Бал желаний

Синекрасный Матерчиковый с глазами из пуговиц был соткан из кусочков ткани, оставшихся после грандиозных затей. В здании с разноцветными стеклами в окнах и высокой остроконечной крышей ожидалось необыкновенное событие. Раз в году в особенную ночь проходил Бал Желаний. Со всех уголков мира вместе с попутным ветром на него слетались желания.
Синекрасный наблюдал за ними с балкона, на котором его оставила маленькая девочка. Она посадила его на деревянные перила, на самую верхнюю перекладину, чтобы он лучше видел всё, происходящее внизу.
Зал с мраморными колоннами и зеркальными стенами, излучающими голубоватый свет, наполнялся различными созданиями. Здесь были невероятной красоты дамы, одетые в роскошные платья. Блеск их украшений разгорался в свете канделябров и напоминал Синекрасному цветные леденцы, которые очень любила девочка. Кожа женщин светилась изнутри и поражала гладкостью и совершенством. Но на лицах было общее выражение отстранённости, делавшее их похожими друг на друга. Будто одна и та же женщина решила предстать в нескольких заученных позах.   
Зеркала отражали дам по-разному. Кого-то изображали в будущем в виде выцветших бледных теней, одетых в странные балахоны, растративших красоту и безуспешно ищущих выход из зазеркального пространства. Они пытались пройти обратно сквозь стекло, сталкивались друг с другом, словно хотели вновь попасть на недоступный для них праздник. Драгоценности обращались в каменные осколки, царапающие кожу их прежде гордых владелиц. Другие видели своё прошлое, счастливое и несчастное, с искренними смехом и слезами, не замаскированными ещё нарядами и фальшивыми манерами.
Появлявшиеся в зале мужские фигуры вызывали у Синекрасного улыбку выражением самодовольства и уверенности в своей неотразимости. И к этим персонажам зеркала были неблагосклонны. В голубой дымке элегантные фраки превращались в неопрятные куски ткани, беспорядочно висевшие на нелепых фигурах. Уверенность оборачивалась страхом и потерянностью среди таких же существ, видимые атрибуты роскоши которых оказывались ненадёжной защитой от Времени.
Были здесь и подростки с грустными глазами, навсегда пойманные в ловушку иллюзией вечной молодости. При взгляде в зеркало они видели ту же пустоту, которой добровольно наполняли свою жизнь день за днём, пытаясь убежать от воспоминаний. И только глаза их помнили всё.
Синекрасный знал, как девочку манили зеркала. Они подолгу разглядывала своё отражение, прижимала ладони к тем другим зазеркальным и разочарованно вздыхала, почувствовав лишь холод с обратной стороны. Холодок пробежал по спине Синекрасного. Он представил, насколько должно быть страшно не увидеть в зеркале своего отражения, словно тебя не существует. Поднимался ветер, и в замке поспешили затворить окна.
Променявшим свою душу на желания богатства и славы волшебные зеркала тоже предоставляли возможность увидеть иную сторону этого. Монеты отражались разъеденными временем черепками. Становились очевидными бездарность и абсурдность «модных» произведений искусства, вместо которых показывались уродливые бессмысленные пятна. Настоящее счастье от осуществления желания заниматься любимым делом, которое не измеряется деньгами и видимым успехом, оставалось недоступным для выбравших такой путь.
Синекрасный вспомнил, как тепло и уютно было на каминной полке, куда его сажала девочка во время своих занятий с книгами. Свечи засияли ярче. Золотистый туман наполнял зал. Почти ничего уже не было видно с лестницы, но Синекрасный не боялся пропустить что-нибудь. Он был создан совсем недавно, и многого не знал, но от женщины, которая сшила его для своей внучки, научился видеть судьбы людей, не открывая глаз.
Страшнее всего были судьбы отказавшихся от своей любви. В вечном поиске, не понимая, что ушедшее невозможно вернуть, они бросались к чужим отражениям по ту сторону зеркал, принимая их за своих навеки потерянных возлюбленных. Каждый раз они слишком поздно понимали ошибку, но обречённые бесконечно продолжать этот ритуал, не в силах были остановиться.
Синекрасный забеспокоился, успеет ли девочка забрать его домой, пока туман не слишком густой и через него можно пройти. Она ещё не научилась достаточно хорошо видеть будущее, и без помощника ей не обойтись.
Послышались первые звуки музыки. Призрачные фигуры закружились по залу. Каждый персонаж танцевал свой собственный танец, не замечая других. Они избегали взглядов и в зеркала, наслаждаясь обманным чувством своей уникальности и неуязвимости. Синекрасному нравилась музыка, доносящаяся сверху, от самого купола над крышей. Как будто ветер играл тонкими молоточками на золотых пластинах купола дворца.
Синекрасный порадовался, что он успешно справляется со своей миссией - быть талисманом, а значит наблюдать, предостерегать и защищать в случае опасности. Девочка ему нравилась. Темноглазая, рыжеволосая, юркая, как маленькая лисичка, она постепенно овладевала умением читать книги, которых было много в доме её бабушки. Это были толстые тяжёлы книги в кожаных обложках. Должно быть, очень старые. Во время их чтения всё в доме замирало, и даже часы прекращали свой ход. Когда девочке удавалось правильно прочитать несколько строк подряд, Синекрасный замечал над страницами бледный голубоватый свет, очень похожий на свет зеркал в зале для церемоний.

Движения фигур ускорялись вместе в темпом музыки, приобретая всё более неестественный характер, будто невидимая рука вращала их сильнее с каждым поворотом. Одна фигура за другой теряла привычные контуры. На месте каждой оказывался сгусток тёмно-серого дыма. Не переставая вращаться, сгустки подлетали друг к другу и соединялись в черное облако. Синекрасному показалось, что разом потухли все свечи. В зале потемнело и запахло дымом, как иногда пахло в доме, когда хозяйка особенно долго засиживалась за своими книгами, проговаривая вслух фразы, непонятные Синекрасному, но отчего-то казавшиеся знакомыми. Облако становилось темнее и гуще. В нём проступили контуры огромного кольца. К ужасу Синекрасного кольцо всё больше напоминало огромную змею, глотающую собственный хвост. Синекрасный однажды видел такое изображение в книге, и этот образ навсегда остался у него в памяти олицетворением непостижимой сверхсилы, гипнотизирующей и вызывающей страх даже при воспоминании о ней. Отчетливее проступала тёмно-серая чешуя с загадочным рисунком, будто самая тёмная тьма записала на ней свой тайный шифр. Наконец чудовище выпустило хвост из пасти и посмотрело в пространство перед собой. Взгляд его не был направлен на Синекрасного. Но даже из своего укрытия в тени лестницы он почувствовал желание убежать, исчезнуть как можно быстрее. И при этом что-то удерживало его на месте. Хотелось приблизиться, раствориться в пугающем и одновременно притягивающем знаке абсолютного ужаса, словно каждое создание в мире изначально было его частью. До Синекрасного донесся звук, сначала чуть заметный, а после не оставляющий сомнений в своей реалистичности. Как будто какие-то голоса одновременно шептали что-то с нарастающей громкостью. Шептали что-то непонятное, перебивая друг друга, и оттого кажущееся ещё более страшным. Даже с крепко зажмуренными глазами Синекрасный почувствовал яркую вспышку, охватившую всё вокруг. Он больше ничего не понимал, не видел и не слышал.

Кукла-амулет, хранитель знаний древнего культа, охраняла сон маленькой девочки. Не подозревая о своей силе, которая только возросла после явления Верховного Божества,  Синекрасный дожидался утра. Солнечные лучи столпились у окна в нетерпении войти в комнату, полную золотого сияния, подманившего их. Хозяйка дома, которая прошлой ночью нашла Синекрасного перед входной дверью, не спешила открывать занавески.

С тобой всё в порядке. Зря ты переживал. - Женщина взяла Синекрасного и осмотрела его со всех сторон. - Теперь ты знаешь, что такое возрождение через разрушение. И что желание быть с тем, кого любишь по-настоящему, преодолевает любой страх.
Гадалка посмотрела на девочку, душа которой всё ещё путешествовала сквозь необыкновенный сон, длившийся всю ночь. Волосы девочки разметались по подушке в свободном танце. Чуть заметная улыбка относилась к чему-то реальному в этот момент только для неё одной. Бежевая пижама с рисунком, изображающим россыпь синих и красных звёздочек, выстроившихся в млечный путь, подчёркивала молочный оттенок кожи в разрезе воротничка.
Человеческие капризы часто бывают неразумными. Ты же знаешь, во что все они превратились? И Люция когда-нибудь узнает.

Далеко в будущем Синекрасный увидел высокую девушку в длинном белом платье в центре огненного кольца. Языки пламени поднимались и опускались, подчиняясь движениям её рук. Громкие ритмичные удары вокруг неё придавали уверенности в правильности действий. Никто из людей, склонившихся к земле рядом с ней, не смел пошевелиться. После самого высокого всполоха вслед за резким взмахом руки огонь погас. Над головой девушки появилось серое облако. Она опустилась на колени и склонила голову...

Женщина посадила Синекрасного на кровать, не дав досмотреть ему историю, которую он мог узнать, только находясь в её руках.
- Не следует надолго оставлять Люцию одну. Она ещё не осознала свои возможности.
Женщина вышла из комнаты, не позволив солнцу раньше времени разбудить ребёнка. А самым большим желанием Синекрасного было никогда больше не разлучаться со своей маленькой подругой, будущей Верховной ведьмой.