Глава 35. Вовка

В деревянном двухэтажном доме, где теперь жила Маруська, в квартире – по соседству, со своей мамой и стареньким дедушкой, жил Вовка. Парень этот учился в училище на шофёра.
Частенько Маруська украдкой наблюдала в окно за тем, как он копошился во дворе со своим мотоциклом «Минск».
Вовка — высокий, довольно-таки симпатичный парень, с длинными русыми волосами до плеч. Его мама работала продавцом в продовольственном магазине, что находился недалеко от их дома.
Вовкиному деду уже лет восемьдесят было. Он часто выходил на крылечко, чтобы посидеть там на стульчике. С крылечка он мог понаблюдать за прохожими на улице, да с кем-нибудь из них хоть парой слов перекинуться. Маруська однажды заметила, что на голове у этого деда была какая-то огромная шишка, которая мешала старику надевать головные уборы. Поэтому дед Гриша шапки надевал редко, даже когда на улице холодно было. Вообще-то, Вовкин дед был очень приветливым старичком. Всегда со всеми здоровался и всем улыбался, хотя из зубов во рту остался у него только один покосившийся передний зуб, который, по всей видимости, мешал ему кушать.
Лада частенько выносила на крылечко деду Грише гостинцы – то свежие пирожки, только что испечённые, то конфеты. А тот всегда с благодарностью кланялся ей и шепеляво говорил:
—  Спасибо, добрая душа! … Дай, Бог, здоровья!
Глядя на деда, Маруська думала:

—  Вовка, наверно, тоже такой же добрый как дед?!
Когда дома никого не было, а Маруське совсем не хотелось больше учить уроки, она открывала окно, садилась возле него и наблюдала за тем, как Вовка с мотоциклом своим возится. Вовка почти постоянно перебирал во дворе свой старый «тарантас», и оттого руки у него обычно все в солидоле были, и всё лицо — в солидоле, и брюки, конечно, тоже. Он об них руки свои вытирал. Смотрела на соседа Маруська и посмеивалась.
Однажды Вовка заметил любопытную соседку, «торчащую» возле окна.
—  Что смотришь? … Нет бы, помогла мне! — сказал он ей, продолжая снимать с мотоцикла детали и протирать их ветошью.
—  Так я в мотоциклах совсем не разбираюсь. — смущённо ответила Маруська и, осмелев, спросила, — А чем помочь то надо?
—  Карбюратор – подержала бы! — улыбнувшись, сказал Вовка, наконец, повернувшись к ней лицом. Он весело подмигнул, и, снова отвернувшись к мотоциклу, посмеиваясь, продолжил свой ремонт.
—  Сейчас выйду! … Помогу! — обрадовано крикнула она в окно.

Они долго, вместе, протирали, смазывали и устанавливали на свои места детали — пока мотоцикл, наконец-то, не затарахтел.
—  Садись, прокачу! — сказал Вовка, тоже испачкавшейся в солидоле, соседке.
—  Давай! … Только недалеко! —  согласилась Маруська, надевая на голову его мотоциклетный шлем, который валялся на земле около разбросанных на старом коврике оставшихся запчастей.
Маруська, усевшись на сиденье за спиной Вовки, взялась за его широкие плечи.
—  Не тут держись. — обернувшись к ней, сказал Вовка и положил её руки себе на пояс.
Около получаса они кружили по городу. Ветер обдувал лицо Маруськи так, что у девчонки захватывало дух.
—  Вовка, … хватит! … Домой поехали! … Я уже есть хочу! — прокричала Маруська, захлёбываясь струями прохладного воздуха.
Когда они подкатили к дому, Маруська сняла с себя шлем и передала его Вовке в руки.
—  Спасибо! … Мне очень понравилось! — сказала она.
—  Да, … не за что! — улыбаясь, ответил ей Вовка, — Потом ещё покатаю! — пообещал он, — Маш! … Подожди-ка! —попросил он, спрыгнул с мотоцикла, поставив его к забору, и побежал к себе домой.
Буквально через минуту он вынес тарелку с котлетами и, протянув её Маруське, сказал:
—  На, … угощайся!
—  Ух, ты! — облизнулась голодная Маруська, — Спасибо! … Дома у нас, как раз, ничегошеньки пока не приготовлено.
Так Маруська подружилась с соседом Вовкой. Он ей понравился. Нет, не как парень, а просто, как сосед, … хороший сосед – и всё!
Она не раз видела, как взрослые девушки приходили к нему домой.
А Маруська только частенько болтала с ним на крылечке. Он ей рассказывал о своих девушках, она ему – о школьных приключениях.
Однажды, спустившись вдвоём к речке и увидев там, привязанную верёвкой к колышку, козу, которая паслась на лугу, они решили её подоить.
—  Не хочешь попить парного молочка? — спросил Вовка, прищурив глаз и кивнув в сторону козочки.
Глаза у Вовки были зелёные, с хитринкой, а вокруг них — привлекательные морщинки–смешинки.
—  Хочу! — ответила ему Маруська, развеселившись от предстоящего нового приключения, — Только я доить – не умею! … Никогда не пробовала!
Вовка притащил из дома маленькую кастрюльку.
—  Пошли за мной! … Я доить буду! — сказал он.
Подоить козу у Вовки сразу не получилось. Она брыкалась, да то и дело отбегала от него в сторону.
—  Машка, подержи её! — раздосадовано крикнул Вовка.
—  Как? — спросила растерянная Маруська.
—  За рога держи! — приказал сосед.
—  За рога? … Да, я боюсь! … А вдруг она боднёт! — испуганно сказала Маша.
—   Держи, тебе говорю! —  приказал Вовка.
Пересилив в себе страх, Маруська крепко ухватилась обеими руками за рога козы.
—  Стой, вертиголовая! — обозвав козу, крикнула девчонка, вспомнив, как частенько называла её, Маруську, так мама.
—  Ха-ха-ха! … Вертиголовая! — повторил Вовка, уцепившись руками за козье вымя.
Наконец, струйка белой жидкости стала наполнять приготовленную ёмкость.
—  Ух, ты! … Как здорово! —  обрадовано сказала Маша, —  А дай-ка, и я – попробую!
—  Одна – попробовала – и родила!
Маруська обиженно насупилась, недовольно взглянув на соседа.
—  Да, ладно, Маш! … Не обижайся! … Я шучу! ... Конечно, попробуй! … Чо, … мне жаль что ли? — сказал Вовка.
Маруська не раз видела – как доит козу бабушка Ася, но сама доить – ещё никогда не пробовала научиться. Двумя пальчиками она взялась за соски большого козьего вымени и стала с силой давить на них. Бедная козочка заблеяла и затопала. Маруська перепугалась и отскочила от неё в сторону.
—  Не так надо! — сказал, рассмеявшись, Вовка, — Нежнее! … Всей ладошкой, легонько, по всему соску двигай! — начал он её учить.
Маруська попробовала ещё раз. Вымя козы показалось ей горячим, но нежным и приятным на ощупь.
Надоив в кастрюльку немного молока, довольные Маруська с Вовкой с удовольствием выпили его, улыбаясь друг другу.