Памяти отца

   Смотрю на старую семейную фотографию. И не могу насмотреться. Время безжалостно унесло в Вечность почти всех дорогих людей и, как ветер , осенней листвой разбросало события, радости и горести. И стою я на жизненном перекрёстке, продуваемом всеми многолетними ветрами, и провожаю, как птиц, улетающих в другое измерение родных и близких...  И осенними кострами разносится по земле моя горечь утраты.  Фотография навсегда оставила их лица. Глаза, устремлённые в неведомое  будущее, спрятанные улыбки и сожаления, надежды и разочарования...Вот были они.. И уже их нет и никогда не будет. Я зову их, и никто не отзывается. Кричу, и звук моего охрипшего голоса возвращается обратно одиноким отголоском моего горя. И пустота, как пропасть, заполняется объёмом памяти. Безразмерными кубическими единицами воспоминаний. Голосами этих людей. Глазами. Руками. Губами.Тем, что они любили и ненавидели в этой жизни. И то, что они оставили после себя...

   " Было, было, было,"- слышу голос отца. Он поспешно закуривает, натужно кашляет и молчит. Мне хочется сегодня услышать что-то очень важное. Именно сегодня, когда ему исполнилось бы 85. На фотографии- молодой лейтенант, приехавший в свой первый офицерский отпуск с молодой женой. Кажется фотография знает, что зимой появлюсь на свет я. Фотография знает все последующие события в жизни этих  людей. А может и не знает... Как не знаю я все хитросплетения судеб...

   Вот если бы на мгновение, сегодня, я смогла бы обнять тебя, папа, прижаться к твоей небритой щеке...Я бы не смогла разомкнуть рук, которые сомкнулись прошлым, где осталась чистая речка Еланька. Такая  совсем несовременная. Старомодная. Она была девственно чиста:  можно было разглядеть изумрудные водоросли на дне и стайки серебристых пугливых рыбок. У берега , на небольшой глубине желтели скромные кувшинки, а чуть поодаль, высокомерно белели, раскачиваясь,  водяные лилии.А мы брали лодку и плыли-плыли по течению, накрывая днищем этой старой лодки солнечные кувшинки и белоснежные лилии. И река искрилась, пульсировала своей жизнью. И мы искали сокровища Максим-балки, как смысл этой запутанной жизни, пытаясь ухватить ниточку, чтобы распутать клубок жизненных противоречий.

   В том кругу остался заливной луг с переливами сочно зелёных трав на том берегу Елани, где паслись коровы, и раздутое вымя каждой из них головокружительно пахло парным молоком. И маленький деревянный домик бабы Оли и бабы Марфуши. И старый сад, с ароматными упругими яблоками и черноглазым терновником.

   Из того детства шагнула в моё настоящее и рыбалка с ранним туманным утром, где роса развешена бусами по кустам и травам. Папа, ты научил меня дальним броскам-походам, когда вставали мы затемно и в летней ранней прохладе бодрым шагом преодолевали по 10-15 километров,  встречая восход солнца. В тех дальних лесных озёрах водился зеркальный карп. То были глубоководные  озёра, затерявшиеся  среди хвойных лесов той страны, которой уже  нет на карте, где " мы трудную службу с тобою несли вдали от России, вдали от России..."

  Даже вдали от России, ты был всегда верным сыном своей Родины, рубежи которой  ревностно защищал. Помню, когда разваливался Союз, осколками летели твои мысли и чувства, и твоя боль от происходящего. Рушилась страна , и весь смысл твоей жизни.

   Смысл всегда был важен для тебя. Порой твой смысл не совпадал с общепринятой логикой. Во всех гарнизонах мы жили в однокомнатной квартире. И никакие доводы мамы "пойти и потребовать себе двухкомнатную" не пробивали твою деликатную, скромную идею " я не могу искать лучшее, когда у других ещё хуже"  Для меня так и остались загадкой многие бытовые мелочи. Непостижимо, как живя в коммунальной однокомнатной квартире, где кухня и туалет-ванная были на 4 семьи, ты переодевался после службы  и на службу так, что я никогда не видела тебя в нижнем белье. У тебя была особая внутренняя культура и  особый стержень внутреннего достоинства.

   Ты был человеком чести и слова. И Слово у тебя было особенное, за которым стояло всегда значение. Ты не любил и никогда не позволял себе пустой болтовни... И пустоты  ты не терпел.При всей своей занятости, между ненормированным временем службы, командировок, учений и нарядов, ты подарил мне особый мир - научил  читать, когда мне было 3 года. И первое, что мы читали друг другу по очереди, была твоя любимая поэма Твардовского " Василий Тёркин" Ты научил меня играть в шашки так, что я была чемпионом школьных турниров.

   " Было, было, было,"- повторяет отец застенчиво свою присказку...  И вдруг горькое апухтинское "... счастье было и прошло...
Но в этом так же горько мне сознаться,
Как кончить с жизнью тяжело..."

   Да, я помню ту точку невозврата в отношениях родителей. И мои смятения, метания, сомнения, гнев, ненависть, боль и... любовь. Я любила двоих в едином понятии "семья" и никак не могла принять две отдельные половинки. Развод гусеницами танка  пропахал, раздавил, размазал всех нас...

   Понадобились годы для осознания и принятия " до" и "после".  Все события сконцентрировались шаровой молнией, которая светящимся голубым шаром проплыла рядом с нами, когда мы были на нашей последней рыбалке прощания...Да, тогда разверзлись небеса и летний дождь потопом рухнул на землю и через мгновение исчез. Мы даже не успели спрятаться. Так и сидели на берегу с удочками, насквозь промокшие, когда появилась она-шаровая молния, живая сила и неведомый разум, и величественно поплыла к нам над камышами... Она остановилась перед нами на расстоянии вытянутой руки. Помню то чувство ужаса и желания жить, когда мы  с отцом с одной стороны, а она с другой, разглядывали друг друга. И мы с отцом были готовы поклясться, что она пожалела нас и даровала жизнь, прежде, чем исчезла.

   Врезалась в память небритая папина щека, когда мы прощались. Он уезжал в другой город, а я оставалась с мамой. Щетина уколола в самое сердце такой нестерпимой болью...

   И другое прощание.20 лет назад. Когда жизнь отца, как искорёженного поезда, пролетела  с откоса в никуда и в никогда ...  "Я ухожу..сейчас...",-сказал он надломленным голосом. А я... Начала успокаивать, осознавая чушь того, что говорю. Отец вздохнул, с такой досадой, махнул рукой, отвернулся к стенке.Прости пап! Я должна была помочь перейти тебе в другой мир. Найти правильные слова для успокоения твоей души. Прости отец, за всё прости...

   Было, было, было... Было, но не прошло... Ты остался во мне твоими виноградными глазами,  дальней звездой, утренней росой, чтением книг, игрой в шашки. Во мне живёт та высокая моральная планка, которую поставил ты в моём детстве, когда говорил мужикам-любителям крепкого слова :" Не материться, среди нас есть дама"

   Сегодня тебе 85, папа! Мы поминаем , вспоминаем. Мы- твои дети, внуки, правнуки... Мы тебя помним и любим! И жизнь твоя земная продолжается в другом Измерении...


Рецензии
Светлая память!
С поклоном,
Виталий

Виталий Голышев   04.03.2021 13:03     Заявить о нарушении
Спасибо, Виталий! Спасибо за тепло Вашей Души!
С уважением,
Ирина

Ирина Вебстер   04.03.2021 16:19   Заявить о нарушении
На это произведение написано 12 рецензий, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.