Жизнь и смерть в верованиях древних славян

Современные философия, наука, религия и техногенное развитие нашей цивилизации полностью изолировали человечество от Бога и вечности, убедив его в том, что многообразные техногенные игрушки и ублажение своих искусственно созданных потребностей - это и есть цель существования и смысл жизни смертного человека.

Наслаждайся здесь и сейчас и к чему тебе задумываться о том, что было, и что будет? Мы позаботимся о тебе сегодня, а прошлого и будущего не существует. Вот концепция жизни современного человечества, которую навязывают ему заправилы глобального проекта, концепция отсутствия будущего, а, стало быть, и отсутствия смысла жизни.

Однако наши древние предки, жизнь которых была тесно связана с Природой, знали о мире иное. Они понимали, что жизнь и мир вечны, и что все процессы, происходящие в Мироздании, связаны между собой и обусловливают друг друга. Отсюда и их осмысленное отношение к смерти, как к началу иной жизни. Это знание характерно для всех древних народов, заселявших некогда Землю. Недаром же латинская пословица гласит: "Momento Mori" - помни о смерти.

В этом напоминании нет никакого трагического смысла, якобы, заставляющего человека отвлечься от радостей жизни на скорбные мысли. Вовсе нет. В нем есть только жизнеутверждающий смысл, что жизнь вечна, и нельзя забывать о том, что человек обязан подготовиться к ее следующей стадии. Отсюда же и старое русское выражение: "Пора подумать о душе". Что же думали о душе древние русичи?

Оказывается, что задолго до насильственного водворения на территории древней Руси западного христианства, наши предки имели ясное понятие о душе и ее бессмертии. Об этом свидетельствуют многочисленные архивные документы о фольклорном крестьянском менталитете древних русичей, тщательнейшим образом изученных и изложенных в начале 20 века Дмитрием Зелениным в его "Очерках русской мифологии" и современных исследованиях профессора А.В. Пыжикова.

Древние русичи имели абсолютно отличное от нашего понятие о смерти, как о продолжении жизни души после смерти тела, о жизни, к которой необходимо готовиться заранее. Отсюда и их особое отношение к смерти.

Смерть, как переход от жизни земной к жизни вечной была очень важным событием в жизни любого человека, и, как следствие, причина смерти имела первостепенное значение.

Каждый человек обязан был пройти свою земную жизнь с обязательным созданием семьи и рождением детей, ибо после своей естественной смерти он приобретает статус родителя в иной жизни и наделяется правом и способностью покровительствовать жизни своих потомков, помогая им во всех их земных делах и оберегая их от несчастий.

Жизнь же, прерванная трагическими обстоятельствами раньше срока, даже после создания человеком своей семьи, лишала его душу возможности перейти в мир иной и упокоиться в нем. Душа такого человека маялась среди живых людей и служила проклятием его рода, так как могла вселяться в души его живых близких, провоцирую различные психические недуги у его потомства, среди которых известно, например, кликушество у женщин. Таких умерших называли на Руси заложными покойниками.

Интересно, что великий русский и советский психиатр В.М. Бехтерев в последние годы своей жизни посвятил этому вопросу немало своих исследований, хранящихся ныне в Архиве Бехтерева в Санкт-Петербурге и вызывающих и сегодня понятный интерес многих западных ученых. Он считал, что 80% наследственных психических заболеваний связаны именно с проблемой заложных покойников.

Однако проблема заложных покойников вовсе не была проблемой только рода погибшего. Это была обще общинная проблема, которая порождала многие несчастья, катастрофы и войны на Земле. Поэтому члены общины имели инструменты, позволяющие им совместно помогать заложным покойникам упокоиться в ином мире. Один из таких инструментов известен под названием круговой поруки, о которой стоит поговорить отдельно в одной из последующих публикаций.

Известно, что в древней Руси был запрет на погребение заложных покойников вместе с другими умершими. Запрет этот был настолько силен в народе, что ни церковь, ни царь вплоть до правления Екатерины II не смогли преодолеть этого явления под угрозой больших народных бунтов. И даже после преодоления этого запрета церкви пришлось согласиться с погребением самоубийц вне церковного кладбища.

Для погребения же других погибших вне срока власти вынуждены были создавать специальные божьи дома в городах из-за отказа крестьянства хоронить их на общем кладбище. Немногие сегодня знают, что старое название Божедомка одной из московских улиц имеет именно это историческое объяснение.

Отрицательное отношение к самоубийцам исходило вовсе не от церкви, которая вынуждена была внести это отношение в свои каноны, оно исходило от самого народа. Дело в том, что общинный образ жизни древних русичей вместе с его круговой порукой общины за каждого ее члена придавал жизни каждого ее члена особую ценность.

Жизнь вне общины была невозможной. Единоличный выход из общины не практиковался, напротив, исторжение общиной своего члена за неподобающее поведение было самым суровым из всех возможных наказаний. Поэтому человек, добровольно ушедший из жизни, предавал свою общину, отказывался от ее помощи и ее круговой поруки, и создавал для нее многие несчастья в будущем. Самоубийца переставал существовать для общины после своей смерти. Она отказывала ему в своей круговой поруке.

Заложные покойники не поминались членами общины, так как считалось, что их души пребывают не на том свете, а на этом, и потому люди предпринимали усилия для устройства их души на Земле. Именно поэтому рожденные младенцы назывались именами трагически погибших, особенно погибших за интересы общины. Таким образом считалось, что вновь родившиеся живут за погибших, предоставляя им возможность дожить свою жизнь до конца как положено и иметь возможность в будущем упокоиться в следующей жизни в статусе родителя и иметь возможность покровительствовать своему роду.

Считалось, что младенец, нареченный именем погибшего члена общины, является его перекрестником, ответственным не только за свою жизнь, но и за жизнь погибшего. Он обязан прожить достойно, чтобы спасти душу своего погибшего родственника для его дальнейшей жизни на том свете.

Кроме того, даря погибшему человеку возможность пройти свой жизненный путь в теле новорожденного ребенка, члены общины верили, что таким образом неприкаянная душа будет занята созидательной активностью и не будет создавать несчастий и катастроф живущим людям.

Интересно, что традиция современных людей называть своих детей именами погибших героев тоже ведь имеет скрытый смысл как бы подарить им вторую жизнь в памяти живущих людей. Эта традиция демонстрирует пример эгрегориального взаимодействия умерших с живыми.

Вот так открывается постепенно историческая мудрость наших предков, которая, Бог даст, еще сможет вернуть нас на путь осмысленной жизни в русле Божьего промысла.