Сколько стоит велосипед

Солнце уже поднималось к зениту. Становилось жарко, и  захотелось  с луга, где  с раннего утра шла косьба, уйти под тенистые кроны берёзовой колки. Она подковообразно опоясывала луговину. Бригадир Сан Саныч  уже было крикнул: "Перекур!" Но, опережая его, Валерка Тюньков, стоявший около  пустой полуторки, вдруг громко и встревоженно заорал: "Смотрите!" Рукой он указывал на цветущее горчичное поле. Головы мужиков и баб невольно повернулись в ту сторону, куда он указывал. Среди жёлтого поля  в противоположном от покоса направлении быстро удалялось тёмное пятно,  то вздымаясь, то проседая и почти исчезая среди жёлтых цветов. Несомненно, это был зверь. "Волк!" - вскинулись несколько голосов. "Гони!" - крикнул Валерка, быстро вскарабкавшись в кузов. В кабину  за один миг запрыгнул Витёк и водитель Жорка по прозвищу Гриф. Машина затарахтела по стерне, набирая скорость. Валерка, свесивши голову к открытому окну кабины , командовал, стремясь переорать грохот мотора: " Бери левее! Левее бери! Мы его к обрыву пригоним! Тогда он наш!"
Валерка  старше Витька года на три, ему уже девятнадцать, Жорка-Гриф  вообще не старожил - на сельхозработы из города приезжает, поэтому Валеркино командирство было принято  мгновенно и безоговорочно.
Расстояние между машиной и волком медленно, но сокращалось. Горчичное поле кончилось, зверь мчался теперь впереди слева  по скошенному лугу и был хорошо виден. Он оказался не так велик по размеру. "Волчонок! - крикнул Гриф. -  Вишь, сбавляет скорость. Слабак ещё! Не уйдёт!  Денежки будут наши!"
Витёк, бросившийся к машине сразу после крика своего дружка Валерки  и охваченный общим азартом погони, только сейчас краем сознания охватил  слова Жорки-Грифа: "Ах, да: за пойманного волка немалые деньги в заготконторе платят."
А Валерка снова закричал, скомандовал: "Близко к обрыву подгони и тормозни резко! Я с брезентом спрыгну и слева зайду. Ты, Витёк, с вилами, по центру! А Гриф -  с верёвкой! Справа, Гриф, слышь? Ты - справа!"
План удался. Взбежавший на обрыв зверёныш увидел внизу перед собой воду реки и на несколько мгновений замер, не зная, что предпринять. Этих мгновений хватило, чтобы Валерка выпрыгнул  из резко затормозившей машины и накинул на него брезентовый мешок, Гриф быстро пару раз опоясал мешок крепкой верёвкой, а Витёк вонзил вилы в землю вокруг добычи. Вилы были двузубые, с обломанным средним зубом, поэтому вошли в землю как металлический ошейник вокруг тела волчонка, не задев и не поранив его. Внутренне Витёк этому обрадовался, даже вздохнул с облегчением.
Укладывая с Витьком добычу в кузов и  вытирая кепкой потное лицо, Валерка сказал:
- Сегодня его к себе в сарайку запру. А завтра в Заготконтору в Рузаевку отвезём. Я свою долю на мотоцикл отложу. А ты, Витёк, теперь сможешь новый велосипед купить вместо своего драндулета. Мечтаешь ведь, да?
Витёк, улыбнувшись, кивнул и спросил:               
- А сколько стоит велосипед? Денег хватит?
- Думаю, хватит. Хорошие деньги получим. Шкура нисколько не испорчена.
  Назад оба друга ехали в кузове, поглядывая на добычу - брезентовый куль, который то замирал, то начинал дёргаться.
- Бесится, - сказал Валерка, - но брезент крепкий. Хотя, смотри-ка, дырка!
Действительно, в углу мешка была дыра величиной с небольшую картофелину. В ней виднелась когтистая передняя лапа зверя.
 - Но ничего ему не сделать - верёвки тугие, ему особо не пошевелиться, - успокоил Валерка.
Витёк смотрел на рыжеватую лапу с чёрными когтями и вдруг вспомнил очень похожую - лапу своей овчарки Дженни, которую два года назад задавил пьяный тракторист Стёпка Сивов. Он хвастался , что может заставить трактор "танцевать" и что в управлении он просто ас... Витёк тогда полуживую окровавленную собаку положил на мешковину и повёз в ветлечебницу в райцентр. Но не довезли Дженни живой...Витёк гладил её бессильную лапу и плакал, не стесняясь слёз...
-  Слушай, Жорка, заверни на покос! - вдруг закричал Валерка водителю и застучал в кабину.- Пускай полюбуются, - ответил он Витьку на его вопросительный взгляд.     Витёк увидел его  гордое, самодовольное  лицо и понял: он хочет похвастаться. А и правда : не каждый день волки ловятся. Да и не каждый сможет поймать!
Их машину услышали и увидели издалека. Женщины побросали грабли, которыми ворошили сено, и окружили машину. Валерка решил показать, как говорится,  товар лицом: откинул задний борт и подтащил к самому  краю кузова брезентовый мешок с волчонком. Бабы подошли ближе, закачали головами, заахали.  В это время куль зашевелился, забился и послышался  вой - недобрый, но негромкий, какой-то щенячий. И тут случилось непредвиденное. Услышав волчий вой,  а скорее - учуяв волка, мирная старая лошадь-водовозка со жбанами чистой воды в  тележке рванула вверх и в сторону так, что оглобля сломалась, тележка перевернулась, жбаны опрокинулись, конюх, пытаясь удержать поводья, упал плашмя на землю...
В общем, обошлось  без человеческих жертв. Но поднялся дружный ор баб:
- Везите к чёрту своего волка прочь! И зачем только приезжали? Столько бед понаделали!
Жорка развернул полуторку и собрался было газовать, но, размахивая руками, его остановил Сан Саныч.
- Слушай, Валера,- сказал он, подойдя, -  ты со зверем не шути. По его следам придёт мать-волчиха. И тогда может приключиться беда. Ты отдай мне волчонка-то на ночь, а я волчицу подкараулю и пристрелю. У меня он в срубе переночует, а у тебя где? В сарае у вас пола нет, волчица легко подкоп сделает . Отдай его мне!
- Не, Сан Саныч,- ответил Валерка,- раз поймали, то уж укараулить как-нибудь сообразим. Поехали! - и он застучал в кабину Грифу. Машина тронулась. А Валерка заворчал, обращаясь к Витьку:
- Ишь, хитрый какой! Охотник, конечно, он хороший, но сейчас его завидки берут. Давно что-то не слышно, чтобы он с крупной добычей возвращался. Вот ему наш волчок и понравился. Сами управимся!
 - Вообще-то я слышал истории, когда волчица приходила на выручку своим детёнышам, - сказал Витёк.
- Ладно, что-нибудь скумекаем, - задумчиво проговорил Валерка.
Неглупый парень, он задумался над словами бригадира. И была ещё причина задуматься: когда въехали в село, залаяли собаки. Сначала в крайнем доме, потом в следующем, следующем...Неужели они учуяли волка? Или на непонятном людям собачьем языке понесли от двора к двору тревожную информацию о близости врага? Вспомнил Валерка, что ружья у него нет. А вдруг и вправду понадобится?       И решил он  отдать волчонка на ночь бригадиру.
А ночь, как и предполагал Сан Саныч, прошла неспокойно... Мешок с волчонком он поместил в баньку - бревенчатая, с железной крышей и прочным полом, она оказалась не по зубам волчице. Точный компас - материнское сердце, пусть и волчье. Приходила волчица и  действовала так осторожно, что две хозяйские собаки не сразу её учуяли. А когда они подняли остервенелый лай, выскочил бригадир с ружьём на крыльцо и увидел,  как метнулась в сторону огорода большая тёмная тень. Выстрелил он два раза, да в предрассветном сумраке не попал. А подойдя к баньке увидел свежевзрытую землю.  Делала она подкоп, точно, делала...
Утром тронулись в путь часов в девять, предварительно проверив верёвки на мешке с волком и дополнительно  привязав  туго спелёнутую поклажу в кузове к дощатой перекладине. В небольшое приоткрытое отверстие мешка виднелась часть морды зверя. Волк трудно дышал открытой пастью, глядя бесстрастными жёлтыми глазами в никуда. Хотя нет, если присмотреться - увидишь холодную бессильную злость существа из другого мира. Витёк только изредка взглядывал на волчью морду. А когда переводил взгляд на его бессильно свешенную  переднюю лапу, опять в голове вставал образ Дженни. Словно эта лапа роднила его с тем, другим миром. И он отворачивался...               

    ...До города семнадцать километров среди полей, лугов, перелесков. Белёсая грунтовая дорога змеилась вдаль, казалось, уходила в  небо, в  самую его голубизну у горизонта. И плыли, плыли над дорогой вереницы безмятежных облаков, иногда перечёркнутых стремительными линиями проносящихся стрижей. Воздух быстро становился знойным. Машина  раскачивалась на кочках и рытвинах, грохотала. Над дорогой вздымалась белая, похожая на муку пыль. Потом она медленно оседала на придорожную растительность и край пшеничного поля, словно гасила серо-белой краской синь васильков по его краю и яркую июньскую зелень ещё не уставших трав...
       Всю дорогу волк молчал, Витёк даже поглядывал озабоченно: живой ли? И только уже на подъезде к колхозному рынку, поблизости от которого находилась Заготконтора, вдруг то ли завыл, то ли застонал. Было это так неожиданно, что Витёк вздрогнул...
       Приёмщицей в Заготконторе оказалась женщина неопределённого возраста,  грузная, крикливая, с позой "руки в боки", видимо, привычной для себя.
- И чего это вы мне приволокли? И кто здесь с ним нянькаться будет? - громко и недовольно заявила она.
Парни даже опешили: маленький что ли слишком? Оказалось, не в этом дело:
- Мы здесь шкуры принимаем. Шкуры! А этого с зубищами я что ли убивать буду? Вон кувалду под скамьёй возьмите! Не топор, а кувалду, если хотите за шкуру побольше получить!
       Валерка решительно направился к скамье, оглянулся на Витьку. Тот молча отрицательно покачал головой, развернулся и быстро пошёл к воротам Заготконторы...
Через полчаса полуторка везла их назад. Получив заработанное, Валерка с Грифом купили чекушку, "употребили" и, сидя в кабине, довольные, горланили песни. Больше всего почему-то им по вкусу пришлась военная - "Ехал я из Берлина по дороге прямой..."Вот её, перевирая слова, и долдонили, то взвывая на кочках, то захлёбываясь на ухабах...
        Витёк молча сидел в кузове и опять старался не взглядывать на брезентовый мешок. Гриф пожалел мешок и не выбросил его: "Крепкий. Ещё пригодится!". Окровавленной стороной мешок был повёрнут вниз. Но всё равно, когда машину подбрасывало  на колдобинах, виднелась его тёмно-багровая, пропитанная густой кровью и измазавшая днище кузова изнанка...               

       Витькин дом был с краю деревни. Машина остановилась, Витёк спрыгнул на землю и направился к дому.
- Стой!- выйдя из кабины, Валерка вложил  ему в ладонь  трубочку купюр, похлопал пару раз по спине и сказал: - Всё путём! Отмокай! Мамке передавай  привет!               

       Деньги Витёк, не разворачивая, сунул матери. Она, вопросительно глянув на него, протянула их ему назад .
-Не-е, - он отвёл её руку.

      А велосипед он купил только через год, когда заработал на посевной.