Броневая невеста

ФРАГМЕНТ ИЗ КНИГИ "КАЛИБР ПОБЕДЫ"

...Оттолкнув испуганного парнишку, взводный махом взобрался на пологий бугор. Удивлению не было предела. По дороге, вздымая клубы пыли, действительно с грохотом и лязгом перемещался немецкий Т-III. "Панцер" внезапно появился чёрт-те откуда и определённо двигался в нашу сторону. И угораздило же его выкатить с дуру на неподготовленные позиции. Бронированная машина серьезная. В одночасье возникла проблема.
Лейтенант Трефилов был не робкого десятка. Быстро оценив ситуацию, дал команду паре вёртких, сообразительных красноармейцев с противотанковым ружьём немедля залечь возле кустов вереса, возле самого дорожного полотна. Первый номер Булатов и заряжающий Шаров стремительно, полупригнувшись, выдвинулись на засадную позицию. Следом с ломиком в руках рванул ещё один «чудик» из обоза – рядовой Сабреков. В его ремонтном хозяйстве для парнокопытных, миномётов и телег с двуколками всякого шанцевого добра навалом.
В смотровую щель танкисты, конечно же, не углядели храбрый боевой расчёт с «хвостиком». В результате почти в упор первым же выстрелом из бронебойки у «чудища» снесло правый ленивец. Делом техники было дальше покорёжить катки с правого борта. Дело сделано. Даже ломик не понадобился, который предполагали засунуть в гусеницу под траки. Как говорится, полный «абзац» фашисту, готовь вазелин.
Многие из наших прошли абсолютный ад кровопролитных боёв. Не лыком шиты мужики, насмотрелись всякого, поняли, что в танковой мясорубке пленных не бывает. Хотя об удручающей реальности можно было говорить совершенно равнодушно, потому как сами не раз побывали на волоске от смерти. Накануне, проходя мимо одного из разбитых Т-34, ощутимо почувствовали запах горелого мяса. Чудовищное зрелище, когда на броне родных танков лежали горелые, искромсанные осколками люди: живые, мертвые, умирающие. Некоторые были так обожжены, что напитанные маслом комбинезоны вплавились в тело. И без врача из дурки было ясно, что несчастливчики обречены. Какой уж тут мог быть гуманизм по отношению к экипажам вражеской бронетанковой ползучей гадины.
Поняв, что дело с техникой швах, из верхнего люка один за другим стали выбираться члены экипажа. Когда немцы уверенно встали на землю, оказалось, что бежать лучше не стоит – бесполезно. Набравшиеся храбрости, осмелевшие красноармейцы, плотно окружили искорёженное производное Третьего рейха. Бойцы бывалые, в «молоко» точно из винтореза не спуляют. В свою очередь немчура затравленно осмотрелась и поняла, что деваться некуда. Видимо, придётся горемыкам податься на бескрайние просторы Сибири.
Немцы подняли руки, затявкали по-своему. Главный у них, вместо того чтобы просить пощады, на ломаном русском языке начал качать права:
– Немецкий экипаж сдаётся на условиях Конвенции о соблюдении прав военнопленных. Когда можно будет отправить весточки «нах хауз», чтобы не волновать домочадцев?
Ребята, конечно же, обозлились донельзя. То что зубами скрипели, это мягко сказано. Все прекрасно были осведомлены, как с нашими военнопленными поступали садюги-фашисты.
После осмотра танка обнаружилось, что на броне масляной белой краской нарисованы два свадебных кольца и порхающая пара умилительных голубков в придачу.
– Это что же получается? Под раздачу попал своеобразный свадебный фаэтон?
– Ужас какой! Как не стыдно!
– Ой, нимагу – обкакаюсь. Счастливых «почтарей» на живца словили в руки.
– Братцы, спасите, помогите, а то помру со смеху!
– Надо же. Как необычно отморозки свадьбу на войне справляют. Вроде бы и нет для гансов прифронтовой полосы вовсе. Только мы щас покажем настоящую правду жизни, раскроем глазоньки, заставим от страха пропердониться.
– Вот, сволочи, столько бед понаделали. Сколько людских душ загубили, а сами хоть бы хны, общечеловеческую мораль на всеобщее обозрение выпятили.
– Ни стыда ни совести у немчуры!
– Кощунство, ребята. Не позволим плодиться и размножаться фашистской гадине.
– Смерть оккупантам.
– А ну-ка, становитесь к своему танку, родимые. Счас прямо здесь и расстреляем вас. Устроим медовые поминки.
– Правильно. Хлопнем их по законам военного времени и дело в шляпе.
Ребята с готовностью выказали свои угрожающие намерения и направили в сторону пленных стволы трёхлинеек. Кто-то даже на всякий случай насадил на ствол гранёный русский штык – явно мстить собрался.
Внезапно один из танкистов повалился в ноги и залопотал что-то на своём гортанном языке. По слову «медхен» стало ясно, что на коленях девушка и слёзно просит её пощадить.
Тут же подсуетился сержант Чирков. Он когда-то в совсекретном деле участвовал. Ещё до войны в Казани немецким самолётам «люфтваффе» хвосты на аэродроме затаскивал. За рюмкой дружеского шнапса и научился помаленьку шпрехать с будущими непримиримыми врагами.
– Ich bin die Braut. (Я невеста.)
– Ё-моё, парни. Мамзель говорит, что она невеста.
– Du bist das Mаdchen, die Braut? (Ты девушка, невеста?)
– Oh, mein Gott! Ja! Ja! Ja! (О, боже мой! Да! Да! Да!)
– Приплыли.
Вот те раз. Миф о том, что в Германии женщины не принимали участия в войне, в одночасье испарился. Как говорил сам Гитлер о женских основных обязанностях: «Die Kinder, die Kueche, die Kirche», что обозначало: «Дети, кухня, церковь». Понятное дело, что кровопролитная война и амбиции фашистов внесли свои коррективы в концепцию «стандартного женского долга». Результаты политики бездумных мужиков с противоположной стороны мы сейчас наблюдали воочию. Идиотизм.
Пригляделись. У членов немецкого экипажа были светло-русые волосы и светло-зелёные, почти серые глаза. Высокие ростом молодые парни большелобы, с ярко выраженными скулами, крупными, даже немного выпученными глазами, светлой, мягкой кожей, наверное, в броне танка склонной к морщинам.
Все танкисты в обвисших комбинезонах, но у этого фрица задница явно бабская – «сладкая». Ткань облепила тело, прилипла и в обтяжку сидела на обольстительных женских бёдрах. Вроде бы красиво. Но однозначно – удобно для «передка». Нам рассказывали, что в своём большинстве немки не очень красивые. Обычно они белесые, рыжеватые. Не сиськастые – грудь почти всегда впалая, в ладошку и то не всегда уместится. Срамота. В полевых условиях крайне редко пользовались косметикой. Причёски в основном носили с короткими стрижками. Для них выглядеть неряшливо – это недопустимо. Вот так. Ни больше, ни меньше. Поэтому бабское начало мы вычислили безо всяких ошибок. После определения половой принадлежности то ли "фрау", то ли "медхен", единогласно вынесли приговор Гертруде.
У ребят сразу причинное место в штанах колом встало. Смотрят на меня, шальной блеск в глазах появился...