Дядя Степа милиционер

Папа купил и поставил электрический звонок, сказал, что в дверь стучат только жлобы, а культурные люди звонят. Звонок был школьный - слишком громкий. Когда я в первый раз попробовал, как работает черная кнопка над дверью, домработница Реня испугалась и спросила
- Што гэта?
Я объяснил.
Она сказала:
- Беражытеся таго, хто будзе званить у гэтый званок.
С обыском пришли рано утром, все еще спали. Они стали стучать в дверь и заглядывать в окна детской комнаты. Я увидел милиционера с расплющенным стеклом носом. Милиционер сказал: «Мальчик, разбуди родителей» Другой голос на улице произнес: «Ну, вот же у них тут кнопка» и сразу раздались три требовательных звонка, как на урок.
Папа пошел открывать и вернулся с испуганным лицом и блестящими глазами. За спиной у него стояли три человека – двое в штатском, третий – в милицейской форме. Один из тех, кто был в штатском ухватил моего папу за пуговицу пижамы и сказал:
- Не суетись, Рабинович, мы знаем, что ты халтуришь на дому. Наш отдел такой ерундой не занимается. Этим занимается ОБХСС. Есть сведения, что ты работаешь по драгметаллу. Выдай нам золото добровольно.
- Золото! - театрально воскликнул мой папа. Я стоял рядом, сонный в трусах и в майке. Папа резко дернул меня за руку:
- Вот мое золото.
- Ладно, будем начинать обыск , - махнул рукой штатский . У него была паскудная рожа члена политбюро.
- Я хочу увидеть разрешение на обыск, - сказал папа.
- Тебе нужно разрешение, милиционера не достаточно, - сказал член политбюро. Покажи нам свою лабораторию добровольно.
Мой папа был зубным техником, в подвале у него стояла небольшая химическая лаборатория: колбы, штативы, горелки, щипцы; бутылка с азотной и бутылка с соляной кислотой.
- Вы что тут, самогон гоните? - спросил милиционер.
- Да, - сказал папа, - царскую водку. Можно мне сделать чистосердечное признание?
- Давай, - сказал член политбюро.
- Я пытался добыть золото из ртути.
- Ну и что?
- На химическом уровне это невозможно.
- А на каком возможно?
- На атомном.
- А если бы получилось?
- Сдал бы государству как клад. Да что вы от меня хотите, посмотрите какое все грязное, сколько пыли! Я до этого десять лет не дотрагивался
- Ладно, давай посмотрим, что у тебя наверху, - сказал член политбюро.
Бормашина стояла у нас в детской в шкафу и была завалена игрушками и детской одеждой.
Обыск наверху начался с кухни. Я сидел в своей комнате и читал книгу. Неожиданно громко папа позвал меня. Я прибежал и он резко и зло, несоответственно мере проступка, принялся меня отчитывать:
«Сколько раз я буду говорить, чтобы ты не разбрасывал свои пленки по дому. Такой фильм стоит рубль. Знаешь, сколько я должен работать, чтобы заработать этот рубль."
Папа вручил мне пластмассовую коробочку с диафильмом. «Дядя Степа милиционер» . Такого фильма в моей коллекции не было.
Момент тайны и заговора в странном папином поведении детской интуицией я почувствовал сразу же, открыл коробочку только у себя в комнате. Там , прижатая ко дну комком газеты, чтобы не болталась, лежала царская десятка. Я видел эту монету в нумизматических каталогах.
Обыск на кухне и в столовой быстро закончились, я услышал голос члена политбюро за дверью своей комнаты:
- А что здесь?
- Детская, - ответил папа, - но я не хочу, чтобы вы заходили сюда в обуви. Если будете делать обыск, снимити ботинки.
Дверь открылась, в двери стоял мой папа и выразительно смотрел на меня.
- А какие еще есть помещения? - спросил милиционер.
- Есть зал и спальня.
Папа увел ментов в другой конец дома, а я стоял ошеломленный, размышляя над тем, что он только что мне телепатировал: «Спрячь как можно надежнее!».
Я заперся в ванной комнате, достал монету, помыл с мылом теплой водой и положил в рот за щеку. Посмотрел в зеркало. Мне показалось, что справа на лице появилась легкая припухлость, я попытался перебросить языком монету на другую сторону и проглотил.
Наш дом оказался слишком большим для трех человек. Они быстро устали, кое-как завершили обыск и ушли. Папа сидел на кухне и пил чай. Домработница Реня намазывала на черный хлеб мед – успокоительное средство.
- Почему ты это сделал? – спросил папа.
- Ты же сам хотел, чтобы я надежно спрятал.
- Вот, держи, - сказал папа и вручил ночной горшок моего младшего брата.
- Зачем? – спросил я в недоумении.
- Какать только сюда. Покакаешь в другое место, я задушу тебя своими собственными руками.
Он обнял меня, крепко прижал к себе и поцеловал.