Плагиат волос Кристины кисочки Потупчик

     Оно, конечно, плагиат необходим, если озирнуть ненароком тоненькие и гладкие ножонки вредной и хитроумной лисички, лишь притворявшейся Пикачу, но с другой совсем стороны, заглядая проникновенным взором влюбленного в пяток муз сразу сказочника под все юбки мира, включая подсолнуховую моей милой и навсегда Бэйли Джей, приходят на разум иные мысли и поползновения к прекрасному, выразившемуся вот уже третий день подряд в строгом немецком порно давно минувших дней суровых, где стардаст ист фантастиши перемежаются яростными сверлениями блондинистых анусов полногрудых Валькирий, как обычно для меня циклюя вожделение с высочайшей политицкой парадигмой Кусумды Всея Московии, что ужо, ужо, суки рваные, придумает выход для всех и сразу стратегицки, разгладит утюгом ботокс старческий от стариц заповедных, уморщит лобик дегенеративный чухонством кооперативным да и врежет, сука,   " Смуглянку " на руинах Рейхстага с воевавшими дедами рыжей Ландер, становящейся в моем представлении натуральной графиней Чувашевой жирдяя Алешки Толстого, танцевавшей пред туркой голым образом и со свинорезом в потной руке удивленной куртизанки, на грех людям изучившей сексуальные предпочтения сальных и смуглых янычар. В туза, милая Ландер Фитюлькина, именно в туза, чтоб такие, как ты, не размножались, умножая скудоумную сущность божией плесени, с какого - то перепугу самоназвавшейся людями и даже человеками.
     - Сорок тыщ кульеров, - отпыхивался с устатку Ханжонков от чего - то суетящегося по площадке генерала Гришина - Алмазова, в шинели на бобрах и частично под мухой и на бровях, разумеется.
     - Не нужно сорок тысяч курьеров, - по - питерски вдоль грассировал элегантным выговором генерал, обнаружив с самого с утра на штабных картах отсутствующую Америку, но почему - то одну, - нужен один - единый Дрейк для открытия континентов и сундуков.
     - Да запросто, - реготнул Ханжонков, отшибая споспешный Тилиграм рандолевым зубом.
     - Торпедная атака !
     Я вскочил с кровати, уронив Дитушку на палубу, и воззрился на вбежавшего в каюту капитана ( это я, стал быть ) Кротова. Он размахивал руками, молча тараща глаза. Кто же тогда орал ?
     - Тебе не по х...й ? - стонала с пола падшая женщина, подымаясь жимом на локтях. Водрузилась и зашипела разъяренной кошкой : - Ну ты и мудак, - она откусывала решительные окончания саксонских глаголов, прикуривая сигаретку в мундштучке из слоновой кости, выпиленном из бивней Марты, умамонтившейся в конец и дугу дугового Ройзмана, нашего делателя демократии на Срединном Урале марки  " Брент ", - мало того, что всех баб в команде утопил, так еще целую шоблу пиратов в своей башке собрал.
     Я мудро покачал головой, как ночная лошадь Куриленка, и улегся на пышную грудь Дитушки, лучше всех понимающей волшебных коал, а это стоит плагиата совсем другой, но также нежно любимой, что и рыжая или Бекка, которая на самом деле : Катерина Суицид.
    Он лежал в избе и плевал в потолок.
— А черт с ними со всеми! — ругался он. — Это какие-то выжиги. Золото ищут, как бежавшего с каторги преступника… Нет, брат, шалишь. Ищи, хоть лопни…
Введенский только махнул рукой. С горя Черноногов напивался каждый день, приглашал Макэн и заставлял ее петь киргизские песни.
— А вот назло им возьму да и женюсь на тебе, Макэн, — говорил он. — Пойдешь за меня, орда?
— Нет, — отвечала Макэн не без кокетства. — У меня есть жених лучше тебя…
Накануне отъезда m-r де Круа «позволил себе» просидеть за ужином часов до двенадцати и даже разговорился. М-r Жобель воспользовался моментом и позволил себе выпить вторую рюмку русской водки, причем от души пожалел, что m-r Черноногов не мог принять участия в общем пиршестве.
— Я в первый раз в России, — говорил m-r де Круа, — и невольно удивляюсь… да… Очень оригинальная страна. Никто не хочет работать… Да, странно…
Французы ранним утром уехали одни. Их провожал атаман Кузьма, сидевший на козлах молодцом. Черноногов видел в окно, как выехали со двора два тарантаса, и проговорил:
— К черту!..
Пришел Введенский и долго молчал.
— Ну, брат, Антон, и задали они нам баню.
— К черту! — рычал Черноногов.
— Нет, знаешь, оно того… Как это тебе сказать? Одним словом, мы вымирающие, ленивые, пьяные русские люди… Я это почувствовал в первый раз в жизни… да. Дикари.