Рондо

 Серое  питерское утро смотрело в немытое окно кухни. На столе стояла клетка, в ней кверху пузом лежал мертвый хомяк. Петр ел вареные яйца, разбивая их о край стола, посыпая солью.
Он уже несколько месяцев дома ел только вареные яйца. Он боялся, что жена его отравит, добавив что-нибудь в еду. Они разводились. Он хотел, чтобы она навсегда исчезла из его жизни. Любовь давно закончилась. Остались лишь взаимные упреки, сын, и квартира в центре города.
Упреки превратились в тотальное молчание. Сын попал в психушку. Квартиру нужно было как-то делить. По закону или по-честному. По закону, значит половину отдать жене. По-честному забрать всю себе. Жена никогда не работала, вела богемный образ жизни, разъезжала по заграницам, пока он вкалывал и воспитывал сына.
Петр разбивал яичную скорлупу и представлял себе с каким наслаждением он раскрошил бы череп своей некогда ненаглядной супруге.
Познакомились они, будучи студентами.  Петр учился на юриста. Она-на режиссера. Ее привел в дом друг одноклассник. Она была из другого волшебного мира. Съемки, разговоры об искусстве: «вся такая воздушная к поцелуям зовущая…» Луч света в нудном царстве юриспруденции. Он стал ее тенью. Ходил по пятам. Она не смогла устоять под его молчаливым натиском, тем более, что  выбор был невелик : либо ехать в родной провинциальный Н-ск, либо выйти замуж за коренного питерца и остаться в любимом городе. Она вышла и осталась.
Родился сын. Материнство было скучнейшим довеском к столичной жизни. И как только он мало -мальски подрос, она усвистала за границу. Придумывая правдоподобные и не очень поводы, почему она непременно должна быть там, она с легкостью бабочки провела прекрасные восемнадцать лет в свободном полете, пребывая в уверенности, что муж ее любит и любовь его безгранична.
Часы пробили полночь, бал закончился, карета превратилась в тыкву, а муж из принца в чудовище. Он просто встретил другую принцессу. И если бы он был герцогом Синей Бородой, то его благоверную ждала бы печальная участь.
Сейчас он сидит разбивает и есть яйца, и думает, куда бы деть ненужную жену.
Хорошо бы она попала в аварию…Или нет. Ее ударил электрический ток. Может довести ее до психоза и тоже упечь в дурку.
Квартира была запущена. Сын в своей комнате закрасил окно черной краской, чтоб не света белого не видеть. Стены исписал граффити. Некогда милый начитанный вежливый мальчик превратился в замкнутого юношу со стеклянным взглядом и подавленной волей. Его психика не выдержала семейных дрязг и надломилась.
Жалко, что сын, а не жена, думал Петр. Как бы это облегчило ему жизнь. Она бы лежала в больничке. Он бы из сострадания ее навещал. А сам бы начал новую жизнь с молодой, красноволосой, в тату и с пирсингом девушкой из другого мира. Такой новой загадочной и необыкновенной, которая стала лучом света в его царстве тьмы.
На кухонном столе, усыпанном яичной скорлупой стояла клетка, в ней  лежал мертвый хомяк.Это был  любимый хомяк нелюбимой жены. Серое утро смотрело в кухню сквозь немытое окно…