Вера

     Вера, самая старшая в семье. Отец погиб в шахте, а у мамы, кроме нее еще пятеро малышей. Ей шестнадцать лет. Семилетку уже окончила. Завтра отнесет документы в фабзауч. При заводе есть столовая. Вот при ней и курсы поваров. Вера никогда не кушала вдоволь. Мать-вдова, получала на детей небольшое пособие, по причине гибели мужа, но его едва хватало на оплату съемного жилья и  скромной еды. Мать все что готовила, делила на порции, два раза в день, раскладывала по тарелкам. Не дай Бог, кто съест не свое, мать, так отлупит – больше и не подумаешь! Малышей жалко! Вот Вера и думает – при столовой, она что-то и скушает, а ее порция – малышам достанется.


     Мама суровой была, но не потому, что злая – нужда одолевала. Легко ли самой шестерых поднимать? Сама она никогда за стол с детьми не садилась, да и тарелки с ее порцией на грубке не было! Вера все понимала.


      Шесть месяцев училась, Вера, на курсах! На выпускных зачетах, она готовила первые блюда! Ей повезло! Закладок было много – и картошка, и крупа и зажарка из моркови! Каждый раз Вера пробовала и пробовала. Когда суп был готов, в кастрюле не было трети супа! Вера страшно испугалась – отчислят! Слезы навернулись на глаза, но сытый желудок блаженно урчал, вызывая в теле девушки легкую дрему.


         
       Комиссия с пониманием отнеслась к недостаче двух порций супа в  кастрюле. Девушка была настолько худой, что просто светилась насквозь – кости и кожа! Вера получила справку о присвоении ей квалификации повара второго разряда и была зачислена помощником повара на первые блюда в рабочую столовую. Суп, который готовила Вера, ей разрешили забрать домой. Вера бежала домой, неся в кастрюле два с половиной литра горячего супа! По два ополовника на каждого   и маме хватит! Сама Вера не ела, все отдала сестрам и братьям. Мама тоже налила себе немного. Малыши мурчали, как котята уминая горячий суп!


        Вера получила первую зарплату. Какое это было счастье принести домой целых двадцать рублей! Рабочие получали по сорок - сорок  пять рублей, но они варили чугун! Веру приняли в комсомол. Но через месяц исключили, потому, что ее мама работала в церкви у местного батюшки и пела в церковном хоре!   Голос у Ксении   Васильевны, был действительно чудесный. Многие прихожане и в церковь захаживали, чтобы ее пение послушать. Таким образом мать Веры и за детьми своими приглядывала и кормилась при церкви.  Очень Вера огорчилась, что из комсомола ее исключили.


        Вере исполнилось девятнадцать  лет. Расцвела девушка, как цветок лесной -  свежая, красивая, голубоглазая, косы как змеи до бедер, умница, хозяюшка!
Однажды на завод приехала делегация из конной дивизии. Красавцы-кавалеристы были приглашены на обед в рабочую столовую. Все свободные поварихи, оставив на раздаче двух пожилых, обслуживали столы кавалеристов. Вера, была среди них самая молоденькая и тяжелые подносы, просто отрывали руки. Один из кавалеристов, мужчина, лет сорока, с кубиками на петлицах, взялся помогать  Вере – держал поднос, пока она расставляла тарелки с едой. Когда последнюю тарелку Вера ставила на стол этому кавалеристу, руки их соприкоснулись, а глаза встретились…


       Прошло всего три месяца и Вера стала женой командира эскадрона Семена Нагайного. Он был старше Веры на двадцать лет. Но его военная выправка, кадрового офицера, стройная, поджарая фигура, сильное тело, делало его моложе, лет на  десять.  Семен Нагайный  был родом с Дона, казачий есаул при царе. Но перешел вместе с эскадроном на сторону красных. Его слушали, уважали за военный опыт, смекалку и отношение к сослуживцам. Он  вступил  в РКП(Б) – Российскую коммунистическую партию большевиков еще в 1917 году.


      Вера была на шестом месяце беременности, когда Семена арестовали, как врага народа. Следствие было недолгим. Расстрел заменили каторгой. Вера пошла с ним. Пошла с ним по холодной, мокрой осенне- зимней дороге, останавливаясь  в чужих хатах. До родов оставалось всего несколько недель и Вера заболела тифом. Когда спустя месяц она пришла в сознание, ребенка уже не было, Семена, застрелили при попытке к побегу. Она вернулась домой к матери, которая перебралась из Енакиево в город Горловка, в июле тысяча девятьсот сорокового года. На работу ее не брали и она перебивалась поденными заработками, чтобы не сидеть на шее матери.

 
      Началась война. Двадцать девятого октября 1941 года в Горловку вступили немецкие войска. Новый порядок вбивали «хозяева», как говорится «огнем и мечом». В гестапо, добрые люди донесли, что старший сын Ксении Васильевны – Иван, летчик, лейтенант Красной Армии и политрук. Мать и детей арестовали. Вера, пришла с рынка и узнала, что случилось.


      Она бежала не смотря на холодный ноябрьский дождь со снегом и перевела дыхания только на ступеньках клуба, в котором располагалось гестапо. Аккуратно поправив волосы, она попросила адьютанта доложить о своем визите.


      Начальником гестапо был немец, который долгое время жил и работал в СССР, как  приглашенный специалист по горному делу. Он хорошо знал советских людей. Их сильные и  слабые стороны.


      Вера вошла в кабинет. Лощеный, аж блестел, как начищенный самовар, начальник гестапо, вежливо предложил Вере стул. Спросил, какая причина  ее визита.Вера объяснила, что арестована ее мать и младшие сестры и братья. Пряча от ненависти к немцу глаза , Вера сказала, что ее брат Иван, советский офицер , давно не имеет никакого отношения к ее семье из-за того, что мать – верующая, а она, старшая сестра – жена репрессированного по 58 статье – врага народа Семена Нагайного, расстрелянного коммунистами. И это легко проверить. Она хочет отомстить Советам, за  смерть мужа! Вскоре и мать, и детей отпустили. 


      Веру приняли на работу в немецкую, офицерскую столовую. Ее проверяли больше месяца. Устраивали  провокации,  подбрасывали в ее сумку продукты, окружили провокаторами. Но Вера выдержала все. Ее назначили директором. Вера с увлечением взялась за дело. Вскоре, простая столовая засверкала как лучший ресторан. Немцы-офицеры, свободные от несения службы, сутками проводили там время, где играла музыка, пела певица, шла игра в карты. Шеф гестапо, был доволен! Зато соседи за спиной называли ее «продажной шкурой».


      Как благодарила она мужа, который обучал ее немецкому языку. Говорила она неважно, но понимала все. Офицеры уверенные в том, что русская не говорит по немецки, свободно болтали друг  с другом обо всем, особенно после третьей-четвертой рюмки! Вера, запоминала информацию, но что с ней делать? Она приметила, что ее официантка Галя, часто отпрашивается у нее с работы, вроде как по болезни сына, собирает травы – лекарств-то в аптеке для населения нет.


       Проследила за ней. Видела как Галя спускалась в небольшой ярок, вроде бы по нужде и что-то прятала, под большим камнем. Когда Галя ушла, Вера, проверила, что под камнем. Там был листок из ученической тетрадки с тремя рядами цифр. Вера достала листок и написала, кто она, почему пишет и написала несколько сообщений о прибытии на станцию города эшелона для погрузки угля и отправки в Германию. В первых двух вагонах будут молодые люди, которых везут в Германию на работы.


      Ответа не было. Галя уволилась, но, Вера упрямо оставляла сообщения под камнем. Спустя месяц она нашла ответ с благодарностью за помощь. Но, никто с ней не связывался.


      20 апреля 1942 года намечалось торжество по случаю Дня рождения великого фюрера. Готовились основательно. Самые вкусные, утонченные блюда, французское вино и рейнское пиво были выставлены на столы. Были приняты все меры предосторожности. Отпущены русские официантки и повара. Когда сотрудники уходили домой, Вера, остановила свою сотрудницу, пожилую женщину, которая воспитывала троих своих и двоих приемных детей, родители которых погибли при бомбежке:
          -Валентина, забирай детей и уходите из города, если хотите жить! Передай всем нашим девчатам! Я не шучу!  И моих, обязательно заберите!


       
     Вера зашла на кухню. Солдаты открыли первую бочку вина и стали разливать в бутылки. Во дворе была привязана служебная овчарка. Зайдя в свой кабинет , Вера выбросила в окно кота и собака, сорвавшись с привязи кинулась за ней. Солдаты выбежали во двор. Вера быстро достала приготовленную бутылку вина,  в которой был растворен  крысиный яд, в большой концентрации и вылила в бочку с вином. Она не ушла. Ее уход вызвал бы подозрение. Он наблюдала, чтобы солдаты не смели пить вино.


     Началось празднование. После пламенной речи шефа гестапо, сорок высокопоставленных особ  выпили за победу великой Германии… Спасти никого не удалось.


     Ксения Васильевна,  не видела, об этом ей рассказала ее подруга по церковному хору, что ее Веру, истерзанную, окровавленную с перебитыми обеими руками, немцы, заталкивали в товарный вагон, к другим узникам…


      На этом обрываются все сведения о Вере Нагайной, моей тете, старшей сестре отца. Отец до самых  восьмидесятых годов искал сестру, везде, по всем архивам. Наверное, не выдержала Вера, долгой дороги и умерла. Я изменила фамилию моей тети. Не все знали, кто отравил сорок офицеров, за что арестовали Веру, пытали, стараясь выбить из нее  связи с подпольем. Она ничего и никого не знала, кроме Гали,  но и ее не раскрыла. Все о чем я написала, я узнала от моего отца, который свято хранил память о том героизме советского народа, отстоявшего свою землю, ценой собственной жизни! Никто не должен быть забыт - ничто не должно быть забыто!

         И как тяжело слышать сейчас от молодежи, что войну выиграли американцы, а войну начали советы, а многие, вообще ничего не знают о той  самой жестокой войне двадцатого столетия! Это наш  неисправимый грех!