Утки на плинтусе. Гл. 22 Знакомство с правосудием

           Просмотр дела по мнимому иску ДЕЗ к Татикам о восстановлении освещения пошел Анне на пользу. Для предстоящего суда она набросала с десяток вопросов и составила список документов, которые Паинька обязана была приложить к исковому заявлению. Больше всего ее интересовал вопрос, как суд мог принять и открыть гражданское производство по делу, вытекающему из публичных правоотношений, не обеспеченному определенными средствами доказывания и отнесенному к области уголовного права. - Безусловно, она никогда не получит ответ на этот вопрос, но попытаться все же стоит.
       По дороге в суд Анна зашла в дирекцию инженерных сетей. Директор, худенькая молчаливая женщина в темно-синем платье в мелкий горошек, была на месте. Из разговора выяснилось, что она ничего не знает о порче перекрытия, аварии в электросети и предстоящем судебном заседании.
Выслушав просьбу Анны о технической поддержке во время судебного заседания, вызвала главного инженера службы и поручила ему вместе с ведущим инженером обслуживающей кампании ехать в суд с технической документацией.

              Шесть часов вечера. В узком коридоре суда две коротких скамейки. Одну из них занимает угрюмая Паинька, прижимая к животу хозяйственную сумку, из которой выглядывает темная папка. Ближе к выходу жмется к стене худенькая девушка с изящным дамским портфелем. Она изредка бросает тревожные взгляды на Паиньку. Рядом с девушкой молодой мужчина в сером костюме. В руке — файл, cвернутый в трубочку. Люди находятся в ожидании больше часа, но никто не спешит приглашать их в зал. За окном быстро темнеет.
        Вдруг дверь одного из кабинетов с шумом открывается, шарахнув о стену, и в коридор буквально вываливается фигура с взъерошенными волосами, в черной, разлетающейся как крылья, мантии до пят. Путаясь в складках одежды, с гневно-устрашающим выражением лица, фигура стремительно пролетает мимо собравшихся, обрушивая на паркет всю силу своих каблучков. Присутствующие, уставшие от длительного ожидания, с оторопью наблюдают сцену из спектакля: «Явление Демона».
     Паинька, сидевшая на часах у кабинета судьи, дернулась и быстро опустила не только голову, но и плечи, превратившись в колобок. Молодой мужчина в светлом костюме глупо улыбался. Главный инженер дирекции инженерных сетей, который пришел следом за Анной, медленно повернул голову, провожая недоуменным взглядом странную фигуру.
     Когда Анна увидела осознанное наведение Фемидой страха на окружающих, ей стоило больших усилий не рассмеяться. Она впервые в судебном заседании и уж никак не предполагала, что выход судьи может быть обставлен как театральное представление. На ум сразу пришло услышанное в суде слово - фретка. -Так вот она какая, непредсказуемая служанка Фемиды!

                Секретарь пригласила всех в зал заседания и стала проверять документы.— Истцы Максимовы.
— С чего вы взяли, что мы истцы? Истцом по делу может быть только хозяйствующий субъект с общим имуществом дома, а мы только свидетели порчи конструкций и инженерного оборудования, — сказала Анна Сергеевна.
— Свидетели здесь не нужны, — исподлобья, резко отреагировала Фомина, сидящая поодаль за длинным столом и наблюдавшая краем глаза за прохождением регистрации.
— Так мы можем уходить?
— Нет, останьтесь. К вам есть вопросы. А вы кто? — обратилась судья к специалистам дирекции.
— Иванов Иван Моисеевич.
— Островский Николай Никифорович. Мы специалисты из дирекции инженерных сетей. Несем ответственность за состояние и эксплуатацию капитальных конструкций и электрооборудования. Пришли с целью пояснить суду техническую сторону заявленного иска.
— Я вас не вызывала! — зло бросила Фомина. — Можете быть свободны.
— В таком случае, — в ступила в разговор Анна, — мы с мужем тоже уходим.
Секунду-другую Фомина молчала; потом махнула рукой:
— Хорошо. Оставайтесь, но выйдите за дверь. Я приглашу вас, когда будет нужно.
— Почему специалисты организации, из стен которой поступило исковое заявление, должны стоять за дверью? Ведь они пришли пояснять технические нюансы иска, — вступила в разговор Анна.
— Кто есть кто-на суде - решаю я, — вздыбилась Фомина. — Выходите!

                Когда специалисты дирекции покинули судебный зал, Фомина, напустив на себя грозный вид, обратилась к Сергею Григорьевичу:
— Что у вас там случилось?
 — В квартире Татика во время строительных работ была повреждена внутри домовая электропроводка. Произошло короткое замыкание в сети, вследствие чего половина моей квартиры вот уже десять месяцев без электрического освещения, — спокойно ответил тот.
— У вас в квартире навесные потоки. Расскажите, кто их делал?
— А какое отношение имеют навесные потолки в моей квартире к ремонту конструкции перекрытия в квартире Татика?
— Вы отвечайте на поставленный вопрос, а не резюмируйте его, — раздраженно потребовала Фомина.
— Но вы уходите от сути заявления ДЕЗ. Ну, есть в коридоре моей квартиры полоска навесных потолков, от входной двери в сторону кухни, длиной три на два метра. Делал сам. Семь лет назад. Электрическое освещение в этой части моей квартиры имеется.
Судья дернулась, как будто ее кто-то ужалил. Не сдерживая себя, она почти кричала:
— Вот, вы и повредили электропроводку, когда делали навесные потолки!
— Я не мог повредить электропроводку там, где на данный момент есть электрическое освещение. Уже одно это обстоятельство снимает с рассмотрения тему навесных потолков в моей квартире, кстати, не заявленной в иске ДЕЗ, а также всякие подозрения о повреждении мной внутри домовой электропроводки в квартире Татика. Кроме того, поврежденный электропровод лежит на плите квартиры ответчика, более чем в двух метрах от навесных потолков в моей квартире. В природе нет саморезов такой длины и формы, чтобы задеть провод в квартире Татика.
— Нет! — перебивая Сергея Григорьевича, с напором возражала Фемида. — Это вы повредили! Вы!.. Вы! Сознайтесь, что это сделали вы!
— Зачем я должен сознаваться в том, чего в принципе быть не может? — возразил Сергей Григорьевич.

                Но Фомина не заметила, как вошла в роль дознавателя, и, не обращая внимания на доводы разъясняющей стороны, продолжала свое обвинение: — В марте у вас прошла техническая комиссия, и она показала, что повреждения находятся в вашей квартире.
— Позвольте, — в ступила в разговор Анна. — Откуда у вас такие сведения? Никакой комиссии в марте у нас не было. Последняя комиссия в нашей квартире была в конце декабря прошлого года, и у юриста Паиньки есть ее заключение. А в марте к нам в квартиру начальник эксплуатационного участка Заморока Татьяна Николаевна обманом завела соплеменников Татика...
   - Кстати, почему ее здесь нет? Именно Заморока периодически появлялась в квартире ответчика во время ремонта. Если у суда есть показания этой группы лиц, то сначала нас следует с ними ознакомить, а также пригласить этих людей в суд. До этого времени, предъявлять нам какие-либо обвинения, заявленные неизвестными лицами на ложных основаниях, неправомерно
.    Фомина в своем негодовании почти вылезла из мантии. Вероятно, она и сама понимала нелепость ситуации и то, как далеко зашла. Вышла из-за кафедры и скрылась за дверью.

                Фомина вернулась в зал судебных заседаний через полчаса, внешне успокоенная. Посмотрела в сторону Анны и жестко сказала:— Здесь порядок и содержание вопросов устанавливаю я!
— Но ваши вопросы построены на лже-свидетельствах против моей семьи и не имеют отношения к предмету иска. Неофициальные сведения от гастарбайтеров, обманом заведенных в нашу квартиру, по закону не должны быть использованы судом в качестве доказательств. Вместе с тем, за дверью томятся специалисты по управлению и ответственные за ремонт и эксплуатацию инженерных сетей. Если суд действительно хочет убедиться, кто и где повредил электропроводку и как ее надо восстанавливать, — вопросы к ним. Кроме того, по этому поводу, есть заключение обслуживающей кампании и жилищной инспекции. Почему этих заключений нет в деле? Прошу эти документы в дело внести.
      После этих слов  Анны, полное лицо Паиньки приняло цвет перезрелой малины. Она неуклюже встала и обратилась к Фоминой со словами:
— Примите, пожалуйста, в дело акт обслуживающей кампании.
    Судья резко выхватила акт и, не читая его содержание, сунула в бумаги. — Вызовите свидетелей.
   
                Главному инженеру дирекции, который первым вошел в зал судебных заседаний, Фомина велела принести клятву ответственности за лжесвидетельство.
— Ну, расскажите нам, как проходил ремонт в квартире ответчика?
— Протестую, — вступила в разговор Анна Сергеевна. — Главный инженер, как и его коллега, не были свидетелями ремонта квартиры Татиков. Свидетелями ремонта были мы с мужем, и мы готовы дать суду показания.
    Во время протеста Анны, судья монотонно раскачивалась из стороны в сторону. Ее туфельки громко шаркали под кафедрой, выдавая раздражение.
— А вы что скажете? — неприязненно обратилась она к главному инженеру дирекции.
— Я, действительно, не был свидетелем ремонта в квартире Татиков. С отчетом об аварии в сети и о ее причинах я знакомился в ходе служебного разговора с электриком и по журналам диспетчерской службы. До суда я снова беседовал с электриком эксплуатационного участка, и тот пояснил, что в квартире ответчика работали гастарбайтеры без лицензии и они сверлили перекрытие при укладке лаг. Могу сказать, что порча электропроводки во время сверления перекрытия — явление не редкое. Иван Моисеевич развернул титульный лист ватмана, на котором черной тушью выделялись жирные линии, и приподнял его таким образом, чтобы Фомина могла их видеть.

    — Это проектный план установки скрытых электрических сетей в доме ответчика. Черные линии — внутри домовая электропроводка, —пояснил он. — Электропроводка лежит на плите перекрытия, под полом каждой квартиры и подводит энергоресурс на две квартиры: по месту залегания провода и уровнем ниже. Максимовы живут уровнем ниже и являются пользователями токонесущего провода, залегающего в квартире Татиков. Электропроводка в квартире Максимовых лежит на перекрытии уровнем ниже и тоже рассчитана на две квартиры. Розеточный провод подает энергию для бытовой техники непосредственно в квартиру Максимовых, и здесь - все в порядке. Осветительный провод спускается на этаж ниже и тоже находится в исправном состоянии. Претензий к Максимовым у нас нет. Повредить внутри домовую электропроводку может только собственник квартиры по месту ее залегания, но не пользователь. Поскольку общий распределительный узел в квартире Максимовых исправен, а концы провода на лампочку обесточены, повреждение имеет место быть на перекрытии в квартире Татиков.

    — Возможно, существуют и другие причины повреждения электропроводки, — пропуская мимо ушей сказанное, вкрадчиво спросила Фемида. — Назовите нам их, если знаете.
— Других причин нет, если не считать природных явлений. Например — землетрясение.
— А как глубоко лежит провод?
 — Он лежит на поверхности плиты в мелкой штрабе. Штраба не есть замоноличивание. Ее глубина соответствует диаметру провода. Осветительный провод закрыт затиркой из цемента толщиной десять-пятнадцать миллиметров, что не защищает его от саморезов. Если применять дрель и ударный инструмент, то повреждение обеспечено.
— Садитесь. Вызовите другого свидетеля.

            Фомина упорно называла технических специалистов дирекции свидетелями. В судебный зал вошел Островский. Судья не потребовала от него присяги. Она изменила тактику:
— Откуда? Где живете? Где прописаны? — строго, с прищуром, сыпала она вопросы.
— Из Твери. Там и прописан. В Москве снимаю квартиру. Регистрацию имею.
— Почему не работаете в Твери? — Наша кампания выиграла тендер на обслуживание сектора «G».
— Кто проводил тендер?
— Управа сектора «G».
— Ну, и что вы скажете по ремонту квартиры Татика?
— Ничего не скажу. Я не был свидетелем ремонта квартиры этого господина. Наша кампания приступила к работе только в декабре прошлого года.
— Тогда чего вы делаете в суде, без повестки? — перешла к очередному выбросу злой энергии Фомина. — Руководство управы знает, что вы без их ведома ходите по судам?
— Причем здесь управа? В суд меня направила директор инженерных сетей. Вместе с главным инженером я несу ответственность за состояние и эксплуатацию электрических сетей, а также за ее защиту от повреждений. Внутри домовая электропроводка по договору с электро-сбытовой компанией должна быть в исправном состоянии. Считаю, что дело неправомерно затянулось, и мы, эксплуатируя поврежденный электрический провод, очень рискуем.
— Ваши выводы здесь не нужны! Отвечайте только на вопросы. Пока что вы рискуете только служебным местом, — стала запугивать она Островского.

                Видимо, посчитав, что ее намеки дошли до специалиста и сделают его более покладистым для нужных ответов, она продолжила более спокойно:
 — Что скажете насчет способа прокладки электропроводки?
 — Электропроводка установлена на плите перекрытия под полом квартир...
 — Откуда вы знаете? — перебивая мысль, торопила инженера судья.
 — Я специалист по электроустановкам. Работаю с техническими документами. Имею большую практику строительно-технических и ремонтных работ...
 — А может электропроводка лежать в кабельном канале? — снова перебила его Фомина и застыла с открытым ртом:
— Это зависит от серии дома и строительных панелей. Но в данном случае она лежит на поверхности плиты и является частью заделки перекрытия.
 — Какие доказательства у вас есть, кроме опыта?
 — Доказательством является проект, который суду только что показал главный инженер дирекции, а также установка подпотолочных шнурковых выключателей в квартирах этого дома. Такие выключатели применяют только в том случае, если электропроводка лежит на плите в исполнении деталей пола.
 — Так в каких случаях можно повредить электропроводку? — настойчиво пытала судья Островского.
 — Только сверлением плиты дрелью и ударным инструментом.

              Фемида была недовольна ответами специалистов и не скрывала этого.  — А что скажете вы, — обратилась она к молодому человеку в сером костюме. — Назовите себя.
 — Я представляю фирму «Строй-Дизайн». Но к ремонту пола Татиков мы не имеем никакого отношения. Наша фирма вела реконструкцию лоджии. Вот договор.
 — Позвольте, — в ступила в разговор Анна — а разрешение на реконструкцию ограждения лоджии у вас есть?
   Молодой человек смутился. — А смету работ имеете? Когда и с кем вы согласовывали реконструкцию лоджии?
 — Здесь задаю вопросы я, — спохватилась Фомина. — О лоджии речь не идет.
 — Это так. Но тогда позвольте узнать, для чего вы пригласили в суд представителя «Строй-Дизайна»? Это не праздный вопрос. У нас нет ясности по предмету судебного заседания. В заявлении Паиньки предмет иска обозначен как «восстановление освещения». А в повестке суда указаны потолки. Может, вы назовете нам тему сегодняшнего судебного заседания? -  Вопрос Анны остался без ответа.
   Фомина обратилась к Сергею Григорьевичу:
 — Вам предлагали провести новую линию электропроводки по потолку вашей квартиры?
    Тот кивнул.
 — Вы отказались, — жестко констатировала судья. — Почему?
 -  Мы отказались на основании закона, который запрещает кому бы то ни было переносить общую имущественную долю из квартиры одного собственника в квартиру другого. Здравый смысл тоже противится тому, чтобы за деяния одного человека ответственность рублем и изменением жилищных условий нес другой человек. Есть и технический аргумент - поврежденная электропроводка не восстанавливается частично. По СНиП ее меняют полностью, в соответствии с проектом, по месту повреждения. Проект — основной закон, по которому живет многоквартирный дом, и менять его никто не вправе до капитального ремонта всего дома. Жилищная инспекция в своем заключении указала способ проведения восстановительных работ в квартире Татиков в соответствии с проектом и положениями Гражданского Кодекса. Вопрос исчерпан.
   Фомина, покачивая маленькой головкой, улыбалась, показывая своим видом, что не ему судить о применении закона.

              — Почему заключения жилищной инспекции нет в деле? — обратился Сергей Григорьевич к Паиньке. — Где акт осмотра перекрытия в квартире ответчика во время работ? Где оценка причиненного вреда муниципальному имуществу? Почему, подавая иск, вы не обеспечили его документами, предусмотренными законом?   
    Паинька молчала, наливаясь румянцем. А на помощь ей уже спешила Фомина:
 — Что вы скажете на это? — оборвала она вопросы Сергея Григорьевича, обращаясь к молодой девушке, дочери Татика.
 — Мы не согласны поднимать полы, — ответила та. — Кто нам вернет деньги? — невпопад вдруг выпалила девушка.
 — Какие? Сколько? — подхватила Анна тщательно скрываемую, и неожиданно поднятую ответчиком на поверхность,тему.
 — Где квитанция о внесении денег? Где смета работ? — кидала  Анна  вопросы, которые, в сущности, давно обязана была проработать судья.

       Дочь Татика, видимо, их не ждала. Она беспомощно перевела глаза на судью. Та, не обращаясь ни к кому конкретно, стукнула молотком: — Тише! Вопросы здесь задаю я.
— Так, прошу вас, задайте, — обратилась Анна к Фоминой. — Куда и кому ушли деньги от ответчика, предназначенные для текущего ремонта поврежденных конструкций и инженерного оборудования под полом квартиры Татика? В иске заявлен ремонт инженерного оборудования, но не заявлен ущерб. Иск не имеет оценки, как того требуют правила приема исковых заявлений. В заявлении указан способ восстановительных работ, но не предоставлена смета. Проектные условия составителем искового заявления не обозначены. Давайте же, наконец, разберемся с вопросами, вытекающими из предмета иска.

               Фомина, продолжая источать улыбку, раскачивалась за кафедрой черным пятном… — Из дела следует, — заговорила она, — что причина отсутствия освещения в вашей квартире не установлена, а ответчик возражает против восстановления электропроводки в своей квартире.
— Из дела этого не следует, — взял слово Сергей Григорьевич. — Это следует из заявления некомпетентного лица - Паиньки, не имеющей отношения к инженерной службе. Причина отсутствия освещения в нашей квартире установлена и указана в нескольких документах. Весь вопрос в отсутствии этих документов в деле!
 — Вы уже почти год не имеете электрического освещения, — не замечая его реплики, сказала Фомина. — Еще не устали? — И она, сжав губы, участливо посмотрела на Максимова. — Предлагаю мировую:вы разрешаете провести новую линию электропроводки по потолку своей квартиры, а Татики оплачивают работы и возмещают вам моральный вред.
— Вот как! И это после всего, сказанного вами в мой адрес. Полагаю, что я предельно ясно довел до суда причины своего отказа от этого варианта, — ответил Сергей Григорьевич. — Дело не в моем желании или нежелании. Дело в законе, регулирующем правоотношения между всеми участниками, ответственными за содержание общего имущества в исправном состоянии, который никто не должен нарушать. Дело в безопасности людей и дома, которую никто не вправе исключать и отделять от обязанности управления.

                — Тогда предлагаю провести экспертизу в обеих квартирах, чтобы определиться с причиной отсутствия освещения, — не унималась, пользуясь служебным положением Фомина, и как-то особенно взглянула на девушку: — Вы договорились?
 — Да, — ответила та: — Экспертизу могут провести хоть завтра.
 — И сколько?
 — Просят по пять с половиной тысяч.
 — Вы согласны заплатить пять с половиной тысяч за экспертизу? — спросила судья Максимовых.
 — С какой стати я должен платить за экспертизу муниципального имущества, поврежденного в чужой квартире? — с удивлением ответил Сергей Григорьевич. — Тем более что причина отсутствия освещения и виновник порчи электропроводки известны. Юрист Паинька только что передала суду акт осмотра моей квартиры специалистами «Домсервиса». Я, в свою очередь, передаю вам заключение жилищной инспекции, которое Паинька также обязана была вложить в дело еще до суда. Из этих документов следует, что экспертиза если и нужна, то только для того, чтобы определить ущерб от повреждений конструкций и составить смету восстановительных работ. Но это головная боль дирекции и Татиков. Осмотр перекрытия дирекция обязана была сделать почти год назад, еще во время ремонта в квартире ответчика, на основании нашего заявления о повреждении им электрической сети. Только таким образом можно установить причиненный ущерб муниципальному имуществу дома. Кстати, в иске есть ссылка на статью Гражданского кодекса о возмещении вреда. А размер вреда в иске не указан.

                Судья вопросительно смотрела на Паиньку.
 — Я без директора эти вопросы не решаю.
 — Еще бы. Ведь вы без ее ведома предъявили иск к Татику от имени ДЕЗ?
   Фомина сделала вид, что не услышала реплику Анны, и перевела взгляд на дочь Татика:
 — А вы? — Мы тоже не будем платить, — быстро ответила та.
   Фомина развернулась к Максимовым: — Вы не хотите вести новую линию электропроводки по потолку своей квартиры, не хотите участвовать в экспертизе, — выговаривала она Сергею Григорьевичу. — Вам еще долго придется сидеть без света! Судебное заседание закончено, — раздраженно заявила Фемида и, прошуршав мантией, исчезла через внутренний выход.
Продолжение следует.    https://e-shirokova.ru/