Глава 50-51 Папина благодарность и амазонка

21+
Роман фентези категории ХХХ содержит сцены мучений. Кому такое читать не нравится - нажмите крестик в правом верхнем углу экрана. Спасибо!
Краткое содержание предыдущих глав. Софья, юная красавица с мазохиситскими наклонностями, изменила Виктору, приемному папе со своей одноклассницей Светкой, и папиным Работодателем Борисом Георгиевичем. При этом она продолжает считать его папой воспитателем и любовником и очень мучается от сложившейся ситуации. Папа занял у нее денег на ремонт машины из тех, что дал ей Борис Георгиевич и тоже мучается. Вырвать из сердца изменницу у него не получается. Софья готова на все, ради примирения. За жизнью грешников приглядывают Ангел Спаситель и Ангел искуситель.
Они еще не знают, что жена Бориса Георгиевича уже узнала о шашнях супруга и готовит страшную месть.

Роман категории ХХХ, содержит эротические сцены, сцены порки.
Кому читать такое не нравится - нажмите крестик в правом верхнем углу эерагна.

50. Папина благодарность и Жгут Эсмарха

Утром ворона видела, как человек ушел из дома пешком, но вернулся на автомобиле.
"И как такие люди называются? – Софьин папа выехал на машине из автосервиса. – Мне Софья дала денег из тех, что заработала своим телом! А я взял! Но куда деваться? Без колес никак нельзя!" – думал он. И тут он вновь в деталях представил себе, как Софья заработала эти деньги.
"Кошка блудливая, – руки у папы вспотели, – устрою я ей сегодня праздник... Мало не покажется!" Он жутко ревновал приемную дочь к своему шефу. При этом он слишком привязался к девушке, и даже сам не понимал, каких чувств у него больше: отцовских или супружеских.
– Карр! – встретила его ворона.

"Опять будет мучить своего птенчика! – подумала птица. – А я ничего не могу поделать! Ведь если бы не этот птенчик – умерла бы я в эту зиму с голоду!"
Софья занималась домашними делами, не подозревая ни о чём.
Ангел Искуситель: Значит, как пешком ходить, так спасибо, дочка, а как за руль сел, так кошка блудливая? Хорошие же у него мыслишки! Ничего, Борис Георгиевич внушил девушке такие грешные мысли, что и моей помощи не надо!
Ангел Хранитель: Он мучается от ревности. Ну, а греховный помысел – еще не смертный грех. Вот я в бытность человеком…
Ангел Искуситель: Нашел, что вспоминать! Похоже, Софочка снова рассчитается своим грешным воспитательным местом… Неблагодарный у нее папочка!
Ангел Хранитель: Снова придется вызывать на помощь совесть!

– Софья, включи теплопушку в гараже, – позвонил он дочери заранее, убогая времянка теперь служила временным гаражом, – надо натопить помещение! – конечно, папу колола беспощадная совесть, но ему очень хотелось высечь Софью и не только. Чувства отца и ревность переплелись в тугой клубок.
– Хорошо, папа, – по привычке кивнула девушка и пошла в гараж, не забыв кинуть кусок булки вороне.

 
"Борис Георгиевич говорил на последнем свидании, что его компаньон хотел бы и себе завести игрушку вроде меня, для решения своих сексуальных и прочих проблем, но где такую взять? Понятно, что ни я, ни Светка для этой роли уже не годимся. Вообще, до чего я опустилась! Раздумываю о том, как бы продать в рабство какую-нибудь знакомую девчонку! И мне, что самое главное, абсолютно не стыдно! С таким, как Борис Георгиевич пообщаешься – и стыд и совесть потеряешь!"
"В такую погоду без перьев? – ворона спустилась за подачкой и удивленно посмотрела на девушку. Несмотря на погоду, она была в одних сандалиях и новом хитоне. – Люди ведь надевают съемные перья. Замерзнет без них!"

Убогий гараж, по-прежнему оклеенный голыми женщинами, быстро нагревался.
"Пока я на работе, она блудит в нашем доме с моим шефом и со Светкой! – думал Владимир, подавляя желание закурить. – А я потом на заработанные ею деньги чиню свою же машину! Какая я сволочь! Но я ее люблю, и ничего не могу с собой поделать!"
С этой мыслью он заехал во двор и загнал машину в гараж.
– Молодец Софья, тепло! – папа поцеловал Софью, завел машину в гараж и закрыл двери.
Софья не поняла, что оказалась в ловушке: теперь их было трое: папа, девушка и машина...
– Добрый вечер! – Софья улыбнулась поцелую и без всяких подозрений ответила. – У нас тут тепло! Почти как прошлым летом. А я новый хитон сшила! Не обидишься?
– Я же просил не появляться передо мной в хитоне и в голом виде!
– Но мы вроде бы помирились? – девушка скромно потупилась.

– Ну, моя красавица, предлагаю тебе полное и окончательное примирение, – папа осмотрел стенки гаража. Именно тут он впервые высек будущую приемную дочь. Вроде бы не так уж много времени прошло, но как все сейчас изменилось…
– Твоими стараниями у нас снова есть машина, – папа снял с багажника заснеженные доски. – На помойке собрал, на дрова. У нас их не так много осталось…
– Папа, а что я должна сделать, чтобы мы окончательно помирились?
– Снимай новый хитон и ложись животом на капот... Жена шефа звонила сегодня в офис полдня, спрашивала, где он. А он, как я понимаю, опять был с тобой! Жена Бориса тот еще йогурт… Она обещала с работы меня уволить и отрезать яйца, если я не скажу, где ее супруг!

"Говорил мне любовник, что жена Ольга помножит его на ноль, если что!"
Софья вздрогнула, когда папа предложил ей раздеться.
Капот машины был холодным.
– А ты поверишь, если я скажу, что его со мной не было? – спросила девушка с испуганно-удивлённым видом, попутно задумавшись, куда мог пропасть Борис Георгиевич, если его ищут. – Я весь день одна дома провела, пап... Даже Свету не приглашала... Можешь спросить у неё или её родителей...
– Не врешь? – папа посмотрел дочке в глаза. – А шеф уволок из цеха готовой продукции огромный торт, что был заказан для других нужд! Пришлось срочно делать новый... – папин взгляд упал на резиновый жгут Эсмарха из аптечки.
Софья отрицательно помотала головой, от чего волосы пошли красивыми волнами, и жалобно посмотрела на отца, проследив его взгляд.
– Да, папа, был он у меня в гостях! И Светка была…

– Я тебе говорил – живи, как знаешь! Взрослая уже! Но ты бы хоть сказала, чем мне врать! Пришлось сочинять на ходу! А Ольга, супруга шефа, ложь за версту чует! Мене страшно подумать, что она сделает с тобой и Борисом, если узнает! Конечно, я на тебя не сержусь, ты теперь взрослая и сама решаешь, с кем спать и как себя вести. Но наказание ты честно заслужила. Раздевайся!
– Не сердишься? – Софья сорвала с себя хитон. Она даже запрыгала на месте от радости, забыв о том, что совсем голая, и повисла у папы на шее.
– Не сержусь, но, похоже, его жена мне не поверила, – папа погладил дочь по спине. – Если она его на ноль помножит, останусь без работы! Светке я звонил, у нее отключен мобильник.
– На ноль помножит? – уставилась Софья на папу, вспомнив, что это несколько раз говорил Борис Георгиевич. – Это как?
– Если любое число умножить на ноль, что получится? – задал папа простую задачку.
– Ноль... – задумчиво ответила Софья, не понимая, как жена может помножить любовника на ноль. Точнее, что это значит в нормальном языке.
– Вот ноль от него и останется! И не только от него!
Софья снова непонимающе посмотрела на папу...

– Она его убьёт? – решилась девушка на вопрос.
– Не она, но найдет способ и его обнулить, и мне все отрезать! Не говоря уже о тебе! Не думаю, что она проявит по отношению к тебе великодушие, – вздохнул папа. – Честно, ты взрослая и сама решаешь, как проводить время, и за это я не сержусь. А за машину тебе спасибо! Но ваш загул с Борисом Георгиевичем чуть не лишила меня яиц, а моего шефа и твоего любовника жизни...
– Значит, наказание я реально заслужила, – согласилась Софья. – Впрочем, я могу рассчитывать хотя бы на снисхождение?
Со стен на Софью смотрели и улыбались голые женщины с журнальных обложек.
– Значит так, красотка, – папа открыл обе передние дверцы, положил на бардачок автомобиля капроновый шнур, и закрыл дверцы так, что концы шнура остались снаружи. – За то, что ты ходишь в гости к Борису Георгиевичу, я наказывать тебя не буду, это твое личное дело. А вот за то, что ты не предупредила меня, заставила волноваться – накажу! Что ты можешь сказать в свое оправдание?
Выслушав папу, Софья посмотрела на жгут Эсмарха и, опустив голову, молча легла на капот машины, вытянув вперёд руки. "Если бы пап
а знал, что хотел от меня Борис Георгиевич… – так дешево я бы не отделалась!"
Волосы девушка не поправляла, поэтому они рассыпались по всей спине и частично свалились на капот.
– Значит, ты согласна? – папа привязал оба запястья капроновыми шнурами и взял в руки резиновый жгут Эсмарха.
– Только не проводом! – попросила она.
– Я был ОЧЕНЬ зол! – папа хорошенько промаслил попку и бедра.
– Но было тааак бооольно, – призналась Софья таким тоном, что нельзя было сказать, довольна она этим, или наоборот.
Обрезком веревки папа собрал волосы в хвостик. Софья вздохнула и постаралась расслабиться.
– Ну, моя сладкая, получай! – папа смачно стегнул дочку жгутом по попке.
Софья стиснула зубы и дёрнулась, вскинув голову и натянув верёвку. Вспухла первая петлеобразная полоска.
– Не сладко? – папа еще раз стегнул сложенным вдвое жгутом Эсмарха. – А как папе с ума сходить о пропавшей дочке? А как папе врать?
Софья ничего не ответила, по опыту зная, что ничего кроме визга всё равно не получится, и только снова прогнулась со стоном.

"Мало ей сегодня не покажется!" – папа, полюбовавшись первыми полосками, продолжил порку. На этот раз досталось спине.
– Получи, грешница! – Папа стегнул уже по бедрам.
Гараж снова огласился криком, а Софья согнула ноги в коленях.
Папа посмотрел, как качнулась на рессорах машина, и забилась красотка на капоте. Подождав, пока девушка успокоится, папа стегнул два раза по попке. Софья с визгом замотала в воздухе ногами.
– Это, моя вкусная, только начало, – папа сложил резиновый жгут Эсмарха вдвое и стегнул Софочку так, чтобы петля угодила между ягодиц.
– Можешь посмотреть на себя в ветровое стекло, – папа сжимал жгут Эсмарха в руках, выбирая место для удара.
Там отражалось хорошенькое, но зареванное личико.
"Вот и снова он меня лупит! Значит, любит! Значит, он никуда от меня не денется!" – Софья чуть подняла глаза и увидела своё уже немного заплаканное лицо... И папу с занесённым над её попой жгутом Эсмарха...
– Девушка моя, – Владимиру хотелось и бить, и ласкать Софью. – Продолжим?
Папа слегка потискал девушку за попку. Софья застонала и поводила бёдрами, опустив голову лбом на капот.

– Хорошо погуляла? – Владимир потискал спинку и шлепнул ладонью по попе.
Простонав и взвизгнув от шлепка, Софья отрицательно помотала головой.
– Так сложно было позвонить и предупредить папу? – Он отошел на полшага и хлестнул петлей жгута Эсмарха вдоль, так, чтобы попасть кончиком по крестцу.
Софья прогнулась с новым выкриком, а отдышавшись, жалостливо поныла:
– Я забылааа...
– А я напомню! – папа стал рисовать цветок на попке... – Не за твое аморальное поведение, а за забывчивость получай!
– АААА! – Софья заизвивалась, вскрикивая при каждом ударе.
Папа смотрел, как вертится на капоте красотка.
– А это за "девичью память"! – он стегнул еще два раза, и на попе вспухли два новых лепестка.
От дикого визга и пляски на капоте у машины включилась сигнализация. Софья получила передышку, пока папа ее отключал.
Девушка тяжело дышала, глотая слёзы и всхлипывая. Попу, бёдра и спину жгло, внизу живота и грудь приятно тянуло.

– Машинка тебе сочувствует! – улыбнулся папа, дорисовывая лепестки на попке.
Софья ответила только новыми вскриками и слезами. Она не сдерживала себя и визжала во всё горло, корчась и мотая ногами. От ее тела автомобильное железо разогрелось.
– А что надо сказать? – папа остановился.
Софья плакала, не в силах ответить.
– Слезами горю не поможешь! Впрочем, ты можешь сократить наказание... – папа давно чувствовал возбуждение, которое требовало разрядки.
Софья неразборчиво простонала и раздвинула бёдра.
– Понятливая девушка, – папа спустил брюки вместе с трусами и грубо вошел в красотку, тиская при этом ее за попку руками.
Больно! – стеная сквозь стиснутые зубы, прогибая спину, вскидывая голову и мотая ей, Софья напрягла таз. "Давненько меня так на капоте не раскладывали!"
Папа тяжело дышал, но продолжал штурм. "Подгребаю после шефа, – злобно думал он. – Теперь эта девушка вольна себя вести как хочет! На этот раз она согласилась быть моей! А мой шеф снял сливки с моей красотки, а мне же перед его женой надо за его шалости ответ держать! Только бы она не добралась до Софьи!"
"Он меня хочет! – Софья стонала и немного водила попой. – И я не против!"
Подумав, приемный папа убрал
 правую руку с ягодиц, плюнул себе на пальцы и смазал задний проход красотки.
"Сейчас меня в попу! – Софья чуть вздрогнула и попробовала приподнять попу. – Все лучше, чем жгутом!"
– Лежать! – папа вышел из Софьи и надавил кончиком фалла на шоколадную дырочку. – Расслабься!
Софья выдохнула и повисла на капоте. Папа, преодолев первый спазм, вошел в кишку и начал толчки. Софья напрягла толстую кишку, почувствовав в ней посторонний предмет, и застонала, вскрикнув в момент преодоления сфинктера.
– Молодец! – хрипел папа, тиская девушку за груди. – Бонус заслужила!
Софья прогибалась и со стоном вскидывала голову. Теплопушка продолжала обдувать исстрадавшееся тело.
Наконец, папа кончил, немного потискал ягодицы Софьи и медленно вышел из девушки.
Софья расслабилась, постанывая, когда в кишке стало свободнее, и совсем спокойно выдохнула, когда папа покинул её дырочку.
– Ну, красотка, наказание ты реально сократила! – папа наскоро оделся и поднял жгут Эсмарха. – Я считаю только до двадцати! – гибкая петля легла между лопаток.
Софья захлебнулась криком и рёвом.
– Понятно! – папа отвесил еще два удара.

Софья снова завизжала, замотав головой. Папа посмотрел, как вертится красотка, и несколько раз прошелся по бедрам. Софья задергала теперь ещё и ножками. Тут взгляд его упал на пластиковую бутылку с водой, с пульверизаторной головкой на конце. Подумав, он попрыскал по горячей розово-красной попке.
Софья только почувствовала прохладу вместо жара, но существенного облегчения это не принесло.
– Ну, моя сладкая, начинаем обратный отсчет. Десять! – папа ударил жгутом по мокрой попке.
Софья вскрикнула и вскинула голову, снова увидев себя зарёванную в лобовом стекле.
– Девять! Восемь! – удары легли на мокрое место.
"Неужели я такое переживу?" – Софья заизвивалась, захлебнувшись криком.
Папа, попрыскав еще на попу, продолжил счет:
– Семь, шесть!
Софья продолжила в ответ визжать, позволяя себе паузы лишь для вдоха.
– Это только начало! – папа побрызгал на спину, и, подождав, пока крики стихнут, ударил. – Пять!
Софья закричала только громче.
– Четыре… и три!

Папа улыбался, глядя, как грешное тело дочки знакомится со жгутом Эсмарха. Тело же извивалось, дрыгало ногами и головой и визжало.
– Два! Один! – папа вытер пот со лба.
Софья рыдала, сотрясаясь и полубезвольно вися. Машина, казалось, прониклась к девушке сочувствием.
Попа была красно-малиновая. "Теперь сутки сесть вряд ли смогу, но слава Богу, жива!" – Софья висела на капоте, потихоньку успокаиваясь.
– Вот и все! – папа отвязал красотку от машины.
Софья сползла с капота, не совсем уверенно держась на ногах и борясь с желанием растереть попу.
– Вымой машину и приходи ужинать! Ведро и тряпка сама знаешь где! – строго приказал папа. – И хватит хныкать! Что заслужила, то и получила! – папа достал из багажника продукты, прихватил бруски, и ушел готовить ужин.
В углу стояли две канистры, рядом водопроводный кран, ведро, тряпка, автошампунь и швабра. Софья, медленно передвигаясь, постанывая и иногда замирая, налила в ведро воду, взяла тряпку и, как была голой, стала мыть машину.
"Голой перебегу, не замерзну! Тут тепло, а на улице темно! Фонари не светят! Могло быть и хуже! Обошлось!" – где-то через час девушка, не накидывая хитон, пробежала в дом и сразу заскочила в душ. Ещё через пятнадцать минут в одних, уже вымытых, сандалиях она поднялась в свою комнату и надела другую простыню.
– Иди ужинать! – позвал папа. Софья сразу же спустилась в кухню и встала за стол. Попа зудела, и желания проверять, можно ли сидеть, у девушки не было.
– Папа, если ты меня простил, можно я постою голой? Мне так после порки легче!
– Можно! – папа подвинул ей миску с варениками из вишни, – А вот мороженое!
Софья, облегченно выдохнув, скинула простыню, взялась обеими руками за еду и стала быстренько уплетать ужин. Папа с нежностью смотрел на голую девушку, поедающую один вареник за другим.

Ангел Хранитель: Он так и не смог ни разлюбить ее, ни вычеркнуть из своего сердца.
Ангел Искуситель: Я ему еще предоставлю такую возможность.
От голода вороне было не до наблюдений, зато вечером в мусорном баке она устроила себе настоящий праздник.

"Видимо вместе с этим железным домашним зверем он привез еды!" – решила она.

51. Креольский массаж и недевственная наездница
***
Ангел Хранитель: Будем считать, за свои грехи она рассчиталась.
Ангел Искуситель: Не успела рассчитаться за одни грехи, она уже тут же впадает в новые! Смотри, греховных помыслов о продаже в рабство подружки она не оставляет! И это несмотря на то, что ей и сидеть можно только на мягком!
Ангел Хранитель: Зато папу мучает совесть!
Ангел Искуситель: А я и без таких помощников справляюсь!
Стараниями Ангела Хранителя Владимир чувствовал, что обошелся слишком сурово с приемной дочкой, и хотел хоть частично загладить свою вину.
– Красотка моя, – вечером он намазал девушку обезболивающим кремом и стал кормить апельсином, – больше я на тебя не сержусь! В гараже у нас было полное и окончательное примирение. Однако попа твоя в чувство придет еще нескоро. Знаешь, после нашей с тобой ссоры я ни разу не делал тебе массаж…
– Ну и что?

– Софья, я тут приготовил бамбуковые палочки, – предложил Владимир. – Не хочешь полежать на массажном столике? Сегодня в программе креольский массаж!
– Хочу, – радостно запрыгала Девушка, а потом вопросительно посмотрела на бывшего прапорщика. – Что значит – креольский?
– Вот такие игрушки! – он показал на короткие бамбуковые палочки. – Массаж ими делают! Специфический!
– Специфический? – ещё один вопросительный и одновременно любопытный взгляд.
– Такой палочкой, да по попке... И не раз! – Владимир стал постукивать Софью не сильно, но чувствительно.
– Приятно, но по голому телу лучше! – Софья сжала зубы и напряглась, сжав кулачки.
Владимир стал гладить ее по спине той же палочкой.
– Но на столе удобнее!

– Смотри, – Владимир подвел девушку к столу. – На него ложатся голые девушки, а по девушкам катают бамбуковые палочки! И не только катают! – Владимир посмотрел на Софью. – Как тебе такая идея?
Софья расплылась в улыбке и стала быстренько раздеваться.
– Ты у меня красивая! – папа постукивал одной палочкой о другую. – И новый хитон тебе к лицу!
Софья старалась раздеться так, чтобы это получилось красиво: немного пританцовывая, кружась и изгибаясь.
"Еще немного, и я забуду о массаже, – подумал Владимир, – какая она у меня красивая!"
– Софья, стол тебя ждет! – Владимир положил на стол подушечку, чтобы попа была повыше.

Софья закончила раздеваться и села на стол. Только после этого она стала переворачиваться на живот и сунула голову в предусмотренную для лица дырку.
– Хорошо легла! – Владимир погладил ее от шеи до пяток и сдвинул в сторону волосы.
Софья даже застонала от удовольствия.
– А ты и елозить ими будешь? – спросила откуда-то из-под стола.
– Увидишь! – Владимир стал катать бамбуковую палочку вперед назад по спине и по попе, придерживая его за кончики.
Софья напряглась и прогнулась, сжав кулачки и зубки от удовольствия.
Владимир не торопился. Закончив со спинкой, он стал катать так по ногам, но палочка почему-то упорно катилась к попке. "Она так вкусно приподнимается вверх... благодаря подушечке!"
Софья негромко постанывала от приятных ощущений. Скорее, даже просто чуть иначе выдыхала.
– А теперь продолжим, – Владимир взял палочку за один конец и стал растирать ею по телу, давя немного сильнее. Палочка уже не крутилась у него в руках, а была крепко зажата.

Софья стала постанывать громче. Появились нотки небольшой боли.
"Вкусная у меня девушка", – думал Владимир, растирая Софью от шеи до пяток. Тут он не удержался и шлепнул второй рукой Софью по попе.
– АЙ! – вскинулась Софья от неожиданности.
– Ты такая стала тепленькая! – Владимир стал слегка постукивать палочками по телу Софьи. Снова больше всего шлепков доставалось попке, еще не пришедшей в чувство от знакомства с резиновым жгутом. Удары были частыми, ритмичными и не очень болезненными.
Софья всё равно постанывала, но больше от удовольствия, периодически сжимая и разжимая ножки.
Владимир снова стал раскатывать сразу две палочки по телу, сложив их вместе и придерживая их за кончики. Но теперь уже легкое давление на разогретой коже ощущалось теплом и умеренным давлением. А Софья только млела от этого, прогибаясь в такт перемещению палочек.
И снова палочки стали массировать попку.
Софья, как могла, вжалась в подушечку. Бамбук вернул ей ощущения.
– А теперь... – Владимир стал постукивать палочками, постепенно увеличивая силу удара.

Кожа девушки ощутимо порозовела, а в попе появилась сосущая боль. Софья сжала зубы, и некоторое время только ныла сквозь них, пока, наконец, терпение её не лопнуло, и она завопила, попытавшись прикрыть попу руками.
– Ладно, попа заслужила отдых! – Владимир переместился на бедра.
– Больно-то как! – Софья обхватила ягодицы обеими руками и, стеная, стала их растирать. Владимир тоже стал разглаживать бедра Софьи, стараясь попасть в такт ее движениям и не мешать. Девушка стонала, уже не понимая, хорошо ей сейчас или плохо. Улучив момент, Владимир чмокнул ее в попку и стал растирать икры.
– Софья, я не перестарался? Попа у тебя красная! Горячая и вкусная!
– Нееет... – простонала Софья.
– Тогда продолжим! – Владимир снова стал постукивать палочками, на этот раз больше досталось спинке. Стол поскрипывал в такт ударам. Софья постанывала, протянув руки вверх. Владимир снова спустился к попке, которая за несколько минут успела побледнеть.
– Она у тебя стала такая горячая! – Владимир потрогал попку еще раз и как следует ее потискал. – Кровушку разгоню!
Софья вздрогнула и застонала.

– Сама понимаешь, – папа куснул ее за попку, – удержаться невозможно!
– АЙ! – Софья завизжала и прогнулась, подняв голову и ноги.
Владимир стал поглаживать палочками по спине с легким нажимом, но без особого зверства. Теперь он держал их только за один конец.
"Умеет он доставить удовольствие, – Софья постанывала и выгибалась, – интересно, кончится этот массаж тем, чем он обычно кончался?"
Владимир не торопился. Растирая бедра, он любовался своей работой. Тело порозовело, но без просечек. Софья лежала ничком. Она чувствовала, как в попе поселилась ноющая боль, но палочки не позволяли на ней сосредоточиться.
– Синяки будут в другой раз! А сейчас настал черед бамбуковых веников! – Владимир стал шлепать девушку вениками.
"Жаль, что это не настоящие розги!" – Софья блажено застонала, вытянувшись стрункой.
Владимир стал стегать по ножкам, поочередно правым и левым вениками. От пяток до попки и назад.
– Ну, моя сладкая, – Владимир опустил два веника одновременно на горячую попку. – Чувствительно, но без зверства.
Вот только Софье так не показалось. Она сжала зубы и подавила почти вырвавшийся крик.

– Не печалься, Софья, розги будут в другой раз! – Владимир стал растирать девушку вениками, периодически ими похлопывая. – Сейчас твоя попка не в том состоянии, чтобы общаться с розгами. Да и Борис Георгиевич просил поберечь твою попку.
При этом он почувствовал, что возбуждается сам.
– Софья, вынь голову из дырки!
"Что это он еще придумал?" – Софья с недовольным лицом подняла голову. То, что её отвлекают от удовольствия, девушке не нравилось.
Владимир протащил ее по столу, поставил ногами на пол, раздвинул их и вошел в Софью без особых церемоний. При этом он продолжал тискать попку и спинку уже руками.
"Кончилось тем, чем обычно!" – Софья взвизгнула, когда её потащили, и ойкнула, с удовольствием застонав, когда почувствовала папу внутри себя...
– Вкусная моя! – Владимир брал узенькую пещерку. – Я тебя заслужил! – Владимир наклонился и чмокнул девушку в спинку. – Горячая ты моя!
"А он меня любит по-прежнему! – Софья же только и делала, что получала удовольствие. – Значит, из дома не выгонит! И значит, у меня есть отец, друг, воспитатель и любовник одновременно!"
Ангел Искуситель: А Владимир тискал попку как победитель! Не забывая ритмично двигаться.
Ангел Хранитель: Да просто он ее любит! И в сердце его поселилось прошение!
"Снова я на столе!" – Софья стонала, извивалась, крутила попой и бёдрами. Владимир тяжело дышал:
– Укушу!

Ответом был сладкий стон.
"Кончила раньше меня, – он чувствовал, что разрядка приближается. – Но и я скоро уже!".
Владимир разрядился и сладко застонал. Его руки клешнями вцепились в попку девушки.
Софья почувствовала, как внутренности наполняются горячим, прогнулась со стоном и расслабленно опала на стол, тяжело дыша.
– Ты можешь спать лечь у себя, а можешь прийти ко мне. Выбор за тобой!
– К тебе... – опустила Софья руки, – а можно прямо так?
– А как иначе? Скоро шкурка придет в полный порядок! Массаж – не порка! Ни одной кровавой просечки!
– Массаж – все равно приятно! Мне самой пойти или ты меня отведёшь?
– Отнесу! – папа подхватил дочку на руки.
– ОЙ! – Софья схватила папу за шею руками.
Папа нес драгоценную ношу, чуть не споткнулся, но удержал равновесие.
– Ты сделаешь мне, как я тебе?
Софья снова ойкнула, когда папа чуть не упал.
– Да, – открыла рот девушка.

– Если честно, я очень по тебе соскучился! – папа разделся и лег на спину. – Начни ртом, а потом сядешь сверху.
Софья с удовольствием наблюдала, как папа раздевался и ложился, а потом уселась у него в ногах и, склонившись, стала облизывать языком вставший папин фалл, постепенно заглатывая его ртом.
– Красотка моя! – папа потрепал девушку по голове.
Девушка улыбнулась с фаллом во рту и осторожно помотала головой в разные стороны.
"Кончать в рот не буду! – папа улыбался. – Посажу ее сверху! Фалл становился все толще..."
"Неудовлетворенным он от меня не уйдет! На Бориса Георгиевича надеяться рано! Мне нужен друг, отец, любовник и защитник!" – Софья старательно сосала и облизывала фалл.
– А теперь, – папа ласково за ушки оторвал Софью от фалла, – сядь на меня сверху!
Софья потянулась вслед за ушами и широко улыбнулась, когда фалл покинул её рот.
"А ведь он впервые берет меня так в положении сверху!" – девушка немного проползла вперёд и стала присаживаться передней дырочкой на фалл, шевеля бёдрами и тазом.
Устроившись в позе амазонки, Софья блаженно застонала и прогнулась, откинув голову назад.
"И все-таки мне очень хочется ее еще раз выпороть! – подумал папа. – Развлекается без меня, пока я на работе!"

Папа руками слегка поддерживал ее за попку, и ласково стискивал ее.
Софья стонала от удовольствия и небольшой боли в стискиваемой попке, немного двигая тазом взад и вперёд, закрыв глаза и балансируя руками.
Оставив попку в покое, папа положил свои ладони на маленькие грудки. "Отшлепаю, высеку... – но завтра!" – решил он.
Софья схватилась руками за папины руки и прижалась грудками к ним, застонав громче и замотав головой.
В позиции сверху папа мог не кончать дольше... Сейчас ему было очень хорошо. Только к сладкому чувству примешивалось что-то другое. Ему безумно хотелось выпороть эту юную, растрепанную, скачущую на нем амазонку. От этой мысли внизу живота потеплело, и он сдавил груди чуть сильнее, чем надо.
Софья напряглась, замерла, вскрикнула, широко раскрыв рот, и опала, тяжело задышав...

Очнувшись, папа ослабил хватку, схватил красотку под мышки и стал задавать ритм. Софья была достаточно вялой и пока только приходила в себя.
– Продолжай! – хрипел он, заставляя девушку двигаться. Он был близок к разрядке.
– Пааа... – простонала Софья, пытаясь двигать тазом.
– Поцелуй меня... – он взял руку Софьи и положил его на фалл.
"Я снова на его кровати! – Софья застонала и не оказала сопротивления. Ни перетаскиванию, ни накрыванию. Ощутив в руке фалл, сдавила его, став водить рукой вверх и вниз, и прильнула к папиным губам.
– Поцелуй мою палочку! – попросил Владимир.
Софья скрылась под одеялом, а через несколько секунд её ротик уже самозабвенно ласкал фалл.
Владимир чувствовал, что фалл от прикосновения губ напрягается снова, как добрые старые времена. Он погладил девушку по растрепавшимся волосам
"Похоже, он долго постился! – Софья была слишком занята, чтобы отреагировать. – Обычно он берет меня раз в день. А тут целых два!" Её язычок старательно работал.
Фалл напрягся и стал вибрировать. Софья крепко обхватила его губами, продолжая ласкать языком. Владимир тяжело задышал. Он понял, что разрядка близка.

– МММ! – Софья продолжала вылизывать
– Подожди! – папа тяжело задышал, снял девушку с себя, повалил на живот и послюнил вторую дырку.
Софья поджала ноги к груди и развела их в стороны.
– Расслабься, – папа пошел на штурм.
"Я не я буду, а своего не упущу!" – Софья выдохнула и расслабила анус, почувствовав там папу.
Подождав, пока пройдет спазм, Владимир воткнулся глубже.
"Чувствуется, что папочка долго постился!" – Софья выдохнула и развела руками ягодицы.
Девушка снова закрыла глаза. Папа прошел глубже и начал толчки. Девушка немного елозила по постели и стонала, мотая головой. Папа постепенно набирал темп.
"Поимею одним разом во все дырочки... Только бы не кончить раньше времени!"
Но тут все кончилось. Разрядка была слишком бурной. Папа, обессилев, навалился на Софью сверху и придавил ее к простыне. Софья почувствовала, как её кишки заполняются горячей жидкостью, а потом беспомощно зашевелила руками и ногами, будучи придавленная папой.

– Уф! – папа, тяжело дыша, куснул девушку за ухо. – Молодец!
Софья застонала и улыбнулась, купаясь в волнах блаженства. Папа лег рядом и погладил красотку. После такой приятной работы он устал.
– Тебе хорошо? – спросил он.
Софья прижалась к папе и уткнулась носом в его подмышку.
– Да, – послышалось оттуда.

– Тогда, если не возражаешь, завтра я продолжу то, что хотел сделать сегодня! – папа поцеловал дочку в шейку.
– Не возражаю, пап... – Софья зевнула.
Папа уснул, прижимая к себе девушку.
"Я снова делю с папой постель!" – Софья ещё пару раз широко зевнула и задремала.
Она совсем забыла о том, что у любовника есть жена, и что эта жена имеет на нее зуб…