Волшебное Предзимье

Отыграла красками золотая осень. Природа готовилась к зиме. Север гнал тучи. Снег выпадал и таял, а потом два дня моросил кропотливый осенний дождик. Дни становились короче.

Медведь много времени проводил в берлоге, не нравилась ему промозглая сырость. Он писал сказки, рассказы о летних походах, усиленно поедая при этом садовые яблоки. Хомяк смазывал лыжи, предвкушая прогулки по заснеженному лесу. Заяц занимался заготовками всего, что щедро выросло в саду. В основном, капусту и яблоки.

- Миша, а давай завтра на Чусовую съездим? – возник на пороге Берлоги Зайка. Предзимье всё-таки, погоду хорошую обещают и мне надо Лешему баночку варенья отвезти, я обещал, – лопотал Заяц.

- Ладно, если хочешь, поедем, - согласился Медведь. – Предзимье это всяко, надо посмотреть.

Друзья позвали с собой Хомяка, но он отказался, сославшись на занятость. А может, просто не хотел рано вставать?

***
Суббота. 9-30 утра. Наша электричка не спеша вползает на станцию Кузино. Одуревшие от жарко натопленного вагона, мы стоим в тамбуре. Двери открываются. Я захлёбываюсь от свежего морозного воздуха, выскакиваю из вагона вслед за Мишей, и бегу к маленькому пригородному поезду. Перрон залит солнечным светом. Мы садимся в мягкие кресла, поезд плавно трогается. Путешествие в сказку начинается!

Высадив нас на маленькой, заиндевелой платформе остановочного пункта 204 км, паровоз поехал дальше. Матово поблёскивали на солнце серые бока его вагонов. Красный конь локомотива плавно вошёл в поворот, переехал мост и помчался по косогору над деревней Волыны.

Ещё мгновение, и он скрылся в голубой дали за холмом. Смолк перестук колёс. Мы остались в тишине. Мне вспомнились стихи Пушкина про Мороз и Солнце. Начинался действительно чудесный день. За прозрачными берёзами блестела подо льдом река Утка. Зеленели ели, покрытые инеем.

В долине реки раскинулась деревня. Разноцветные домики и аккуратные огороды, тополя и телеграфные столбы, деревянные шпалы и трава на насыпи – всё было покрыто изящными кристаллами белоснежного льда. Вдалеке синели горные хребты под голубым небом.

- Если здесь так красиво, то в низине на берегах Чусовой будет ещё интереснее, - пробасил Медведь над ухом Зайца.
- Давай, не залипай, у нас мало времени, - добавил Миша и бодро зашагал по шпалам.

С сожалением убрав фотоаппарат, Зайка поспешил вслед. Однако на спуске с насыпи он всё-таки не выдержал и быстро снял пушистую, заиндевевшую кочку. Пыхтя на подъёме и не снижая заданного медвежьего темпа, друзья протопали по деревенской улице до конца, и зашли в лес. "Сокращательная" дорога была сильно разбита лесовозами, однако ночной мороз хорошо над ней поработал.

Развороченная грязь превратилась в каменистые курумы, а глубокие лужи в колеях сковал толстый лёд. От плавной заморозки на их поверхности появились концентрические фигуры. Это было так необычно, что друзья осторожно обходили лужи по обочине, боясь испортить природные рисунки.

На опушке их встретил Леший, прикинувшись, как обычно, пеньком:
- Привет, Медведь! Здравствуй, Заяц! – прохрипел он простуженным голосом.
- О, здорово! – обрадовались друзья.

- У нас для тебя гостинец припасён, - сообщил Зайчик, доставая из Мишиного рюкзака пухлую баночку варенья. – Яблочно-малиновое, как раз тебе полечиться от простуды.

- Вот спасибо! – откликнулся лесной житель. – У меня сейчас подготовка леса к зиме, дел много и болеть некогда. Леший поднял с тропинки большую еловую шишку и засунул её в расщелину огромного пня. - Пусть дятел полакомится, когда всё снегом заметёт, - сказал он.

– Давеча ветер дождевых туч нагнал. Они хорошо землю промочили. Потом Сиверко подморозил всё ледяным дыханием и за снеговыми тучами помчался. - Так что успевайте красоту Предзимья поглядеть, - напутствовал друзей Леший.
– А мне пора. Надо ещё лосиные тропы от поваленных деревьев почистить, - молвил он и исчез за раскидистой елью.

Пахло влажной хвоей. Медведь и Заяц шли по лесной тропинке. Под лапами мягко пружинил мох, и хрустела инеем опавшая листва. Солнечные лучи прожекторами проникали в чащу, выхватывая из сумрака заледеневшую траву. Грибочки в моховой пещерке, чудом уцелевшие зелёные листья с кружевной каёмкой, да и просто мшистый пенёк – ничего не ускользнуло от Зайкиного объектива.

Впереди брезжил просвет. Медведь ускорился, Зайцу пришлось бежать за ним вприпрыжку. Тропинка обогнула стену из пушистых высоченных ёлок, затем вывела друзей на горное поле. Косолапый удивился – солнышко ярким светом заливало луга, но там было холоднее, чем в лесу. А длинноухий заметил, что на прибитой морозом траве дрыхнет ветер Сиверко.

Лёгкого дуновения ветра хватило, чтобы Топтыгин почувствовал, как его тело, разгорячённое от быстрой ходьбы, сковывает озноб. Тихо, стараясь не разбудить Сиверку, путешественники прошлёпали по краешку поля и свернули на дорогу к реке. На ней опять начались колеи с ледяными лужами.

Зайчика одолело любопытство – есть ещё подо льдом вода или же она замёрзла? Он пробил тонкий ледок лапкой и увидел, как по нему расползается вода. Медведь тут же проворчал, – Пошто красоту ломашь?

Дорогу окружали еловые занавеси с бахромой из застывших дождевых капель. Миша сорвал парочку и съел.
- Вкусно, как леденец! – восхитился он. Заяц тоже попробовал. Хм, обычная сосулька.

Наконец, путешественники вышли к рыбацкому стану на берегу Чусовой. Медведь и Заяц скинули рюкзаки и побежали здороваться с Чуоси. Как же она была прекрасна!

Заиндевевшие берега окаймляли матовые закрайки льда.  В студёном зеркале воды отражались деревья и небесная лазурь. Сквозь строй белоствольных красавиц-берёзок просвечивали малахитовые конусы пихт и елей.

- Как интересно меняется цвет неба! Так-то оно синее, а в реке – нежно-голубое. Или отражения берёз придают ему такой оттенок? - размышлял Зайчик.

Из раздумий его вывел громкий голос Топтыгина:
- Так, чичас почайпьём и сгоняем до камня Лебяжьего!

Зайца всегда удивляло, как Мишка, едва приблизившись к Чусовой, превращался из старого, грузного и неповоротливого в бодрого, быстрого и энергичного.

- Давай лучше сразу пообедаем, - практично предложил ушастый.
- Конешно, давай! – отозвался Мишаня, вытаскивая из рюкзака мешок с едой.

***
На обед у нас были тёплые пельмешки в термосе, напиток из шиповника и печеньки. Перекусив, мы двинулись вдоль берега. Сначала шли по дороге, потом просто по лесу. Пышное разнотравье полегло и покрылось инеем. Кусты сбросили листья, и теперь ничто не мешало нам любоваться плавными изгибами реки, протокой у старицы и камнями на противоположном берегу.

У камня Складки обнаружились собратья – скальные глыбы, скрытые в глубине прибрежной урёмы.
- Смотри, Танюша, какие узоры на камне! – показал мне Миша. На нас смотрело зубастое чудище. Ухмыльнувшись, оно промолвило:
- Добро пожаловать в Волшебный лес!

***
Заяц едва поспевал за медвежьей спиной. Ему очень нравился такой заиндевелый лес, и он увлечённо снимал пеньки, листики, тропинки. Вскоре началась непролазная чишма, и Медведь свернул на старую дорогу через Лебяжьи луга. И такая красота открылась друзьям!

Поляну покрывал ковёр из мохнатых кочек, каждая травинка на которых была унизана разнообразными ледяными кристалликами. Они сверкали на солнце россыпями бриллиантов. По краям поля росли стройные, белоствольные берёзы и разлапистые сосны. Ослепительная белизна и яркая зелень иголок подчёркивали небесную синеву. Пространство между кочками было затянуто прозрачным льдом, на котором распустились снежные цветы.

Вдруг какой-то пушистый комочек спрыгнул с сосны и остановился перед Медведем.
- Ой, белочка! – воскликнул Заяц.

-Ми-иш, не узнаёшь? Дык я это, Баба-Яга! – прошамкала странная белка с крючковатым носиком.

– Меня обратил в зверька Дракон Востока! – завопила белка.
- Ну, пожалуйста, попроси духов Леса превратить меня обратно в Ягу, а?
Я больше не буду помогать Змею в его ужасных похищениях девушек, - взмолилась бабка, околдованная Лазоревым драконом.

- У! Как не узнать, понял уж, кто ты – ответил ей Хозяин леса. Верю тебе, что осознала проступок. Наверное, тяжко тебе жить по-беличьи, грызть орешки, хорониться от куницы и совы.

- Понимаешь, на Птичьем плёсе нет у меня силы над заклятием Дракона Весны. Здесь я гость, и только волшебство крылатого же создания может спасти тебя.
Белка скуксилась и приуныла.

- Погодь, Миш! Я попробую помочь! – неожиданно в разговор вмешался Заяц. Косолапый оторопело глянул на ушастого храбреца, - Как?

- А вот такая есть у меня мысля! – затараторил Зайчик. – Мы сейчас стоим напротив камня-Лебедя. У нас с Лебедем общая прабабка – богиня Калтась. Ему она летом белое одеяние дарит, а мне зимой – белую шубку. Может, услышат нас с ним всесильные духи Царь-Леса?

Не успел Мишка и слова проговорить, как Косой решился:
- Всё, не мешайте мне! – воскликнул он, и подскочил к огромной древней Пихте. Судя по обломанной молнией верхушке, на её долю выпало немало испытаний.

- Здравствуй, Царица-Пихта! – начал Заяц, и погладил лапкой шершавую кору дерева. – Разреши мне говорить, чтобы услышал Птичий плёс! – попросил он, обнимая необъятную Пихту.

Лес замер. Тихонько шебуршились в пихтовой кроне солнечные зайчики. Игольчатая корона начала вращение, остальные пихты подняли вверх свои ветви. Их стволы светились на солнце. Проскрипела черноствольная Старая Берёза, стоявшая рядом, и вращение пихты остановилось. Откуда-то сверху донеслось смоляным, тягучим голосом:
- Го-во-ри, За-яц!

И тогда вышел смелый Зай на высокий берег Чуоси. Он воздел приветственно лапы, обращаясь к белокрылому камню:
- Брат мой, Лебедь и священная Лес-Вода! Я – Заяц, и прабабка моя  - Калтась.

- Слушаем тебя, - плеснулась волна на чусовском переборе, а ветер взъерошил увядшую траву на крыле камня-Лебедя.

Белочка оживилась и встала рядом с отважным зайчишкой, который продолжил:
- Прошу Вас, снимите чары Лазоревого дракона с несчастной белки. Верните ей исконное сказочное обличье!

Не успел Заяц договорить, как массивная длинная скала ожила. Вильнув хвостом, она разметала бурелом и превратилась в громадную Рыбу-Тайменя. Нырнул волшебный Таймень в студёные прозрачные воды Чуоси, и взволновалась река. Вздыбились льды, уступая дорогу плывущей лебёдушке.

Вышла на берег светловолосая и синеокая Царевна-Лебедь, девушка невиданной под солнцем красоты. И шло от неё сияние, хоть и одета она была в простое платьице, перевязанное зелёным пояском из июльских луговых трав. Вокруг сказочной царевны таяли льды, наступало лето, и распускались цветы.

Взмахнула она руками и хлопнула громко, как хлопают крыльями лебеди. Эхом отозвались камни Чусовой. Белочка заворожённо крутила головой, глаза её от удивления округлились, а кисточки на ушках таращились. Девушка обернулась к ней и подняла её на ладонях. Откуда ни возьмись, тенью по скалам пролетела Чёрная птица, снимающая проклятья.

Она схватила когтями белку и вместе с ней взмыла в синеву неба. Набрав высоту, Птица развернулась и полетела стремительно к матушке Земле, входя в крутое пике. Царевна-Лебедь усмехнулась и лишь пальчиком погрозила. А белка сжалась от страха снова в пушистый комочек. Вода приближалась…

Полёт выровнялся над самой водой. Чёрная птица макнула белку головой в священную Чуоси там, где по реке бежала солнечная дорожка. Затем она высадила испуганного зверька на мшистый пенёк и улетела. Царевна-Лебедь снова хлопнула в ладоши.

Белка закрутилась волчком, свалилась с пенька, ударилась оземь и превратилась в старую-престарую бабушку, одетую в клочкастую шубу из волчьей шкуры – ягу. Девушка с поясом из луговых трав улыбнулась и опять стала лебёдушкой. Уплывая среди ледяных закрайков на перебор, она оглянулась на прощанье.

Баба-Яга оглядывала себя, сгорбившись и опираясь на клюку, не зная, как и благодарить. Впервые за много тысячелетий на её морщинистом лице появилась улыбка, а глаза сияли молодостью.

- Получилось! – заревел Медведь, напугав старушку. Косолапый был в восторге и бросился обнимать Зайца. Его длинноухий друг всё так же стоял на берегу и заворожённо смотрел на Реку. Лес-Вода отражала голубое небо, молчаливые берёзки и гордую фигуру камня-Лебедя.

Баба-Яга охала и причитала, глаза её слезились.
- Ой, загулялась я в беличьей шкуре, пора домой – баньку стопить, супчик сварить. Не могу боле орехи окаянные грызть – виновато призналась Баба-Яга.

- Как же ты теперь домой попадёшь? – спросил Заяц.
- Не боись! – бабуся вытащила из нагрудного кармашка дебильник, потыкала кнопочки скрюченным пальцем.

- Черны-ыш! Касатик, котик мой баской, лети к камню Лебяжьему, я тута под лысой пихтой сижу, - проворковала она в трубку.

Вскоре в небе над Переволокой показалась мотометла "Муромчанка". Котище примчался махом. Яга излучала счастье. Она приглашала в гости на Мартьянову дугу, обещая закатить пир горой.

- Прости, баушка, но мы тогда на поезд опоздаем, - честно сказал Заяц.
- Навестим Бабоёжный лес, когда я проснусь по весне. Тогда и заглянем в гости, - твёрдо пообещал Медведь.

- Лады! Будете в Мартьяновой – забегайте, буду рада! Летом ягодами-грибами угощу, съедобными! – сказала Яга. Она порылась в карманах волчьей яги и протянула Зайке кедровую шишку. - Это буреломный компас. Коли заплутаете, бросьте шишку оземь и она вас выведет.

Наконец, стихли радостные вопли встречи кота и хозяйки, Черныш и Яга улетели в свои чертоги. Заяц почувствовал, что сильно замёрз.

- Пойдём на рыбацкий стан, возьмём пару полешек и разожгём костер, - предложил ему Медведь.
- Ага, и чаю горячего попьём! – стуча зубами, ответил Зайка.

Косой сидел на берёзовом чурбачке и смотрел, как Топтыгин разводит огонь. Наколотые полешки не хотели  разгораться. Видать, промочило их дождём.

- А у меня  картонки есть! – вспомнил Заяц и побежал к своему рюкзаку. В это время Мишаня отодрал кусок бересты с заячьей сидушки.

Костру пришлось разгореться. Зайка притащил кекс и чай в термосе. Друзья так хорошо присиделись, что и вправду чуть не опоздали на поезд. Хорошо, что Медведь вовремя глянул на часы:
- Зай, у нас полтора часа до поезда, а ещё в гору топать.

Потушив костёр и прибравшись на стоянке, друзья попрощались с матушкой Чусовой. Собрав рюкзаки, они двинулись в обратный путь. Дорога была в гору, но почему-то обратно идти всегда легче.

День клонился к вечеру. Солнышко висело над самыми верхушками елей, освещая лучами дорогу. Застывшие капли дождя, висящие гирляндами на еловых лапах, играли и переливались всеми цветами радуги. Миша весело топал по обочинам луж, ему нравилось слушать, как гулко хрустят, но не ломаются вогнутые ледяные линзы.

Заяц любовался игрой солнечного света в хвое и немножечко фотографировал. Подъём закончился, и друзья вышли в горное поле, где давеча спал ветер Сиверко. Сейчас на его месте развалилась Серая тень.

- О! Старая знакомая припёрлась, Скукотища! – произнёс Медведь, позёвывая.
Заяц понял, что надо спасать Мишку, не то заснёт прямо здесь.

- Ну-ка, Миш, встань здесь, я тебя сфотографирую, - сказал Зайка и вытащил Медведя из сумрака на освещённую солнцем опушку.
Миха тут же взбодрился и прошагал мимо опасной поляны.

На выходе из леса друзей поджидал Леший.
- Ну и как, посмотрели Предзимье? – спросил он.
- Всё было просто сказочно и волшебно! – ответили друзья.

Довольные и слегка уставшие, они шли к полустанку. Перед ними на горизонте разливалось широкое синегорье. Сиверко гнал снеговые тучи. Ещё невидимый глазу, за крутобоким косогором пыхтел и стучал колёсами волшебный поезд. Солнце гладило белые от инея рельсы.

Одновременно зажглись огни древнего Города где-то далеко, на мартьяновской Переволоке. Там, на тёмном заросшем утёсе, сидели в обнимку старая баушка и чёрный кот.

Автор - Татьяна Латышева
Соавтор - Михаил Латышев