Провокатор. Текст целиком

   
                1.

          Миха бездумно смотрел в потолок. Мысли пробегали мимо, нет, сказать честно, вообще еле ползли.  Он бездействовал, безмолвствовал и бездумствовал — являя собой образчик чистейшего безделья, возведённый в кубическую степень. Так он обычно отдыхал. После удачно проведённой операции. Нет, не подумайте, что наш герой был практикующим хирургом или, к примеру, следователем по особо опасным... Вовсе, нет. Наверное, лучше по порядку.

                Михаэль трудился в фирме с сочным названием «Фильдеперс», где сам был и ген.диром и глав.бухом и единственным исполнительным сотрудником — три в одном. Почему так назывался его маленький концерн спросить, конечно, было бы лучше самого Миху, но... вряд ли он ответил бы нам. Не потому, что фирма была засекречена, или Михаэль представлял из себя этакого интроверта-аутиста... Просто навряд ли он сам знал, откуда взял такое экзотическое название для своего детища. Слово когда-то всплыло само по себе и привлекло своим необычным, каким-то этническим звучанием. Он любил вообще всё необычное и экстраординарное. Вот и имя... Ну, да, Бог с ним, с именем. Речь пойдёт не об этом.

                Чем же, спросите, занималась контора с таким нетипичным названием? Официально —  оказанием психологической помощи. А реально... Дайте подумать. Пожалуй,  самым подходящим термином для описания деятельности Михаэля, психолога с оксфордским дипломом и приличным стажем в области психо/физо/шизо соматических расстройств, будет «провокация». Миха являл собой уникальную разновидность доктора с нестандартным подходом, как к клиенту, так и проблеме, с которой тот обращался за помощью. Он был своего рода шаманом, что выбивает почву из-под ног ничего не подозревающего обратившегося, ставя в неожиданное положение, руша привычные стереотипы и, тем самым, показывая, как бы со стороны... Показывая что? Наверное, правильнее будет рассмотреть на примерах.

                Итак, Михаэль почивал на лаврах с полным правом, в ощущении лёгкой эйфории от своей новой врачебной удачи. Он всегда испытывал огромное удовольствие после окончания "сложной операции" по вправлению мозгов. Иногда чувствуя себя этаким мануальщиком по части психики, ставящим на место малость поехавшие, а то и порядком покосившиеся "крыши" своей "паствы".

                Вспомнилось, как с месяц назад к нему обратилась молодая, субтильная барышня с явно-выраженным нервным расстройством. Практически уже начинающим сказываться на разрушении личности. На все вопросы и привычные для него «подколы», девушка только мотала головой или начинала судорожно всхлипывать, вздрагивая всем своим несчастным потерянным существом или спазмолитически икать. Сначала даже такой опытный специалист, каким по праву считал себя Михаэль, несколько растерялся, не зная, как подступиться, с чего начать «копать», чтобы невзначай, как только он умел, подобраться к исходнику такого вопиющего неуравновешенного состояния пациентки. Но пробиться сквозь её истерическую, пусть и воображаемую «броню» никак не удавалось. Личное отношение к подопечному — симпатии, неприятия врач всегда оставлял «за бортом», переступая порог кабинета. Но в этот раз, он чувствовал, что невольно начинает проникаться сочувствием к девчушке... Этого допускать было нельзя, Миха отдавал себе отчёт, что тем самым не только нарушает врачебную этику — не дай Бог, может невзначай навредить и без того не абилитационному состоянию больной. Что у девушки серьёзное обсессивно-компульсивное расстройство было видно и невооруженным глазом.

                В какой-то момент он хотел уже отступиться, отправить пациентку в клинику, где её посадят на антидепрессанты и дело с концом... Но, долгий практический опыт и врождённая интуиция не позволяли ему этого сделать. Да ещё интерес. Врачебный пытливый ум его не разрешал сдаться, опустить руки. «Да, что я, в самом деле?» - однажды сказал себе. «Разве не справлялся со случаями потяжелей и погуще?». Он прекрасно понимал, что эмпатия тут не прокатит ни в коем случае. Только не здесь.

            - Чем сегодня не занимались? - начал он очередной сеанс с Людочкой (каждому своему пациенту он имел обыкновение давать «собственные» имена, нисколько не похожие, наоборот, идущие вразрез с их личными биографическими данными).
 
              Девушка судорожно вздохнула и громко высморкалась.


                2.

               Позапрошлой осенью Михе посчастливилось вылечить пожилого, довольно крепкого мужчину, в прошлом электромонтёра от навязчивых состояний. Исходно тот обратился к психологу с жалобами на нарушение сна, но в ходе психологических сеансов Михаэль убедился, что корни данной проблемы растут из беспокойства, связанного с переживаниями  о бесперебойном наличии... электричества в проводах. Как бы ни звучало это удивительно и нелепо. Доктору удалось докопаться до источника нервного расстройства пациента своим коронным, довольно интересным способом. На очередном сеансе, Миха, привыкший вести приём в виде непринуждённой беседы с пациентом, на самом деле внимательно наблюдал любые, даже самые незначительные реакции при ответах, казалось бы на самые простые и не связанные с  текущей проблемой, вопросы.

               Выяснилось, что Борис (имя, данное врачом мало подходило для пожилого коренастого мужчины с азиатскими чертами лица, но Михаэля не смущало такое несоответствие. Никогда) всю сознательную жизнь чувствовал ответственность за обеспечение электричеством не только своих домочадцев, но и подопечные территории. А с уходом на пенсию неосознанный максимализм, возведённый в гипер-степень, перерос в неуправляемые терзания от бессилия осуществлять привычный контроль над ситуацией, что и вылилось сначала в крайнюю нервозность, а затем уже сказалось и на расстройствах сна.
               
              Причина неосознанных терзаний проявилась неожиданно. На невинный вопрос Михаэля: «А где Вы берёте булочки к завтраку?», пациент вдруг понурил голову и не совсем впопад произнёс: «Раньше, помнится, перед работой я с энтузиазмом готовил завтрак на нашей кухне, никому из домашних не доверяя этого дела». «Почему?» - уточнил психолог: «Вы не доверяете своим близким в принципе или просто всё привыкли делать сами?». Тут Борис и «раскололся»: «Нет, почему же. Я доверяю своим всецело... кроме вопросов с питанием».

               Как потом оказалось «питание» было ключевым словом, поймав на лету которое, Михе удалось раскрутить и весь клубочек ассициативно-рефлекторных восприятий Бориса в части беспокоившей подсознание, но не выходящей на поверхность осмысления проблемы. Дальше дело было за малым — Михаэль ментально «переключил» тумблер внимания пациента на иное направление, пустив интерес в новое русло. На такую ситуацию, которую Борис сумел бы легко контролировать, даже будучи пенсионером. Это он умел делать виртуозно. Раз его клиента непосредственно интересует власть над электричеством — будет ему электричество. В собственном бесперебойном доступе. И он, словно невзначай, заговорил с Борисом о... распределительном щитке, который якобы искрил на его собственной «врачебной» даче, и Михе никак не удавалось найти и устранить причину вечных коротких замыканий. По загоревшимся глазам Бориса врач понял, что не ошибся в своих догадках и продолжал развивать тему, пока, будто случайно, не привёл пациента к мысли дать объявление в газету о «неотложной» помощи мастера-электромеханика. «Не забудьте сделать пометку: виртуозно и недорого» - улыбнулся на прощание Михаэль. На парочке следующих  сеансов доктору оставалось только анамнезировать растущее укрепление нервной системы и улучшение сна «больного». А также выслушать пространные рассуждения о коротнувшей проводке, сетования на беспомощность и бестолковость людей по части электричества и пр. пр.. На том и распрощались. Щедрые «комиссионные» от благодарного излечившегося не замедлили воспоследовать.

           А вот Людочка не кололась... Никак не кололась. После очередных бурных продолжительных рыданий, на которые психолог привычно никак не отреагировал (по крайней мере визуально), девушка впервые подняла глаза на Михаэля и неожиданно тихо сказала: «Ничем. Я давно не могу ничем заниматься». Это было уже кое-что и, врач, мысленно подобравшись и вперив в клиентку внимательный, но не впрямую направленный взгляд, словно невзначай задал вопрос: «Как Вы считаете, что именно Вам не даёт ни на чём сосредоточиться?». Ответ пришёл практически сразу: «Мне ничего не хочется и ничто не интересует». Это было уже кое-что. Михаэль, решивший ни в коем случае не упустить полученную с таким трудом инициативу, решил зайти с другой стороны, применив свой фирменный приём: «А что бы Вы ответили, если я предложил Вам?» - и пауза. Клиентка должна была ухватить наживку, проявив интерес, если её интерес к жизни не окончательно угас. Но, похоже Людочка не лукавила, отвечая, что ей ничего не хочется. Она сидела, продолжая напряжённо разглядывать узор на ковре и ничем не выдавала своей заинтересованности, если таковая у неё имелась. Психологу пришлось заканчивать прерванную фразу самому: «А знаете?» - он сменил тактику: «Пожалуй я не стану Вам это предлагать. Возможно Вам не будет это интересно». В ответ снова молчание, и взгляд бесстрастно переведён с замысловатых узоров персидского ковра на стену с шелкографией  пастельных тонов. Безразличный. Абсолютно индифферентный.


                3.

       Интерес. Михаэлю понималось, что важно пробудить у Людочки любой интерес. Хоть к чему-нибудь, пусть даже для начала и негативный... Заставить её выйти из своей «скорлупы», высказав отношение к чему-либо: негодование, раздражение, пусть лёгкую тень неудовольствия, скользнувшую на грустном лице, поднятую в недоумении бровь, ироничную полу-улыбку наконец, чтобы хоть малейший мускул дрогнул на бесконечно печальном её лике «всех скорбящих». И тогда он уж будет знать, в какую область направить энергию, на какую тему продолжать свой экспресс-опрос. И всё же он был доволен последним сеансом: НЕИНТЕРЕСНО — это уже кое-что, а не полное отсутствие всякого присутствия. 

           Миха мысленно досконально препарировал ситуацию, после которой пациентка впервые разомкнула уста, ответив, что ей ничего не хочется. Рассмотрел на срезе каждую интонацию собственной фразы и последовавшую за ней Людочкину нетипичную реакцию. Будто дотошный микро-биолог, склонившийся над линзой микроскопа, старался рассмотреть каждую микро-частичку изучаемого образца, чтобы потом проанализировать и понять, где тут «собака порылась». Итак, его вопрос насчёт ничегонеделания... её немного зацепил. Что она закладывала в свой ответ? Психолог прокрутил ещё раз диктофонную запись (он имел обыкновение не только записывать все беседы с больными, но и прослушивать и перепрослушивать их, подвергая скрупулёзному детальному анализу). «Ничем. Я давно не могу ничем заниматься». Повтор: «Ничем. Я давно не могу ничем заниматься». Стоп. Кажется Мика нащупал ту самую ниточку: «давно... не могу... ничем» - вот он, ключик, правильно используя который, он откроет дорогу к возвращению радости в жизнь своей царевне-несмеяне. У него созрела идея, немедленно нуждающаяся в проверке.

                Илона вернулась домой совершенно опустошённая и разбитая... впрочем, такое состояние было привычным для неё в последнее время. Из рук, по обыкновению, всё валилось. Хотела сварить кофе, но не уследила за процессом. Кинулась спасать от подгоревшей кофейной гущи плиту и опрокинула турку. Тогда она бросила эту затею, села на пол возле плиты и разразилась слезами.

                Попивая свой утренний энергетик, Миха не переставал думать о Людочке. Не о самой девушке, её грустном милом заплаканном личике или хрупкой беззащитной фигурке. Конечно, нет. Психолог размышлял о путях исцеления несчастной пациентки в целях превращения горемычной «куколки», запеленованной в скрученный собственным страхом и неуверенностью кокон - в сияющую бабочку, которой просто суждено ей быть по праву рождения. В этом Михаэль не сомневался ни секунды.

               - Не благодарите, - с ходу начал очередной сеанс с Людочкой лекарь. Показалось или на её лице и вправду скользнула лёгкая тень недоумения. Она молчала. Сидела, не шевелясь, ничем не выдавая своей заинтересованности или того же удивления. Но Миха уловил изменение её настроения на каком-то, интуитивном что ли, уровне и похвалил себя с новым, пусть маленьким, но таким необходимым сейчас, успехом. Людочка не выразила никакой эмоции или неудовольствия, однако.... больше судорожно не вздрагивала, не плакала и даже не рассматривала невидящем взглядом узоры и линии на предметах обстановки. Она была здесь. Это он почувствовал сразу. Её мысленное сосредоточение на моменте их беседы. Психолог понял, что наживка схвачена: Людочка не просто молчит и слушает, даже не слыша, как раньше — она именно ждёт, ОЖИДАЕТ продолжения беседы. И он продолжил:
      
            - Есть такая притча, - Михаэль снова немного помолчал, внимательно присматриваясь к пациентке. Ни один мускул на её лице не дрогнул, но дыхание... Она явственно затаила дыхание, ловя на лету его каждое следующее слово. «Что ж» - мысленно усмехнулся: «Значит, следует говорить потише и медленнее».

             Последующие дни Миха «буробил» ей подряд все сказки и небылицы, что прочитывал ночами в подготовке к очередному приёму. В собственной интерпретации, естественно. Изменяя события и иронизируя над действующими лицами, определяя новые сюжетные линии и обрывая на полуслове, не досказывая концовку. И всё очень неторопливо и таким тихим голосом, что Людочка пару раз совершенно несознательно переспросила и даже один раз задала уточняющий вопрос:

              - Как Вы сказали? Почему дервиш посчитал недопустимым... - она моментально смешалась от неожиданной для себя собственной смелости и даже попыталась судорожно всхлипнуть, но Михаэль явно видел: продолжать истерить ей больше НЕИНТЕРЕСНО. Он мысленно поздравил себя с новой «победой» и... не удостоил ответа повисший в воздухе вопрос. Неудовольствие и даже некоторое раздражение Людочки зримо зияло при этом изо «всех дыр».


                4.

            Когда-то был у него один «крепкий орешек» в лице этакого рубахи-парня с явно выраженной фобией... открывания дверей. Помнится, тому пареньку, обликом и габаритами напоминавшего не меньше, чем богатыря из русских былин, Миха дал замысловатое прозвище Аскольд. Психологу пришлось с ним повозиться, изыскивая источник проблемы.  Ни в жизнь ничего не страшащегося великана, в одночасье накрыла паника перед... открытыми дверями. Не перед незапертыми, когда приходя в любое помещение, человек судорожно запирается на все замки и засовы, ещё и поленцем подпирая косяк. Тут было другое. Аскольд с детства увлекался фантастикой и запоем проглатывал сборник за сборником, близко не принимая происходящее в иных мирах и параллельных реальностях да ещё и являющееся чистым плодом фантазии авторов, чувствуя себя в безопасности в материальном и предсказуемом мире и вдруг... Не сразу удалось установить, что так потрясло подсознание пациента. Он, хоть и с радостью шёл на контакт с психотерапевтом — помочь Михаэлю доискаться до сути не мог.

            Однажды в ходе беседы с Аскольдом открылось, что при входе в любое помещение и выходе из него у мужчины резко учащается пульс и подскакивает давление. На последующих сеансах прояснилась и причина такого атипичного беспокойства. Ожидание неизвестного. Дальше было проще. Подсознание выбрасывало адреналин в кровь клиента при каждом шаге через порог, внутренне опасаясь попасть... в портал. Вот такая неожиданная заморочка после прочтения безобидных на первый взгляд «Лабиринтов Мёбиуса» цепко ухватила «на крючок» разум Аскольда и не давала ему спокойно функционировать. Пришлось Михаэлю перечитывать Макса Фрая... Остальное было делом чисто техническим. Объяснить логическому сознательному пациента беспочвенность подобных опасений, попутно «сняв с прицела» волнующей темы внимание бессознательного. Подобное Миха осуществлял, без ложной скромности, блестяще, просто переводя направление интересов сознания пациента в область других (менее травмирующих психику) вещей.


                Была ещё одна непростая «штучка». Руся — поименовал  чернявую красотку доктор — стеснялась своего... аппетита. И несмотря на то, что любое даже и чрезмерное переедание ничем не грозило субтильной пациентке с холеричным складом темперамента: могла слопать и целого порося без всякого ущерба фигуре, любой корм не шёл «в коня», как про таких говорят... однако, что-то мешало девушке наслаждаться этим приятным бонусом судьбы. Как оказалось в процессе сеансов — Русе не давали покоя «лавры» Дюймовочки. Но не в отношении малого роста или субтильных форм, с чем у неё и так всё было в ажуре... В отношении отношения будущих «кротов», которые, как известно, считают каждое зёрнышко, потребляемое избранницей.
 
                Когда-то давно однокурсник пошутил над студенткой сказав, что её прекрасный аппетит и любовь к деликатесам способна и миллиардера превратить в миллионера. Подсознание девушки мгновенно «заглотило» наживку и, когда на горизонте у Руси замаячил ожидаемый «крот» - моментально откликнулось, включив угрызения совести в отношении количества потребляемого своей невольной «подопечной». Девушка изнуряла организм неэффективными диетами, пытаясь обуздать здоровый аппетит варварскими и, прямо сказать, опасными методами, едва не доводя себя до анорексии.

                Целительство осуществлялось довольно жёстким способом. Михаэль дал понять Русе, что она не обязана отчитываться в своих пристрастиях, не нарушающих принятых в обществе моральных норм и приличий, ни перед кем в принципе, и в частности, перед будущим супругом. Человек всегда свободен в выборе, и не следует подстраиваться под кого-либо, умеряя свои гастрономические желания. Даже в целях создания семьи. А дальше — девушка сама определилась, так ли нужен ей этот, с позволения сказать, рачительно заботящийся о семейном бюджете крот...

             
               А Людочка... Было очевидно, что причина её срыва кроется не в реальной жизни, как зачастую бывает. Тяжёлый разрыв отношений, предательство близкого человека и прочее. Это было не про неё. Но что-то же переключило «тумблер» её эго, замкнув не только на себя, вообще отключив от всех сторонних исканий и желаний? Это и занимало провокатора больше всего остального.

              День ото дня Илона становилась спокойнее и уравновешенней. Ей казалось, что с ней творятся настоящие чудеса. Пару раз она даже пропустила приём транквилизаторов, попросту забыв их принять... Кофе теперь у неё не убегал, а сахар не сыпался мимо чашки от вечного тремора рук. Её мертвенно-бледные щёки немного порозовели, а горестно поджатые губы нет-нет, да и поднимали слегка свои уголки, если пока ещё не в улыбке — по крайней мере, в некотором подобии оной.

              - Людочка, а для чего Вы едите? - начал беседу Михаэль на очередном сеансе.
              - В смысле? - не поняла девушка.
              - Ну, если Вам ничего в жизни не хочется... Пища наверное также не представляет интереса? Просто есть чтобы существовать — понимаю не Ваш случай? Так имеет ли смысл продлевать это жалкое существование?

                5.

            Помнится, как ещё учась в начальной школе, Михаэль лихо «излечил» собственную старшую сестру от противной привычки всюду опаздывать, не считаясь ни с кем. Он просто ушёл из школы, так и не дождавшись Марины, которая обещала родителям забрать брата после уроков, а сама то ли забыла, то ли не посчитала нужным явиться вовремя. И пошёл к другу, также «забыв» поставить необязательную сестрицу в известность о месте своего пребывания. Явившись домой самостоятельно к вечеру, он застал напуганную Марину в слезах, а родителей в безумном беспокойстве за сына. Конечно, Миха повинился перед предками, пообещав на будущее так не поступать, заметим в скобках, что обещание своё он всегда держал, но... После такого воздействия на сеструху он сам «подцепил» подобную заразу, правда в несколько перевёрнутом варианте. Марина же с той поры являлась прямо-таки образчиком пунктуальности, по крайней мере в кругу семьи. А Михаэль напротив... он так стал беспокоиться куда-то опоздать что, не то что не заставлял себя ждать — являлся чуть не за час куда-либо. Осознав беспочвенность своих тревог, он расслабился и понял, что если научиться грамотно организовывать свой день и верно рассчитывать время, всё и везде можно легко успевать. Не тогда ли он задумался о выборе своей будущей профессии и о процессах, движущих... временем? Несмотря ни на что, чрезмерная точность оставалась его «пунктиком» долгое время. Пока он не осмыслил кое-что главное о механизмах управления... Но это, пожалуй, не имеет прямого отношения к повествованию.

       
              Илона смеялась. Это не было тем истерическим хохотом с подвсхлипыванием, плавно переходящим в очередной приступ рыданий, ране свойственных её неустойчивому эмоциональному состоянию. Это была нормальная реакция молодого здорового организма на, так называемый, внешний раздражитель. Говоря простыми словами, девушка смеялась от просмотра юмористической передачи, которую решила-таки поглядеть по совету своего лечащего врача. И всё было бы нормально, если... Илона уже с год, как не интересовалась юмором и не прислушивалась ни к чьим советам.


                Она с детства боялась всего на свете: пауков, темноты, плохих оценок, обидеть друзей, огорчить маму, оказаться не такой хорошей, какой по её мнению следует быть воспитанной девочки из приличной семьи. Беспокоясь и тревожась о всех вокруг, опасаясь не соответствовать представлению о ней, как об идеальной дочери, ученице, подруге и тому подобном, Илона растрачивала себя в пустых хлопотах, переживаниях, доводя до стресса собственную и без того ранимую структуру тонкой душевной организации. Она вечно болела, много плакала и, хотя училась «на отлично» и являлась практически идеалом добродетели — стремилась к бесконечному самосовершенствованию, неустанно строила и ругала себя, практически «натаскивая» в целях улучшения и повышения... Чего именно? Наверное, этого девочка и сама не знала. Со временем, конечно, всё это не могло не сказаться на её хрупком организме и, когда она вдруг поняла, что все её мнимые и реальные достижения никому, даже и ей самой не нужны — яйца выеденного не стоят, в принципе... Тогда она и утеряла всю свою (если какая-то малость в ней ещё оставалась) радость жизни.


                Но доктор... Не то, чтобы он сумел её заинтересовать или заново научить радоваться. Наверное, просто он показал ей что-то другое, открыл... Она сама толком пока не осмыслила, что он ей показал. Но это ей нравилось. Начинало нравиться.

                Миха сидел в кресле своего врачебного кабинета и внимательно смотрел на Людочку. Показалось или она и вправду выглядит, как это точнее сказать? Живее, что ли. Психолог внутренне одобрительно хмыкнул и продолжил псевдо-диалог:

               - Значит, говорите, не хотите?
              Выразительно поднятые глаза и вопросительный взгляд с противоположного конца кабинета. Михаэль выдерживает минутную паузу.
              - Не хотите перестать продолжать принимать пищу исключительно в целях выживания?
                Тихий вздох и понуро опущенные плечи напротив.
              - Ну, те-с, ну, те-с,  - протянул Миха, уже похоже не находя подходящих слов для новой провокации пациентки.

                Михаэль был недоволен последним сеансом психологической консультации с Людочкой. Нет, безусловно девушке стало легче в плане психосоматики, однако, недостаточно для того, чтобы анамнезировать устойчивый рост процесса выздоровления. Он подумал, что давно уже не был  в отпуске, и что возможно оттого немного теряет врачебную «хватку». Не получается, как бывало, на лету, считывать ключевую «затыку» клиента и, словно по волшебству, находить нужное противоядие. «Эх, Миха, Миха» - сказал себе: «Неужто, стареешь?»

               
                6. 

           В один из погожих вечерков Илона решила немного прогуляться. Приветливо светило заходящее солнышко, приветливо чирикали бойкие воробышки, приветливо... «Стоп», - неожиданно поймала себя на мысли. Раньше она не употребляла подобных слов. Даже мысленно. Приветливо... А правда, была ли раньше жизнь к ней ПРИВЕТЛИВА? Девушке захотелось поделиться своим наблюдением с кем-нибудь.

              Всё ещё недовольный собой Михаэль в некоторой задумчивости неспешно шагал по направлению к дому. Все его мысли всецело были поглощены сложным клиническим случаем пациентки. Илона. Он впервые решился, пусть и мысленно, назвать девушку собственным именем. Что-то его к этому подвело... Неслучайно ведь он давал всем своим подопечным другие имена — таким образом, психолог абстрагировался от пациента, воздвигая ментальный барьер. Тем самым, убивая сразу двух зайцев. И себя «безопася» от невольной эмпатии (кому импонировать? Несуществующему персонажу?), и проецируя, как бы, новый взгляд со стороны на самого пациента. Да и сам клиент получал возможность изучить себя... другого. Каким он НЕ мог стать с привычными биографическими и личностными характеристиками. Такая тактика работала безотказно. До сегодняшнего дня. Но плачущая малютка, разочарованная во всём? Видимо, тут требовался другой подход. Взглянуть на её случай иначе. Не сторонне — с её позиций. Самому стать Илоной. И Миха стал.

                - Илона, - начал психотерапевт очередной разговор с пациенткой.
                - Да? - тут же отреагировала, явно удивившись такому обращению, девушка.
                - Во что ты любила играть в детстве?

            Молчит, но похоже раздумывает над его словами, снова сбитая с толку ещё и неожиданным переходом «на ты».
                - В куклы, - словно смутившись таким простым до очевидности ответом, чуть слышно роняет она. И тут же, будто оправдываясь:
                - Я часами могла одна играть в куклы, не нуждаясь в товарищах по...
                - Почему, Илона? - так и не дождавшись окончания фразы, мягко направляет её Михаэль: Тебе не было скучно в собственной компании или...
                - Не знаю, - смешалась и будто снова собирается расплакаться. Но то ли не решившись это сделать, то ли попросту не желая. Уже внутренне не желая печалиться. А захотев разобраться:
                - Я не помню...
 
           Психолог не пошёл дальше, удовлетворившись пока и этим малым. Он перешёл вдруг к рассказу о собственном не таком и безоблачном детстве.

               Теперь Миха не то, чтобы больше сопереживал своей подопечной или стал лучше понимать её. Нет. Словно реально сумев стать Илоной — он думал как она, начал чувствовать, действовать, как стала бы действовать девушка. И, похоже, он понял, что с ней не так. По крайней мере, смел надеяться.

                На следующем приёме, не успел психолог и рта открыть, как пациентка сама начала ему про себя рассказывать. Как она всего боялась и из-за всего беспокоилась. Страшилась показаться недостаточно умной, доброй, воспитанной, уравновешенной... приличной, наконец! И, когда поняла, что тревожилась и старалась быть лучше напрасно... всю свою жизнь вместо того, чтобы просто быть собой — растерялась. Что бы она не делала, как бы для кого не старалась — ничто не ценится. Её стараний никто в упор не замечает. Никому ничего это не важно, а по существу, вообще не нужно. Чем больше ты стараешься кому-то что-то доказать — тем меньше с тобой соглашаются. Чем больше пытаешься показать, какой ты хороший и добрый — тем меньше тебя ценят. Чем больше... тем меньше и меньше... Но как же так? Её, девочку из добропорядочной семьи, всю жизнь воспитывали на принципах: сначала для других, потом — себе и то необязательно. Если будешь хорошей, послушной, скромной и щедрой — все станут тебя ценить и уважать. Синдром отличника, возведённый в превосходную степень? А когда она неожиданно осознала существующее положение вещей ей вдруг стало... скучно. Вместо того, чтобы расслабиться, принять себя такой, как есть и зажить, наконец, спокойно... Вместо этого жизнь для Илоны утратила всякий смысл. И она вновь устрашилась, потеряв себя, а быть может даже не зная, кто она и какая... исходная. Мало того, она словно подумала, а заслуживает её окружение ТАКОЙ заботы и внимания?

                Жилищных проблем она не имела, материальных тоже, родственными и любыми другими  связями к тому времени не была обременена. Определённых увлечений у неё не было, каких-то особых талантов, по её мнению тоже. И она долго жила на автомате. Дом — работа, работа — дом, отсыпные выходные, дела по хозяйству и снова работа. Растеряла всех бывших друзей просто оттого, что ей не хотелось встречаться с тем, кому она сама НЕИНТЕРЕСНА. А потом.  Дальше рассказывать пациентка на этот раз не стала. Она и так с избытком превысила лимит собственной откровенности.

                Похоже Михаэль начал не то чтобы проникаться Илониным «псевдо-максимализмом»... Больше — он стал её ПОНИМАТЬ. Неслучайно, видно, он и сам был дважды успешно НЕ женат?

                7.

          Илона проснулась бодрая и радостная. Пожалуй, впервые за долгие месяцы она чувствовала себя настолько хорошо. Сварила ароматный кофе, испекла воздушные булочки и с аппетитом позавтракала. Мурлыкая себе под нос какую-то джазовую мелодию, девушка мимоходом взглянула в зеркало и осталась довольна своим отражением. Впервые она чувствовала, что кому-то интересна... пусть и в качестве редкого клинического случая.

                Психолог видел, что девушка ему доверяет и хочет, действительно желает, чтобы он помог ей обрести настоящую себя, вернув утраченный смысл жизни... И, похоже, Миха готов был в лепёшку разбиться, чтобы оправдать доверие пациентки.

                - И пусть, что по твоему мнению, нет в тебе каких-то особенных талантов и достоинств, - внушал он Илоне на очередном сеансе:
                - Ты молода и красива — это уже много.
                - Так уж и красива? - невесело усмехается. И похоже нисколько не лукавит, на самом деле не сознаёт своей женственной прелести.
                - Илона, не гневи бога, ты настоящая красавица! - или...  не стоило ему этого говорить?
                - Ой, можно подумать, - вроде не соглашается, но психолог видит, что девушка довольна и внутренне ещё немного расслабляется.
               «А» - мысленно машет рукой «Будь, что будет» и уже вслух:
                - Разве с тобой на улице не пытаются познакомиться?
                - Пытаются, - опускает глаза, несколько смутившись:
                - Но я никогда...
                - Да я не к тому, - резко перебивает уже и сам осознав, что вторгся в запретную область:
                - Так что, начинай получать удовольствие от... себя самой. Ты даже не представляешь какая это удача — прямо-таки, дар! - уверенно продолжает:
               -  И нести свои сокровища следует гордо, с достоинством, а не как... переходящий вымпел, - улыбается:
                - Странно, что тебе никто не говорил этого раньше. Повезло ещё, что не встретила какого-нибудь самовлюблённого нарцисса. Таких, как ты они зачастую «залюбливают» до смерти...
               Увлечённый собственным красноречием, Миха не сразу посмотрел на пациентку. О, господи, кажется он снова переборщил: по затрепетавшим ресницам и зардевшемуся лицу девушки, психолог догадался, что снова угодил «в яблочко». Развивать тему на этот раз он не стал.

              «Интересно, что же у неё произошло с тем... с позволения сказать, имбецилом?» - размышлял Михаэль по дороге к дому. «Не о такой ли спутнице подобные субъекты мечтают всю жизнь? Палач-жертва — хм, по истине, миленькая парочка» - он ощутил, что внутри у него поднимается яростный протест, но не мог взять в толк, против чего... Избирательной несправедливости жизни, когда разным гм, гм... козлам попадаются нежные овечки, а порядочным мужчинам... «Кстати» - подумалось: «А не сами ли мы, порой неосознанно, поддаём жару в «топки» подобным молохам, позволяя им НЕПОЗВОЛИТЕЛЬНО вести с собой?».

            - Так что, значит нельзя быть милой и нежной? - спрашивала на следующий день Илона.
            -  Господи, да конечно можно, - горячился психолог:
            - Надо же понимать с КЕМ!
            - А... как можно заранее... это знать?
      
            Неожиданный вопрос поставил Миху в тупик. Конечно, тогда он не подал виду и свободно увёл разговор с опасной темы, в которой оказался некомпетентен, на другие, менее острые. Но задумался. Крепко задумался. «Действительно, а не сами ли мы порой превращаем близких людей в эгоистов, соглашаясь на непозволительное, добровольно позволяя себя использовать, становясь безвольными марионетками в руках кукловодов? Но, конечно, не каждый воспользуется подобным ПОДАРКОМ в корыстных целях, с радостью начав манипулировать доверившейся тебе душой. Человеком надо быть, прежде всего  ч е л о в е к о м! Но, пожалуй, Илона права, заранее этого знать не дано». И Михаэль начал заново «препарировать» собственную жизнь.

                Шли недели, за жарким летом пришла красочная золотая осень, а девушка всё также по пятницам спешила после работы на приём. Оба: Миха и Илона больше не говорили о её заболевании, и психолог чувствовал, что пациентка полностью взяла под контроль, как свою жизнь, так и собственное эмоциональное состояние. Но почему-то не спешил отпустить излечившуюся девушку с миром... Их сеансы постепенно переросли просто в приятные беседы о произошедшем за неделю, курьёзных событиях, приятных мелочах и сходных случаях из жизни. Тема прошлого Илоны больше не поднималась даже вскользь. Они весело и непринуждённо болтали, как приятели, как старые добрые друзья... И Миха чувствовал, что не торопится завершить общение с ней, сказать правду, не желает остаться без этих милых его сердцу «пятниц».

               В какой-то раз у них случайно зашёл разговор на отвлечённую, казалось бы тему... Обсуждали конфликт на фирме, где работала Илона, не имеющий на первый взгляд никакого отношения к самой девушке.
               - Подожди, Илона, - говорил Михаэль:
               - Почему ты считаешь, что тот сотрудник не имел права поступать по собственному убеждению?
               - Потому, что здесь это шло в разрез с мнением другого человека. Нарушало его право на собственное мнение а, в итоге, вылилось в ЧП районного масштаба.
               - Ах, перестань, девочка, - горячился психолог:
               - Ты не понимаешь, о чём даже говоришь! Не надо раздувать из мухи слона. Уж, поверь мне: я знаю людей не первый год и понимаю все их побудительные мотивы.
               - Понимаешь? Здесь — другое, - голос Илоны стал тише, она словно бы раздумывала над каждой фразой и будто снова, немного ушла в себя.
               - Это она мне будет говорить! - завёлся мужчина ещё и от её отстранённости, неожиданно ставшей стеной между ними:
               - Поверь моему опыту! Ты же ничего в этом не понимаешь...
           Неожиданно взгляд девушки посуровел. Она выпрямила спину и прищурила глаза. Миха улыбался:
            - Ой, ой, ой, - шутливо насмехался:
            - Нам уже страшно... - Не успел он договорить, как Илона выдала:
            - А почему Вы позволяете себе разговаривать со мной в подобном тоне?
            - Да, перестань, - он всё ещё хотел отшутиться.
           На него холодно смотрела словно абсолютно другая женщина. Она даже отдалённо не напоминала ту «Людочку», которая когда-то давно пришла к нему на приём. Психолог внутренне ликовал. Теперь он был полностью удовлетворён своей новой врачебной победой. Илоне в этот раз он говорить об этом поостерёгся. Кто знает, что отчебучит эта новая «фурия», вселившаяся в некогда кроткое существо. Фурия медленно поднялась, взяла свои вещи, также медленно прошла к двери и, холодно кивнув Михаэлю, вышла за дверь.


                8.

           Одна противная навязчивая мыслишка не давала покоя психологу всю следующую неделю. Что, если Илона приняла его провокацию всерьёз и не пожелает больше общаться? Но он отмахивался от назойливого червячка. Она разумная девушка и не станет так обижаться из-за пустяка. В очередную пятницу пациентка не явилась на приём. Миха не особо обеспокоился. Быть может занята, хотя обычно она звонила и предупреждала, если не сумеет прийти и просила перенести встречу. Наверное ещё дуется. И он направил внимание на очередной «тяжёлый случай» в лице пожилой мадам, считающей что с ней в семье никто не считается и доведшей себя по оной причине почти до нервного срыва. Хотя, привезшая её дочь была вежлива и предупредительна с мамашей и, как сразу ощутил психолог, это не было игрой на публику. Ну, те-с, ну, те-с, посмотрим, с чем едят подобных iron maiden*. «Мадам Баттерфляй» - окрестил крупную властную леди психолог.

            Илона не явилась и в следующую пятницу. «Пусть немного отдохнёт» - подумал Миха и полностью погрузился в текущие дела. Но между дел, нет-нет да и всплывала тоненькой «навязочкой» мысль: «Почему девушка перестала приходить?» Неужто и правда обиделась? Он в это не верил. Или... тоже почувствовала к нему нечто большее, чем простая благодарность за лечение и дружеская симпатия? И поспешила закончить «отношения», чтобы... не привязаться сильней? А быть может просто решила, что теперь не нуждается в услугах психотерапевта? Нет, и в это он не желал верить. Как ни старался, Миха не мог перестать думать о своей «пропаже». Просыпаясь утром, он первым делом проверял папку с сообщениями и «входящие» на мобильном (вдруг не услышал звонка) и, засыпая, думал о ней.

           Через некоторое время, так и не дождавшись появления или звонка девушки и собираясь в отпуск, психолог решил-таки сам позвонить ей, предупредив, что будет отсутствовать некоторое время. «Абонент был недоступен»...

           Сказать, что Михаэль не пошёл ни в какой отпуск — значит, ничего не сказать. Он поехал к ней домой - никто не отозвался на его настойчивый стук в дверь, побродил вечером под окнами, ожидая, не зажжётся ли в окнах её квартиры свет. Мрак и тишина... В безумном беспокойстве (вдруг что-то стряслось?) Миха кинулся на её работу, на фирму, где как  рассказывала ему, Илона трудилась бухгалтером. После долгих расспросов кто он такой и зачем ему понадобилась информация об их сотруднике, объяснений и увещеваний Михаэлю с большим трудом (как-никак  умения располагать к себе людей и таланта убеждать психологу было не занимать) удалось наконец узнать, что пару недель назад Илона уволилась без объяснения причин и оповещения, куда собирается устроиться. Он названивал и названивал на недоступный номер, пока не понял, что скорей всего она просто его сменила. Ругал последними словами себя за «толстокожесть», почему не догадался позвонить ей раньше. Возможно, какое-то время Илона хотела, чтобы он её отыскал, связался, ждала звонка...   А теперь, скорее всего, время было упущено. «Бестолковый баран» - одно из самых ласковых прозвищ, которыми щедро награждал себя отчаявшийся психолог.

             Возможно, если бы он знал, что с девушкой всё в порядке — перестал переживать и усиленно её разыскивать. «Да, кого я обманываю?» - тут же говорил себе.

             Наверное, можно было продолжить поиски, сходить в жил.контору — Миха сумел бы получить необходимую информацию, но... Психоаналитик вдруг испугался: допустим, найдёт он девушку и... Что он ей скажет? «Здравствуйте, я Ваш психоаналитик, как Вы себя чувствуете?» Да она первая на него посмотрит, как на пациента Кащенко! Чувства. Михаэль ведь никогда не заводил с Илоной речь о собственных чувствах. А у неё? С чего он, собственно, взял, что она что-то к нему почувствовала.

               О чём Миха жалел больше? О том, что Илона пропала внезапно или... Трудно сказать, однако, больше никого из своей, в скором ставшей немногочисленной клиентуры, психолог не называл собственным именем и ни разу ни с кем в обращении не переходил «на ты». Через какое-то время Миха принял решение о прекращении своей практики в качестве психолога. Не то чтобы он стал халтурнее относиться к клиентам, скорее просто перестал получать истинное удовлетворение от качественно выполненного дела. Помнится, раньше Михаэль записывал и прослушивал дома каждый разговор с пациентом. А теперь... Нет, положительно ему расхотелось брать «работу на дом». Да и какой он теперь в сущности психолог? Самый настоящий «сапожник без сапог». И Миха закрыл свою контору с колоритной вывеской «Фильдеперс»**.


                ЭПИЛОГ.


               ...Прошло несколько месяцев... И под Новый Год Михаэль обнаружил в почтовом ящике квитанцию на получение посылки. Почему-то сразу подумал об Илоне. Сказать, что он не вспоминал о ней? Он «заставил» себя не думать о девушке. Но не сейчас... Миха понёсся на почту, как ужаленный, еле отстоял вялотекущую очередь с лениво-вальяжной работницей связи, небрежно, со знанием собственной важности (Вас много — я одна) выкидывающей очередному страждущему его долгожданный груз. Чуть не сорвался на почтальоншу, когда она никак не могла найти его посылку и, наконец, с «твою мать» и прочими «любезными» прибаутками выложившей его «габаритный багаж» на прилавок. Что это? Кто прислал? Когда он разворачивал упаковку — руки его немного дрожали.

                В посылке оказался персидский ковёр. В этот год Михаэль получил ещё один неожиданный подарок.

-----------------------------------------------------
iron maiden (англ.)* - железная дева (леди). Так ещё называли Маргарет Тэтчер.
Фильдеперс** - ткань из Персии (дословно персидская нить)