Слабак

Текст на украинском языке - по ссылке:

http://proza.ru/2020/07/12/1342

(Фрагмент из романа «ДОРОГА В ОДИН КОНЕЦ»)


  ... - Так как же Евгений Петрович, Ирма? – вернулась Светка к своему вопросу.

 Ирме очень не хотелось обсуждать эту больную тему.  В первый раз спасла официантка, подошедшая спросить, не надо ли чего еще. Подруги переключились, было, на обсуждение заказанных блюд. Повспоминали со смехом, как в голодные восьмидесятые  все были помешаны на рецептах всего и вся, связанного с едой. Делились ими друг с другом и консервировали чуть ли не все, что растет, - благо, соль и уксус на пустых полках гастрономов не переводились. Ассортимент накрытого праздничного стола в те годы был тестовым индикатором на настоящую хозяйку, и женщины старались переплюнуть друг друга в кулинарии. Не то, что теперь. Сейчас время в торговых центрах тратят не в очередях, а в сумятице душевной: этот товар брать, или вон тот аналог его? А кто не желает маяться, может просто набрать номер телефона, и курьер доставит все, что душе угодно – только деньги плати.

 - А помнишь, Ирма, как зарплату на заводе предложили забирать продукцией? Мой Гриша  приволок тогда десять большущих железных банок клубничного джема. Килограмма по три каждая, наверное. Стоял тот джем в кладовке больше года, пока не оттарабанил  его на Польшу. Одну банку, правда, съели.

 - А мой отпер еще и матери в село банок двадцать, - съязвила Ирма со смехом. – Но свекровь у меня женщина предприимчивая была.  Жаль, что сын не удался в нее.  Так вот. Вы же помните, в каком дефиците был тогда сахар. Она и приноровилась гнать из того джема самогон. Как же в селе без него – самая главная конвертируемая валюта. Сначала, как бы, для личных нужд производила, но потом начала приторговывать. Отлично пошло. Ну, так муженек мой отвез ей и те банки, что я в виде зарплаты получила, представляете.

 - Но свекровь-то помогала вам денежкой? - спросила Вика.

 -  Ты не поверишь. Сынуля ее – бизнесмен лапотный, объяснял мне с апломбом, что, оказывается, все вкладывал обратно в джем, пока тот еще был на складе. Но я от такого его бизнеса добавочного продукта, в виде живых денег, что-то не видела.

 - Он и с самого начала, - продолжила Ирма, - все норовил единолично курировать наш семейный бюджет. Я поначалу смирилась. Денег никогда толком не было – от зарплаты до зарплаты. Но, правда, и не ограничивали себя, уж, чересчур.  Пробовала его уговорить, давай, мол, будем хотя бы по десятке откладывать. Ведь и ставки у обоих, вроде, неплохие, и премии иногда подкидывают. Или, может, ты втихаря откладываешь, спрашиваю, тогда скажи, на каком свете мы с тобой находимся, в разумении финансов. «Не твоего ума дело». Вот и все, что услышала в ответ. Ну, думаю, козел, - погоди! Я, когда вышла после декрета, стала лично забирать свою зарплату в кассе. До этого это делал всегда он. Промолчал на такой мой финт, как будто пофиг ему было. Всегда бесила эта его выпячиваемая хладнокровность и отсутствие эмоций. И баранья упертость еще. Он и по гороскопу – баран.

 Ирма подала знак официантке. Та сноровисто подсуетилась. Ощущала неплохие чаевые от этих троих, судя по всему, небедных женщин.

 - Еще, пожалуйста, бокал «Кирсберри». И пепельницу принесите.

 Мужская компания в кабинке уже вовсю дымила, игнорируя запрет. По залу расплылся запах крепкого курева, и Ирма сочла, что в таком случае аромат ее дамских не будет, уж, слишком вызывающим. Чиркнула зажигалкой, прикуривая тонкую сигарету. Глубоко затянулась и выпустила красивой струйкой вверх дым. Официантка поставила на стол бокал вина и пепельницу.

 - Что-то еще желаете?

 - Спасибо, достаточно. – Ирма пригубила вино. – Так вот. Когда перестали платить, совсем худо стало. Такая безнадега навалилась. В стране бардак и с квартирой не светит уже ничего. Завод в заднице, зарплаты не дают, и денег в доме, соответственно, нет. Я ведь в отпуске была, когда ушел первый автобус на Польшу. А супруг мой – великий начальник, который и готовил тот автобус, представьте, даже не заикнулся о том. Когда вернулись уже счастливчики с сумками дефицитных шмоток, такая жаба зависти меня удавила, стыдно признаться. А еще так обидно стало. Я ему все тогда высказала. И какой он добытчик в семью, и какой из него начальник. Потом уже пожалела, что не сдержалась, и прямо с мольбой: «Забей два места на следующую поездку, ты же завгар, - имеешь право. Поедем вдвоем. Больше возьмем с собой - больше выторгуем». «Чем ты, барыня, торговать собираешься?» - с издевкой он мне. «Перетрушу шкаф, - отвечаю. – Надарили на свадьбу постельного белья да столовых наборов. Ну, и джем привезешь из села, если остался». Тут муженька моего, наконец-то, оставило его хваленое хладнокровие. Первый раз увидела его таким. «Да что бы я, да рядом со своим шофером торговал повидлом?!»  Представляете? Чистоплюй чертов! Ну, так бери тогда свою долю или с шофера своего – ему-то все равно сбрасываются каждый раз за труды, или пусть твое начальство делится с тобой, если ценят тебя – незаменимого кадра такого! Короче, поругались крепко.

 - Но ты же, все-таки, поехала в следующую поездку, – то ли спросила, то ли констатировала Светка. Ирма взглянула на подругу, мельком поймала ее взгляд, и Светка отвела глаза, чтобы Ирма вдруг не подумала, что ее еще как-то гложет их обоюдная старая тайна.

 - Ой-ой-ой, какой я, девчонки, скандал закатила, когда узнала, что мест уже нет, - покачала головой  Ирма. – Пробилась сквозь секретаршу на их планерку утреннюю и высказала все, что думаю об ихней камарилье, включая и благоверного своего мужа-начальника. И место, представьте, нашлось. Там же как. Ну, в автобусе том. Двадцать двухместных сидений. На одном сидишь сам, на другом твой товар. Я, представьте, ехала с комфортом – одна на двух местах, так как товар у меня, хоть и тяжелый, много места не занимал. Под ногами уместился. Вот так!

 - Золото везла, что ли? - засмеялась Вика.

 - Никогда не угадаете! - оживилась Ирма. – Подшипники и сальники!

 - А что это такое? – спросила Света. – Что-то из железа? И там это тоже можно продать?

 Умилительное невежество сорокалетней подруги рассмешило Ирму и Вику. Посмеялись уже втроем, то подтрунивая над недалекостью одной, то над гротескной двужильностью другой. Прошлись и по Вике, с ее брезгливостью к противоположному полу. Та рассказала похабный анекдот про сексуально озабоченного утонченного эстета, и подруги вовсе покатились со смеху, чем  опять привлекли внимание уже крепко поддатой мужской компании в кабинке.

 - О нас шепчутся, -  с интересом кивнула Светка  в ту сторону.

 - Мы что, неприлично себя ведем?! А, Ирма?! – нарочито громко , чтобы услышали в кабинке,спросила Вика.

 - Да ну их, -  в тон ей подыграла Ирма. – Давайте выпьем, девки! За нас – красивых!

 Отхлебнули из бокалов и откинулись на спинки кресел, расслабившись.

 - Знаете, а женщинам важно уметь игнорировать мужское внимание, -  после продолжительной паузы заметила Ирма, загадочно улыбнувшись.

 - Скажешь такое, - хмыкнула Светка. - Мужское внимание всегда приятно. – На эту тему она была непоколебимой в своем репертуаре.

 Вика только скривилась, а Ирма снисходительно развела руками, - мол, что с нее возьмешь, - неисправима, и начала:

 - Расскажу вам, подруги, один случай из жизни «челноков». «Челноки», Света, - это пионеры-первопроходцы еще того – советского, правильнее будет – «совкового», бизнеса. – Ирма подняла палец вверх. -  И твоя покорная слуга из их героического числа. Так что можешь верить мне на слово. Это, так сказать, зарисовка из личного опыта. Так вот. Представьте себе зимнее, промозглое утро. К шлагбауму польского автоперехода «Дорохуск», объехав длиннющую «колейку» из фур, подруливает «Икарус» с табличкой «Нерегулярные перевозки» - визитная карточка транспорта «челноков». «Колейкой» дальнобойщики называют очередь на границе, но все автобусы идут «левым пасом» - то есть, имеют право объезжать фуры. На переходе пересменка. Все стоят в ожидании. Слева, вдоль обочины, синеют штук десять кабинок передвижных туалетов. Тогда стояли сильные морозы, и соответствующие службы, наверное, не смогли, как положено, вовремя очищать кабинки. Теперь у них уже двери не закрывались, и через проемы можно было видеть целые эвересты из смерзшегося дерьма. Я прошу прощения за натурализм. – Ирма виновато улыбнулась. – Так вот. На  самом переходе есть теплый, комфортный туалет, но вот пересменка  эта чертова так некстати. А сырость с реки давит на мочевой пузырь – спасу нет. В автобусе, в основном, женщины. Ну, там пара-тройка мужиков, да водитель еще. Им проще. Расстегнул одной рукой ширинку и поливай хоть на все триста шестьдесят градусов, или, в крайнем случае, - под колесо. А  на бабе одежды, как листьев на кочане капусты. Пока оголишься. И обочина в полуметровом рыхлом снегу. А до ближайших жиденьких кустиков метров пятьдесят.

 Ирма на несколько секунд прервалась, закуривая очередную сигарету.

 - Так вот. Сидим, сжавшись в комки и суча коленками, пока, наконец, самая слабая не выдерживает и, обходя фуры, лезет в заснеженный кювет.  Дальнобойщики с кабин провожают ее глазами, но когда понимают, что именно она собирается делать, отворачиваются, не выдерживая ее ответного взгляда. Этим взглядом, как испепеляющим лазерным  лучом прямо по глазам шоферни, женщина защищается и прячется от срама, от позора, от безысходности. Больше защититься  ей нечем и спрятаться не за что. Самой первой женщине и было там труднее всего. За ней уже поперли в кювет из «Икаруса» толпой, а в толпе-то завсегда легче. В толпе тешишься  мыслью, что пялят зенки не на тебя, а на любую другую, и за этой иллюзией уже, как бы, и невидима ты. Вот так я, девки, училась игнорировать внимание мужчин, когда оно мне не нужно.

 - Боже, Ирма! – воскликнула Светка. – Ты была той ... первой?

 Ирма резко задавила окурок в пепельнице и поднялась с кресла:

 - Схожу припудрю носик, девчонки. – Ступив пару шагов, обернулась к Свете. – Я, Светуля, тогда была самым, самым, самым, что ни на есть, слабаком, - ответила с улыбкой на вопрос подруги и, изящно неся стройное тело, направилась в туалетную комнату …

http://proza.ru/2020/06/06/1021

Роман Владимира Брянцева «ДОРОГА В ОДИН КОНЕЦ» - на ресурсах электронных книг: ЛитРес, Андронум и др.