Глава 18. Семеро по лавкам

Дальнее поле, на котором школьники собирались каждое утро, чтобы организованно помогать колхозу в уборке урожая, находилось за городом — рядом с аэродромом. Несколько классов одновременно подбирали картошку с земли в бороздах и ссыпали её в тракторную тележку или в огромные кучи-гурты. Между классами и отдельными учениками проходило соревнование на звание лучшего пионерского отряда и лучшего сборщика картофеля.
Классная руководительница, Татьяна Егоровна, назначила нового учётчика вёдер – Славку Макеева.
Он должен был в тетрадку записывать каждое высыпанное ведро в графе напротив фамилии школьника, обозначая его сначала точками, а потом соединяя эти точки палочками между собой. Таким образом, считать потом общее количество собранных вёдер за день было намного быстрее. В каждом заполненном таким образом квадрате, включая диагонали, получалось ровно 10 единиц.
Маруська, как всегда, старалась, ей непременно хотелось стать лучшей в отряде.
— Что ты, Машка, так стараешься, бегом бегаешь? — посмеиваясь, спрашивал её Славка, когда она в очередной раз высыпала картошку из своего ведра в телегу, — Хм! … Чай, не семеро по лавкам у тебя! — продолжал он, усмехаясь над девчонкой.
Маруська только улыбалась. Славка Макеев ей давно нравился. Вместе с ним они ещё в один садик ходили.
Славка — красивый черноволосый мальчик с белым веснушчатым лицом, на котором красовались два огромных его синих глаза с длинными ресницами, и курносый нос, разделяющий лицо на две пропорциональные половинки.

Вспотевшая, с раскрасневшимися от усердной работы щеками, Маруська лишь только и смогла — стеснительно улыбнуться ему в ответ, а про себя подумать:
— Нет, чтобы похвалил за трудолюбие! … А он – вон как посмеивается!
Хватая обеими руками картофель на своей борозде, словно машина-автомат, и быстро доставляя его до телеги, Маруська, в итоге, оказалась бы непременно лучшей сборщицей урожая в классе. Но подбегая в очередной раз к телеге с ведром, она услышала, как самый высокий из мальчишек, плотного телосложения одноклассник, Игорь Царёв, тихо сказал Славке:
— Ты мне несколько квадратиков пририсуй!
— Как это пририсуй? — подбежав к Царёву, возмутилась, удивлённая такой несправедливостью, Маруська.
— А ты, Лапша, помолчи! … Не твоё дело! — угрожающе посмотрев в сторону Маруськи, сказал Царёв.
Все мальчишки Игоря в классе боялись, он был выше и сильнее их. Но Маруська на этот раз оказалась смелее одноклассников. Она уверенно подошла к обидчику и, глядя ему в глаза, спросила:
— Что ты там сказал про Лапшу?
Наверно, ей было обидно не то, что он обозвал её, и не то, что приписывать – это несправедливо, а то, что он сделал это в присутствии Славки. Маруська неожиданно схватила Игоря за чуб волос и наклонила его голову к земле, зажав между своими коленями.
— Что ты сказал? — повторила она и потребовала от парня, — Извинись!
— Не буду! — пытаясь вырваться из крепкого зажатия, упирался Игорь.
Неожиданно вокруг их собрались другие одноклассники. Мальчишки и девчонки наблюдали за происходящим и посмеивались над Игорьком.
— Ну, ты, Гоша, попал! … Не завидую тебе! — нагнувшись к земле, так, чтобы оказаться лицом к лицу с Царёвым, похихикивая, сказал Венька Петухов.
— Всё, Вермишелина! … Тебе каюк! — крехтя от напряжения, снова обзываясь, ещё и угрожая, прошипел Игорь.
Из-за этих слов Маруська с силой резко нагнула зажатую голову одноклассника ещё ниже, так, что Царёву пришлось нюхать землю.
— Извиняйся, тебе сказала! — продолжала настойчиво требовать обиженная девчонка.
Чувствуя, что вот-вот упадёт, Игорь не сдержался и тихо произнёс:
— Всё! Всё! Извини!
— Не слышу! … Громче! —  нагнувшись над ним, повелительно приказала Маруська.
— Извини! —  громко прокричал Царёв, вновь попытавшись вырваться.

В это время все услышали звук вертолёта. На аэродром приземлился кукурузник.