Что-то теплое внутри

- Ну, чего смотришь, не суди, как говорится…Мне твое осуждение сейчас ни к чему, я и сам это прекрасно умею.

Но влажные глаза продолжали серьезно смотреть на мужчину, чья нога никак не хотела перелезать через ограждение. То ли сил не было, то ли желание было не до конца четким, внутри что-то телепалось.

- Уф, не могу. Даже умереть спокойно не могу, как-то сложно все. Разве можно умирать, когда столько мыслей в голове, а ? Вдруг стану призраком и буду потом маяться всю жись…или смерть, ну в общем нет. Наверно не сегодня.

Нога расслаблено зависла на металлическом парапете, а мужчина с грустными серыми глазами, тяжело выдохнув вглядывался в темную гладь воды.

Взгляд его на мгновение стал не то серьезным, не то полным какого-то мучительного отчаяния. Напор и сила, отголоски которых все привыкли видеть на его лице, ушли, оставив какую-то растерянную смурную гримасу.

Пришло осознание того, к чему он, как ему казалось, был готов. В то время как на самом деле…

- Ну я и дурак. Вот дурак. Какой бред. Что я вообще…Да тьфу.

Хотелось себя пожалеть. Хотелось, чтобы кто-нибудь, ничего не спрашивая, просто подошел и пожалел, может быть даже понял и разделил эту вязкую тоску. И ведь как объяснить…Существенного-то ничего не произошло. Никто не умирал, не увольнял и не кричал. Не предавал и не обижал. Не бил и не делал больно. Просто как-то все…

- Устал. Устал я, понимаешь, - обратился мужчина к пятнистому собеседнику, - сил как-то нет. Куда-то все делось. Пропало. Раз и все. Смотрю на всех и не понимаю, чего они там радуются, что-то хорошо, что ли? А я почему вижу только плохое? У меня как-то глаза неправильно настроены что ли? Будто кто-то темные очки пессимизма нацепил. И приклеились. Не снять.

Он опять вздохнул и почувствовал, как пес устало зевнул, клацнув пастью.

- Да, брат. Понимаю. Сопли сорокалетнего старика слушать не комильфо. Да я и не держу.

И вдруг внутри появилось резкое ощущение необходимости. Необходимости этого пса рядом. «Ведь понимает все, чертенок. Сидит, не уходит, то ли ждет, то ли жалеет. Но не уходит. Пусть хотя бы так, я благодарен».

Он продолжал взглядом следить за проплывающими осенними листьями. «Почему не тонут? Интересно. Вот и я не тону. Плыву, ветер меня куда-то тащит, волочит меня, как мусор какой-то, а я поддаюсь. А я и не сопротивляюсь. А что мне сопротивляться, я свое уже отсопротивлялся. Мне уже не положено».

Какое-то тупое отчаяние накатило на мужчину. Удушающее, безвыходное отчаяние в сочетании с ощущением, будто ты достиг дна и тебе, вроде как, на нем даже комфортно. Вот уже и норку себе уютную нашел, скоро и друзья появятся, такие же, как и ты. И не надо будет никому ничего доказывать, искать какую-то справедливость и упиваться бессмысленными надеждами и идеями о том, что люди когда-нибудь одумаются, объединяться и изменят все то, что требует изменений. И он, мужчина наш, конечно, тогда тоже пойдет. Все пойдут, и он пойдет. Потому что один он уже что-то попробовал, да и выбился из сил. Кончилось все так быстро, что даже оглянуться не успел. Уже все идеалы порушились, уже надежды истлели, как угольки под крапающим дождиком. Все будто остановилось. Будто обухом по голове дали, и ты очнулся. Очнулся и понял, что не получается у тебя, а умирать ты не готов. Правда не готов. Да и почему ты должен, ради чего все эти жертвы? Что, по-другому нельзя?

Река продолжала один за другим уносить листочки по лунной дорожке куда-то вдаль. Они, как послушные солдатики, уходили за поворот и пропадали из виду.

— Вот и я солдатик. Тот, который из сказки. Который был с двумя ножками, а остался с одной. Жестоко, но жизненно, зато. Поцарапала меня жизнь, конечно. И не стало опорной ножки. На что теперь опираться? Как устоять? Не знаю, - он опять вздохнул, - Не – зна-ю.

Пес будто понимая его, тоже вздохнул, чуть заскулив в темноту моста. Мужчина улыбнулся.

- Ты чей хоть? А брат? А то помогаешь мне, а я даже тебя и не знаю.

Мужчина отвлекся от разглядывания листьев, которым до него не было никакого дела, и аккуратно опустив ногу на асфальт, присел на корточки возле собаки.

- Красивый какой. Ты чей-то, наверно. А чего гуляешь так поздно один?

Пес только навострил ухо, а его голова продолжала устало покоиться на передних лапах.

- Не разговариваешь что ли? Или тоже устал? Да…, - мужчина взъерошил себе волосы на затылке, - ну оставить тут тебя точно не могу. Помог ты мне.

Мужчина еще несколько минут молча гладил пса по голове и наблюдал за тем, как тот спокойно и размеренно дышит. «Точно ручной, даже от прикосновения моего не шелохнулся, взять что ли? Или кто обыскался уже, вдруг сюда придут». Он еще некоторое время подумал.

- Ладно, парень, пойдешь со мной? У меня тепло, квартира своя, еды купил сегодня, притащился с пакетами, найдем тебе что-нибудь. Что скажешь?

Мужчина встал и чуть громче произнес:

- Пойдешь?

Пес встрепенулся, когда мужчина поднялся с корточек, но с места не сошел.

- Ждать своих будешь? Ну смотри…Свои – это хорошо. Хорошо, когда есть. Но если передумаешь – я хожу не быстро, да и мышцу что ли потянул, пока тут кочевряжился.

Он еще помедлил, но потом, будто внутренне собравшись, произнес с какой-то тоской:

- Ладно, парень, спасибо тебе. Давай, увидимся еще.

И будто попрощавшись со старым другом задумчиво, неспеша побрел в сторону теплого желтого света от загорающихся окон.

Мужчина не спешил. Не хотелось оставлять парня. Но и что с ним делать не знал. Вдруг и правда ищут. Пес ухоженный, заметно сразу, что не уличный. Пару раз он оглянулся, и заметил, как собака смотрит ему вслед серьезными глазами.

Хотелось закурить, и в то же время, не хотелось. Настроение, итак, было отравлено, хотя сейчас внутри была крупица чего-то теплого.

Внезапно мужчина услышал помимо собственных шагов тихий звук, ударяющихся об асфальт коготочков. Будто девушка постукивала длинными ногтями по стеклу. Он обернулся. Сзади чуть опустив голову за мужчиной, плелся пес.

- Решил, таки. Ну, брат, это мы всегда рады, новым товарищам-то. Пошли, пошли!

Мужчина приободрился, и крупица чего-то теплого стала будто расширяться в его груди.

Они с псом уже прошли входную группу моста, прогулялись через парк, где пришлось не много задержаться, и подходили к кирпичной многоэтажке, из-за которой маленьким бисером виднелись звезды, как вдруг пронзительный детский крик рассек их молчаливое задумчивое пространство:

- Гоша!

Гоша резко дернулся на знакомый голос и замер, будто проверяя, его ли позвали. Мужчина тоже стал вглядываться в темноту парка, откуда кричали:

- Гоша!, - крик будто переходил на всхлипы и срывался.

- Твои, видать, обыскались, - с подступившим отчаянием проговорил мужчина и чуть вздрогнув от собственного голоса, крикнул:

- Сюда – сюда, я его нашел!

К ним навстречу обтирая лицо красным рукавом вязанной кофточки неслась девочка. На вид лет 13, может помладше. Остановившись, она вцепилась в Гошу, который тоже несся к ней навстречу.

Мужчине вдруг стало невыносимо жалко ее. И чуть-чуть себя, в чем он не мог признаться.

Девочка, схватив пса на руки, уже спокойнее подошла к мужчине.

- Вы его возьмете?

Тот удивился, наблюдая, как Гоша протаранивает мокрым носом грудь и свисающие волосы девочки.

- А разве он не твой?

Ее глаза вновь начали наполняться влагой. Свет от окон домов отражался в них, как в стекле. Маленькие аккуратные крупинки покатились по носу.

- Я не могу, - почти шепотом произнесла девочка. Потом слегка зажмурилась, будто глотая свою слабость, будто пытаясь запихнуть слезы обратно, - мама не разрешает.

Мужчина растерялся. Внутри стало тяжело-тяжело, будто неподъемный камень проглотил.

- А я думал, он домашний.

- Мгм, - кивнула девочка, - понимаете, - она вздохнула, опустив глаза на пса, - бабушка умерла, Гошка же ее был. Я взяла себе, там-то за ним никто не будет ухаживать…

- Там?

- В деревне. Бабушка в деревне…ну, была.

-Ааа, понял

- А мама не разрешает, и папа, что собака в доме, что…, - она вновь постаралась подавить подступающий приступ обиды.

Мужчина с сочувствием покачал головой, а пес будто заснул у нее на руках.

Прошло еще не много времени, прежде чем ее, внезапно повзрослевший голос, сказал:

- Возьмете?

Мужчина, не колеблясь ответил:

- Возьму.

- А можно…

-Можно. Только родителей предупреди, что у соседа из 101 квартиры. Если надо, я могу прийти, познакомиться.

- Скажу. Спасибо, - в ее глазах уже не было слез, скорее немая, стесняющаяся благодарность и успокоение.

- Держите тогда, а то меня ругать будут, поздно уже.

Она протянула мужчине собаку. Он бережно взял худенького, но увесистого пса и аккуратно, будто тот был фарфоровым, прижал его к себе. Пес дрогнул, и стал обнюхивать мужчину, постукивая лапами по лацкану его черного пиджака.

Девочка улыбнулась.

- До свидания

- До встречи, все будет хорошо. Не переживай – и ей и самому себе произнес мужчина. Ведь только что тепло распространилось уже по всему его телу. Приятное ощущение доброты, нужности и поступка, сделанного поступка, проникло внутрь и выгнало отчаяние и тоску. Теперь у него есть товарищ. Ведь не зря говорят, что друг познается в беде. А Гоша именно так и нашелся, в беде. «Вот оно как все, вечер крайностей» - думал про себя мужчина, - полчаса назад я хотел умереть, я чувствовал, что жить мне незачем и смысла никакого нет, пустота, одна пустота и какая-то умаянная тревога, а потом…А потом он, и она, и что-то приобрел. Не спроста».

Он улыбнулся, поглядев в глаза новому сожителю.

-Ну что, Георгий, очень приятно, Максим.

Георгий послушно затопал лапками, и новые друзья побрели домой, в теплый свет кухонной лампы и запах вкусного ужина.