Глава 38. Веники

На экзамене в школе Маруська написала сочинение на четырёх страницах, в стихах, расписывая профессию артиста – на примере своего любимого Евгения Леонова. И геометрию, и контрольную по алгебре – тоже отлично сдала.
И вот отгремел последний звонок, а за ним – выпускной. Теперь Маруське предстояло сделать выбор – учиться дальше в школе или поступать в среднее профессиональное заведение.
Оставаться в городе ей совсем не хотелось. Маруська мечтала поскорее уехать и стать по-настоящему самостоятельной. К тому же ей казалось, что мама её, ну, совсем не любит и часто ругает, всё своё внимание она уделяет младшим братишкам, а не ей, Марусеньке. Только куда поступать?
Однажды они с Люськой строили планы – поступить, как Варвара, в культпросвет училище на хореографа. Да планы эти вмиг развались, как карточный домик. Маруськина мама была категорически против этой дочкиной затеи:
—  Вот пусть Люська и поступает! … А из тебя какая танцовщица или балерина будет через несколько лет? … Это сейчас ты в пляс готова пуститься – пока порхаешь как бабочка. А станешь постарше, растолстеешь, как я! … Как танцевать будешь?
Маруська взглянула на маму, представила её в балетной пачке и, улыбнувшись, дерзко сказала:
—  Тогда я, мам, в областной центр поеду, и в театральный буду поступать!
—  Ну, уж нет! … Не разрешаю! — сказала мама и выругалась, — Все артистки – легкодоступные женщины!
После этих маминых слов Маруське совсем стало обидно, она чуть даже не заплакала. С ранних лет у неё была мечта – сниматься, как Евгений Леонов, в кино. Обиженная девчонка надулась на маму, отказалась обедать и спряталась, ото всех, в своей спальне.
—  Что-то мамка часто стала ругаться. … Надо уезжать! … Точно – уезжать! — решила она, — Всё! … Завтра пойду в школу забирать документы.
Директора школы в своём кабинете не оказалось. Маруська, в поисках его, долго ходила по коридорам, пока случайно не наткнулась на него в школьной столовой.
—  Здравствуйте, Виктор Михайлович! … А я к вам за документами пришла! — радуясь, что застала-таки в школе папу Витю, сказала Маша.
—  Здравствуй, Клубничкина! … Здравствуй! — сказал директор, – Какие тебе документы? … Свидетельство о восьмилетнем образовании? … Хм! … Не получишь! … Тебе ещё в школе надо учиться! … В девятый пойдёшь! … Нам такие ученики самим нужны!
—  Нет, Виктор Михайлович, … я решила уехать. — улыбнувшись директору, продолжила настаивать на своём взволнованная девчонка.
—  И куда, Мария, ты поступать надумала? — спросил её папа Витя.
—  Пока не знаю. — пожав плечами, растерянно ответила Маша.
—  Так ты ещё и не решила – где учиться будешь? — рассмеялся Виктор Михайлович, — Вот определишься, Клубничкина, с выбором – тогда и приходи!
Всю неделю у Маруськи не было никакого настроения, она ходила с поникшей головой, думая только о том – куда бы ей поступить.
Перед концертом весь танцевальный коллектив собрался в гримёрной комнате Дома культуры. Участницы, по очереди, гладили свои костюмы и костюмы мальчишек. Пока одни гладили, другие – вились у зеркал, красились и, между делом, болтали. Маруська тоже стояла перед зеркалом и красила губы ярко-красной помадой. Рядом с ней, у этого же зеркала, красила ресницы чёрной тушью новенькая участница бальных танцев. Что её зовут Аней – все знали, а больше об этой Ане никто ничего не знал.
—  Слушай, Ань, … ты у нас новенькая. … Мы совсем о тебе ничего не знаем. — заговорила с ней любопытная Маруська.
—  А что тебя, Машенька, интересует?
—  Ну, например, где ты сейчас учишься?
—  Учусь? — улыбнулась Аня, — Я уже второй год, здесь, у вас, в интернате работаю.
—  Да? — удивилась Маруська, взглянув на Аннушку, — Люськина и Варварина мама тоже там работает! … Ты, как и она, воспитательница?
Анна, перестав краситься, с одним накрашенным глазом, тоже с удивлением посмотрела на Машу:
—  А как зовут Варварину маму?
—  Матильда Константиновна! — сказала Маруська.
—  А! … Знаю, знаю! … Матильда Константиновна и посоветовала мне сюда, на бальные танцы, прийти! — улыбнувшись, сказала Аня и, продолжив красить ресницы на другом глазу, ответила на вопрос Маруськи — Нет, Маша, … я – не воспитательница. … Я учу малышей в начальных классах.
—  Ух, ты! … Мои тётки – тоже учителя! —  похвастала Маруська и, с любопытством посмотрев на Анну, спросила, — А где ты училась на учительницу?
—  В Лукоморье. — ответила молодая учительница, — Там я окончила педагогическое училище, … и вот, по распределению, сюда, к вам, попала.
—  Ух, ты! … Лукоморье! … Я про такой город даже и не слышала. —  призналась Маруська и продолжила любопытствовать,  — А где же этот город находится?
—  Далеко! … На самом юге.
—  О! … Всё! … Решено! … Поеду поступать в Лукоморье на учительницу. — присев на стул, обрадовано сказала Маруська,  — А что? … И поеду! … Думаю, у меня получится?
—  Конечно, получится! — сказала Аннушка, наконец, закончив свой макияж, — Я тебе сейчас адрес напишу.
Тетрадных листочков в гримёрной комнате не оказалось. Анна оторвала клочок газеты и написала карандашом для бровей адрес и маршрут проезда до города Лукоморье.
После концерта домой Маруська летела на всех парусах. Едва перешагнув порог дома, она закричала:
—  Мама! … Мам! … Я решила учительницей стать! … Надеюсь, ты – не против уж этого моего решения?
—  Тише! … Разбудишь всех! … Ложись спать, учительница! … Поздно уже! … Завтра с тобой поговорим. — сказала Маруське мама.
Ночью Маруське не спалось, она думала о городе Лукоморье и мечтала о том, как станет учить в школе ребятишек.
А мамы Лады, к Маруськиному огорчению, утром дома не оказалось. Она опять рано ушла на работу.
—  Ну, вот! … Опять не поговорили! — обиженно подумала Маруська, обойдя все комнаты, потом быстро умылась, почистила зубы, глотнула из кружки на столе недопитый кем-то чай и побежала опять в школу – искать директора.
С Виктором Михайловичем, на сей раз, Маруська столкнулась прямо в дверях школы, он торопился куда-то по своим делам.
—  Здравствуйте, Виктор Михайлович! — запыхавшись от бега, затараторила выпускница.
—  Здравствуй, Клубничкина! — улыбнулся директор школы, — Снова за документами пришла?
—  Ага! — кивнула Маруська, — Я учительницей решила стать, поеду в Лукоморье. … Виктор Михайлович, выдайте мне документы, пожалуйста!
— Клубничкина, … я же тебе сказал, … будешь у нас в школе дальше учиться! … Вот закончишь десять классов, и сразу в педагогический институт поступать будешь! — сказал Виктор Михайлович.
—  Ну, Виктор Михайлович, … поймите, … я твёрдо решила – буду поступать в этом году! — взволнованно сказала Маруська.
—  Если ты твёрдо решила, Клубничкина, … то с тебя – пятьдесят берёзовых веников! … У нашей школы план – надо сдать тысячу веников! — пристально взглянув на Маруську, сказал директор, — А сейчас я спешу! … Извини, Клубничкина!
Директор, оставив Маруську на крыльце, вышел за школьные ворота и, спешным шагом, куда-то направился. Маша стояла на крыльце школы и с грустью смотрела ему вслед.
— Вот так, Маруська! … Будешь теперь веники ломать! … Ну и что? … Ну и пусть! … Ничего страшного! … Справишься!  — уговаривала она сама себя.
Вечером, после ужина, наконец, состоялся разговор с мамой.
—  Мам, помнишь, … я вчера говорила, что хочу стать учительницей? ... Так вот, … я еду в Лукоморье!
—  Лукоморье? … Так это же далеко! — будто не помня предыдущего разговора, удивилась мама, —  Как я тебя туда одну отпущу?
—  Так ты не против того, что я буду на учительницу то учиться? — обрадовалась Маруська и улыбнулась.
—  Учительницей – это неплохо! — задумчиво сказала мама, — Только я, Машенька, беспокоюсь – уж больно далеко тебе ездить придётся! … Ну, вот, подумай, … как ты, такая вертиголовая, одна поедешь? … Ни разу никуда не ездила! … А у меня – работа, … братишки твои – ещё совсем маленькие! … Я не смогу с тобой поехать!
—  Да я, мам, справлюсь! … Найду дорогу! … У меня и маршрут есть! — Маруська достала скомканный газетный листочек и, протянув, показала его маме, — Вот, смотри! … Мне Анька всё расписала! … Она там уже училась!
Мама улыбнулась, посмотрев сначала на газетный обрывок, а потом – на восторженную дочь.
—  Смешная ты у меня, Машенька! … Ну, хорошо! … Мы с отцом подумаем. — пообещала мама.
—  А что тут думать? — удивлённо спросила Маруська, — Вот наломаю пятьдесят веников и поеду с документами в училище.
— А причём тут веники? — удивилась мама.
 — Так меня директор школы без них не отпускает! … Надо, говорит, заготовить и сдать!
—  Ай, да, молодец, Виктор Михайлович! — усмехнувшись, покачала головой мама.
Несколько дней Маруська, возле речки, заготавливала веники. Первые веники у неё получились большие – не в обхват! А потом, устав лазить по зарослям деревьев и кустарников, она стала связывать поменьше веточек в каждый веник. Когда все веники были готовы, и Маруська насчитала их ровно пятьдесят штук, она погрузила все их на велосипед, обвязала верёвкой, которую отыскала в сарае, и, с грехом пополам, прикатила этот груз к школе.
С улыбкой на лице Маша вбежала в школу, радуясь тому, что готова, наконец, отрапортовать директору о выполненном ею задании. Но ни в кабинете, ни во всём здании школы,  папу Витю она не нашла. Внизу, на первом этаже, около стола, перед входной дверью сидела техничка. Она и сообщила растерянной девушке, что Виктор Михайлович два дня – как в отпуске.
—  Как в отпуске? — удивилась Маруська, — А веники мне теперь куда девать? … Я же веники привезла! ... Виктор Михайлович сам меня об этом просил!  — расстроенным голосом, чуть не плача, сказала она.
—  Клубничкина, … какие веники? — удивилась техничка.
— Да вон же они, … на улице, … на велосипед привязаны.
—  Раз велел директор – неси сюда, я передам! — посмотрев через окно во двор и улыбнувшись, сказала техничка.
Маруська занесла в фойе школы веники и сложила их все на полу, в углу, около окна.
—  А Вы не знаете – где живёт Виктор Михайлович? — спросила потом она у технички.
После объяснений технички, Маруська запрыгнула на велосипед и покатила к дому директора. Она быстро нашла этот дом, поднялась по деревянной витой лестнице и подошла к заветной квартире. Девушка очень волновалась, потому неуверенно и тихо постучала в железные двери. Двери никто не открывал. Маруська постучала ещё раз, … и ещё, … и ещё! Наконец, двери со скрипом открылись, в коридор вышел сам папа Витя. Маруська оцепенела, почувствовав какое-то сильное внутреннее стеснение, даже не поздоровавшись, она не знала – что и сказать директору школы.
Перед обалдевшей девчонкой стоял Виктор Михайлович, тот самый Виктор Михайлович, который всегда ходил по школе только в строгом костюме с галстуком. А сейчас … он был перед ней без очков, … босиком, … в семейных трусах и майке. … От него пахло спиртом. … На небритом его лице повис кусочек яичницы.
Увидев Маруську, папа Витя протяжно сказав: «Клубничкина, ну, ты и заноза!», быстро развернулся и захлопнул за собой скрипучую дверь.
Уже через двери Маруська услышала голос директора:
—  Завтра в школу приходи! … Отдам тебе документы!