изредка поглядывал на Маруську.
Невысокий паренёк, плотного телосложения, по кличке Гунька, перебирая струны на гитаре, пел незнакомую девчонкам песню.
— Я пишу тебе, голубоглазая,
Может быть, последнее письмо,
Никому его ты не показывай,
Из тюрьмы написано оно.
— А ты что, в тюрьме сидел? — спросила Гуньку Маруська.
— Ага! — улыбнувшись ей, соврал Гунька.
— Ой! … Ну, ладно! … Мы домой пойдём, парни! … Нас мамки ждут! — сразу испугавшись едва знакомой компании, сказала Вика.
— Девчонки, а давайте завтра в кино вместе сходим! — предложил Чёрик.
— Здорово! … Хорошее предложение, Степан! — радостно сказала Лилька, — Значит, завтра увидимся!
На сеанс фильма «Опасные друзья» они пришли всей большой компанией, которая заняла почти весь последний ряд в зрительном зале кинотеатра. Степан сел рядом с Маруськой. В темноте он положил свою руку на её руку. От этого его прикосновения Маруське стало жарко, и она почувствовала внутреннюю дрожь, которая пробежала по всему телу. Весь фильм Маруська сидела с замиранием сердца.
— Хороший фильм! — сказала Лилька, которая сидела рядом со своим любимым Колькой, когда все вместе они вышли из кинотеатра, — И песня в нём отличная, мне так она очень понравилась!
— И мне понравилась! … И мне! — чуть не хором сказали все остальные ребята.
— А давайте, её сейчас споём! — предложила Лилька, — Сестрёнки, как там она начинается?
Они начали вспоминать слова, но вспоминались только отдельные кусочки из песни.
— Нет, так дело не пойдёт! — сказала Лилька, — Надо найти текст этой песни и выучить её обязательно!