Одинокий, но зато свободный

«Одинокий я, но зато свободный»,
а кому в сущности нужна такая свобода,
когда ты один против всего мира? Или за мир…

                Я давно не требую от людей чего-то сверхъестественного: обещаний, любви до гроба, не подгоревшей яичницы, а они все равно продолжают меня считать эгоистичным, заносчивым, высокомерным представителем музейных, элитарных войск. Среднестатистические люди с какой-то стати свою тупость выдают за мой развитый интеллект. Каждый день мои нервные клетки умирают, как от доместоса микробы под ободком унитаза, от глупости, которая меня окружает. Порой кажется совершенно невыносимым то, что твердят другие люди, то, во что они искренне верят. Весь социум кажется мне чьей-то шуткой, плоской такой, пошлой, над какой смеются диваножопные люди, почесывая вывалившееся брюхо из спортивных, домашних трико. Но я научился прятаться от мира, уходить от людей. Нет, это не лес, не поляна, не заброшенная деревня в верховьях Печоры, это самое не уединенное в мире место, где едва ли на тебя обратят внимание. Работает обычный закон – хочешь, чтоб чего-то не заметили – положи на открытое место, вот я и остался внутри толпы. Внутри толпы унисонное гудение звуков, различить которые нет смысла, но зато это отличный фон для собственного голоса, фоновая музыка для театрального монолога с самим собой. А я, человек, который хочет просто перестать растрачивать себя на других, и заняться лишь собой и познанием того, что находится вокруг, и даже дальше, как например то, что находится внутри моей персональной вселенной. Надев наушники,  пропадаю в мир копий копий копий людей, где же вы, личности, я скучаю, хотя и сам не замечаю, как становлюсь безличной копией толпы.
                Я люблю свой город, знаю каждую улицу, помню все углы домов, хожу привычными маршрутами, а когда-то я любил людей, но это было столь давно, что сейчас входит в раздел «русская фантастика», который никто не трогает, но одобрительно качает головой, когда видит нечто знакомое.
                Перебирая ногами по потрескавшемуся асфальту, я примечаю маленькие, отважные, зеленые ростки, что через толщу мертвого камня показывают свои крошечные лепестки и тянутся к свету. Они так одиноки, среди пустынных пространств, они так близки мне, даже не имея души, а хотя… А что, если я тоже мертв? Эдакий мертвец, который забыл, как чувствовать и ощущать, а не вечно думать и анализировать, предугадывать и синтезировать идеи. Что если я не смогу испытать счастье, за которым охотится каждый человек? Что мне делать, если я упущу свою судьбу или быть может сверну не туда? Что я смогу рассказать о человеке, как о виде, если меня спросит ребенок, который не должен видеть все то, что я так искренне презираю? Мои мысли – моя боль. Столько вопросов и ни одного ответа.  Вечно на перепутье, не зная куда свернуть – иду прямо, а быть может я уже заблудился?
                Светофор загорелся красным и весь перекресток, кроме машин нажали на «стоп». Я поежился от мыслей, которые снова произвели коллапсическую войну в моей маленькой черепной коробке вселенского масштаба. Капли дождя окропили лицо, словно поп, омывающий ребенка на крестинах, давая новое имя и жизнь, будто бы говоря «Потерпи, всему свое время, все впереди», такие утишающие фразочки для масс… Она подкралась незаметно, услышав мои молитвы и вопрошания о помощи в поисках моего пути, ее теплая рука, коснулась моей, она переплела свои пальцы с моими, и ее тепло дернуло меня вправо. Она была соткана из нитей света, излучая бездну, которая не засасывала, а толкала туда, откуда шел свет такого же цвета, какой излучал и я. Это она. Вселенная. Зеленый человечек замигал на лампе, разрешая людям набрать свой привычный темп, а кому-то указал путь, как мне указала она. Я сделал шаг вправо, откуда все еще веяло теплом, погруженный в собственные мысли «Посмотри в меня, а потом сотри меня», голубая бездна проникла внутрь, я был дезориентирован, она взяла меня за руку, придерживая от падения, такая теплая, как вселенная, я знал, я пойду за ней:
- Буду звать тебя светлячок
- Но ведь меня не света зовут
- Причем здесь имя? Ты видишь свет, летишь к нему, знаешь, что обожжешься, знаешь, что это не свет лампы, а твое отражение, но продолжаешь лететь… Я Рома, ваше отражение, Светлячок.