Без вины виновата

               

   Статный майор с артиллерийскими петлицами подошел к дверям кабинета командира ракетного дивизиона. Постоял, прислушался, а затем решительно постучал и, услышав: “Входите!”, зашел в просторный кабинет.
- Товарищ полковник, майор Кречетов по вашему приказанию прибыл, - четко отчеканил он.
- Ладно, ладно, Павел Иванович, - улыбнулся полковник, - тут же не совещание и не разбор пусков. К чему такой официоз?
- А вдруг кто-нибудь прослушивает? - в свою очередь теперь улыбнулся Кречетов.
- В штабе? Ну, ладно, давай по делу. Садись, - командир дивизиона указал рукой на стул. - Среди многих кандидатов от нас прошел лишь ты. Приказ таков: новое место службы.
- Знаешь куда тебя забрасывает командование?
Кречетов недоуменно пожал плечами. По слухам, доходившим из верхов, он предполагал, что на одном месте их офицерский состав долго не задержится. Приходит молодежь, а старичков, с повышением, обычно “разбрасывают” по дальним точкам Союза.
   - Готовь свою Татьяну к даль¬ней поездке, - продолжил полковник. - Ох, как я тебе, чертя¬ка, завидую! На Кубу направляем тебя.
Кречетов уставился на командира. Он ожидал Сибирь, Курилы, Алтай, да мало ли, где “стратеги” базируются. А тут Куба - мечта каждого. Уже второй год нашу базу на острове “подпитывают” специалистами.
 - На сборы тебе, Павел Иванович, десять дней, - твердым голосом сказал командир. - Плывешь с женой. Ей работа обеспечена в школе для детей наших специалистов. Иди, сдавай дела и принимай новые. Все документы в строевой части.
Полковник встал и протянул майору руку.
- Спасибо, Николай Федорович, - возбужденно произнес Кречетов, пожимая руку командир. - Не спасибо, а “Есть” и исполняй, - улыбнулся полковник.

                ****
Татьяна довольно быстро адаптировалась к климату острова' Свободы. Павел же тяжело переносил жару. Его только и спасали дежурства на подземном командном пункте. Дел было много. На плато еще работали военные строители. Частенько звучали взрывы. В камне тяжело “рубить” шахты, но “ложе” для ракет довольно надежное. Даже под землей, под толщей бетона ощущались толчки от взрывных работ.
Уже полгода не было “продыха”. Служба отнимала все время. Кубинским военным было значительно легче. У них было и больше свободного времени, были и выходные дни. Советские же военные, можно сказать, не знали ни сна, ни отдыха. Спасибо сестре капитана Диего Фенидо Магде, которая с первых дней их пребывания на Кубе взяла Татьяну под свою опеку. Магда училась в МГУ, знала хорошо русский язык, преподавала химию в той же школе, где работала Татьяна, в военном городке. Ее муж, как и брат Диего, обучались в СССР и оба служили на базе. Павел был спокоен за Татьяну. В его отсутствие кубинская семья не оставляла ее без внимания. Магда устраивала для Татьяны лазания по ближайшим горам, с мужем и братом катали ее на яхте, возили по окрестностям, несколько раз устраивали Татьяне экскурсии в Гавану.
Павел даже завидовал жене и был очень рад, что она до¬вольная, цветущая и совсем не удрученная тяготами его службы.
Два года прошли, как один день. На погонах Павла появилась еще по одной звезде. Служить бы еще и дальше, но по семейным обстоятельствам подполковнику Кречетову пришлось возвращаться в Союз. Татьяна уже шестой месяц но¬сила под сердцем их будущего ребенка. Гарнизонный врач не рекомендовал рожать на Кубе. Какие-то анализы, какие-то симптомы заставляли покинуть благодатный остров, доброжелательных и милых кубинских друзей.
На первых пора Татьяна осталась у матери в Иваново, а подполковник Кречетов отправился обустраиваться в сибирскую глубинку. Ничего не попишешь - служба такая. Вырваться он смог к жене лишь, когда получил телеграмму о рождении дочери. Имя придумывали уже вместе, в семейном кругу. Предложение Татьяны никто не стал оспаривать и курчавую до¬чурку назвали Ариной. А была она прелестна, правда, глазки были мутноваты, еще не очистились, но волоски кучерявились, а тельце имело приятный смугловатый цвет. Теща признала в Арине копию Татьяны в младенчестве.

                ****

Шли годы, менялись места  службы, менялись должности у Павла, росла Арина, подрастал второй ребенок в семье Кречетовых - сын Егор. Он был младше Арины на пять лет. Через два года после поступления Арины в Московский институт между¬народных отношений генерал- лейтенант Кречетов обосновался в Москве. Он был очень рад за дочь, особенно за то, что без его помощи, без учета его высокой должности, она стала студенткой такого престижного вуза. Сын тоже рвался к учебе, но его влекла военная стезя. И когда Арина закончила МИМО, Егор стал курсантом Качинского летного училища. Татьяна же осталась нежной, любящей же¬ной, хорошей матерью и уже “Заслуженным работником на-родного образования СССР”. Легкая полнота не портила ее, а даже красила.
***
                ****
Арина уже два года работала в центре советско-германской дружбы, выезжала в ГДР, где и познакомилась с советским же туристом, доцентом кафедры органической химии МГУ Сергеем Ромашкиным. Весельчак по натуре, умный, без гонора и разных предрассудков, он стал близким не только для Арины, но и для всей семьи Кречетовых. Любовь и уважение были у них взаимны. Сложилась идеальная большая семья, где все заботились друг о друге без лицемерия. Брак между Ариной и Сергеем стал для всех долгожданным и желанным праздником.
                ****
¬ Ровно через год Сергей отвез Арину в роддом. Вся семья, не смыкая глаз, дежурила у телефона. Татьяна через каждый час звонила зна¬комому врачу, которая дежури¬ла в тот день. И вот телефон зазвонил сам. Татьяна, вместе с Сергеем, протянули руки к трубке, Павел тоже сделал по¬пытку подняться в кресле, но жена опередила всех.
- Алло, Татьяна Ивановна, - раздался голос врача на другом конце провода. - Вы еще не на¬лили бокалы? У вас внук.
- Когда можно к Арине? Спасибо! - как-то невпопад ответила в трубку Татьяна, а затем, как очнувшись, завопила, - Ой, спасибо, Надежда Васильевна! Как же так? Мальчик? Ой, как хорошо! Какой он? Как Арина?
- Арина молодец. Хорошо ро¬жала. Карапуз тянет под четы¬ре с половиной килограмма при росте пятьдесят два сантиметра. Шустрый и подвижный с начала рождения, - рассказывала врач, но вдруг сделала паузу и через несколько секунд продолжила сдавленным голосом. - Но есть, Татьяна Ивановна, одна проблема.
Трубка вновь замолчала. Татьяна хукнула в трубку, повернула голову к мужу, недоуменно посмотрела на взволнованного зятя. В трубке послышался вздох.
- Надежда Васильевна, говорите. Что там случилось? - взволнованно спросила Татьяна.
- Не знаю, что вам сказать, вернее, как вам объяснить, - раздался голос врача в трубке, - Мальчик родился довольно темнокожим.
Татьяна ойкнула. В трубке скороговоркой заговорила Надежда Васильевна:
- Нет, нет. Вы не подумайте о подмене. Я лично принимала роды. Нет никакой ошибки. Нет, нет. Простите. Приезжайте завтра. До свидания.
В трубке раздались частые гудки. Татьяна, не моргая, смотрела на Сергея. Он все слышал. Во время всего разговора его ухо было прижато к обратной стороне трубки. Сергей недоуменно смотрел на тещу. Не отрывая от нее взгляда, он поднялся с колени и сел на диван рядом с тестем.
- Что случилось? Говорите, - рявкнул Павел. - Радость понят¬на. Внук родился. А дальше что?-
Татьяна сглотнула комок в горле. Ее руки обхватили голову.
- Нет. Этого не может быть. Наша дочь кристально честный человек, - запричитала Татьяна. - Сережа, не могла она так по¬ступить.
Оставив вопрос мужа без внимания, Татьяна подошла к Сергею, села рядом с ним. Сер¬гей смотрел в одну точку на стене. Татьяна взяла его руку в свою и заглянула ему в глаза. Сергей посмотрел на Татьяну и вновь уставился на стену.
- Ты не веришь Арине? - тихо спросила Татьяна.
- Да что же случилось? Ответит кто-нибудь? - раздраженно спросил Павел.
- Арина, ваша дочь и моя жена, только что родила темнокожего ребенка, хотя она и я пока считаемся белыми, - сдержанно, сквозь зубы, стараясь не сорваться, проговорил Сергей.
- Не может быть, - взревел Павел. - Это ошибка или очень плоская шутка.
- Павел, успокойся, - обратилась к нему Татьяна. - Надежда Васильевна не была предрасположена к шуткам. Завтра все увидим сами.
В комнате воцарилась тиши¬на. Встречались взгляды, да от тяжелого дыхания высоко вздымались груди.
                ****
Утром вся семья была в роддоме. Впереди шла Татьяна, а замыкал шествие Сергей. В фойе их встретила Надежда Васильевна. Накинув белые ха¬латы, все вошли в палату. Арина лежала на койке, а под ее грудью почмокивал крупный сверток пеленок.
- Вот и наша молодец, Аринушка, - певучим голосом сказала Надежда Васильевна, - а мальчишка, ну просто, богатырь. Рассаживайтесь, а я вас на время оставлю. Дела, дела.
Врач открыла дверь и уже из проема дала знак всем, прижав палец к губам. Татьяна понимающе кивнула.
- Как ты, дочурка? - Татьяна прижалась щекой к Арине. - Ну-ка, покажи нам наследника.
- Мама, не нужно показной бравады, - тихо прошептала Арина. Из ее глаз покатились слезы, и сдавленным голо¬сом она продолжила. - Я не знаю, по¬чему мой сын темный. Я не виновата перед тобой, Сережа.
- Я понимаю, - дрожащим голосом ответил Сергей. - Я понимаю, что есть тому только одно объяснение.
- Какое, Сережа? - глаза Арины буквально сверлили лицо мужа.
- Простое. Это не мой сын.
Сергей резким движением положил букет цветов на тумбу и также резко шагнул к двери. Последнее, что он услышал: “Эх, Ромашка, Ромашка" и глухое рыдание Арины в подушку.
Павел неумело пытался успокоить дочь. Скомандовать бы, да это не армия. В семейных неурядицах главным специалистом по их утряске всегда была жена. И на этот раз Татьяна все загладила.
- Ариночка, успокойся, - ласковым голосом прошептала она ей на ухо. - Каким бы он не был, он твой сын и наш внук. Еще не все ясно. Может, это такая временная пигментация кожи. Может, со временем он побелеет. Он же на тебя похож, как две капли воды. Ты тоже, когда родилась, была очень смуглой. А потом побелела. Вспомни фотографии.
- Точно, - отчеканил Павел. - Ты была почти негритянка. Это кубинское солнце маму пережарило, когда ты была в утробе.
Арина вытерла глаза. Малыш по¬кряхтел и чмокнул губами. Она приложила его к груди, и его ротик задвигался в такт кряхтения и вздохов.
- Прожорливый? - спросил Павел у дочери и улыбнулся. - Значит, будет крепким.
В палату вошла Надежда Васильев¬на. Окинула взглядом двоих, понимающе кивнула Татьяне на отсутствие Сергея.
- Я вижу, у вас все в порядке, - весе¬ло защебетала она. - Ариночка, тебе нужно отдохнуть. Покормишь и спать. А “старичков” твоих я выгоню. Придут завтра. Думаю, завтра и домой отпустим.
Татьяна поцеловала дочь и внука, постучала по его щеке пальцем. Павел тоже чмокнул дочь и внука в лобик.
- Мы бы еще посидели, дочка, - извиняющимся голосом сказал он. - Но мне на службу нужно. Я даже мать до¬мой не провожу.
- Беги, беги, - подпихнула его Татьяна. - Вижу, что на стуле ерзаешь. Пони¬маем, что служба.
Павел задом вышел из палаты, оставив женщин втроем. Следом за ним вышли Татьяна и Надежда Васильев¬на.
- Татьяна Ивановна, - обратилась к ней врач, когда, после Арины, они зашли к ней в кабинет. - В вашем роду или по имени Павла Ивановича были смуглые? Может, шутку с Ариной сыграли гены?
- У Павла весь род сплошные русаки, - стала загибать пальцы Татьяна, перебирая родственников мужа. - У меня прабабка была испанкой. Мама говорила, что я смуглая в нее. Да и Арина смуглая. Вы же знаете.
- Не думаю, что гены от прабабушки сделали вашего внука темнее вас и Арины, - рассуждала Надежда Васильевна. - Это ближе, чем пра-пра.
Она подсела ближе к Татьяне. Обняла ее за плечи и заглянула внимательно ей в глаза.
- Мы давно дружны, Татьяна Иванов¬на, только без обиды, - начала она. - Вы мужу на Кубе не изменяли?
Татьяна вскинула брови вверх. Хоте¬лось взорваться, но добрый взгляд  Надежды
Васильевны резко загасил желание вспылить. Страшная правда всплыла перед глаза¬ми. В голове звучало: “Не может быть!”. Все давно уже заглажено и забыто. Татьяна мол¬чала, уставившись в окно.

                ****
Был чудный день. В бухте у города Карденаса, где была пришвартована яхта Магды, легкий бриз от Багамских островов рябил изумрудную воду. Сегодня большой компанией было намечено отдохнуть на “Гнезде Кондора”. Магда давно приглашала на этот скалистый островок в восьми милях от берега. По ее рассказам, остров имел три скалы, соединенные в вершинах большой каменной глыбой, похожей на гнездо, у основания скал рос кустарни-ковый лесок с густым травянистым покрытием, а главное - была очень удобная бухта для яхты и на каменном плато под водой, глубиной не более двух метров, был намыт чистейший песок. Место для купания идеальное.
Татьяна с Магдой ждали мужчин. Вскоре на пирс вышел Диего, на ходу стаскивая белую форменку.
- Ты один? - вопросом встретила его Магда. - А где Рауль и Павел?
- Их вызвали на базу, - запыхавшись, ответил Диего. - Сказали, чтобы мы не ждали. Когда освободятся, то радируют нам. – Давай, Магда, поднимай парус.
На острове Диего быстро натянул громадный тент, привязав два его угла к кустарникам,  а два заклинил в щелях скалы. Магда расстелила покрывало на траве под тентом и выложила различные закуски. Татьяну к делам не допускали. Ее попытки помочь Магда пресекала.
- Ты гость. Мы тебя и Павла взялись развлечь, вот и развлекайся. Жаль, что твоего Павла пока нет, как и моего Рауля, но они будут.
Втроем они поплескались в воде, вывалялись в горячем песке. Диего оставил женщин, сказав, что пойдет готовить мясо на вертеле, назвав блюдо кубинским шашлыком. Изрядно устав от купания Татьяна и Магда поднялись к Диего, заканчивающего колдовать у огня. Ароматный дымок приятно защекотал ноздри.
- Рассаживайтесь девушки, - пригласил их к столу Диего, держа в руках вертел с парой килограммов жареного мяса, - Мужей вы, явно, не дождетесь. Если не покушаем, то можем и умереть с голоду.
Сытный обед, прохладная тень под тентом, плеск волн, чистый воздух убаюкивавюще подействовал на компанию.
Когда Татьяна открыла глаза, Магды рядом не было. Рядом на животе лежал Диего. Он крепко спал. Немудрено, ведь всю ночь был дежурстве.
Татьяна встала, поправила купальник и стала спускаться в бухту. Навстречу ей поднималась Магда.
- Хорошо, что не пришлось тебя будить, - сказала она, мог бы Диего проснуться, а он, все-таки, после ночного дежурства. Я рацию услышала. Поплыву за Раулем, а Павел не сможет приплыть. Кто-то из Союза прилетел. А Рауль освободился.
Татьна надула губы и покачала головой.
- Ну, ну, не расстраивайся, - Магда обняла ее за плечи, - мы же жены офицеров, знали за кого выходили замуж. Проследи за сном Диего, а я через пару часов буду здесь с Раулем.
                ****
Татьяна подошла к Диего. Он продолжал спать. Его смуглое тело блестело, мерное дыхание прерывалось почмокиванием красивых, пухлых губ. Татьяна прилегла рядом, продолжая рассматривать Диего. Вдруг он приоткрыл глаза.
- Где Магда? - спросил он Татьяну и с бока перевернулся на спину.
- Поплыла за Раулем. Павла не от¬пустили, - ответила Татьяна и добавила. - Спи. Они будут только через два часа. Я постерегу, чтобы тебе ничто не мешало.
- Здесь некому мешать. Даже насекомых нет, - вялым голосом ответил Диего и вновь погрузился в сон.
Татьяна продолжала рассматривать Диего. Под теплым ветерком подрагивали его мышцы. Диего был идеально строен. Широкие плечи, мощные бицепсы, узкий таз, красивые ноги вдруг взволновали Татьяну. Против своей воли она медленно поднесла свою руку к руке Диего и легонько погладила. Их взгляды встретились. Пальцы рук переплелись. Татьяна часто задышала, но рука не подчинялась ей. Она не могла ее убрать. Теперь уже Диего стал гладить ее руку. Не помня себя, не помня себя, не понимая, что она делает, Татьяна прильнула к груди Диего. Порыв был взаимным.
Не плачь, Татьяна, - стал успокаивать ее Диего, стараясь подобрать нужные слова и лихорадочно соображая, как это все произошло, - Ты не виновата. Это я должен был себя остановить.
- Нет, Диего. Это я поступила подло по отношению к Павлу, к нашей любви. Но и он виноват, все отдает службе. А я же не железная, правда?
- Не вини Павла, не вини себя, -серьезно ответил Диего. Он уже знал, что говорить. – Мы с тобой совершили неприличный поступок. Оправдания, конечно, быть не может. Виноваты оба. Мы полюбили друг друга.  Это факт. Но любовь наша – это не та, что у тебя с Павлом, а у меня с Элен.
- С какой Элен, - удивленно спросила Татьяна.
- Я не рассказывал, а ты ни разу не спросила меня, женат ли я, - ответил Диего. – Моя жена Элен с маленьким сыном Жуаном живет у моей мамы в пригороде Гуантаномо. Я иногда езжу к ним. Элен слепа. Ее лицо изуродовано взрывом американской «мины-игрушки», которую она подобрала на обочине дороги. Пока я здесь служу, мама заботится об Элен и Жуане. Ему полтора годика. Я их очень люблю.
Диего повернул голову в сторону острова. Вдали плыл большой белый корабль. Яхты Магды еще не было вид¬но.
- То, что мы с тобой сблизились, - продолжил Диего, - не нужно списывать на измену. Ты не изменила мужу, как я не изменил Элен. Это просто случайное стечение обстоятельств. Ты соскучилась по мужчине, я - по женщине. По¬чти два месяца я не был дома. Ты же знаешь, какие дела сейчас на базе. Мне нужно, как минимум, два дня. До Гуантанамо не близко. А в последнее время выпадает только по одному выход¬ному дню.
- Ты так серьезно считаешь? - тихо проговорила Татьяна. - Что это не из¬мена?
- Таня, если и есть вина, то только моя, - возбужденно сказал Диего. - Я обязан был одержать свои чувства. Я мужчина, я сильнее тебя. Ты прости меня, если сможешь. И забудь об этом. Между нами ничего не было. Я сожалею о случившемся.
- Я верю тебе, Диего, - после небольшой паузы заговорила Татьяна. - Толь¬ко не сожалей. Забудем просто об этом. Ты прав. Мы хорошие друзья. Мы про¬сто, если можно так сказать, хотя это тупо, по-дружески побаловались и все.
Татьяна протянула руку Диего и он, как всегда, прочертив своей рукой круг, хлопнул ей по ладошке, не останавливая руку.
- Спускаемся вниз, - уже веселым голосом сказал Диего. - Вон яхта на горизонте. Нужно охладиться, да приготовить мясо для Рауля. Нам всем тоже не помешает подкрепиться.
Татьяна успокоилась. Волнение к вечеру совсем исчезло. Ни Магда, ни Рауль не сделали никакого намека на их вынужденное уединение на “Гнезде кондора».
                ****
Павел пришел домой около десяти часов вечера. Поцеловав жену, он сразу же пошел в ванную под душ. Татьяна встала в дверном проеме кухни, не зная, за что взяться. В ванной фыркал под душем Павел. И вдруг ей стало так жалко его, захотелось сделать что-то из ряда вон выходящее. Сделать для него. Ужин был готов. Татьяна открыла бар, взяла бутылку коньяка и две свечи. Затем прошла в спальню, взбила две подушки и прижала их друг к другу, опустила полупрозрачный полог, затем, подойдя к шкафу, скинула халат, нижнее белье. На голое тело она надела розовый пеньюар, крутнулась у зеркала, затем накинула на себя атласный халатик.
- Что за праздник? – удивленно спросил Павел, выйдя из ванной и увидя за столом при свечах Татьяну.
- Ты не смог отдохнуть с нами, - улыбнулась она, - поэтому отдохнешь дома.
Павел поправил на себе халат, поцеловал жену и сел за стол. Татьяна разлила коньяк по рюмках. Выпили. Павел стал с жадностью закусывать.
- Ох, и кстати такой ужин, - улыбнулся он, - Я голоден, как стая волков.
- Кушай. Бери мясо омара. Я его приготовила по рецепту Магды. Люблю смотреть, как ты кушаешь.
- Как вы отдыхали? - спросил Павел. - Далеко это “Гнездо кондора"?
- Все прошло хорошо, - тихо проговорила Татьяна. - Остров очень красив и удобен для яхты и для купания.
Павел не заметил краску, появившуюся на лице Татьяны. Он налил еще по рюмочке.
После ужина они вышли на балкон. Вдали в море мерцали огни кораблей, светились искорками верхушки мачт на яхтах. Павел обнял жену, но она скользнула в спальню. Куда-то исчез халат. Нежная прохлада розового пеньюара повлекла за собой Павла. Увидев подготовленную постель, он только и смог сказать: Я голоден, как капитан дальнего плавания!
Татьяна закрыла его рот своими губами. Полог скрыл два прижавшихся друг к другу тела.
-Ты не капитан дальнего плавания, ты мой подполковник, милый, - шептала Татьяна.

                ****
Татьяна повернула голову к Надежде Васильевне.
- Извините, - она сглотнула накатившийся ком в горле. - У меня была случайная связь. Но забеременела я от мужа. Я уверена.
- Это был негр? - спросила Надежда Васильевна.
- Нет. Он был мулат, - тихо ответила Татьяна. - Неужели это возможно?
- Что возможно? - удивилась врач.
- Я же родила белую девочку, - возмущенно ответила Татьяна. - Она похожа на Павла. Если бы Арина была от Диего, она была бы черной,
- Татьяна Ивановна, возьмите себя в руки и давайте спокойно порассуждаем, - мягким голосом начала Надежда Васильевна. - Арина у вас довольно смуглая. Такой смуглости нет ни у вас, ни у Павла Ивановича. Ваш сын Егор тоже отличается от сестры, С годами лица супругов приобретают схожесть из-за постоянных контактов, знания характеров и мимики друг друга, некоторого подражания. Поэтому вам и кажется, что Арина похожа на Павла Ивановича. Я вам скажу, что в Арине я вижу только ваше начало. Теперь о цвете кожи. Я не сомневаюсь, что отец Арины, я имею в виду физиологический отец, это ваш кубинский партнер. Ваши гены смогли дать дочери светлую кожу, но вот гены… Как вы сказали? Диего? Вот, гены Диего спали в Арине и проснулись в вашем внуке. Только проснулись в своем изначалии, в более темном варианте
Татьяна слушала врача, обхватив голову руками. Надежда Васильевна встала и, подойдя к ней, положила руку на плечо и присела родом.
- Татьяна Ивановна, дорогая, - мягким голосом начала она. - Вам нужно все рассказать мужу и решать вместе проблему. Если вы позволите, я пере¬говорю с Сергеем и Ариной. Я им все объясню.
- Это единственный выход? - с ужасом спросила Татьяна.
- Называть нужно все своими именами, - ласково продолжила врач, - от мужа вы уже не утаитесь, а судьба дочери зависит от правды.
- Хорошо. Я прошу вас поговорить с Сергеем, а с Ариной после меня. Я сама ей первой расскажу, - решительно сказала Татьяна и встала с кресла.
                ****
- Мама, как же так? - таза Арины смотрели на мать с недоверием. - Вы же так любите друг друга. Папа не знает об этом?
- Это был случайная встреча. Как вспышка. Мы оба переживали о содеяном. Папе я не изменяла, я имею в виду в любви, - тихо объяснила дочери мать. - Конечно, я виновата. Глупость молодости, мой грех тяжело ударил по тебе. Думаю, после объяснений Сережа все поймет. Он вернется. Прости меня, если сможешь.
                ****
Павел молчал уже несколько минут. Он, тяжело дыша, стоял, опершись о подоконник, и смотрел в окно на ночную улицу. Татьяна, вся в слезах, раскачивалась на стуле.
- Это я во всем виноват, - дрожащим голосом разорвал тишину Павел. - Нельзя было тебя, молодую, оставлять надолго одну. А Диего. Как он мог?
- Паша, я понимаю тебя, - с дрожью в голосе сказала Татьяна - Но нельзя винить Диего одного. Мы с ним оба виноваты пе¬ред тобой, перед его женой. Мы оба тяжело переживали о случившемся.
Татьяна вытерла глаза, тяжело вздохнула. Затем подошла к мужу.
- Ты меня возненавидел, - тихо проговорила она. - Нет мне прощения. Мне стыдно перед тобой, дочерью и сыном. Он тоже все узнает. Поэтому самым лучшим будет только один вариант - я ухожу. Волей или неволей, но упреки я услышу. Я еду к маме в Иваново. За грехи нужно платить.
Павел молчал. Только задержка дыхания выдавала, что он все внимательно выслушал.
Он по¬вернулся к Татьяне.
- Как вы с Диего решили? - вдруг спросил он. - Забудем? Ни¬чего не было?
- Да, - удивленно ответила Татьяна.
- Вот и мы с тобой также решим, что ничего не было. Ты мне ни разу не давала повода для ревности за все годы нашей жизни. Спишем со счетов твой грех.
Павел обнял жену и стал гладить ее волосы. Татьяна разрыдалась, уткнувшись лицом в плечо Павла.
                ****
Забирали Арину с сынишкой из роддома вдвоем. Сергей не появлялся. Все объяснения Надежды Васильевны не возымели действия.
На семейном совете решили малыша назвать Петром. Арина успокоилась, встречи с Сергеем не искала, а вскоре произошел и юридический развод. Сергей на суде обвинил жену в измене, а гордая Арина не захотела оправдываться и использовать объяснения врача.
Приезжал Егор. Очень расстроился. Павел сам все объяснил сыну. Арина тоже поговорила с братом и потребовала от него не давать повод ни для каких объяснений и разбирательств.
- Как же ты будешь жить без мужа, да еще и с темным ребенком? - спросил Егор сестру. – Может, выйдешь замуж за иностранца, за негра?
- Проживу с сыном и со всеми вами, - ответила серьезно Арина, - никто мне больше не нужен.
Через год Егора после училища направили в подмосковный Клин. Он частенько стал бывать дома. Самым любимым его раз¬влечением было барахтанье с маленьким племянником. Петя тоже любил дядю и всегда встречал его радостным гу-гуканьем. Егор балдел, когда слышал: «Ядя Гол», что означало: «Дядя Егор».
Однажды Егор приехал не один. Дома были только Арина, да в кроватке спал Петр.
Знакомься, Арина, - тихо про¬шептал Егор, представляя статного, рослого военного. - Это мой товарищ Жуан, капитан кубинских ВВС, проходит в нашем пол¬ку переобучение на «сухарях».
Арина подала руку. Жуан мягко ее пожал и подал ей букет цветов. Его пухлые губы несколько раз приоткрылись, но Арина поняла, что он сказал: «Очень приятно».
- Проходи, Жуан, - также тихо прошептал Егор, - Идем я тебе покажу наше чудо.
В кроватке зашевелилось одеяло, затем поднялась курчавая головка.
- Ядя Гол, ядя Гол, - закричал малыш и протянул к Егору ручки.
Егор взял племянника на руки и приблизился к Жуану. Малыш уставился на темнокожего дядю. Но когда Жуан протянул к нему руки, он неожиданно потянулся к нему. Жуан подкинул его, Петя засмеялся. Несколько раз он взлетал вверх, когда Жуан его прижал к себе, малыш неожидан¬но обвил ручками его шею.
В течение полугода Егор приезжал домой вместе с Жуаном. Как-то получилось, что ни мате¬ри, ни отца дома не оказывалось. Петя радостно встречал обоих дядей. А однажды Жуан пришел один. Дверь открыла Татьяна.
- Здравствуйте, вы, наверное, мама Арины? - задал вопрос гость. - А Арину можно?
- Арина, - окликнула Татьяна, - это к тебе. Проходите.
Арина вы¬шла с сыном на руках. Малыш сразу протянул ручки к Жуану и выкарабкался из рук мамы. Удивление Татьяны было вскоре развеяно объяснением Арины, да поведением внука с гос¬тем.
                ****
После знакомства у Татьяны что-то екнуло в груди, хотелось расспросить Жуана, но Арина ув¬лекла его к себе в комнату. Поговорить с Жуаном Татьяна смогла лишь после того, как Ари¬на зарегистрировала свой брак с кубинским летчиком. До этого был тяжелый разговор с дочерью. Шумел и Павел. Но Арина твердо заявила, что судьба сама нашла верный путь. Для ее сына это самый лучший вариант.
- Лучше я буду «белой вороной» на Кубе, чем мой сын здесь, - защищалась Арина от нападок отца и матери, - тем более, что я все-таки, можно сказать, кубинка. Я вас очень люблю и не хочу, чтобы вы считали, что я от вас ухожу. Да, я буду жить далеко, но встречаться-то мы будем.
После ЗАГСа и вечера в семейном кругу, когда женщины улеглись, мужчины остались на лоджии. Павел вынес бутылку коньяка, разлил по рюмкам и сел в кресло.
Жуан, я верю в твою любовь к моей дочери, - обратился он к кубинцу, - но, все-таки, не обижай ее. Будь с ней рядом.
- Папа, кончай с плаксивым тоном, - засмеялся Егор, - у них крепкая любовь и все будет чудненько.
- Я подтверждаю слова Егора, - мягким голосом сказал Жуан, - у нас будет все хорошо, папа, если не возражаете. Я не привык говорить слово «папа», так как его у меня не было в жизни, но сейчас мне очень приятно это говорить.
- Ну, давайте и мы бай-бай, - потянувшись, сказал Павел, - вон уже и жена моя встала, явно, нас отругать.
Татьяна вышла на лоджию с чашкой чая в руках.
- Кто-нибудь хочет чай? - спросила она.
- Я не откажусь, - откликнулся Жуан.
- Ну, чаюйте, - сказал Павел, а мы с сыном идем спать. Пошли Егор.
Татьяна поставила на столик чашку чая и вазу с печеньем, внимательно взглянула на Жуана. Что-то знакомое, далекое мелькнуло в памяти.
- Жуан, - сказала она, - как-то, мы обходили стороной в разговорах твоих родителей. Я знаю, что у тебя нет отца. А мама? И кто они?
- Я не знаю ни отца, ни матери. Меня воспитывала бабушка, - также тихо ответил Жуан, - маму звали Элен, а папу Антони. Они погибли на сейнере во время шторма. Бабушка была революционеркой и помогла устроить меня в военную школу.
При слове Элен Татьяна вздрогнула и приложила руку к груди. Кольнуло сердце. Но при имени Антони она выдохнула. «Что я фантазирую, - подумала она. - У Жуана фамилия Чуглес а не Фенидо. Совпадение имен - это просто случайность».
                ****
От Арины часто приходили письма. Все у них было хорошо. Жуан служил, Петя рос. Он уже рисовал в письмах свои каракули. Арина, немного поработав в торгпредстве, ушла в декретный отпуск. Жуан ждал с нетерпением второго ребенка в семье.
Однажды вечером раздал¬ся телефонный звонок. Татьяна была одна. Павел уехал с инспекционной проверкой за Урал, а Егора перевели на военный полигон под Красно- водск.
- Алло,- откликнулась Татьяна, - слушаю вас.
- Извините, это телефон Кречетовых? - с небольшим акцентом спросил женский голос на другом конце провода.
- Да. А вы кто?
- Татьяна, это я Магда. По¬мнишь? Ну, вспоминай.
- Ой, Магда! Не может быть. Ты где? Неужели в Москве? - затараторила Татьяна.
- Я уже пять дней в Москве на Международном конгрессе по защите окружающей среды. Завтра я улетаю. Хочу тебя увидеть. Не хотела, но нужно поговорить. Я сейчас приеду к тебе. Адрес знаю, узнала в справочном бюро. Я на такси.
После объятий и слез радости пошли воспоминания. Когда Татьяна спросила о Ди¬его, Магда замолчала.
- Из-за этого-то я и решилась встретиться с тобой, - тихо начала она после паузы, - если откровенно, то я тебя возненавидела. И, если ты помнишь, прекратила тебе отвечать на письма.
Татьяна удивленно вскинула брови.
- Диего мне все рассказал после вашего отплытия, - продолжила Магда, - а на следующий день его не стало.
- Что случилось? - воскликнула Татьяна.
- Диего не смог сохранить вашу тайну и честно рассказал все Элен. Она не смогла
простить его, но я думаю, что она решила его освободить от жены - калеки. Элен отравилась. Мать Элен случайно подслушала их ссору. Она про¬кляла Диего. Он не смог перенести боль утраты и застрелился. До этого он мне рас¬сказал о причине ссоры и, как-то невзначай, попросил навещать Жуана. После похорон я поехала в Гуантанамо. Мать Элен запретила мне упоминать имя Диего и предупредила, если я хочу общаться с Жуаном, то должна стать сестрой Элен, но толь¬ко не сестрой Диего. Жуана она перерегистрировала на свою фамилию Чудлес и при¬думала отца Антонио, капитана сейнера и гибель мамы и папы во время шторма.
Татьяна уже давно держалась за сердце. Магда это за¬метила, быстро раскрыла свою сумочку и вынула пузырек с таблетками.
- Возьми таблетку, - сказала она, потянувшись за стаканом с водой, - у меня тоже часто пошаливает сердце. Годы берут свое.
После затяжной паузы Маг¬да продолжила, - Я поклялась сохранить тайну, хотя сердцем не хоте¬ла принимать такого требования. Но я хотела заботиться о Жуане, подобии Диего. Он рос смышленым мальчиком, окончил военную школу, учил¬ся в Союзе, летал на Кубе, а затем вновь попал к вам переучиваться на новые самолеты. Когда он вернулся до¬мой с русской женой, да еще и с темнокожим ребенком, у меня сразу возникли подозрения. Тем более, что я знала, что твою дочь зовут Ариной.
Магда достала уже себе таблетку, запила водой и откинулась в кресле, прикрыв глаза.
- Не может быть, - шептала без остановки Татьяна во время всего рассказа Магды.
- Для Арины я тоже стала тетей Жуана, сестрой его матери, - после паузы продолжила Магда. - Мне больно, что из жизни исчезло имя Диего. Он ведь очень любил Жуана. Мне очень тяжело таиться, особенно после появления на Кубе Арины с Петром, внуком Диего. Он ведь и мой внук. Ты знала об этом? Знает ли Па¬вел обо всем?
- Ой, Магда, что же теперь делать, - со слезами прошептала Татьяна, - Арина и Жуан, значит, брат и сестра?
- Да, но они сводные брат и сестра.
- Это не страшно? - тихо про¬шептала Татьяна, - последствий не будет?
Врачи не рекомендуют, но не запрещают, - ответила Магда, - я уже консультировалась.
Когда я узнала от Арины ее девичью фамилию, мне было все понятно. Уже три года я мучаюсь от данной клятвы. Я больше не могу. Случай дал мне возможность попасть в Москву. Я не хотела тебя видеть, извини, но без тебя я не могла решиться на правду. Слово за тобой, дочь ведь твоя.
Татьяна встала, подошла к зеркалу. Встала и Магда. Татьяна повернулась к ней и вдруг с рыданием уронила ей голову на плечо. Они обнялись.
- Павел узнал о Диего, когда Арина родила Петю, - тихо начала Татьяна, - как мы договорились с Диего, я попыталась все забыть, но пришлось отвечать за грехи. Но Павел меня простил. Зачем же Диего рассказал все Элен?
- Он в жизни не любил лжи, - ответила Магда, - Диего не смог бы жить, не рассказав жене о связи с тобой. Про¬изошла трагедия. Чья здесь вина - судить не мне. Ты скажи, что мне делать? Я, конечно, свободна от клятвы. Бабушка в прошлом году умерла. Решай.
Татьяна вновь зарыдала. Затем, взяв себя в руки, твердо сказала, - Расскажи Арине и Жуану всю правду. В принципе, Ари¬на знает обо мне и Диего, но не знает, что он отец и Жуана.
- Спасибо, Татьяна.
Подруги обнялись еще раз и сели в кресла.
               
                ****
Самолет уже скрылся за нижней кромкой облаков, оставив в небе четыре дымные полосы, а Татьяна все еще махала рукой вслед улетев¬шей Магде.
- Сколько бед произошло из-за меня, - шепотом сказала Татьяна. - Были бы они, если бы я сразу призналась Павлу? Изменилось бы что-нибудь? На¬верное, все было бы иначе. Лишь бы у детей теперь ничего не сломалось.
Татьяна медленно пошла к стоянке такси. Впереди у нее был еще тяжелый разговор с Павлом. Она считала, что все кончилось, но грех все не отпускал ее.
“ Может эта последняя прав¬да сгладит все и меня, наконец, простят, простят и Диего”, - подумала Татьяна. В груди закололо.
- О, Господи! - вслух произнесла она и неожиданно перекрестилась.
-
-
-