Во имя жизни

Годы моей учебы в Ярославле неразрывно связаны  с этой маленькой, доброй женщиной. Я  жила на квартире и моей хозяйкой была  Ксения Андреевна.
Она трудилась  в городской библиотеке, много читала и знала практически все.  А еще тетя Ксения варила чудесное малиновое варенье и пекла  вкуснейшие  пирожки с капустой!
 Родом  из Ленинграда,тетя Ксения жила там в  блокаду и была эвакуирована в Ярославль.
Этот город стал для нее второй родиной.
Она очень аккуратно и  бережно относилась к еде.  К хлебу -особенно: съедала все до последней крошки.
Ксения Андреевна часто вспоминала своих друзей, одноклассников, учителей, навечно оставшихся в блокаде и в День Победы  всегда плакала.
Она была глубоко верующим человеком: ходила в церковь да  и в доме у нее было много икон.
К одной из них, образу Ксении Петербуржской ,женщина относилась с особым трепетом и благоговением.
Говорила, что святая Ксения-покровительница Ленинграда и  не единожды  спасала их с мамой. Когда немцы бомбили город, мама молилась ей и в их дом  не попала ни одна бомба. И когда люди  умирали от голода,  они все равно выжили! 
Как-то я попросила тетю Ксению рассказать о блокаде, запомнила все слово в слово и постараюсь передать  вам...
 
-Мне было  четырнадцать, когда началась война.  Папа ушел на фронт и мы остались вдвоем с мамой.
Какое-то время я ходила в школу. Там  давали немного еды и я все приносила домой.
На  соседней улице жил мой лучший  друг и  одноклассник Петя. Его отец тоже был на фронте и  жил он с мамой.
 Мы  вместе лазали на крыши ,сбрасывали вниз и  гасили немецкие зажигалки. У нас была целая бригада , где Петя был самым главным.
А еще он мечтал  стать моряком!
Петька вообще был из нас самым лучшим! Так же как и все мы, он постоянно ходил голодным, но как-то отдал свой хлеб совсем незнакомой  женщине.
Мы возвращались из магазина, впереди медленно шла  какая-то женщина. Она рухнула прямо на тротуар.Мы подбежали к бедняге, подняли ее под руки. Петя отдал ей свой хлеб и мы с ним отвели женщину в ее квартиру.

Первые месяцы  нам еще как-то удавалось держаться, но вскоре начались совсем черные дни: продукты стали выдавать по карточкам. Мама работала на заводе и ей  дали рабочую карточку на 250 грамм хлеба, а мне детскую на 125 грамм. Хлеб пекли в основном из коры, муки в нем почти не было.Бесконечные очереди за хлебом, трескучие морозы,налеты и  артобстрелы — такова  теперь была наша жизнь.
Однажды немцы   разбомбили городские  продуктовые  склады. Склады  горели несколько дней ,  горели продукты: мука , сахар. Потом  мы ходили туда, собирали эту землю и пили с ней „сладкий чай“.
 Мы с Петей  были у этих складов, когда произошло страшное. Все потемнело вокруг, мы подняли глаза и   увидели, что по небу  ползет огромная черная туча.
Это были вражеские самолеты.
Они разбомбили дом где жил  Петя со своей мамой.
Практически сравняли все с землей... Все погибли и Петина мама тоже. Петя был настоящим мужчиной: сильным и храбрым. И все же он плакал...
Жить ему теперь было негде и мы с моей мамой забрали его к себе. 
Есть было нечего и все свои вещи мама обменяла на еду.
Но эти иконы она сохранила. Когда начиналась бомбежка и мы спускались в бомбоубежище, образ Ксении Петербуржской. она всегда брала с собой.
Холода стояли жуткие, света не было. На дрова ушла вся наша мебель и книги.
Мама тяжело болела и на заводе больше не работала.
Но Петя не сдавался,он постоянно  старался приободрить нас.
 -Ничего, тетя Лена! Ничего! Разобьем фашистскую сволочь и все у нас будет: и хлеб, и повидло, и  масло!  Ксюша выучится на доктора и вылечит вас! А я после войны обязательно в мореходное поступлю! Нам бы только до весны дожить!-твердил он
В конце января сорок первого  мы собрались в эвакуацию. Все трое с трудом передвигались от голода. Мамины ноги опухли, она  превратилась в старуху и мы  с Петей несли ее на себе.
Ночь, но людей на погрузке было очень много: неразбериха, шум, крики...
Командовал какой-то важный дядька в погонах.
 -Садимся, садимся! В одну машину не больше восьми человек! Иначе под лед уйдем!-кричал он.
Меня кто-то подсадил наверх. Петя с мамой сесть не успели и  военные уже закрывали борт. Но я не хотела ехать без мамы и Пети! Не знаю, откуда только силы у меня в тот момент взялись:  подняла  крик, растолкала людей и  спрыгнула вниз.
Всем  троим удалось сесть в одну из последних машину и мы поехали.
Машины двигались одна за одной. Петька подбадривал  нас  тем, что  скоро мы будем в безопасности. Надо просто немного потерпеть!
Небо вдруг  оглушительно загудело и задрожало. Все подняли головы: прямо над нами кружил самолет с черными крестами на крыльях! Это был конец!
Люди закричали, вжались в дно кузова. Мама постаралась закрыть собой меня и Петю...
Но фашист не бомбил, медлил, издеваясь над беззащитными людьми...
Я не знаю, сколько времени продолжался весь этот ужас. Потом раздался страшный грохот и небо рухнуло вниз...
 Машина все также неслась вперед. Я открыла глаза: небо заволокло черным дымом, но  рядом была мама, Петя и все остальные. И я не понимала, живы  мы или уже умерли...
Уже потом мы узнали, что наши зенитчики сбили того фашиста,  но он успел расстрелять нашу головную машину... Ту самую, в которой должна была ехать я...
Нас привезли на железнодорожную станцию, посадили на поезд. Все мы очень боялись, что немцы разбомбят наш состав, но, слава Богу, этого не случилось. Нас привезли  в Ярославль  и  расселили по квартирам.
Мы жили в доме одинокой старушки, бабушки Маши.  Какое-то время  приходили в себя. Мама лежала в госпитале, потом она устроилась на работу туда же.
Здесь, в глубоком тылу, люди приближали Победу и мы, как могли, помогали им.
Рыли окопы, вечерами шили кисеты для бойцов, вязали для них шерстяные носки и варежки, собирали полегшие колоски в поле. Мы ждали Победу . Не просто ждали: мы жили этой мечтой!
Когда кончилась война, радость была просто необыкновенная!
В 1947 к нам  приехал  Петин отец.  Вернувшись с фронта, он по каким-то своим каналам разыскал сына и забрал его домой, в Ленинград.
Петя   обещал  писать и навещать нас.Помню, как мы плакали, провожая его и его папу!
Мы с мамой очень хотели поехать с ними, но  нас почему-то не выпустили...

Так мы с мамой  остались в этом городе навсегда. Судьба моего папы неизвестна для меня до сих пор.
Петя сдержал данное слово и навещал нас по-возможности часто.
Он стал моряком и всю жизнь отслужил на флоте.
 
Сейчас Петр Иванович   вышел на пенсию , зовет к себе. У него семья: дети и внуки. Но здоровье у меня  уже не то да и мамина могилка здесь... Не получается поехать.
Общаемся звонками, еще больше-письмами...
 Я слушала Ксению Андреевну и думала о себе и о своих сверстниках...
Нам очень повезло, что не довелось испытать  на себе ужас блокады.   Мы не имеем даже отдалённого отношения к подвигу ленинградцев. Нам не дано  осознать все это в полной мере.
Почему  же эти  простые , без затейливых, кружевных вязей и узоров слова ,  необходимы нам,  как хлеб,как вода и как глоток воздуха ?
Почему они пронзают нас насквозь и ложатся на душу тяжелым камнем?
 
И в сердце каждого из нас вспыхивает острое  желание жить! Жить, чтобы подвиг ленинградцев никогда не был забыт! Жить во имя самой жизни...

Фото из интернета.