Начальник

Мой муж всю жизнь занимал руководящие посты, и я полагаю, что ещё долго будет их занимать. И естественно, за столько лет уже привык руководить. При чем ему совсем неважно чем руководить и ещё менее важно разбирается ли он в этом: птицы петь, трава расти, звезды светить! И всё! Все обязаны подчиниться! Царь велел!

Вместе мы уже более двадцати лет, и наблюдая за мужем все эти годы я пришла к неоспоримому заключению: он таким родился - руководящим. Вполне возможно, если бы младенцы умели говорить, то его родовой процесс выглядел бы так: ну ка мама ложись удобнее и дыши глубже и тужься-тужься я говорю, дыши - дыши - сильнее дыши.  К сожалению, с родителями мужа мне познакомиться не довелось, но я очень сильно подозреваю, что свекровь моя немало намучилась с таким руководящим сыном. Муж, конечно, всё отрицает, правда разок все же проговорился, что мама его частенько вздыхала: и откуда у нас, у крестьян, сынок царственных кровей?

Какое-то время муж не руководил в полном смысле слова, то есть кабинета и подчиненных не было, но преподавательская работа предполагала наличие потока студентов, которыми тоже можно было руководить. И все же, видимо чего-то не хватало, как говорит моя мама: “винтика не положили”. Дома тоже особо не поруководишь, воспитанием надо заниматься, а не руководить. Поэтому муж восполнял нехватку руковождения на улице: красят забор работники ЖЭКа, да не так, вмешаться надо. И вот уже наш папа вылетает из подъезда, застегивая на ходу куртку: ты как красишь? Разве так красят? А ну, делай как положено. Надо признать, что работники действительно нарушали инструкции, и вмешательство мужа воспринимали как положено - исправляли дефекты. И ни разу, ни один человек не поинтересовался: а вы, собственно, кто будете? Нет, никакого вреда в действиях мужа не было - люди прислушивались и делали как надо, была ли то уборка, покраска, укладка асфальта или ещё что другое.

Муж руководил везде, но если я уже привыкла и принимала это со смирением и улыбкой, иногда взбрыкивая, дети по настроению, то прораб бригады, ремонтировавший крышу нашей кирпичной пристройки на даче, спокойно и категорично отверг руководящие порывы мужа: сами мы, справимся, отдыхайте пожалуйста! И в итоге муж кругами ходил возле дома, вздыхая: не так делают! Вопреки, мнению мужа, работа шла и продвигалась вполне успешно.
Так получилось, что рождение и младенчество старших сыновей прошло мимо нашего папы - он служил, и не просто служил, а был заместителем начальника отдела по борьбе с организованной преступностью ФСНП. То есть засады, разработки, расследования и преследования. В общем было не до семьи, вернее сил ещё и семьёй руководить не оставалось совсем. Пронесло меня, так сказать, может и не как фанеру, но все же. Во всяком случае, эту должность мужа я до сих пор вспоминаю с ностальгией. Нет, жизнь материально не улучшалась, проблемы и дыры вылазили одна за другой, а паталогически честный муж ситуацию не менял, все, что касалось чести и долга было всегда свято и нерушимо, но вот отношение - отношение к нему, и попутно ко мне было другим, заботливым я бы сказала. Во время второй беременности, в прикреплённой поликлинике мужа, со мной носились как с тухлым яйцом, я переходила из кабинета в кабинет, осторожно передаваемая из рук в руки и ощущала себя носящей царственного младенца. Если бы так у нас в стране относились бы к каждой, ждущей ребёнка женщине, то проблем с демографией не было бы.

Когда же родилась дочь, муж был за штатом. Есть такое хобби у высокого начальства внутренних служб - выводить за штат, ты вроде служишь, а тебя официально нет, нет места работы, должности, кабинета и так далее, но, на работу ходить надо как положено от звонка до звонка.

Что такое муж без должности я познала на себе и взвыла. Уход за грудным ребёнком муж контролировал с часами и раскрытой книгой о младенцах. Найдя очередную несуразицу, он пытался выяснить насколько точно, я следую процессу и не сдвигаюсь ли по пунктам. Муж докапывался до всего, чтобы я не делала: а ты правильно делаешь? А ты уверена, что так надо делать? А может ты неправильно делаешь? И так безпрерывно: правильно ли я купаю, пеленаю, кормлю грудью, укладываю спать.

Год тогда был сложный - Москва горела, стояла в дыму, и мы с балкона не видели дом, стоящий, напротив. Наглухо закупоренная квартира, занавешенная мокрыми простынями, вбирающими дым, орущий беспрерывно грудной ребёнок, и докапывающийся муж, сделали своё дело... Нервы мои были на исходе. Я пыталась объяснить, что ребёнок третий и наверно я понимаю, что делаю. Муж, в отличии от меня, этого не понимал, я нервничала, дочь орала. Круг сужался. Это уже потом я поняла, что надо было хватать ребёнка и ехать куда-нибудь, подальше от смога и мужа, успокаиваться и разрывать эту безумную цепочку. Но тогда, муж бежал к кому-нибудь узнавать очередной вопрос, потом бурно выкладывал полученную информацию, мне давно известную, и требовал следовать инструкциям. Как потом выяснялось, следовала я неправильно и всё начиналось сначала. В конце концов я взорвалась - орущий ребёнок и неадекватная жена сделали своё дело: муж меня услышал, выслушал и потом очень грустно сказал: “понимаешь, дело то не в том, как и что ты делаешь. Я тут понял, как бы правильно ты не делала, все равно это будет неправильно. Дело не в тебе, дело во мне.” Круг мы разорвали, но, я на всю жизнь запомнила, что “мужу надо руководить!”
В отпуск мужа, в последние годы мы сразу уезжали на дачу в деревню, где он абсолютно неожиданно, оказывался не у дел - руководить было не кем, зато на месте всегда была я, а это уже небольшой подчиненный. Но, все его руководящие попытки пресекались на корню - как руководить домашним хозяйством я к этому времени уже знала отлично, а тем более варить суп или убираться. -Не так? -вопрошала я в ответ и предлагала показать, как надо. Тогда муж осекался, явно понимая, что руководить варкой варенья он все же не может и отправлялся по каким-либо вопросам к деревенским соседям. Те же, на удивление, сразу признали в нем начальника, не важно какого, главное, что теперь в деревне был свой начальник и с ним можно было что-то решать. И ведь решали.

Неожиданно мужа пригласили в деканат факультета, должность хорошая, кабинет устраивал и пошло-поехало. Через пару месяцев я поинтересовалась количеством рабочих часов в неделю. Нет, я конечно понимала: ненормированный рабочий день, шестьсот студентов в потоке, нервные и уставшие от всего родители, и дети-лентяи. Но даже при этом моем понимании, работа деканата выглядела несколько иначе, причин для усыновления шестисот молодых лоботрясов я не видела, да и видеть не хотела. Для учебы, родители, в моем понимании процесса, не требовались, и дети, не желающие получать знания, в заботе, по-моему, не нуждались. Абсолютная самостоятельность, на мой взгляд, быстро решала все проблемы с желающими свободы недорослями. Муж же понимал, любил и жалел каждого великовозрастного ребёнка и сильно расстраивался, если кого-то приходилось отчислять. В ответ студенты мужа любили и души в нем не чаяли, хотя однажды это сыграло плохую роль во внутренних взаимоотношениях деканата. Но, это уже совсем другая история.

При этом, нужно отдать ему должное - под его руководством всё начинает активно работать, двигаться, сотрудничать. Я так и не смогла разобраться в этом феномене мужа: почему посторонние люди, видевшие его впервые, слушают и подчиняются, почему студенты, засыпающие на других лекциях, у него становятся активными, почему люди по его команде начинают кричать, прыгать или смеяться. В чем тут дело, и по сей день загадочно для меня.