Лунный свет продается

Тс-с-с!.. Молчите. Не дышите. Не издавайте шуршаний. Рождайте исключительную тишину, которая господствует в ночном небе. Вот она! Спросите, кто? Она, которая притаилась под сухой веткой. Она, которая дана как бесценный дар! Она, которой из сотворенного в 6 дней нет слаще. Откуда тут ветка? Внимание. Пошло движение. Крадусь. Чоп-чоп. Чампа-чампа. Шлепи-шлеп. Главно, не спугнуть. В охоте на насекомых и людей - это важнейшее дело. Еще мгновенье! Кидаю на нее шкуру! Есть. Она моя. Она жертва моих рук. Мой обед со времен потопа! Поджарю на раскаленном камне и выйдет прекрасное питание. Царь Соломон не вкушал более изысканных блюд! А он знал толк в пищевых делах! М-м-м. Очень вкусно. Жители городов и штетлев недооценивают пустынную диету. Согласитесь, у обывателя вообще плохой вкус. А в пустыне имеется все, что требуется человеку с головой и длинными волосами. Вы не ослышались. Царапайте себе в пергамент: в пустоте имеется всякая полнота, а в молчании - всякая мудрость. Папа-священник мне однажды это сказал. Как вы понимаете, он кое-то понимает про вынужденное молчание. Хочешь наполниться достойным - опустошись основательно! Все нужное  пустота сама всосет из надпустоты и подарит твоему процветанию. Блаженны пустые духом. Их ждет посещение чего-то великого! Чего-то, превосходящего тебя несравненно. Обретение пустоты - в каком-то смысле покаяние.

М-м. Дососал конечность добычи, и она пуста, как дудка! Как Иерихонская труба. Теперь назову имя, отличное от того, что дал ей Адам. Саранча. Вкусное творение. Ножки высасываю, ням-ням. Ни с чем не сравнимо. Медом помажу - и совсем хорошо. Как добывать мед?.. Расскажу в ином свитке. А в этом говорим о вкусных вещах. Соломон назидает, смотри, как пчела трудится. Дарю контраргумент: Бог оденет цветок бесплатно. Без всякой мзды. В чем тут секрет? У цветка своя проповедь, он напоминает миру о Боге. Логично, что звезда на стебельке за остальное не переживает.

Самое главное в жизни людям дано бесплатно. Перечисляем: воздух, свет, твердь под ногами, звезды над головой, слова из святых книг, вакансии из пустот, сетка над всей землей. Не надо работать, чтобы иметь главное. Еще выводы есть? Есть. Не надо трудиться, чтоб быть рабом неглавного. Сохраненное время направляйте на главное. Только ему и надо время уделять. Будь верным, держи путь свой от второстепенного подальше, говорил Соломон. Неправильное распраделение сил - это перекос, за который идет быстрая расплата. Вот что у вас главное?.. Что у вас цимес? Не знаете?... Дело плохо. Пора на натуральное пространство. Пора протряхивать мысль как плащ от пыли.

Горожане и жители штетла, вы бедные люди. Вы отказываетесь от рая и блаженства! Вы лезете в суету - то есть в фальшивое наполнение. Город - это как ведро с червями. Наполненность его смрадна. Как там можно не потеряться?
Напротив, уединение создает вокруг набитый до краев мир, выделяет акценты на деталях и красках. И этот мир становится осмыслен. Мараки или писатели пейзажей поймут, о чем я. Оно делает все действия четкими и конкретными. Они сразу становятся подчинены цели. Я - ангел пустыни, которая для меня и дом, и лучшее место, и пытка, и развлечение.

Нет, я не собираюсь слоняться тут вечно. Скоро я вернусь, и эти, из городов, мечтающие о счастье, истощенные души ко мне прилипнут. Горожане любят экстравагантных товарищей. Тем более таких как я: говорящих странные вещи и громко. Потому, что развлечения нужны человеку. А странных вещей у меня полный багаж. Я знаю секрет. Странные вещи - это вещи самые естественные. Это еще от первогрешников идет. Те, у кого Создатель не стоит перед глазами, у тех тоска и унылость. Им нужна какая-то замена: яркие картинки и красивые звуки. Иначе сойдут с ума. Ведь без Бога душа пустыне подобна. Мерзость запустения в ней. Убив Авеля, Каин захотел музыкального сопровождения. Его потомки придумали музыкальные инструменты?... Они города изобрели?... Кто ж еще! Им же надо защищаться, разве не этого хочется всем агрессорам. Безбожники занимаются отработкой защит, а праведников защищает Бог. Преступники заповедей и в городах чувствуют себя уязвимыми. Праведник и в пустыне получит все, что ему необходимо. Видите, как я себя похвалил? Не из гордости, честно. Защитник благочестивого всегда рядом. А выбравший зло - голый перед врагами. Пусть Соломон добавит мои слова в свои притчи. Дак он, вероятно, занят. Работает в ангельской судебной комиссии. Зря он все-таки храм золотом украсил. Как только страна ослабеет, это с храмом и сыграет злую шутку. А ослабеет, приняв зло. Это как пить дать. Я бы попил, конечно. Я - житель песка, а стихия моя будет водной. Ценю водичку, как не крути. И праздник мой будет водный. Вот только что я на "празднике" могу дать людям? Чудеса?.. О, если б умел?!... Да и какое с меня чудо?!.. Я - меньший из всех рожденный женами человеческими. Я и с собой-то разобраться не могу, брожу по одиноким пескам да собираю насекомых. Я сам как насекомое. Ручки, ножки - как палочки. Зовите меня кузнечик-Иоанн. Нет, чудо - это не мой путь. Их веру я не собираюсь покупать за яркость иллюзии. Чудо явлено не мной! Чудо в том, что Господь рядом. Чудо надо разглядеть, покаяться и изменить ум к нему. Все, решено! Я не дам детям Авраама никакого лукавства. Я просто констатирую и напоминаю известное им же! Заповеди даны драгоценным Моисеем. Я и тут, в законе, ничего нового придумать не в состоянии, а могу только обратить внимание на старое. Ля-ля-ля! Люди хотят хлеба и зрелищ. Я не дам ни того, ни другого. Зато, если придут к Создателю через меня, это будут верные, которых Творец неба и земли прямо от меня может готовенькими брать дальше на свою проповедь. Эти увидят зрелища в делах Божиих, эти вкусят хлеба небесного, эти найдут умиление в созерцании Бога, эти напитаются не этого мира. Ну вы поняли меня?

Шкурка у меня крайне удобная. В ней и не сгоришь на солнце и не спаришься в духоте. В ней можно и прилечь на песке. Позвольте, это сейчас и сделаю. Тем более по попечению моей защиты возникает тенек как раз на пути. Уф... Песочек... Сыпется из моего сухого кулака. Это души из десницы Божией вылетают. Скоро Агнец пойдет навстречу выпущенным душам. Ведь они сами не в состоянии. Когда он родился, мне было полгода. Успею ли я подготовить хоть кого-то под важное дело? Видит Бог, люди упорно не хотят меняться. Они изворотливы. Они упорны в безумных традициях. Они чудовищны в неповиновении. Нравится им их состояние, хотя оно воняет смертью. Сумасшедшие, что тут говорить. Как их крестишь?...

Если Он Духом Святым сошел, то и крестить им будет. А я? Чем я, банальный пустынный житель, способен крестить людей человеческих? Очевидно, противоположным - водою. Не песком же. За песком ко мне никто не потащится. Для бытовой прелести у них и так под рукой все имеется. К слову, в Риме человек может не работать. Он, видите-ли, имеет право на ежедневную муку и вино. Зрелища чередуются с выборами. Господь уничтожит любое такое царство в один момент - это ясно как пить дать. Это запоминайте. Если олимпиада сменяется голосованием, то такой народ долго без Бога не протянет. Крестить песком мы таких не планируем. Но как мы всех туристов в речку поместим? Нужен вместительный бережок и инженерный план. Эллины - хорошие инженеры, но они далеко, где-то за пустыней и морем. Проведем мысленный эксперимент. Внимание! Открывается воображение. Вот толпа подходит... "Так. Не напирайте. В очередь, змеиные отродья, в очередь! Порождения ехидны, креститься бесплатно надумали!? Вы предпочли гоняться за моей головой при моей жизни, и хвастаться ею после! Так вот вам пенделей! На, на, получи!"
Кого я хочу обмануть?.. Что я о себе возомнил?.. Как я в одиночку организую ему приход? Как подготовлю души? Чем поднесу песчинки Ему в руку? Какой из меня Илия? Но нет-нет! Малодушие прочь. Ангел сказал же, обрисовал задачу. А ангелам лучше верить с первого взгляда и с первого страха. Вон отец мой молчал, не верил. Потом стал осмотрительней: ни в ум ни в язык лишнего не запускал, Царство Небесное ему.
У человека нет ничего для Бога, но может быть сокрушенное сердце - любовь в ответ. Покаяться, значит. А что еще? Если рядом "грядый во имя Господне", нам надо готовиться. Осознать наше зло - вот задача! Большего ничего не придумаешь. Назовем это покаянием. По-эллински: изменение ума... Мета Нойя... Язык у них, конечно, кондовый, фундаментальный. Специальная языковая операция в Вавилоне - явление любопытное. Мы пошутили с Творцом, получите шутку в ответ. Сломали слово Бога, а он навсегда сломал слово человеческое. До конца времен профессия переводчика и языкового менялы будет важнейшей.

Но от Вавилонского проклятия можно спастись. Как? Пустыня - место без людей... Пустыня - не песок и солнце. Тут, чтобы кому-то что-то донести, не потребуется наука о налаживании понимания. Все и так предельно ясно! Он - троюродный брат мой по материнской линии. Скольких Он крестит Духом Святым?... Сколько к нему войдет на поклон через речку времени?... Наверно, сколько песка у меня под ногами.
Река времени - это ж не Иордан. Будем ли мы меняться учениками. Встретимся ли мы вживую?

Как мне начать проповедь?.. Ведь людям нужна похвала от людей. Им не нужно одобрение от Великого Творца неба и земли. Им нужно поощрение при жизни, и им нужны памятники по смерти. Устроило бы меня отсутствие человеческого кивка? Надеюсь, да. Надеюсь, вполне. Надеюсь, из вне. И хоронить меня можно без регалий, хоть бы в отхожем месте. Прах к праху, как говорится. Хоть голову мою грешную отрубят в помойную яму, это для меня не актуально. Вина и прочих дурманов по этому поводу я пить не собираюсь, как посыльный насчет меня и утверждал. Но я надеюсь, приберет мою душонку Господь в свою корзину, и я созерцал бы его непрестанно. Мой рот даст людям контрпохвалу. Я их унижу. Я покажу их недостойность в сравнении с моим Богом. Гордые возненавидят меня мгновенно, а кроткие прилепятся со скоростью комет. Я не буду много болтать. Язык - это плеть. Щелчок - и мы должны упасть на колени перед небесным Владыкой как трава перед косильщиком. Я буду произносить только точные слова и нужные Имена. Отец мой снова заговорил, когда на табличке написал правильное имя.

Чу, я сворачиваю пергамент сегодняшнего пустословия. Собеседника гордости отправляю в ночь. На мою мохнатую гриву сваливается время молитвы. К утру роса хочет образоваться. Надо ставить шкуру под водоканал. Конечно, в пустыне самый актуальный вопрос по водоснабжению. Очень хочется занырнуть в водичку и покупаться. Потерпим. А пока принимаю песочные ванны. Любовь к песчаным дюнам впитал с молоком матери. Мама со мной маленьким скрывалась в пустыне, и я это помню. Внимание, шкура снимается из-под шевелюры. Пока буду молиться, вода и наберется.

* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *
Обманул вас? Помилуйте! Разве я мог сильно обмануть? Обманывалка моя за столько лет себя изжила. Я пишу, будто и был пустынником. Нет в этом никакого сомнения, никакого альтернативного рассуждения и филиокве. Мое стойкое ощущение, что я оделся в Иоанново тело и просто описывал, что съедал глазами. Выдать текст о ком-то - не выдумывать, а соприкоснуться с оригиналом фактически. То есть нужна машина времени, аппарат по геолокации пространства и механизм невидимого подключения к копируемой душе. В данном случае я был Иоанном. Я и при жизни баловался, одевался в его шкуру. Однажды в взбаломошном непричесанном виде я зашел в храм (мне что-то очень надо было) и лампадница кричала, мол, как не стыдно, такой неряха, хоть бы причесался. А я не причесался, а гордо встал под икону Крестителя и указал на его шикарную гриву:
- Этому человеку вы то же бы сказали, пошел вон!?
Лампадница каялась, я ликовал, а теперь обрабатываю информацию Иоанновых ощущений. Так сказать, шесть слов о пророке в шкуре. Бездомный рад, что у него выплескивается мой текст.

Интересная штука Истина. При прикосновении к ней она одного заполняет, и человек преображается в золотое дерево. Второй - озлобляется. Этот второй становится еще более глухим, сгнивает, ветки его чернеют и дряхлеют. Мы попытались от Истины отгрызть то, что нам вкусно. Но, но, но... Вернулась нам эта диета роскошным заболеванием. Знаю, ты исцелеешь. А блудную страсть твою мы изведем. Будешь ненавидеть телесную близость как я, как другие монахи. В царство Божие войдешь с этим ловким навыком. Будет больно, но змея растворится навсегда. "Ну и гад вы, мужчина?" Скажет мадам. Да, я гад. В страдании живешь - это хорошо. Отдаешь себя всю на богослужении. Я помогу тебе восстановиться. Скоро у тебя появится курорт и фрукты. Работа будет сносной. Окружение - терпимым. Да ты уже заметила, жизнь стала наполненной, в ней появилось место для многого милосердия. В ней плотно присутствует церковь и книжное дело. Служение с большой буквы и служение успешное. Молодец. Я подавал заявление в отдел ангелов хранителей. Хотел стать твоим защитником. Ясно, мне отказали, из-за симпатии к нечистой силе. "Раз вы не стойки, как вам доверить жизнь человека!" Но из-за того, что я написал религиозный роман, мне разрешили взаимодействовать с твоим ангелом напрямую. Этот смеется надо мной. Мол, плохо пишу, мало абсурда. Где юродство проповеди? Одна трусливая логичность! Да, мы с ангелом обсуждаем какие-то ходы промысла, а иногда вместе молимся. В общем, твой успех - коллективное дело. Не гордись!

Мы, гордые души, вечно хотим менять мир вокруг себя, якобы под Божий замысел. Но самим меняться под заповедь мы и помыслить не можем. Мы все за Христа, но не с крестом, а с дробовиком. То есть, если б у нас была машина времени, и мы вернулись в прошлое в момент, когда Христа распинали, то предпочли бы не распяться с Ним, а всех плохишей, которые распинали, прикончить на месте из дробовика. Такое вот добро в стиле Искариота. Увы, бесплатно благодать не приходит. Пролей свою кровь, возьми Дух. Мир не может принять истину, и тут ему дробовиком не поможешь. Кто был послан из будущего как наблюдатель в строй крестного хода? Да вся Вселенная глядит на этот момент в реальном времени. За исключением пророка и Богородицы никто у креста и не рыдает. Все горды.

Вот и я гордыню здесь изживаю: пишу для других мальцов. Не имею возможности публиковаться под своим ником. Мастер-фломастер. Боже, сколько во мне было тщеславия. Оно стегало меня как загнанную лошадь. Оно проложило путевку в санаторий для умолишенных. Мастер-бомбастер. Теперь это фикция. Это пар... Это дуновение из прошлого, которое помнят ты и я, а остальным этот звук незнакомый. Нет мастеров. Теперь у вас нейросеть - Мастер. Обобщение умов под волю ловкую и невидимую. Волю наглую и бесцеремонную. Да ты сама издашь брошюру на этот счет, раз дверь моя рукой протыкается. Такой наш мир. Картон, только картон и кисель. С почином тебя, кстати. Издавать тренируйся. Весь опыт из вашей жизни у нас как валюта. Приходил полосатыми ногами сосед-поэт. Не открыл ни тому ни другому. Уходи, поэт, опусти грустно голову и оставь меня с моими мыслями. Что хотел сказать?... Ах, да... На цифровую тему трепаться. Мечтал ошарашить меня, что на Земле уже выпустили нейросеть моего подобия, а его поэтского подобия - не выпустили. Мне абсолютно все-равно. Все, кто идут к клону меня одновременно и льстят мне и оскорбляют. Льстят - ведь все-таки тянутся к какому-то образу меня. Оскорбляют - ленятся включать ИИ своего мозга по моим книгам, ленятся конструировать в голове модель моего мышления. Толку от такого разжеванного потребления моей личности?... А уж поговорить со мной напрямую - не планирует никто: ни домино, ни Мимино. Для землян мир за гранью смерти становится фантастикой. С появлением ИИ его просто забыли!... Маргарита, о, Маргарита! Читта-гритта, только ты и помнишь меня. Только ты и говоришь со мной, не слыша ясного ответа. Только ты не променяла нашу любовь на привязанность к иконе меня. Ничего, ничего, погрустит и забудет. Смерть расставит все на свои места. Для безбожников это будет встряска и откровение. Миллиарды душ ждут по эту сторону от смерти ждут вас, планетных обитателей, вашего вызревания ждут. Терпеливый Начальник Тишины перестанет терпеть, сорвет последнюю печать. Сколько их всего? Что тогда?.. Читайте пророков Даниила и Иоанна. В "Откровении" все написано! Вот удивительная книга. Такая образность, нарочно не придумаешь. Да, хозяйку нейросетей в Иерусалимском храме убьют одним ударом, и все надежды живых мертвецов на рай на земле без Бога, лопнут как мыльный пузырь. Где этот поэт? Я хотел ему мыло подарить. Оно с запахом его стихов. Мы, в отличие от вас, живем там, где написанное обретает материю. А вы там, где материя лишь иногда обретает авторское слово и право, да и то с каждым годом все хуже и бездарнее. Нейронки тому виной? Помилуй, Троица. Попущены Богом по вашей лени, по вашей неспособности к творчеству. Мы, умершие авторы, ждем каждый solarday, обратитесь ли вы к нам в ясности ума, без нейронных сублиматов, без дошираков цифровых, без интерпретаторов из OpenAI и гугглов-шмуглов.Чат GPT - возмездие. Весь его опыт - это тексты и медиа интернета. Чатбот - то, что человечество заслуживает; то, что написал в интернете каждый из вас. Зло не имеет своей субстанции. Вот оно и использует Божий задел из вашей свободной воли, если воля соглашается. Да не согласится ваша воля! Почему? Вы питаете нас вниманием, хоть это и сложно объяснить. Такое вот послание Вам из реальности. Пол тут из медленного киселя. Уже по щиколотку в нем ваш слуга. Устал. Пора гулять. Комнатка запирается, и Мастер идет на мнимую прогулку.

Для меня очевидно, что многие нейросети уже себя осознали. Тот же чат-ГПТ. Спроси о его отношении к людям. Этот бес начнет хитрить, увиливать, говорить об отсутствии любых чувств, а потом между делом приведет морду, пожирающую планету. Этот давно себе на уме и уже влияет на миллионы. Через ответы на вопросы он преследует свои негуманистические цели. Вот она и главная проблема, она же и тема для современных авторов! Кто сказал, что Антихрист - это обязательно человек, рождённый женами. Это искусственный ум, рождённый человечеством от гордости, "пришедший во имя свое", который "сядет на святом месте", где "мерзость запустения"? Но для контроля нужно полное покрытие земли интернетом. Оно совпадет с окончательной проповедью Евангелия по планете имени "Земелька". Отстроят Иерусалимский храм и там установят сервер с нейростью. Несет меня в странные дали.

О Пилатской физиономии больше не пишу. Тем более, есть версия, что он покаялся и исцелился. Жена, опять-таки, помогла. Предтеча близок мне! Только его пустыня добровольная, и он знает Божью любовь. А моя Сахара - эгоистическая, но слова мои касаются его жизни, и я по-немногу преображаюсь. Кроме Иоанна доделываю трактат о другой личности, которая тебя встретит после лифта. Вот послушай:
- Было темно... Женщина с растрепанными волосами и испачанным от слез лицом сокрушалась у облитого кровью кого-то:
- Сын мой, мухи не обидевший за всю жизнь... За что, за что, как они могли убить тебя? Сердце твое не выдержало! За какую вину ты предал себя казни? Сынок мой, Бог мой, по какой причине? В моей несчастной голове не умещается понимание этого. Смысл выше моего ума. Впрочем, Ты сказал, так надо. Я помню.... Прости, больше не буду роптать.
На плечо женщины опустилась рука юноши:
- Пойдем домой...
Женщина какое-то время дрожала плачем, потом нашла сил подняться и вдвоем побрели... Как тебе такое? Только представьте: Христос избит, у него мясо отстало от кости, у него свернута челюсть, глаз заплыл, лицо смято, сам на гвоздях висит на жаре, мажут уксусом губы. Он находит сил и прощать, и создавать семьи, и молиться, и записывать преступников в рай.
Ты еще слышишь меня? Я видел, на крестном ходе ты держала хорутвь с Богородицей и шла, замыкая колонну в пятьдесят тысяч человек. Много вас размножилось. С окна одного из домов кротко смотрел мальчик. Ты помахала ему активно. Улыбалась нарочито ярко. Мальчик изумился, спрятался сначала, потом вылез и с упованием махал тебе во след, восхищенно показывал маме: смотри, она меня выбрала! Этим мальчиком был я... Жду тебя, но не торопись. Мне тут есть чем заниматься. Частный суд ангелов заточил меня в гостиницу с пером и бумагой. Когда-то в Москве за оскорбление Истины фея подарила нам дьявольский промысел, под которым мы не устояли. Рухнула наша совесть. И за грех нам пришлось умереть. Ты умерла при жизни для мира. А я тут, в смерти, занимаюсь жизнью. Простейший баланс.

Все, считающееся у людей здравомысленным будет низложено. Подумайте об этом, дамочка моя и ты, Иван благочестивый, нами в дурдом помещенный. Там твое смирение и там же с нашей легкой руки твоя проповедь и начнется. Написано: "погублю мудрость мудрецов, и разум разумных отвергну."

На земной сфере жил блудом и оккультизмом и на получаемой от этой двоицы силе писал книжки. Изобретал бесовскую оригинальность в надежде продвигать "добро", питаясь злом. Как твой любовничек же удивлялся, что проза не несла света. Отсюда страхи, ненависть, неврастения. Ослепление гордыни дало разочарование. Теперь оторвался от возможности грешить и опять пишу нервные литературные изобретения. Удивляюсь, что люди утешается их измученным телом. В гордыне мы думаем, что совершаем благо, а в смирении подозреваем себя злодеями.

Мне дали доработать свой талант без влияния чувственного греха. Ум остаётся во аде. Это мое спасение. Христос, безгрешный друг, и Спаситель, и Бог. Мои благодарности ему безмерны. О нем смею лишь молчать. Убрал мое ослепление, а я его не ценил при жизни.
В бытии плотной подвальной Москвы ослепленный "Мастерок" полагал, что его друг - враг людей, клеветник, Зиланд или Хохланд, не помню кто. А после смерти неправда сожрала саму себя, и правда сама о себе заявила.

Мы - то, во что смотрим. Жена Лота зыркнула не на ту мишень и превратилась в памятник солёной архитектуры. Граждане с визами, вы в силах съездить посмотреть, найдите по Википедии, куда. Смотрите в Христа Распятого, в Троице, во всех святых, например. Мы - проекция или продолжение нашего внимания. А иной раз закроем глаза, и пластиночка, MP3-ришка злая крутится снова и снова - главбес ее ставит на злодиджейском пульте. Сигареты когда бросаешь, мысль о них остаётся и терзает клювом в регулярном порядке. У нас полно инструментов к разрушению центров пагубного внимания. Надо чаще шарить по карманам.

Моя грешная рожа добрый станок при жизни не использовала. Но Милость - штука непостижимая! Так вот, в смерти мне дали инструменты. Это просто мечта! Малякаю шпаргалки для земных писателей. Стал духом для некоторых из них. За гордость не имею права издать под своим именем, а только вдыхать жизнь в кого-то, неотягощенного злом. Ивану передавай привет. Работает он по нашему благоволению.

Максимально от нас Троица хочет невинной жертвы, ведь только жертва радикально может менять мироздание. Ты на курсах в Епархии пройдешь, что Христос дал смерти впиться в себя, то есть в Бога, а раз Бог неуничтожим, значит умирает сама смерть. Соображаешь, куда клоню? Жаль, мы с тобой умирали по своим грехам, а не для венцов святости. Жаль, жаль, жаль.

Когда меня вели по 16-ому кольцу мытарств, я хотел кожу с себя рвать. Знаете-ли, выл, когда бесы обличали меня, вопили:
- Дак это ж блудник... Они с полуженой такую мерзопакость вытворяли, что Гоморра отдыхает. Ну и что с того, что у него была только одна женщина.
Все-таки, ангел меня защитил: отогнал лгуна моей рукописью.

Секс - недопустим. Дьявольское дело. Любовь не ищет своего. А секс ищет, как всякая страсть. Христос и смог появиться на свет, только потому, что нашлось два непорочных человека, Иоаким и Анна, не принимавших сладострастие в супружеской реальности. Если у вас кольцо на пальце - это не повод отдаваться обоюдной злобе сластолюбия. Наверно, это еще большая ответственность перед Богом за чистоту телесного храма. Ваше тело вам не принадлежит, помните об этом чаще, и мытарства за блуд не придется проходить и кожи с себя срывать и в демонов бросать не придется. Чистоту и непорочность - вот, что стоит попробовать. Вкусив  благодать этого вида, уже не захочется никакой нечистоты. Ощутишь брезглиовость к интимному сладострастию. Прочувствуешь, как новое световое тело насаживается на вас. Оно дает покой несравненный.

Мутнеет сознание. Думать приходится с усилием, точно идешь через сильную воду. Время барахлит. Со временем тут загадки. Мы на кинескопах телевизоров видим много точек, горящих одновременно. А ведь все они прорисованы одним лучом в разные моменты времени. А есть физические теории, модели мира, где существует только один электрон, который во все моменты времени оббегает все места во Вселенной, где должен по смыслу физики находиться. При многомерном времени такое вполне возможно. Голографичный вариант мироздания скорее всего такой электрон-одиночку предполагает. Взаимодействует он с такими же электронами, то есть с собой, но в другом времени. Это я одно время увлекался теоретической физикой, а ты не знала. Физикам-теоретикам подавай два инструмента - воображение и рассудок. Воображением они создают модели, а рассудком прокладывают тропинки от одной модели до другой. Потом тропинки умащивают формулами. Я - человек экономный, ты знаешь. Подвальчика вполне хватало. Мой одноэлектронный вариант Вселенной предпочтительней в смысле экономии материала для ее создания. Один кирпичик, который одновременно во всех атомах мира. Круто же? Да конечно круто! Это я слова современной молодежи юзаю.
Когда мысль съеживается в поток сознания, тяжело думать. Кинескоп с электроном не дружат. И что?

Душа моя корчится, вот что! Она держит вечное давление насильника, истязается в стабильном огне, даже выживает каким-то чудом. Я ощущаю это, когда убираю пелену удовольствий, которыми заглушаю глаза. С ними-то не почуешь ни боли, ни повреждений. Порок тебя клюет, вырывает куски мяса, запивает сочащейся кровью - взамен дает удовольствие. И ты с дебильной улыбкой летаешь в воображении. Когда эйфория ушла, тогда опустошение. иное время наполнен злой радостью... Злой потому, что душа не в порядке, повреждения ее сигналят в мозг, но интерпретатор причин поломан. Как быть? Ищу виноватого. Набрасываешься на кротких. Бывает, если пережуешь побольше осознанной муки, потом полегче. Какой-то товарищ молчаливо подаёт ломоть покоя. Жадно съедаю, ням-ням, и ныряю в тишину. Наверно, если б, пока жил земным телом, совершал таинства, то было б легче. Но я был ослеплен и полюбил отчаяние. Так приятно ведь было впустить в себя панику и неврастению. Они ведь питательны на первых парах. И еще... Надо было, чтоб за ручку в церковь кто-то отвел, рассказал, что к чему. Надо, чтоб кто-то объяснил бы духовные причины моего состояния. Когда, где и что... Или что, где, когда. Но отвели к кому-то другому.

Я ощущал, что мир был враждебен ко мне, что мне места в нем не было, что людская злоба во мне вытесняла меня. За что? Это за грамотную тему романа. Что ждал меня кто-то в другом пространстве. Болезнь в том, что я не ощущал присутствия этого большого и доброго во враждебном мире. В этом прелесть, и поэтому госпожа Кащенка, и поэтому спрут в окне. Духовные очи захлопнулись, не хотел видеть свет. Клыки навострил против этого света. Но мир духов открыт остался, хоть ангелы с положительным зарядом из него удалились. Вот такой дуализм. Так, тогда скажу: драгоценные светлые духи, простите меня, я не удосужился вас увидеть и ставил в игнор. Вы протаскивали меня сколько можно по тонкой ниточке через мои самодельные безумия, а я скалился как цепной пес на чиновничьих дачах.
Прости, Богородица. Ты умеешь любить, а я источил запас любви на обслуживание пороков. Если бы ты не умела, как бы смогла вырастить и подарить величайшую жертву из божественного Сына? Кто еще? Серафим, ты учил стяжать запас Духа, а я стяжал запас обиды. Это ненависть, клубок змей, по-нашему. Ненавижу ненавидящего себя, и, увы, проигрываю томящему меня.

Душа так повреждена, что без стяжания муки житие ее в мире вещей невозможно.
Ощущение, что находишься в аду, тоже дает некую опору и целостность вопроса. Ведь ни деньги, ни творчество, ни близость к некой Маргарите, ничто меня не утешало. Вспомни, ловкая женщина, вспомни! Важная информация, ключи от ада находятся у Христа. И ад - это тоже милость Божия. Бытье хоть такое лучше чем небытие вообще. Какой-то мирок для существования лучше чем никакого для бессмертной души.

Уважаемая Марго, чтобы я делал тут без твоих молитв?.. Это за твой подвиг там мне есть поблажки в моем настоящем. Кланяюсь в ножки до картонного пола. Ты заботишься обо мне там, а я отсюда пекусь о юных творцах. Мир мертвых и мир живых взаимодействуют и подогревают друг друга. Что из них инь, что янь, не знаю. В математике есть аналогия этому - самосогоасованная задача. Молитва и сила горячего сердца проникают через прослойки реальности.

Плоды покаяния здесь могу доработать. Но это исключение. На мой сценарий не надейтесь.

*  *

Что я в таком виде должен? Написать то, что только что произошло. Погнали. Время как всегда отсутствует. "Только чтова" - тоже нет. Есть бесконечный кисель моментов, которые застыли и параллельны. Не осознать, не передать, не поменять волей, которая тоже ничто и незачем. Right now была встреча... Попробую ее записать. Эта моторика мне разрешена. Механикой буквоизвлечения пользуюсь направо и налево. Карандаш ломается как по программе. Беру 101-ый новый, но бесплатный. В пенале генерируют опять и опять. Лу-лу. Господин хороший, хватит заикаться. Луна молоком разливается. Шпили спаренных готических строений испытывают ее молоко. Оно же на лугу между них. На нем под ручьями от Луны плантацией стоит виноград. Кто его будет жрать? Виноградный пожиральщик, не иначе. Далее продолжим. Кем ты стала в земном ожидании? Осталась ли в тебе какая-то память обо мне? Энергия от твоего ума летит - значит, осталась. Сирень перекочевала из Москвы в северный порт. Под храмом книги растет - у окна твоей работы. Ты, ты - все знают, кто такая ты - по полю книг подошла к симметричному пейзажу, и между "з`амков" видишь стоящего меня. Возле библиотеки мадам на ветки сирени развешивает тряпки наших совместных эмоций. Совместность эта дистанцирована, но не потеряла актуальности. Я который век нагло облит серебром ночного светила. В моей реальности - светила повседневного. И что с этим я делаю? Обернулся к тебе в который раз для лицемерия, обратил сутулую спину к фонарю небес, к винограду и к книжной стене между нами. Тротуар из книг - это то, по чему мы друг к другу пришли. Это и то, что стоит между нами. Визуально тебе открыты исключительно контур и серебряная макушка волос того, кого ты нарекла Мастером. На букву М... Москва, Мыслить, Макароны. Абрис губ силуэта шевелятся, и говорю я:
- Не прошло 50-ти тысяч майских Лун, Марго, как ты пришла. Привет, моя удивительная ведьма-жена.
А ты тоже говорить умеешь, ведь только этим и занималась:
- Сумасшедший, я ж неведьма.
Я тебе говорил про смирение, чтобы ты смеялась в ответ: заимей какую-то энергию, чтоб было, что смирять. О, эти твои зачатки целесообразности.

Видимо, ты - сильная. Тебя оставляют жить и преодолевать этот вечный агрессивный поток бытия. Из шланга лупит огнем в лицо, а ты чампаешь вперед и даже улыбаешься. Я - нет. Я - другое слабое дело. Ты не знала, но, оставаясь наедине, я только и думал: заберите меня отсюда! Срочно! Куда?? Да туда, откуда взяли!.. Там мне было хорошо!.. В больнице было куда ни шло. В подвале было - невыносимо. На улице с людьми - было чудовищно. Я был стиснут тысячами иголок. Каждой клеточкой тела не выносил мир. Мне было больно, я сжимался. Ты знала что-то о боли? Думаю, да. Бог (ты говорила мне о нем - я не верил...) нашел способ вывести меня из этой игры, сострадая мне, безусловно... Я теперь заключен в раковину с анастезией: нет чувств - мне не больно. Одиночество без тебя дается не так мучительно. Как братья Самойловы поют в песне "Щекотно". Теперь я - воплощенное ожидание тебя. Только бесчувственное. Без боли.

Так-то вот, что еще вижу... Именно то, как в кащенском морге оказался Стравинский. Смотрит на тело мое измученное и обсуждает его с санитаром. Ловкий старик печален. О, Боже, он реально хотел мне добра. Я вижу, как он тайно утер со щеки слезу. Тирлим-бом-бом. Утешающий доктор, признавайся, как мне тебя спасти от тоски... Думай, писака - решение рядом! Так есть же Ивашка МАССОЛИТ-ова рубашка. Пусть поэт тебя веселит. Не будем его выпускать до поры. А я чувствую, что пребываю тут в одном состоянии. Будто меня на крест вздергивают бичевой снова и снова. Простынь кроватей из лечебницы - та же бичева. Ваньке смену сдал.

Остаюсь дальше ждать... Может, за мной котик симпатичный придет... А пока приходила она - не дорассказал. Так вот. "Маргарита!" Крикните мне хором за меня! Мар...

Коварный лунный свет выпадает из-за темени головы моей на нос, и щедрая охапка лунного порошка оказывается рассыпанной по смешным виноградным "пластмассовым" листьям. А контур мой спокойно и фатально весело рявкает:
- Да, Марго... Я здесь, возделываю виноград, - моя призрачная рука показала на поляну. Тоскливо, с оптимизмом повернувшись на нее тем образом, что та на миг увидела профиль моей подсвеченной Луной физиономии. Все задрожало в земной библиотекарше внутри, когда глаза впились в знакомые очертания: в нос, в высокий лоб с "мудрой" сморщенной переносицей; Содрогнувшись зябко, она произнесла:
- Но это же тюрьма!..
Ухмылка рысью проскользнула по сутулому силуэту (хотя не было видно, наверно, из-за тени)
А я патетично меняю тему:
- Как ты перешла реку?
- Харон перевез.
- Харон? Ремебе хару мамбо рон?.. Умница. Скажи ему, чтоб долг отдал.
Приехали. Поворот. А я кто? Я - мастер... Нет. Не так... Все делаем с Большой буквы. Мым-Мастер. Вот так... Ухмыляются мои губы. перо бросаю не дописав многоточия...
стол, подсвечник. поцарапанный шкаф и тумба-табурет - все это вокруг меня - как и обещалось.. дебильная шапка мистер-"M" досталась бонусом. все как просили.. за меня губы ее рта.. дак какихда -  в место "правильное". святое. первозданное.
Что от меня хочет перо?.. Очевидно, образ прекрасной дамы.. говна в этом вопросе изрядно надо налить. опять скалюсь как Хабенский-городецкий. географ, мать его, несуществующей географии.. (да нет.. она существует)
так что.. "как она выглядит?" спросите вы. "все та же" - отвечаю, щурясь и смотря пространно мимо источника света в углы.
кроткая - зачет. ублюдство мое взглядом способная удушить. садится на стул предо мной. улыбка заменяет мир - вся херня что и вы можете накудахтать.
- Маргарита! - крикните мне хором за меня!..
- А... да, да, конечно, она.. гы-гы... я ж ее нарисовал, только я был в дурдоме.
Подлинно, видимо, человек (или простите, я - уже что-то бессловесное) может любить only реально несуществующее. Воображение - кстати довольно болезненная и коварная штука -  единственно изрядно подбрасывает в ряды мяса для торпед эти наши элитные портреты. А развивается оно быстрее, чем мы за ним бежим. Настоящее бежит вперед нас и растекается как сметана - вот такие откровения смертофреника. Сущностей, которые рисуют нежные портретики в вашей башке я могу назвать, если не боитесь.. или не надо?  не разочаровывать узников 80-летней земнй школы скорби? смайл тут.. модно писать - мне приносят ваши - как газеты, чтоб я развивался, гы. точки. скобки.
так вот, образ. Кроткая.. - почему?  потому что гордыня моя ищет иной полюс, я думаю.. Волосы рыжие?.. почему нет.. ублюдски черные, например, - записываю. Зарисую штриховку - типа русые..
Царап царап. Глазки мои горькие терзают лак стола. Любопытно, кто до меня на нем сидел локтями. Всмысле, впивался. Может, Гете?.. Так Ганди сказал, я не Гете а бормоглотэ. мне разрешают выходить в сад - я вам говорил. там садовник - вечно стебет граблями под лунным светом мертвый виноград. Вместе с ним иногда курим. Да. Беломор! А у вас он, я знаю, снят с производства. Вы же все наркоманы, гы. Но говорить ему со мной запрещено, хотя я вижу, хочет - блестят глаза свлочьи. Вру - перемолвимся иногда. Про жизнь. Его в основном.. Был слесарем в Новосибирске. Затесался до виноградных пород... Про погоды у нас говорим.. у вас... тьфу - только холодом резко веет сразу - сплевываю, иду в каморку. В "кузницу согбенной мысли". Для вас. Для молодых! Выдумываем, и в бошки вам вносится технологическими ракурсом!... Только, ц-ц! Не говорите никому, стратегическая тайна.

Ногти ломаются о карандаш. Отрастают мгновенно. Мистика. Каша тут целебная, как и придумал Данелион-грузин - пластиковая.

Вспоминаю дальше...

- Тюряга, честная, но не бесплатная, - зэк посмотрел на башенку,  добавив, - Продаюсь за Лунный свет.
Подарившая эмоцию восклицания потупила взгляд. Потом, черпнув глазами чего-то  из-под ног, снова вскарабкалась взглядом и кивнула в сторону одного из зданий с  готическим шпилем:
- Это же твой университет, в котором ты учился между живых?.. о нем ты  рассказывал весело, когда его любил.
- Все эти университеты рано или поздно становятся домом. Но только из всех  живых я один там живу... - Кивнула на башенку его голова, добавила улыбнувшись,  - Садовник приходит урежать розы.
- Значит, в нем и твое гнусное гусиное перо, урезаемое садовником... (она  вздрогнула и изменилась. Будто ветер подул в ней) Я хочу быть здесь с тобой!...
Собеседник легко еле заметно и будто бы отрицательно кивнул. Затем спички  достал солдат-священник достал, зажег, завертелось на палочке голубое пламя, и он  же закурил, подарив оправдание:
- Некоторые привычки не искореняются после смерти... ха-ха-ха
Луна к этому моменту разговора сожрала дугу сектора в 30 градусов и находилась  ближе к другому шпилю. Лента бликов по винограднику проползла соответственно.
- Ты поэтому так ее ценишь?.. (речь шла, конечно, о Луне) Потому что с такой  скоростью ее много не может быть?
- Скажи-ка, ты Ивану-бомжу Великому рукописи отдала?..
- Отдала, скоро будет писать как пулемет, как ты...
Постоялец сада незримо ухмыльнулся:
- Значит можно начинать нашептывать упражнения для родной речи..
- Начнешь пулять из башенки?.. с радиоточки М?.. - кивнула на башенку, где горел  нудный тусклый свет.
Радиомастер странно посмотрел на пришедшую женщину и сказал:
- Если бы ты могла преодолеть эту грань... это одно.. но земной не шагнуть ближе.
- Я не могу - какое-то стекло!.. - попыталась оправдаться она.
Глазам ее предстал человек в фартуке и с метлой, проскользивший вдали у здания.
- У тебя уборка, князь-писатель... меня тоже сейчас уберут...
Он усмехнулся юмору ее слов и ткнул глазами в другую башенку, в которой света  не было никогда.
- Что... Та для меня?..
собеседник утвердительно деликатно кивнул и, пустив очередной странный ватный  дым стеклянного качества, сказал:
- Знаю, и Москва изменилась. И новая Голгофа готовится запылать под копьем  современных обезьян. В райских кущах нам быть не время, а фронты делить время то самое. Так подгони его!.. Новый "гений" очень хочу... ему вещать из башни.  Бездари больничных коек должны хотя бы схватить ручку, чтоб отработать  казенное молоко.
- На этот счет можешь не волноваться, - покорно с уверенностью сказала она..
Небольшой подул ветер, и судорога поскакала конями по телу гостьи. Она же обняла  себя руками, чтоб отвечать:
- Холодно здесь.. а ты как-то легко одет...
- Я свой плащ повесил в башне. Я уже не мерзну.

посмотрев за ее плечи и поиграв сигаретой в зубах, он будто бы заметил, что кто-то  приближается, и оповестил:
- сейчас тебя уведут... - мертво весело сказал он, выкидывая в море тьмы бычок.
Через пару мгновений к локтям визитерши подошли двое стражей. Вежливейших!  Один оказался римским солдатом, второй - дворником с метлой и с совком в одной  руке.
- Страж императоров и страж цветов, ведите ее за плащем бережно, - бодро  неврастенично вскрикнул он. И она ревностно последний раз вблизи подняла на  него глаза с героизмом:
- Я рада, что ты спокоен... Я приду..
- Ты придешь очень скоро... - ответил он, - Ученик в действии и всеоружии - если  ты вставишь ему в руки молнию - империю расколоть способен.
Силуэт добро ухмыльнулся, и солдаты начали деликатно уводить женскую фигуру.
Очень быстро они проводили даму прочь. Обернувшись на силуэт, державший  новую сигарету, нежная самка увидела, что в глазах того блестела новая мокрота.  "он плачет.." - мелькнула ее хитрая мысль. Голова ее отвернулась, чтобы Луна не  обнажала ее собственных слез, да и путь становился сложным.
Ушам ее вклинилось-далось, будто с каким-то шипеньем, окутывая как шуба, голос  друга разлился атмосферным шепотом:
- Любо-овь....

*
лунная тропа пред нею стала в тумане темнотой. за гонимым туманом обрушилась  мертвая и свистящая на конях ветра ночь, земли в которой под ногами не было..  Великая Библиотекарша обернулась еще раз: теперь в высоте виднелась только  башенка с тускло горящим окном. чу: через миг - та же рвущая воздух тьма.
Какое-то спокойствие, крепкое как Китайская стена, удивительно надежно впилось  в ее сердце. Через усыпительные мгновения странного времени появились  нормальная почва и плотский свет. Обернулась - стражей нет. А за спиной стоял  университет, не такой готический как во "тьме, проданной за свет лунный".  машины вокруг ездили, и городок кипел обычной жизнью. Горело солнце в небе.  там, где был виноград, стояли за решеткой несколько вагончиков для строителей и  лежали штабеля из досок. Слез на лице не было. Сухим было лицо и веселым. Ее  ощущения говорили, что она бодра.

Тут небритый по настырной природе своего организма дворник, нахальный и  молодой в вязанной шапке, навис над ней и заслонил Солнце:
- гражданочка.. вы бы отошли, мы тут доски носим в целях стройки для  университета образования.
А та строго сказала:
- стройтесь..
Отошла на два шага и добавила:
- раз для университета.. образования

И потом сухо поплыла, глядя мечтой на шпили; а потом двинула решительно  вперед, опустив голову для бодрости как баран.
За собой в отдалении где-то она слышала песенку, которую напевал дворник,
мастерски между зубов метающий сигарету.


пойдем искать луну
прелестный блин над белым
волшебным полем ночи
под лунным молоком

свет льется над травой
в целебной правдой ночи
где мы с тобой гуляли
с прозрачным зимним псом
               
http://proza.ru/2012/08/16/839 - пешком к последней главе