Анна Фарисовская

                Анна Фарисовская.
                I
    Вы её увидите на улице: она мусорит на дороге, громко матерится и, конечно, курит по дороге, заставляя других вдыхать дым своих дешёвых сигарет. Кто-то скажет: “Ну, это же обыкновенный настрадавшийся человек! Чего вы придираетесь к ней? Она прожила побольше вашего, 21-летний ничего не смыслящий писака”. Я, немного обиженный, скажу ни да ни нет, потому что предлагаю читателю самому рассудить об этой личности, узнав её немного поближе.
    Эта дама работает няней в детском садике, сама она злится из-за огромного количества набравшихся кредитов под дикие проценты, а кредиты эти были собраны из-за… Но тут меня этот “кто-то” опять перебивает со словами “Вот! А Вы ещё пишите всякие гадости про бедного человека! У Вас ни стыда ни совести” и победоносно высовывает язык. После такого бессовестного хамства я совсем расстраиваюсь… Нет-нет! Вчитайтесь, вы поймете, что я не хочу сказать про неё ничего дурного. Я сам вежливый человек: если мне кто не нравится, то я улыбаюсь, киваю, а сам потихоньку удираю подальше от неприятного мне человека. Но удираю я от тех людей, которых можно назвать с уверенностью “неприятными”, а вот особа, которую я ниже описал, совсем другая. Её трудно назвать строго “приятной” или “неприятной” и даже не знаешь – удирать от неё или остаться.
    Даже несмотря на то, что я не могу повесить на неё какой-нибудь ярлык, я всё-таки скажу при всей такой странности: “она обыкновенный человек”. Почему? Прочитайте то, что написано снизу. И сделаете вывод.
                II
    Рабочий день сейчас окончился у няни по имени Анна Фарисовская. Теперь она пытается заснуть. У неё день как день: ест, приходит на работу, встречает маленьких детей, займёт их чем-нибудь, отбывает рабочее время в садике, ест, идёт домой, ест, попереключает каналы по телевизору, ложится спать.
    Теперь Фарисовская, поспав, снова встаёт и собирается на работу. Если бы ей, когда она была подростком, сказали про такой жизненный расклад, то Аня бы громко рассмеялась и покрутила бы пальцем у виска:
    -Ха-ха! Ничего настолько бредового не слышала. Как я, будущая преподовательница истории, стану такой… такой… Я не знаю даже как это назвать. Не-е-т, это бред. Бред! Ха-ха-ха-ха!
    Но спустя много лет уже Анна Васильевна Фарисовская выходит из своего бредового убогенького дома, идёт по загаженной бредовой дороге на бредовую для неё работу. Вот ещё один бредовый день…
    Фарисовская заходит в пустой детский садик и ждёт детей. Они приходят. Фарисовская объявляет пришедшим детям, что пора наконец-то заняться активной деятельностью. Теперь дети громко и радостно кувыркались и прыгали, а няня, сидя на стуле, активно листала на телефоне новостную ленту “Вконтакте” (телефон тоже взят в кредит).
    -Если бы не требовали бы этих бешеных денег для поступления в ВУЗ, если бы у меня были хоть бы какие-то связи, - бормотала себе под нос няня, разглядывая на своём телефоне мастерски отфотошопленные фотографии счастливых людей, – Эх… Вот бы у меня появились крылья, прыгнуть высоко-высоко да полететь туда, куда можно…
     -Меня о-о-о-бидели-и-и-и-и, - плачется обмочивший свои штанишки от страха Лёша, прервав мечтания няни, - о-о-би-би-де…
     Недовольная Фарисовская уже открыла рот, чтобы сказать то, что давно за год работы в этом детсаде хотела сказать этому ребёнку, который раздражал её своей плаксивостью, но полумёртвые легкие, еле-еле державшиеся много лет от обилия сигарет, дали о себе знать. Она тяжело и затряслась от кашля, а ребёнок уже забыл о произошедшем и побежал дальше…
    Да и она забыло об этом Лёше - из головы никак не уходили слова мужа после вчерашней ссоры: “Мы живём нормальной жизнью благодаря мне! Ты работаешь какой-то там няней, а я мерчендайзером.  Для этого, знаешь ли, мозги нужны!”. Няня после этих противных воспоминаний сжимает губы, морщится, хватает за руку первого попавшегося ребёнка, которым оказался Лёша, и говорит ему:
    -Чего вылупился? Знаешь как это тяжело няней работать? Не знаешь, вот и бегаешь тут, веселишься.
    Фарисовская нагнулась для большего значения к ребёнку и медленно отчеканила:
    -Ты никто и звать тебя никак!
    И, полная гордости, отпустила покрасневшую руку мальчика. “Ему надо было это сказать, а не хныкать в ванной!” подумала няня и широко заулыбалась, представив, что она действительно это сделала. Но мечтания были снова прерваны - коврик, на котором стоял ребёнок, становился всё более и более влажным - Лёша опять обмочил свои штанишки.
    Няню затрясло, но на этот раз не от кашля… Это было последней каплей в море, яростно уничтожившее дамбу терпения.
    Она схватила обеими руками этого ребёнка за шею, сжала крепко так, как будто пыталась его задушить месте с ним и его плач, и свою тоску, и всё здешнее однообразие жизни. Ребёнок задыхался, но уже не только тяжеcть и убогость жизни разрезала глубоко сердце няни, но ещё и скачками накоплявшаяся и наконец полностью освободившаяся агрессия. Няня кинула его в какой-то зелёный шкаф, закрыла его на замок, стала ладонями со всей силы бить по шкафу. Чем больше она била, тем меньше оставалось в ней агрессии: агрессия развеивалась в воздухе и оставалось глубоко в умах детей, испуганно смотревших на происходящее.
    Раздались у няни глубокие вдох и выдох – для неё повеяло свободой: дети перестали кричать и бегать туда-сюда, а сама няня сбросила с себя эмоциональный груз. Можно было спокойно отсидеться и спокойно пойти домой. В итоге, забыв обо всём плохом, она пошла спокойно к себе домой, как будто ничего не случилось, и стала заниматься тем, чем занимается годами, не выходя за пределы привычного.
    Теперь Фарисовская, поспав, снова встаёт и собирается на работу. Но пришла она назавтра уже совсем не в пустой детский садик. Там были родители Лёши, раньше времени вернувшиеся с отпуска, и полиция.
    Фарисовская схватилась за голову.
    -Какая я тупая! Безмозглая. Как я могла забыть? Тупая я, тупая!!!
    После ругани и всякой неприятной возни бывшая няня не смогла найти работу при всех её стараниях. Муж её совсем ненавидел за то, что она безработная. Для него каждый безработный человек обозначал человека убогого, никчёмного.
    Фарисовская не смогла больше – она выпрыгнула из окна своего дома. Теперь свободный полёт! Она кричала cо слезами:
    -Я свободна! Я наконец-то сво…
    Бывшая няня упала, почувствовалась разъедающая боль… Но при этом выжила. Она вспомнила, что живёт на самом верху двухэтажной сталинки. Не прекращая усердий, отчаянная девушка пыталась повеситься, но потолок разваливался и не было за что зацепить верёвку, пыталась вырезать себе вены, но бритва и кухонный нож оказались очень тупыми.
    Сейчас она совсем покорилась внешнему миру - потухшими тёмными глазами смотрела вниз и что прикажет ей муж, то она безропотно и терпеливо исполняет.
    -Говорил же я, - нравоучительно твердил муж, - говорил же, у тебя умственная отсталость. Ну куда мне с такой дурой? Делай, что я говорю – и будет всё хорошо! Кстати, что на обед?
                III
    Теперь, читатель, рассуди - обыкновенный ли это человек Анна Фарисовская или нет: работает не там, где хочет; не встречает ни у кого ни понимания, ни уважения;  становится из человека с надеждами в тупое и покорное мясо. И из-за чего это произошло – виновны обстоятельства или сам человек, порождённый этими обстоятельствами? А если обстоятельства, то кто вообще виноват в таких обстоятельствах?  А если сам человек, то почему и для чего такое делать? И самое главное – как от этого избавиться? Что мешает жить?
    Пока мы задаёмся этими вопросами, тот самый “кто-то” вздохнёт:
    -Всё настроение мне испоганили. Я хотел бы чего-нибудь весёлого, сказочного, лёгкого, а у меня теперь тяжелый осадок на душе. Эгоист ты, 21-летний писака.

16-20 ноября 2019