Про любовь. Короткие раcсказы 4

   


 Про любовь. Короткие рассказы 4

День вновь начинался утренним отходом от тяжкого кошмара.
  - Ужас… когда  же все это кончится... – Федор Максимович Вехоткин, вытирая потную голову и грудь, опустил с измятой постели в тапочки тяжкие старческие ноги. – Так же невозможно же жить…
Почетный полярник каждый вечер с трепетом ждал ночи. Вернее одного и того же повторяющегося  сна.   Кошмарный итог ужасного дня, который тридцать лет назад перевернул всю жизнь  Федора.
…Утро на полярной зимовке     было обычным – стылым, хмурым, морозным.
 - Я пойду, проверю психрометр… - сказал ему метеоролог Вениамин, - а вы печку подтопите…
- Винтовку-то хоть возьми…
Но Вениамин лишь махнул рукой – тут неподалеку, в  ста шагах.
Хлопнул залубеневшей дверью, поскрипел унтами по насту.
Дикий крик  выбросил Федора из  спального мешка на крыльцо.
Огромная  белая медведица, окруженная  тремя медвежатами, терзала Вениамина рядом в ста метрах, в торосах.
Пока сбегал за винтовкой, дрожащими руками приложился, выстрелил несколько раз  (да  мимо…  мимо… мимо…) все было кончено. Только увидел Федор, как уходила на косолапых махах в торосы огрузневшая довольная медведица и белыми шарами катились за ней округлившиеся на глазах веселые медвежата.
На месте трагедии  нашел тогда Федор только штаны, кухлянку и шапку. Ни теплых кальсон, ни клетчатой рубахи, ни свитера – оголодали в ту зиму медведи на Таймыре – нерпа-то отошла ближе к берегам.
Через месяц, едва придя в себя, разбирал Федор вещи Вениамина – чтобы с самолетом из Хатанги домой отослать, и наткнулся на дневники.  Строки, написанные за последние  три месяца химическим карандашом в двух толстых тетрадях, подняли дыбом его отросшие на  годовой зимовке волосы.
Вениамин был в него страстно влюблен! На  десятках страниц признавался  метеоролог   в заочной тайной  нежности к начальнику, рассказывал неведомым читателям о своей прошлой, необычной для большинства мужчин, жизни, многочисленных встречах, дружбах, изменах и коварстве.
Фразы – «его глаза как сиянье северное»,  «взгляды - это лучи нашего совместного с ним счастья», «любовь моя полярная…»  валили с ног и бросали семейного и многодетного Федора Вехоткина то в краску, то в холодный пот.
 Года пролетели, думал -  все забудется. Да куда там…
Чуть ли не каждую ночь  приходил этот сон. Заглядывала в окна наглая огромная медведица, гладила лапой себя по белому пузу, рычала громко и гнусно: – «Зашквар это,  Максимыч! Зашквар!»
И медвежатки тут же подпрыгивают в окно, похабными голосами урчат: «Деда Федя – ты чего это? Деда Федя - это же зашквар!..»